Тэхён на тропе войны

ВЫХОДНОЙ!!! Для мемберов это день когда… когда они судорожно начинают вспоминать, что с ним делать вообще. Вроде надо как-то провести и так, чтобы он запомнился, но как именно, не понятно. В отличие от большинства, Гук точно знал, чем он хочет заняться. Вернее, он предвкушал, что займутся им. От нетерпения все зудело и свербило. Из-за забитого графика, он уже и забыл, как это. Преодолев пару этажей, он вбежал в коридор, чуть ли не снес дверь с петель, забежал в общежитие и, по дороге скидывая ботинки, забегал по нему в поисках Тэхёна. Наконец, найдя его на кухне, Гук счастливо заулыбался, обнажив белые зубы, напоминая кролика. – Хён, хён, Тэ… хё… ни, – задыхаясь, произнес он, подбегая к нему и сжимая в объятиях. – Мне друг ключ дал. У них общага пустая. Вернее он мне код сказал. Ну, ты понял. Пошли, хён. Скорее. Тэхён не пошевелился. Запал Гука чуть поостыл, когда он увидел, что хён сидит, чуть ссутулившись и уперевшись взглядом в, судя по наклейке, планшет Чимина. Противное предчувствие кольнуло под ложечкой. «Не хорошо», подумал младший. Точной причины еще не знает, но чувствует пятой точкой, что ничего хорошего ждать не стоит. Он заглядывает через плечо, утыкается в монитор, читает открытую страничку, по которой бегает взгляд старшего и… зависает. «Его руки стискивали упругие ягодицы. Тэхён извивался под ним, прося взять его здесь и сейчас. – Куки, прошу, я мечтал быть твоим. Я хочу, чтобы твой огромный член (Гук аж задохнулся, читая) был во мне. Возьми же меня…» Задергался глаз. « – Ты моя шлюшка, так ведь. Скажи это. Хочу слышать, как ты стонешь, – томно произнес Чон, сдавливая плоть до синяков. Тэхён всхлипнул: – Да. Да. Я твоя шлюшка. Я готов на все, – и развратно посмотрел на него…» У Гука дергается и второй глаз. И, кажется, то, что он сейчас чувствует, называется культурным шоком. Хотя слово «культурный» он бы заменил на словцо покруче – более подходящее ситуации. – Хё-ё-н, что это? – Тыкает он пальцем в экран. Тэхён отрывается от прочтения, чуть разворачивает голову и поднимает на него тяжелый взгляд исподлобья: один из тех, от которых лучше сразу бежать и прятаться. Гук съежился, предвкушая то самое «нехорошо». – Да вот, просвещаюсь. Вырвал у Чимина из рук, когда тот на всю общагу начал зачитывать эту поебень! Флэшбек. Сидевший рядом с ним Чимин, увлеченно читал статью о них, недавно вышедшую. В комментариях была ссылка, которую он кликнул, потом еще… потом еще разок и чуть не уронил девайс, вскрикивая. Тэ недоуменно посмотрел на него, а потом на то, что вызвало ужас на лице друга. Это был арт, среднего исполнения, но… НО! На нем был изображен Чим, а сзади, недвусмысленно пристроившись, стоял Гук. Тэ закатился смехом и начал подкалывать. Чимин обиделся. Чимин начал мстить! Найдя в творчестве фанатов много интересного, а самое главное, продукт писательской мысли наложенный на очень даже знакомых ему героев – Тэхёна и Гука, и, открыв первый попавшийся фанф, он начал зачитывать самый стремный, мягко говоря, момент, где Тэ был в новой для него роли. Чимин зачитывал громко. За что получил увесистый удар в плечо, от отошедшего от минутного шока Тэ, и лишился своего планшета. Попытка забрать своё была проиграна, и он, сдавшись, ушел играть с Джином в приставку. – И увлекло, знаешь, стала интересна, так сказать «статистика». – Продолжил Тэ голосом чуть ниже обычного. Стрелочка поднимается к отметке «совсем не хорошо – пиздец не за горами». – Знаешь, сколько я пролистал вот таких вот «шедевров» пока ты был… Где ты был, кстати? – Я… э… У друга. У них общежитие пустое. Думал… что мы… что ты… что я… – Гук окончательно растерялся. – Какой еще друг? Я его знаю? – ниже уже некуда, но у Тэхёна получается. – Ну, это… – Ой, да что ты докопался до мелкого, – подал голос, зашедший попить воды, Шуга. – Мой это друг. Просто Гуку нужно было показаться, чтобы его охране представили. Не может же он просто припереться в закрытое общежитие и сказать: «Здрасьте, дяденька, вот