Нет ответа

-Томас, вы всегда были одиноки? -Если так, то могу винить в этом только себя, миледи. - Барроу посмотрел на руки, плотно замотанные бинтами, и откинулся на подушку. Возможно, смерть сделала бы его счастливым. Было ли в его жизни что-то, из-за чего ему вновь захотелось бы жить? Надо подумать. Томас всю жизнь прожил в маленьком городке недалёко от Йоркшира. Он был выходцем из семьи среднего, рабочего класса. Отец днями пропадал на ферме, а сестры не пускали того играть вместе с ними. Но самым любимым днём для мальчика было воскресенье, когда папа оставался дома и они вдвоём отправлялись за приключениями. Но, как правило, они уходили смотреть на жителей знаменитого аббатства Даунтон, где каждые выходные проходили приёмы, званные вечера. Порой они заставали даже охоту. -Почему мы не можем жить так же? - спросил маленький мальчик, когда мимо него пронеслась стая собак, а потом и изящные всадники в идеально выглаженных костюмах. Каждый из этой процессии казался Томасу каким-то нереальным, выдуманным. -Потому, что не всем положена такая жизнь. - улыбнулся отец, взяв сына на руки. -Но почему? -Потому что весь мир похож на несправедливую сказку, Томас. Кто-то живет как короли в замке, а другие - как Золушка... в других условиях. -Значит, мы такими никогда не будем? - разочарованно пробурчал мальчик, опустив глаза на старые ботинки. Подошва еле-еле держалась, так что маме вновь прийдется нести их в мастерскую. -Кто знает... Кто знает. - улыбнулся папа и, усадив сына на плечи, пошёл в деревню. Тогда ему было шесть лет. В этот день он твёрдо решил работать в аббатстве Даунтон. Как-то раз, когда он учился в средней школе, аббатство устроило в благотворительных целях день открытых дверей, и Томас, вместе со своими товарищами, в толпе первых посетителей отправился в загадочное место обитания своих господ. -Вот же живут! - воскликнул он, когда рассматривал огромную библиотеку. Книжные шкафы, казалось, достигали самого потолка,и Возможно, уходили далеко в небо. Мальчика завораживали золотые переплеты и красочные обложки, скрывавшие за собой много тайн и загадок. "А у меня такой никогда не было... Только учебники." - подумал Барроу, и рука потянулась к книге, что лежала на столе из красного дерева. Ему казалось, что никто и не заметит пропажи, ведь тут более тысячи книг, а у него всего пять... -Что вы делаете?! - воскликнул женский голос сзади. Томас испуганно взвизгнул и, обернувшись, выронил украденное. Замечание ему сделала горничная графини миссис Хьюз. По слухам, она работала здесь уже много лет, но выглядела тогда ещё довольно молодо. -Ничего... Я.. я не хотел. - севшим голосом ответил он и поднял книгу с пола. -Вы хотели её украсть? -Я хотел её прочитать. -Но вы хотели её забрать? -Я... не знаю. -Просто знайте, что если бы вы украли, то вам пришлось бы за это заплатить. Тогда Миссис Хьюз не знала, что говорит с будущим помощником лакея, который вернётся в аббатство именно для того, чтобы отработать эту маленькую оплошность и всё-таки узнать, что написано в той злополучной книге. Вообще с того момента, как Томас пошёл в школу, его начала преследовать мысль, что он чужой, ненужный. Да, Барроу не являлся тем бедолагой, которого мальчики любили избивать на большой перемене, да, ему в глаза не говорили ничего плохого и обидного, но именно тогда парень начал чувствовать, что он другой. Конечно же, Томас любил курить в тайне от учительницы на заднем дворе, любил танцы, внимание девушек, но он не мог назвать это своей стихией. Как только симпатии девиц переходили во влюблённость, парень вдруг терял к ним спортивный интерес. Одной из таких девушек являлась его старая знакомая Эшли Хендерсон. Как-то раз, после похода на танцы,она захотела его поцеловать, но тот отстранился, понимая,что её поцелуй будет таким же, как и у многих других: желанным, но бесчувственным. -Прости, но я не хочу. -Не хочешь