Мы спим — нас травит сновидений дым. Встаем — шальная мысль весь день нас гложет. Мы ищем, мыслим, тонем и горим. Тревожит что-то нас иль не тревожит — Едино все! Ведь радость и беда Определяют сами свой приход. Вчера не схоже с завтра никогда. Все смертно, лишь Изменчивость живет. (Изменчивость — П.Б. Шелли)
Сложно было назвать конкретный день, когда всё переменилось. Изменения в поведении людей никогда не происходят внезапно, скорее по нарастающей, как звук приближающейся сирены. Королевские солдаты и простые горожане теперь словно игрались с большими весами, что веками грузно лежали на земле Великой Монархией. Бедные, чумазые, немощные, недостойные — совсем недавно люди, шныряющие по подворотням, подрабатывающие в грязных местечках, наскребая на сухари тяжёлым трудом, получали тычки в спину и в бок, им выставляли подножки, их втаптывали в канавную жижу и обливали словами, как помоями. Годами поднимающаяся планка детских качелей сейчас начала перевешивать в противоположную сторону. Напряжение и ненависть витали в воздухе, как предвестники бури. Форма королевского гвардейца теперь была своего рода мишенью; ходить по улицам в одиночку стало опасно. Никто не знал, куда пропадали те неудачники, что решали разделиться во время ночного патруля то ли, чтобы сократить время обхода, то ли чтобы по очереди проинспектировать ближайший публичный дом. Джош никогда не хотел военной карьеры, но ему не было дано выбирать семью, в которой он родился. Он должен был выполнять свою роль в обществе, роль в семье — быть примером для младшего брата, с детства наблюдавшего из окошка экипажа за караульными на площади Согласия и отдававшего им честь своей маленькой ручонкой, взлетавшей вверх к тёмно-кудрявой макушке. Сейчас они оба выросли и из завороженных наблюдателей заняли ожидавшие их с самого рождения места в королевских войсках. Более преданный элите Джордан почти не покидал дворца, прочно укрепив за собой место в личной страже Людовика. Джош, напротив, делал всё, чтобы держаться от короля как можно дальше. Кто-то мог назвать это трусостью и, вполне вероятно, оказался бы прав. Джош, однако, мог быть трусом, но ещё он всегда был чрезвычайно осторожным и наблюдательным. Он внимательно изучал все правила, чтобы соблюдать их или же знать лазейки к их нарушению, если таковое однажды придётся совершить. Исполняя свои обязанности, он никогда не делал сверх положенного, чтобы не прослыть ни лентяем, ни выскочкой. Благодаря привычке всё подмечать, Джош, пожалуй, был одним из немногих, кто понял, что меняется не только равновесие на улицах. Слухи ходили самые разные, но собственных наблюдений и многочисленных историй, пусть и разной степени достоверности, вполне хватало, чтобы рассчитать, что надвигается крупный переворот, возможно, настолько масштабный, что он накроет государство с головой, взбаламутив все привычные порядки.⚜
Тайлер всегда был в курсе дел. Он патрулировал улицы тщательнее любого королевского, одни его глаза и уши были внимательнее их парных в десятки раз, усиленные эмпатией, разделённой со знакомыми попрошайками и детьми-оборванцами. Перебираясь из приюта для бездомных в публичные дома и забытые подвалы, Тайлер изучил всё низшее общество Парижа и мог бы стать наиценнейшим шпионом для короля. Возможно, будь Тайлер в руках Монархии, ей удалось бы подавить готовящуюся революцию, как все предыдущие. Ему не раз предлагали быть певцом восстания, знаменосцем, приманкой, но он не был глуп и, совсем как ещё незнакомый ему Джош, предпочитал быть на слуху, но не на виду, мастерски перевоплощаясь не только благодаря завидным навыкам шитья и знакомым проституткам, но и пользуясь каждым мускулом своего тела по назначению. Одной осанкой, сгорбленной или вытянутой по струнке спиной, приправленной соответствующим, в землю или прямо, взглядом Тайлер мог обдурить большинство. Хотя, разумеется, и в подполье были свои крысы и наблюдатели. В надвигающихся событиях для Тайлера было мало интереса. Он не видел ровным счётом ничего