это мой парень. Мы пришли потрахаться, нам разрешили». – Я-я-сне-е-нько, – растянул Тэ, скрещивая руки на груди. – А зря бегал. – Откидываясь на спинку стула. – После того, что я тут прочитал, у меня еще долго будет рябить в глазах. Так что… секса не будет! Шуга вовремя подавился водой. – Хён, прекращай курить! – выкрикнул Юнги Тэхён и, подойдя, похлопал старшего по спине. – Что? – прохрипел Шуга и округлил глаза. – Кхэ-кхэ, я же, кхэ, не курил никогда. Что за бред ты несёшь? – Судя по количеству упоминаний того, что ты куришь в этих рассказиках, как их там… фи… фу… фа… – Фанфики, – помог Юнги. – Фантазии фанатов по известным людям или книгам, и остальной лабуде. Нашел, что читать. Тьфу… – Шуга вытер губы и решил ретироваться, пока не наслушался еще какой-нибудь хрени из «проверенного» источника. – Чокнешься с вами, – себе под нос. – Хён, в каждом, да, практически в каждом из них ты сигарету изо рта не вынимаешь. Еще чуть-чуть и я поверю, что мы о тебе чего-то не знаем. – Тэ встал в позу и выжидательно посмотрел на хёна. Гук в это время притих и сдвинулся в угол. Его пригвоздила фраза «Секса не будет». Мерзкой заезженной пластинкой она крутилась в голове. ОН НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ! Так почему наказывают его? – Тэхён, еще раз повторю, чтобы наверняка, Я НЕ КУ-РЮ! Ясно?! Уйди с дороги уже. Да, дай пройти! Как шкаф с антресолями – не обойти, не перепрыгнуть. – Юнги оттолкнул, наконец, Тэ, но, скрывшись за проемом, высунул голову и, ехидно сморщившись, спросил: – И как статистика? Не радует. Что, альфача рисуют не в той роли? Тэ буквально вспых от этих слов и снова метнул злой взгляд на макне. – Юнги-хён, – простонал Гук, – вот ты сейчас совсем не помогаешь. – Угадал? Следуя твоей логике, Тэхёни, раз там так написано, значит нужно верить, да? – И, расплывшись приторной улыбкой, скрылся окончательно. – Тэхён, – снова подал голос Гук. Но Тэхён передернул плечами и вернулся к прерванному – чтению откровенной ереси с мазохистским остервенением, впиваясь в абзац за абзацем, в поисках основного – кем же видит его автор в сюжете. Дело пошло «проще», когда он стал вчитываться в жанры и предупреждения. Если было указано «омегаверсия», то с вероятностью семьдесят пять процентов (приблизительно) он в роли какой-то очередной вонючки, за которой носится стая альф во главе с Гуком. Если указано «изнасилование», то вероятность почти такая же. Он с ужасом думал о том, почему эти, явно с не очень здоровой психикой, девочки любят писать и особенно читать, судя по количеству лайков и отзывов, об изнасиловании. От комментариев у него волосы становились дыбом, когда очередное юное существо делилось своими впечатлениями «автор еще, давай горячее», «я почти кончил», «дрючу на эту прелесть уже который день». Хотелось уйти, бросить, сбежать. Ему было реально плохо от всего того, что они пишут. Понимая, что они лишь накладывают образ на него, легче ему не становилось. «Это же мерзко», – думал он, пробегаясь по строчкам. – У них что, с фантазией проблемы? Я просто в «восторге» от «разнообразия». Вот, видишь этот листик? – Тэ махнул желтым обрывком с красными пометками. – По мнению «фанатов» я либо шлюха, – обычно, очень дорогая, безостановочно вертящаяся на шесте, или на… Сволочи!!! Да чтобы вас черти дрючили, как вы меня в своих гаденьких фантазиях. Да, и это вот, вот это, галочки с рейтингом: «изнасилование», «групповое изнасилование», «вечно текучая омежка», «дебил с квадратной улыбкой», «инопланетянин, в ожидании высадки кроликов». Вот можешь мне объяснить, что они так привязались к этим кроликам? Ну, ляпнул по дурости сто лет назад, с кем не бывает. Джин-хён, конечно, добавил, прицепившись к этому душу. Блядь! Да в каждой мужской группе парни спокойно моются вместе. Он же, как долбанная розовая принцесса, может по часу мыться, а я тогда устал, спросил: «можно ли помыться вместе?» Что тут такого? Но артеры меня совершенно добили. Они что, ослепли? Элементарно