Монохром

      — Без проблем, — обычно говорит Элвин, когда на него обваливается цунами неудач, а земля трясётся под ногами. Элвин не из тех, кто опускает руки. Элвин не из тех, кто легко сдаётся. Элвин не из тех, кто будет трусливо убегать, поджимая хвост, когда проблемы не просто проблемы, а катастрофически разрушающие проблемища.              Именно так их называет Скотт — «проблемища». Поджимает губы, качает перед носом Элвина коктейльной трубочкой и говорит:              — Ты опять нашёл на свою задницу проблемище.              Скотт другой. Он осторожный, проницательный и никогда не бросается в омут с головой. Обычно он сидит в баре, качает этой своей трубочкой, пьёт кислотно-оранжевый коктейль и умничает. Элвин называет это именно так — Скотт постоянно умничает.              Они даже познакомились тогда, когда Скотт умничал. В подворотне между тремя амбалами, доказывая им, что внешний вид вовсе не повод ловить его в тёмных переулках. Тряс не трубочкой, а увесистым шокером, но назидательности в его тоне это не убавляло. Скотт тогда выглядел вызывающе, и Элвин совсем не удивлялся, что он носил с собой шокер. Дреды, пирсинг по всему телу и татуировки на лице — чем не повод зажать в переулке и доказать в обратную, что внешний вид всё-таки повод.              С тех пор прошло лет семь или восемь — Элвин никогда не считал, — Скотт, конечно, меняется: теперь ни дредов, ни пирсинга, только всё те же татуировки и поучающий тон. Элвин порой задумывается: а какого чёрта он вообще продолжает общение со Скоттом? Он даже в школе всех к чёрту посылал, когда его пытались наставить на путь истинный.              — Потому что ты не в школе, а в баре, мой друг, — Скотт тянет коктейль через свою долбанную трубочку и качает в воздухе теперь сигаретой. — И потому что кто, если не я, станет с тобой общаться? Ты же самый скучный человек на свете…              — А ты псих, — приподнимает брови Элвин.              — Я — пацифист, — убеждённо говорит Скотт. — А в этом мире, где война — главный способ достичь желаемого, все пацифисты психи.              Элвин вздыхает и качает головой. Заказывает ещё один бокал пива и смотрит на время. Вообще-то, пора домой. На самом деле два часа, как пора домой, но дома ждёт пришибленная на голову Стелла с ответом на поставленный вопрос.              На самом деле, Стелла никогда не была пришибленной на голову, она всегда казалась горячей штучкой, а что она вытворяла в постели — Элвин со стыдом вспоминал, как краснел словно девственник в первый период их отношений, — но внезапно она ставит условие — свадьба или они расходятся. Элвина корёжит, потому что ни того, ни другого он не желает, а Стелла сразу становится пришибленной. Но только временно, потому что он всё равно её любит, она классная. Не просто классная, а такая, что встаёт от одной мысли о ней, но почему все девушки рано или поздно хотят замуж?              — На то они и девушки, — Скотт подпирает подбородок рукой и жмёт плечами. — Все они хотят свадьбы, белое платье, взвод детей и двухэтажный дом в пригороде. А что есть у тебя? Съёмная халупа в самом паршивом районе. И что она нашла в тебе? Она ведь куколка.              — Заткнёшься, может быть? — предлагает Элвин.              — Может быть, — соглашается Скотт. Молчит немного и добавляет: — Вот поэтому я и сплю с парнями. По крайней мере, они не просят платья и цветов. Хотя был один…              — Без подробностей, — закатывает глаза Элвин.              Ориентация Скотта — не проблема, пока он не углубляется. Элвин не гомофоб, но знать, что происходит в жизни Скотта в тех красках, в которых он расписывает обычно — последнее, что Элвина будет интересовать.              Он уходит из бара к часу ночи, ловит такси и через пятнадцать минут встречается с требовательной вопросительностью в голубых глазах Стеллы. Элвин не хочет жениться, потому что для того, чтобы быть семьёй, нужна стабильность. Скотт прав в одном — чёрт возьми, Скотт прав во всём всегда и везде, именно это и бесит, — в съёмной тесной квартире нельзя становиться семьёй. Нужна стабильность, нужна работа не в паршивой автомастерской, нужна нормальная ванная, а не с плесенью на стенах, нужна детская с окнами на зелёный парк или собственную лужайку. А что есть у них? Специальность слесаря, подработка Стеллы в кофейне, пока она бегает по кастингам в попытке стать мировой звездой кинематографа, и вот эта старая обшарпанная квартира с громко фырчащим холодильником, протекающими кранами и разбитой стиральной машиной.              В следующий раз, когда Элвин встречается со Скоттом, он всё так же работает в автомастерской, живёт в той же квартире, но уже один. А Скотт покрыт бронзовым загаром, трясёт выгоревшими волосами, и даже, кажется, татуировки на его лице посветлели.              — Флорида — лучшее, что придумало человечество, — заявляет он, заказывая сине-красный коктейль, а перед этим пропуская несколько зелёно-оранжевых шотов, в составе которых абсент.              — В прошлом году это были Гавайи, — напоминает Элвин.              — А в этом — Флорида. В следующем году рвану на Кубу.              — Ну-ну.              Элвин не спрашивает, откуда у Скотта деньги. Они у него просто есть и всё. Скотт занимает их и не просит отдать, когда оговорённый срок подходит к концу. Элвин всегда отдаёт, а Скотт смотрит на него, вытаращив глаза, и говорит, что вообще забыл. А ведь это не пара баксов, а сотни три или пять. Элвин немного завидует, но никогда не спрашивает.              