логичного и правильного в ответе злом на зло, хотя и не мог предложить альтернативного решения всё нараставшего конфликта между народными массами и правящими кругами. Идея погибнуть молодым героем совсем его не прельщала, а потому, не прекращая своих регулярных обходов территории, обеспечивающих ему наиболее достоверную информацию о положении дел в обоих лагерях и хоть какое-то подобие безопасности, Тайлер разрабатывал план побега, для которого ему необходим был компаньон. Теперь Тайлер не просто сверялся с достоверными источниками на улицах, но разглядывал лица и повадки прохожих, словно новые товары в витринах магазинов, появляющиеся к новому сезону года, и совсем скоро он заприметил королевского гвардейца, слишком старавшегося вести себя так, будто он не слишком старается. Если бы его попросили объяснить, что было особенного в этом парне, Тайлер едва ли смог облечь это ощущение в слова. Возможно, это было своего рода инстинктивным наблюдением, или многолетнее коллекционирование разнообразных человеческих эмоций сыграло свою роль, только теперь Тайлер знал, что нашёл идеальную кандидатуру для сообщника в будущем побеге. Заманить гвардейца — вот, что оказалось замысловатой задачей. Проследив за ним каких-нибудь пару недель, Тайлер с неудовольствием заметил, что тот никогда не оставался на улицах один, не сворачивал в подворотни за <грязными> услугами и внимательно, пристально, смотрел по сторонам, как будто их было не четыре, а все триста шестьдесят. Кроме прозорливости Тайлер заметил в его глазах страх, а потому при каждом удобном случае тенью провожал молодого королевского к дому, у двери которого тот частенько останавливался, словно не решаясь войти, но не решаясь также отвернуться и зашагать прочь. Именно эти сомнения убедили Тайлера в том, что объединив силы, они смогут помочь друг другу выбраться из завихряющейся спирали грядущего политического ада, спускающейся на самое дно общества, под землю, под кожу, под веки — прямиком в беспокойные сны людей. А потому он не бросал своих наблюдений, отказываясь искать <жертву> попроще. На исходе третьей недели Тайлер всё же начал слегка нервничать. Надвигался май, и как бы он ни любил осторожность выверенных действий, в теперешних обстоятельствах любое промедление означало дополнительные хлопоты, а потому он решил действовать в кратчайшие сроки.⚜
Тем вечером Джош возвращался со службы позже обычного: в последнее время часы их работы были увеличены в связи с нестабильным положением на улицах. Беспорядки теперь случались на каждом шагу, группы патрульных выросли до четырёх человек и, вероятно, безопасно теперь не было даже дома. Он остановился перед порогом дома, где прожил всю свою жизнь. В столь поздний час ни одно окно не было озарено светом одинокой свечи, они лишь зияли тёмными провалами в тёмно-серой стене, сложенной из грубого камня. Джош опустился на ступеньку-порожек, привалившись спиной к двери, и поднял лицо к небу, темнеющему над крышами невысоких домов. Безмятежно-сапфировое, оно было украшено скромной россыпью звёзд, словно маленькая девочка из богатой семьи, впервые появившаяся с матерью на балу. Однотонное полотно успокаивало Джоша, но всё же не помогало отделаться от предчувствия надвигающегося кровавого рассвета, что придёт не волей Солнца, но с огнём, что обманет спящих своим красноватым светом и стремительно нарастающим жаром. В глубокой задумчивости, опустив защиту впервые за долгое-долгое время, Джош не заметил, как из арки, ведущей в их небольшой внутренних дворик, куда выходили двери нескольких соседских домов, появилась тонкая высокая фигура.⚜
Тайлер не верил собственной удаче, рассматривая заглядевшегося на небо гвардейца, в кои-то веки беззащитно оставшегося в его распоряжении. Он был столь зачарован своими мыслями, что не заметил Тайлера, пока тот, вдоволь насмотревшись на его мягкие черты лица, не встал прямо перед ним. И, пока потрясённый королевский не успел произнести хоть слово приоткрывшимся от удивления ртом, Тайлер повелительно позвал: — Идём. И дёрнул податливого парня на ноги. — Джош. — Как трогательно, что ты решил представиться, — с лживым участием отметил Тайлер и, развернувшись, потащил Джоша прочь.⚜