не видят, что ты уже меня в плечах и вообще, и ниже ростом? – Всего на сантиметр... два, – подал голос Гук. – Какого дьявола меня изображают тщедушным мальчонкой рядом с горой мышц? – не унимался Тэ. Гук снова придвинулся к хёну, в попытке успокоить. Тэхёна же прорвало. Он вспомнил все матерные слова, которые знал, ментально закапывая этих авторов в одну глубокую яму. Тэ изливал гнев и на несчастного младшего в том числе, видя в нем одну из причин его проблем: – Накачал мышцы… – Ви-хён, я же похудел. Джуни-хён подкалывает, что Юнги-хён шире меня… И, ты сам ругаешься, чтобы я ел больше, – грустно пробубнил Гук, сильнее поджав губы. Вот сейчас было вообще не честно, ведь он больше для него старался, потея с утра до ночи, поднимая все, что под руку попадется, и его в том числе. Хотя – это другое. Носить хёна, слышать его смех – ради этого ему и надорваться не страшно. Но это ведь он как-то обронил фразу, что было бы здорово, если бы у Гука было красивое рельефное тело. И младшего это зацепило, очень! Потому что, говоря это, хён лениво наблюдал за тем, как сонбэним из другой группы разрывал футболку на концерте, проходя прямо перед ними. А Гук быстро втянулся. Он вообще из той породы людей, кто если за что-то берется, то доводит до результата с пометкой «отлично!» Плюсом, он всегда был спортивным – ему это доставляло удовольствие. Его костный каркас идеален для наращивания мышечной массы, и ему понадобилось не так много времени, чтобы преобразить тело. В отличие от Тэхёна, он не страдал быстрой утомляемостью, в силу физических особенностей, отсутствием аппетита и тошнотой, которая частенько «нападала» на хёна, и он был менее подвержен глубоким эмоциональным переживаниям. Внутреннее состояние Тэхёна можно было определить по тому, как он ест, а вернее не ест: глаза потухали, он прятался от камер и все больше утыкался в телефон, в поисках успокоения, которое иногда получалось найти в мелодиях, картинах, фотографиях. Он даже пытался поделиться этим с миром, но мир не всегда мог принять его настоящего, настойчиво требуя веселого идиота с приклеенной улыбкой. Чем больше проходило времени от дебюта, тем тяжелее ему было натягивать на себя то, из чего он давно вырос. Он истощался внутренне и внешне. И даже мемберы не всегда знали, как ему помочь. Даже Куки. У Гука же было все наоборот, любая проблема заедалась еще большим количеством еды и удвоенной прокачкой мышц. В какой-то момент, Тэхёна явно начало задевать, что младший на его фоне выглядел внушительнее. Гук и здесь, прочувствовав его недовольство, невысказанное, но ощутимое, плюсом упоминание фанатов, что его чересчур разнесло, принял решение похудеть, что Тэ не одобрял категорически. Но хён последнее время тоже изменился: снова набрал вес, став мощнее, чем еще больше сводил с ума Гука. Перед глазами тут же возник образ обнаженного Тэхёна: матовая кожа потрясающего бронзового оттенка, плавные линии, широкая шея, сильные невероятной красоты руки… Издав звук, напоминающий то ли всхлип, то ли вой, и, сжав ноги, Гук резко замотал головой. – Посмотри, до чего довел мелкого. И не жаль тебе его? У него же сперма из ушей лезет, а ты тут время теряешь. – Хён, ты уши греешь или по делу? Юнги подавился возмущением, даже водички не понадобилось. Но высказывать его не стал – когда Тэхён такой, лучше не ввязываться, потому что сам не сдержится, в итоге они поругаются, прибежит Намджун, начнет втирать долго и упорно, потом… Проще проигнорировать. – Кофе хочу. Что, нельзя? Вы в кухне сидите, если не забыли. – Прости. – Тэ взглянул на него, потом на Гука и снова вернулся к изучению, а через пару минут зло пробубнил: – Ага, мне уже не верится. Я у него столько раз отсасывал, что в пору на диету садиться. Юнги снова округлил глаза, а кружка почти выпала из рук, когда Тэ вновь тыкнул в планшет. – Ой, блядь, иди в жопу, Ким Тэхён! – Взорвался Шуга и, проходя мимо Гука, сунул ему журнал, с которым собирался уединиться позже в ванной: – Тебе