дочерна

голубое знамя — в бардово-алый, отблеск белых башен — в огни пожаров. зря, пожалуй, верил, что всё сойдётся, — небеса рыдают и рвется солнце, обжигает жаром да больно слепит, выжигает кости былой победе, только мне гореть, точно тучам — плакать. дочерна был выжжен да без остатка, мне осталась память да привкус крови, что уйти сейчас ничего не стоит, обойти курганы седьмою лигой. только бой заведомо был проигран, так что сотни «если» — слова на ветер; я смотрел и видел, и не заметил, а они кричали в своей манере. и я верил, фингон, зачем-то верил, а платить пришлось по своей ошибке: сотни тысяч слез на одну попытку. мне считать провалы — пустое дело, потому что, знаешь, хотелось верить, что твои слова придают удачу, что мои попытки хоть что-то значат, но сейчас я вижу лишь боль и жалость — здесь всё то, что вновь от меня осталось, и, конечно, ты. под всезвездным небом пусть провал мой станет твоей победой, а осколки солнца — твоей дорогой. только боли все ещё слишком много. где твой след, там горсть моего покоя. вдалеке закат истекает кровью, и я с ним горю по кривой спирали. но никак, к прискорбию, не сгораю.