В сентябре Элвин просыпается среди ночи от телефонного звонка. Он хмурится, глядя на экран монитора, где высвечивается имя Скотта, и берёт трубку. И слышит последнее, что ожидает услышать от него.              — Приедешь ко мне? Нужна помощь.              Кажется, это Элвину нужна помощь, потому что ему кажется, что он сошёл с ума. Скотт никогда ни о чём не просит. Он и не рассказывает ни о чём. Элвин толком вообще не знает ничего о нём, кроме того, что он окончил какой-то колледж в Бостоне и на самом деле самый настоящий псих с разрисованным лицом.              — Без проблем, — говорит Элвин, кладёт трубку и быстро одевается.              На такси он тратит последние в этом месяце деньги, но в голове мелькает мысль, что он попросит Скотта возместить. В конце концов, именно по его просьбе он едет на другой конец города. Внутри свербит нехорошее предчувствие, но Элвин отмахивается от него — он никогда не обладал хорошей интуицией.              Но тут она его неожиданно не обманывает. Скотт встречает Элвина с разбитым лицом, вспухшими губами и кровоточащим носом.              — Привет, — говорит он и пытается улыбаться, но получает криво и отталкивающе. — Я тут пол кровью забрызгал, не получается оттереть.              Он еле стоит на ногах, держится за косяк, но продолжает улыбаться. Элвин несколько секунд приходит в себя, а потом трясёт головой и быстро берёт всё в свои руки. Ситуация сильно напоминает ту, при которой они встретились. Неужели в этот раз рядом не оказалось шокера?              — Это, знаешь, — Скотт трещит без умолку, когда Элвин пытается обработать все его ссадины. Даже не морщится, будто бы каждый день щеголяет в подобном виде. — Наши ролевые игры. Просто в этот раз переборщили.              — Тогда почему латаю тебя я, а не тот, с кем ты играл? — недовольно спрашивает Элвин. Он злится, но не на Скотта, а на саму ситуацию. Она словно вырвана из плохой книги или фильма, а может быть, криминальной сводки в газете.              — Потому что ты мой герой, — счастливо выдыхает Скотт, и Элвин качает головой.              Кажется, «без проблем» больше относится к Скотту, а не к нему.              — Уже второй раз, между прочим, — напоминает Скотт.              — Тебе стоит обратиться в полицию.              — Увы, меня скорее посадят за клевету на одного из самых уважаемых членов городского совета, — Скотт строит привычно-комичное лицо, но сейчас из-за синяков и отёков это выглядит отвратительно.              — Тогда больше не встречайся с ним.              — В таком случае я не полечу на Кубу.              Элвин хмурится и еле сдерживает желание самому накостылять Скотту, но вместо этого просто сосредоточенно курит на кухне. Скотт появляется там же через несколько минут, неся в руке по стакану с виски, разбавленного с содовой. Они опрокидывают стаканы одновременно, и Скотт вдруг говорит, долго и не мигая смотря на Элвина.              — Я не солгал. Ты — мой герой, — он едва заметно хмыкает и тут же добавляет: — Но у героя должна быть принцесса.              Элвин несколько раз мигает, не понимая, о чём он, а Скотт не пытается объяснить, пускаясь в рассказы о пережитом лете во Флориде.              К октябрю в небольшую квартиру Элвина возвращается Стелла. Возвращается бледная и с синяками под глазами. Она кидает на стол конверт со стопкой наличных — там несколько тысяч, Элвин уверен — и говорит:              — Кольца можем купить серебряные.              У Стеллы небольшой живот и справка о подтверждении беременности. У Элвина круги перед глазами и, кажется, загубленная жизнь. Не его — Стеллы и пока не родившегося ребёнка. Элвин боится спросить, откуда у Стеллы деньги, но та говорит сама.              — Мне досталась небольшая роль в фильме.              И Элвин теперь боится спросить, что это был за фильм.              Они женятся в небольшой часовне через несколько недель. Стелла в обычном белом платье без фаты, но кольца у них золотые. Она улыбается, но в её глазах не много счастья. У Элвина вместо сердца уже камень, тянущий вниз грузом ответственности.              — Ну что, — Скотт хлопает его по плечу и широко улыбается. Его лицо уже, как новое, и, казалось, что произошедшее Элвину просто приснилось. — Теперь ты серьёзный и ответственный папаша.              Элвину совсем не смешно, он всё ещё не чувствует, что готов, но дома в тумбочке пачка объявлений о вакансиях и съёме жилья побольше. Скотт курит на дорожке возле часовни и постоянно смотрит куда-то в сторону.              — Слушай, — Элвин не уверен, что ему стоит это говорить, но не может молчать, — когда ты тогда говорил о принцессе…              — Тс, — Скотт резко поворачивается и прижимает палец к его губам. Он продолжает улыбаться, а осеннее солнце путается тусклыми лучами в его волосах. На коже хорошо видны шрамы от старого пирсинга и выцветшие татуировки. — Уже ведь не важно, Элвин. Я уверен, из тебя выйдет отличный семьянин.              Элвин думает, что упустил что-то важное. И думает, что это непростительно. Он о многом думает, но это остаётся только мыслями.              Следующим летом у него рождается пузатый мальчишка, и его называют Джорджем. Следующим летом он вывозит коляску с Джорджем на небольшую веранду их со Стеллой дома, купленного в кредит.              Следующим летом Скотт присылает фотографии с подписью «Куба — лучшее место на земле».