нужнее. Снова оставшись наедине, они сидели в тишине. Тэхён отложил, наконец, планшет и уставился в окно. Чонгук аккуратно дотрагивается до его плеча и расстроенным голосом спрашивает: – Хён, ты обиделся? – Надежда, что это не так теплится. Но Тэ тушит её окончательно, отдергивая плечо, и добивает злым взглядом, гневно сдвинув брови. Гук снова поджимает губы и делает жалостливое лицо, прекрасно зная, что хёна этим не проймешь, если тот обиделся. Да, для кого-то Армагеддон – самое страшное, для Гука же самое ужасное – два слова «хён обиделся». Тэхёна можно долго подкалывать, тыркать, но стоит дойти до точки его кипения… То все! Это было пострашнее потопа, нашествия насекомых, падения астероида… Гук перебирал в голове жуткие катастрофы. С обреченностью приговоренного перед казнью, он сейчас смотрит на любимого хёна. И был бы виноват, но он же ничего не сделал. – Но, хё-ё-н, я ведь не виноват, что они там дичь какую-то пишут. Это ведь не я. Тэхён многозначительно фыркает и уходит из кухни. *** В итоге секс действительно обломался. Надолго. Тэхён шикал на него, кидая гневные взгляды. Гук сначала пытался поговорить, потом понял, что проще дать хёну остыть и забыться. И пока в их отношениях наметился застой, он решил изучить предмет раздора. Со смесью ужаса и восторга, он погрузился в чтение. Тэхёна можно понять. Авторы не скупились на извращения по отношении к нему, но Гуку в этих «произведениях» тоже досталось. Он, то конченная сволочь, то одинокий, всеми брошенный ребенок, которого морально и физически истязали все кому не лень. Но, то, сколько раз из него фикрайтеры делали злодея, измывающегося над хёном, вызывало ужас и дико злило. Он ведь ни грамма не похож на злодея. Да, он тролль, любитель пошутить… Согласен, может и правда иногда перегибает, но без злого умысла. Продолжив читать, он нашел для себя более-менее приемлемых авторов – без перегибов и извращений. Периодически попадались действительно хорошие фанфы, Гук не мог этого отрицать. А от некоторых моментов прошибал холодный пот. Взлохмачивая волосы, он с ужасом вчитывался в абзац очередного рассказа, потому что: "Неужели я реально так палюсь??? Какой кошмар!!!" Временами он начинал судорожно бегать по комнатам в поисках камер или подслушивающих устройств, доводя мемберов до истерики. Точкой в их терпении стало то, что он портил их общее, между прочим, имущество, расковыривая, то розетки, то выключатели, на предмет обнаружения шпионских штучек. Когда же он добрался до любимой лампы Джина, то выслушал такой поток брани старшего в свою сторону, что его, кажется, контузило, чему поспособствовал, конечно, нехилый подзатыльник большой деревянной ложкой. Это его немного успокоило. А все дело в том, что описанные диалоги были будто из их жизни, и у него руки тряслись от мысли, что за ними следят, что их с хёном подслушивают. «Как они это делают?!» Застонав от тесноты в штанах, он чуть ли не со слезами на глазах читал "НЦ+21"! (да, теперь он знал, что это такое). Авторов, описывающих так реалистично, хотелось обнять и убить одновременно! Короткие вдохи и выдохи, в попытке унять хоть немного возбуждение - не очень помогало, потому что нужно для начала прекратить читать, но это было выше его сил. А Хосок, как на грех, снова что-то съел не то, и туалет опять оккупирован, и это надолго. Стены тонкие, а хотелось в голос, под шум воды. Снующие туда-сюда мемберы явно не были бы в восторге слышать стоны самоудовлетворения посреди дня в их общем жилище. Он и так последнее время добавил в копилочку чудоковатостей. Гук глянул на журнал Юнги, и вновь повернулся к экрану. Три буковки "PWP" стали символом его слабости. Какие к черту журналы, когда перед носом ПОРНО с твоим участием. Ох! Как дьявольски натурально описывался Тэхён в этом суперэротичном фанфике. «БОЖЕ-Е-Е!!!» Волна возбуждение прокатилась с новой силой, а язык то и дело пробегался по пересохшим губам. Читая жаркий момент, он живо представлял хёна в себе, его руки, крепко