Они остановились перед одним из публичных домов — спрятанном в переплетении кривых улочек и втиснутом между двумя другими домами зданьице, в окнах которого красно-фиолетово переливался тусклый свет. Прежде чем протиснуться в замызганную дверцу, Тайлер развернулся к Джошу, которого всё ещё крепко удерживал за запястье, и произнёс: — Мне кое-что от тебя нужно, а потому, — с развратным очарованием улыбнулся он, кивая в сторону слабо светящегося окошка с лиловыми занавесками, — я постараюсь убедить тебя мне помочь. — Нет, послушайте.. Джош не пытался вырваться или хоть как-то применить силу, на самом деле он хотел.. Но Тайлер не дал ему закончить предложение, толкая внутрь и плотно прикрывая за ними деверь. В помещении висел тяжёлый запах благовоний, пота, металла и выгоревшего воска. Народу было совсем немного, никто не торопился их обслужить, а потому у каждого из парней была возможности приметить для себя кое-что любопытное. От Джоша не укрылось, что взгляды нескольких, если не всех, присутствовавших в залах женщин, устремились на Тайлера с узнаванием и чуть ли ни почтением. Тайлеру же бросилось в глаза заметно обострившееся напряжение в осанке и выражении лица Джоша. — Расслабься, они тебя не убьют, — с приглушённым смешком заверил его Тайлер, но это не возымело ровно никакого эффекта. — Оу, неужели ты впервые в подобном заведении? Не может быть, Джош, тебе что пятнадцать?! Последние слова Тайлер произнёс чуть громче — в ответ послышалось кокетливое хихиканье. Одна из девушек, с усыпанными тёмными веснушками лицом и плечами и медными волосами, поднялась с подушек, раскиданных по полу у массивного кресла, и направилась в их сторону. Джош неосознанно придвинулся к, судя по всему, отдающему здесь приказы парню. — Не нужно, пожалуйста. — Она тебе не нравится? — скучающе спросил Тайлер, склонив голову вбок, давая девушке знак вернуться на место. — Мне не нравится здесь. Вы могли бы просто изложить свою просьбу без всего этого. Джош всё ещё говорил довольно спокойно, но не отходил от своего провожатого ни на шаг. Стоять к нему вплотную казалось не только более безопасным, это разносило по его телу волны незнакомого тепла. Тайлер прикрыл глаза и глубоко вздохнул, после чего подтолкнул Джоша к лестнице у задней стены. — Поднимайся, — он повторно коснулся напрягшейся спины Джоша, когда тот замер на ступеньках, — живее. Они очутились в одной из спален, которая выглядела намного проще и аккуратнее, чем Джошу всегда представлялось. Заметив его заинтересованность, Тайлер хмыкнул: — Я здесь живу, — Джош изогнул брови, — иногда.. Знаешь, ты мог делать с Мари всё, что заблагорассудится.. ах, такая трата возможностей. Он покачал головой, будто на его глазах только что смыли в сточные воды набор дорогих красок. — Мне бы это не доставило никакого удовольствия, если Вы привели меня сюда с этой целью, — возразил Джош, изучая фигуру парня, скрытую лёгким плащом и густыми тенями спальни. — Неужели? — заинтересованно спросил он, шагая чуть ближе, — Тогда что доставило бы его тебе? Джош густо покраснел и перевёл взгляд на лицо ночного незнакомца, которое теперь находилось гораздо ближе к его собственному. Он и сам не знал, чего конкретно хотел и мог попросить. — Что это Джош? Ты можешь сказать, здесь никого нет, а я обещаю сохранить твою тайну. Не бойся. Он говорил подобно заклинателю змей, и, возможно, поэтому, повинуясь его сильному голосу, Джош медленно опустился на колени. Это показалось ему самым простым способом, и Тайлер, очевидно, правильно его понял. — Очаровательно, — ахнул он, прикрыв ладонью рот, и протянул руку к двери, поворачивая ключ в замке. — Признаюсь честно, такого я не ожидал. Он приподнял подбородок Джоша спрятанными в чёрную перчатку пальцами и, понизив голос, приказал: — Не опускай глаза и называй меня Тайлером. Из-за