чего? - возмущённо спросила та. -Того, что могло произойти. -Черт, Барроу! Ты ведёшь себя слишком чопорно со всеми. - ей хотелось многое сказать. И она, позабыв о манерах, сказала: - Ты ведешь себя, как король, как герцог... Хотя нет, ты похож на... -На кого, Эшли? -На гея, Барроу. Тогда он посмеялся от этих слов, но спустя годы он понял, что она была права. Как только он окончил школу, Томас,как и решил когда-то в детстве отправился на поиски работы в аббатстве Даунтон. Начинал он с портье, но быстро продвинулся в профессии, что вскоре стал лакеем. Незадолго до его повышения в аббатство прибыл новый камердинер лорда. Майк Эйдри, приятный малый на пару лет младше Барроу, немного развязный, но, как ни странно внушающий доверие. Познакомившись с ним, Томас впервые ощутил то чувство, когда дыхание невольно становиться более прерывистым, а все тело переполняет радость и тепло. Сначала мужчина принял все происходящее как дружескую симпатию, не имеющую ничего общего с любовью. Но увы, вскоре он убедился, что это не так. Ему было интересно абсолютно всё, что делал его товарищ: что он любил делать в свободное время, какие сигареты курил, какую газету читал. Но так же Томас сильно ревновал, когда видел, что его товарищ флиртует с местными кухарками.  "Черт,я не могу влюбиться," - думал Барроу, когда смотрел на своего друга, но в то же время чувствовал, что тот тоже что-то испытывает. Самый страшный период жизни Томаса начался тогда, когда он решил признаться в своей симпатии. Это произошло, когда Барроу помогал Майку сортировать одежду милорда. На несколько минут их оставили одних, и Барроу начал разговор первым. -Майк? -Что? -Ты не чувствуешь ко мне... чего -то... вроде симпатии? -Чего? Но в этот момент Томас, поддавшись неведомым ему чувствам, быстро прикоснулся к губам парня и тут же был отвергнут. -Томас... А я не знала о ваших интересах... - задумчиво пробурчала миссис Хьюз,  неслышно пробравшаяся в комнату. Не успев дождаться ответа, она так же бесшумно удалилась. -Черт, что ты наделал, - Майк покраснел. - Ты свихнулся... -Извини, Майк, я думал... -И думать не надо было о таком. - Эйдри выбежал из комнаты и незамедлительно заявил графу своём решении уволиться. Он не мог терпеть того позора, что увидела Миссис Хьюз, и уже через два дня уехал в Лондон. Для Томаса же эта история прошла менее оптимистично. Он остался в аббатстве, но постоянно чувствовал на себе осуждающие взгляды от коллег, которым Миссис Хьюз уже поведала увиденное ей зрелище. Мужчины не подпускали его ближе, чем как партнёра по игре в покер, а молодые ребята избегали его. Уже через месяц из открытого порядочного человека Томас превратился в закрытого, саркастичного, озлобленного на весь мир. За время всей своей работы он действительно привязался ко всему коллективу. И хоть и не показывал это, он чувствовал симпатию и уважение к каждому из них, но, к сожалению, не получал от них никакой отдачи, кроме презрения... Пока не началась война. Именно на войне Томас впервые почувствовал себя таким же как все. Он бежал бок о бок со своим полком, вытаскивал раненых из окопов, чувствовал страх перед смертью и дрожал от понимания, что от него ничего не зависит. Впервые за свою работу он чувствал искреннюю благодарность, и в госпитале даже привязался к слепому офицеру, который, не выдержав продолжительной депрессии, вскрыл вены. Спустя некоторое время так же поступил и Барроу. "Возможно, теперь все изменится..." - думал он, когда возвращался с фронта в аббатство. Но никто и ничего не изменилось, кроме него. Аббатство же жило спокойной и размеренной жизнью. Кухарки так же в четыре утра разжигали камин, горничные, услышав звонок от господ, стремглав бежали по коридорам, а лакеи всё прислуживали за столом. Коллектив слуг то пополнялся новыми лицами, то стремительно пустел. После войны приняли нового лакея по имени Джереми Николсон. С виду ему было не больше