сжимающие и не дающие самостоятельно двигаться, его низкий, пробирающий до клеточек голос. «Ы-ы-а», снова взвыл Гук, сходя с ума от желания. – Совсем уже сбрендили! – Неожиданно послышался голос Мона, заставшего его за непотребством. – Так, я не понял, зачем вы занимаетесь этой хернёй по разным углам? Не проще сойтись и… это… – Двумя ладонями он образно продемонстрировал, что имел в виду, чем окончательно ввел младшего в стыд, ступор, отчаяние. – Какого черта? Я же закрыл дверь! И, хё-ё-ён, вы что, сговорились что ли? Я то, что могу сделать? Он меня морозит, вот из-за этих идиотов, сочиняющих про нас всякую муть! – тыкнул он в экран, второй рукой прикрывая очевидное возбуждение. – Ага, ну смотрю, эта муть нормально так вставляет. – Саркастически заметил тот. – Хё-ё-ён!!! – Очередной стон. – Выйди, пожалуйста. – Ладно-ладно. Но это, если так все запущено, попробуй… эм… Попробуй сам сочинить. После такого количества проработанного, – делая интонационный упор на это слово, – материала, думаю, ты достаточно подкован. Порадуй душеньку своего ненаглядного. – Голос резко срывается: – СДЕЛАЙ УЖЕ ЧТО-НИБУДЬ, Чон Чонгук! Спаси нас всех. Умоляю! Он уже достал своими психами, – чуть ли не всхлипывая, произнес Джун. – Я с ним в одной комнате! ПРЕДСТАВЬ! Как же задолбал этот повсеместный пиздец, ну честное слово! Спокойно отдохнуть негде. – И вышел, хлопнув дверью. Гук задумался. А ведь Джун прав, если он напишет рассказ для своего парня, то сможет порадовать его и заодно… добьется внимания. Тэхён не сможет устоять перед его стараниями задобрить. Он не стал откладывать это в долгий ящик, тем более что зад зудит от желания, а сны его уже реально достали. И это же бред не придаваться плотским радостям из-за такой ерунды. Но, да, Тэхёна это видно реально задело. Гук снова тяжело выдохнул, вспомнив холодный взгляд Тэ. Высунув язык, он открыл текстовый редактор в ноутбуке и принялся за «рождение шедевра». *** Несколько дней потребовалось, чтобы текст не выглядел пластмассовым, а диалоги не походили на переговоры роботов. Помог Джун. Он готов был на все, лишь бы эти двое разрядили обстановку в коллективе. Плохое настроение Тэхёна отражалось на всех, а оно явно затянулось – шла вторая неделя! Намджун помог и в горячих сценах. Гуку было, мягко говоря, неловко, но в умении красиво излагать мысли на «бумагу» лидеру нет равных. А хотелось именно чувственности и яркости слога, чтобы Тэхён не просто порадовался, а получил эстетическое удовольствие, живо представляя написанное. Результат их совместной деятельности был на самом деле недурен. Гук был очень доволен, настолько доволен, что пару раз кончил, читая законченный вариант. *** «Хён, мне очень жаль, что тебя так потрясло то, что ты прочитал. Я не знаю, как мне исправить ситуацию, в которой я не виноват (ну или виноват косвенно). Ты знаешь, как я тебя люблю. Очень сильно, если вдруг ты забыл. Прошу, перестань меня игнорировать. Я скучаю. Это подарок тебе от меня. Надеюсь, тебе понравится. Я очень старался.

С любовью, твой Куки»

Тэхён прочитал сообщение, к которому прилагался текстовый файл, и, открыв его, был изумлен. Улыбка тут же озарила красивое лицо. Он прикусил ноготок большого пальца и начал читать. *** – Господи, Тэ! Ты меня решил заездить? – счастливый Гук отползал от Тэхёна к краю кровати. – Я лишь пытался воплотить все твои… фантазии. – Хохотнул Тэхён, щекоча оголенную пятку Гука. – Я и не знал, что она у тебя настолько богатая. – Это.. не я… Нет, это я. В смысле, я такого начитался. Хён, нам еще… я пометочки сделал. Скопировал кое-что. Но, это только в свободное время воплотим, когда прогал появится. А то, если я снова буду прихрамывать, Хосок точно нам пиздюлей отвалит, так что мы оба будем хромать на все конечности. Тэхён ухватил его за руку и подтянул к себе: – Куки, ты забыл, у нас сейчас как раз свободное время, – низко проговорил он, хитро улыбаясь. – Где там твои сносочки-пометочки? Гук залился смехом и юркнул обратно под одеяло.