А ты нашел свою родственную душу?

У Харви Буллока с детства на правом запястье выведено каллиграфическим почерком «Дж. Г.». Не такие уж и редкие инициалы, думает он, пока после поступления в полицейскую академию не замечает кое-что странное. На левой руке тоже проявляются знакомые знаки. Но проставлены они до того неряшливо, что едва ли не наскакивают друг на друга. — Вот это да, — Эссен с завистью глядит на него. — Это значит, что либо у тебя две родственные души, либо связь будет самой крепкой и нерушимой. Но скорее второе. Потому что о первом я никогда не слышала. Буллок пожимает плечами. Он не верит в эту чушь. Но почему-то с интересом ищет среди коллег и друзей заветные буквы. У Джослин Геллер волосы черные, волнистые. От них всегда пахнет грейпфрутом и ещё чем-то пряным, терпким. У Джослин нет инициалов на запястье, но Харви свято верит, что его рук хватит на двоих. Джослин Геллер не любит еду из ланчбоксов. Для детектива у неё слишком утонченный вкус. Это является одной из причин того, что Харви учится готовить. — Я люблю котов, — говорит она в один прекрасный день, когда лежит на кровати и нежно перебирает волосы Буллока. На следующее утро он приносит пятнистого серого котенка. Вместе они нарекают его Хищником. — Потому что «Чужой» для лузеров, — смеётся Геллер, стоя у плиты и переворачивая лопаткой начинающие подрумяниваться блины. Джослин Геллер обожает лилии. У Харви на них, к сожалению, аллергия. Но вместе они находят компромисс. — Чудесная картина, — улыбается она, целуя Буллока в небритую щёку. На стене в золотой рамке красуется букет белоснежных цветов. У Джослин Геллер глаза серые. Поэтому Харви пропускает момент, когда в них гаснет живая искра и начинает отражаться предгрозовое небо. — Всё будет в порядке, ты будешь в порядке, — отрывисто шепчет он. Руки в крови. Переулок в крови. Всё освещают яркие вспышки молний. По улицам города-убийцы вместе с раскатом грома проносится полный отчаяния крик. У Буллока стираются инициалы, но только на одном запястье (те неровные, появившиеся позже, остаются). Харви пьяно хохочет, а затем разбивает руки в кровь о стену полицейского участка. Ему хочется содрать вместе с кожей эти чертовы буквы, но жизнь такими подарками не разбрасывается. По какой-то невероятной причине у него, оказывается, два соулмейта. Но ему плевать на возможного второго, потому что перед глазами до сих пор улыбка Джослин, а в ушах её смех. Хищник, осознав, что хозяйка больше не вернется, сначала пытается ластиться к Буллоку, а затем в один из бесконечно серых дней исчезает, бросая это бесполезное занятие. Харви становится завсегдатаем местных баров. Его, по-хорошему, должны уже выгнать с работы, потому что большую часть дня он не появляется в участке, топя вину в вине. Но Эссен, совершенно против всяких правил, продолжает покрывать Буллока. А затем знакомит его с Фиш. У мисс Муни Харви обучается цинизму и делает, как сам с хриплым смехом объясняет, «прививку от геройства». Фиш обладает поистине удивительным свойством вытаскивать хороших (и не слишком) людей из всякого дерьма. И Буллок весьма благодарен ей за это. Да, по городу ходят слухи, что между ними есть что-то большее, но Харви их не опровергает. Любви действительно нет. Но что-то, именуемое дружбой, привязанностью, точно проскальзывает в их отношениях. Потому что помимо Эссен лишь Фиш знает о Джослин. Потому что только Харви позволено называть мисс Муни Марией. Со дня гибели старого мира проходит семь лет. Точке отсчета нового исполняется пять. Эссен приводит из академии кадетов. У всех в глазах горит интерес и азарт. Кроме одного. Парень смотрит на участок, приносит клятву, а во взгляде полыхает пламя. Опасное пламя, способное спалить дотла мерзостный и до боли привычный уклад города. Кажется, это и называют жаждой справедливости. Харви почти не удивляется, когда Сара подводит новичка к нему. — Знакомься. Твой новый напарник, — говорит она старому другу, а в её карих глазах пляшут бесенята. — Харви Буллок, — он протягивает руку парню и, когда рукопожатие совершается, видит на его запястье такие знакомо неровные «Х. Б.». — Джеймс Гордон, — сверкает тот белозубой улыбкой. Харви чувствует, что Джеймс Гордон сгорит в горниле Готэма. Харви знает, что останется рядом с ним, даже если мир вокруг начнет рушиться. Харви думает, что вселенная та ещё сука.