восемнадцати лет, и в первую же неделю все заметили такую странность: каждый день он запирался в своей комнате, и никого к себе не пускал. В один день Томас проходил мимо комнаты этого парня и вдруг услышал отчаянный крик, а потом что-то врезалось в дверь. Барроу ворвался в комнату, но увидел лишь, что книга лежит на полу, повсюду разбросаны вырванные страницы, а по середине сидит бедный паренёк и учащённо всхлипывает. -Зачем ты порвал книгу? -Я не умею читать, мистер Барроу. -А ты хорошо притворялся. -Я картинки рассматривал. -Я могу тебя учить, если хочешь. -Спасибо, мистер Барроу. Извините, что я вас избегал... -Ничего. Бывало и хуже. - Томас слегка улыбнулся и вышел из комнаты. -Вы, мистер Барроу, всё ребят выслеживаете. Ничего не меняется. - протараторил проходящий по коридору мистер Карсон, камердинер графа. Тогда Томаса задели эти слова так, что он не смог сдержать слез. Сколько издевательств он вытерпел в школе, сколько пережил на войне, его все равно продолжают открыто презирать. Барроу уже не знал, как скрыться от насмешек. Он подавил в себе любовь к людям, закрылся в себе и всеми силами старался избавить себя от возможности любить. В своё время он даже старался излечиться от своей ориентации, но от этого только усугубил своё здоровье. В единственный раз, когда ему и впрямь захотелось помочь человеку, его оскорбили. Неужели так трудно быть чуть добрее? Война прошла, мир поменялся, но предубеждение так и не ушло из англичан. Возможно, даже сильнее въелось в их сознание. Тогда Томас ещё раз убедился, что он лишний в этом мире. По крайней мере, пока. За время войны в семействе графа произошло пополнение. У двух его дочерей родились дети: очаровательный мистер Джордж и маленькая леди Сибил . Именно благодаря этим детям Томас тогда не покончил с собой. Он действительно полюбил этих детей, и впервые за долгое время начал искренне улыбаться. -Джордж, не мучай мистера Барроу. - строго сказала мальчику мать, когда он в очередной раз повис у лакея на шее. -Но он мой друг! - пробурчал мальчик в ответ, но от Томаса так и не отошёл, а леди Кроули, взмахнув руками, ушла в столовую. -Правда друг? - Мужчина, улыбнувшись, взял Джорджа на руки. -Лучший! Ну вот. Теперь один друг у него есть. Возможно, если бы Томас был другим он бы задумался о женитьбе, о детях, но не в его случае. Природа сыграла с ним не смешную шутку, но надо продолжать жить дальше. Теперь Том каждый день после обеда забегал в детскую комнату поиграть с ребятами, а так же приносил детям конфеты из деревни. Втайне от родителей, конечно же. Но счастье опять длилось не долго: пошла весть о сокращении штаба, а Барроу, как представитель вымирающей профессии лакея стоял первым в очереди на увольнение. Да, шёл 1926 год, графы уже не стремились содержать огромное количество прислуги, но и уходить очень не хотелось. Ведь Томас прослужил здесь уже более пятнадцати лет, вся его жизнь была связана с Даунтоном. Он так же был привязан к людям, да даже комнатам замка. Не хотелось все это бросать, да и тем более страх будущего, неизвестного, настигал его с новой силой. Он чужой, он ненужный, он презираем и противен людям. Зачем он этому миру? Ответа Томас не знал. Без ответа он ушёл в ванную, без ответа взял нож и провёл по рукам. Кровь потекла на пол, стало холодно, а ответ так и не пришёл. Далее происходящее было как в тумане: Джереми, выламывающий дверь, горничная Анна и миссис Хьюз подбегающие к нему, крики и неясные ругательства. Спасение. Его спасли и теперь Томас вновь смотрит на свои плотно замотанные руки. Если он спасён, значит он кому-то нужен. -Вы очень хороший работник, мистер Томас. Я предлагаю вам остаться, если вы того пожелаете. - сказала ему миссис Кроули, когда посещала больницу. -Конечно, спасибо вам. Он спасён, он жив и вновь связан с аббатством Даунтон. Может, стоит забыть прошлое и начать жизнь сначала?Возможно. Надо подумать.