шума крови в ушах Джошу приходилось напрягать слух и прибегать к чтению по губам. — Встань и разденься, — негромко скомандовал Тайлер, — полностью. Проследив за покорными движениями Джоша, подрагивающими пальцами принявшегося расстёгивать пуговицы камзола, Тайлер подавил настырную мысль о необходимости экономить время, не растрачивая его на бессмысленные занятия, пока они не окажутся в безопасности и как можно дальше от Франции. Но, чёрта с два, он не собирался упускать возможность заняться сексом, и, судя по всему, довольно жёстким, с потрясающе привлекательным парнем. Стены этого дома, в конце концов, были предназначены именно для этого. — Ты никогда этого не делал, не так ли? — он задал вопрос не столько для ответа, сколько для того, чтобы насладиться реакцией Джоша, который ещё больше покраснел и отрицательно покачал головой. — Тогда почему так? — Это.. — Только не вздумай врать о том, что ты уважаешь этих женщин, потому что всё, что ты делаешь, — лишаешь их заработка. — ..это заводит, — договорил Джош, стягивая сапоги. — Делать то, что тебе говорят? — уточнил Тайлер. — Может, ты и на службе поэтому ведёшь себя столь примерно. — Нет, это другое. Я служу в гвардии только потому, что это моя обязанность по рождению. <Становится всё интереснее>, — подумал Тайлер, всё больше убеждаясь в правильности выбора компаньона для побега. — Что по-другому сейчас? — Сейчас я хочу подчиняться, — вновь опустив глаза, признался Джош. — Хочешь, значит? — Тайлер сократил расстояние, с которого наблюдал за избавляющимся от одежды Джошем, и несильно шлёпнул его по щеке. — Кажется, я уже говорил, чтобы ты смотрел на меня. Когда Джош никак не отреагировал, Тайлер ударил его по другой щеке, теперь заметно сильнее, но не так, чтобы наутро остался след. Джошу, определённо, понравилось это. Он ухмыльнулся и встретился с Тайлером взглядом: — Без неповиновения не получится игры. — Игры? — Кем бы ты ни был, Тайлер, — объяснил он, — не полагаешь же ты, что я не смог бы дать тебе отпор, хотя бы физически, пока мы были на улице. Или здесь, в доме, полном девиц, которые не посмели бы закричать, чтобы не потерять убежище. Тайлер смотрел на него со смесью нескрываемого изумления и восхищения. Казалось, тот встревоженный человек в гвардейской форме, которого он увидел на пороге дома на площади Марсель Тусэн, не имел ровно ничего общего с обнажённым юношей, цепляющимся за него дерзким взглядом и смело высказывающим свои желания вслух. — Поэтому сейчас я хочу, чтобы ты был сильнее, хочу, чтобы ты мной управлял. И все твои <дела> ко мне, могут подождать до утра. — Разве утром тебе не нужно возвращаться на службу? — Нужно, поэтому, полагаю, тебе придётся быть крайне убедительным и кратким. На несколько мгновений Тайлер будто растерял самообладание и уверенность, которыми питал осанку и выражение лица образа, избранного им сегодня для внушительности, но вскоре собрался с мыслями и, согласно кивнув, то ли самому себе, то ли Джошу, приблизился к его уху и прошептал: — Для меня большая честь испробовать тебя первым. Он прикусил его за хрящ, после чего помог снять оставшиеся вещи и избавился от собственных плаща и перчаток. Осмотрев Джоша с головы до ног, Тайлер с удовольствием заметил, что тот уже начал возбуждаться. Прохладной ладонью он провёл по рёбрам Джоша назад, остановившись на напрягшейся пояснице. — Ты мог бы раздеться тоже, — подал голос Джош, за что Тайлер тут же с силой ущипнул его. — Я не люблю холод, — прошипел он, — но тебе я замёрзнуть не дам. С этими словами он подтолкнул Джоша к кровати, позволив упасть на неё животом, и тут же отвесил несколько шлепков по заднице, на что Джош только охнул, заёрзав и уткнувшись носом в покрывало. Тайлер ударил его ещё несколько раз, после чего подошёл к столику, на котором стояло несколько зажжённых свечей. Выбрав одну, он вернулся с ней к кровати, опускаясь на колени и покрывая кожу на спине Джоша влажными поцелуями. Тот с любопытством повернул голову набок, пытаясь разглядеть нечёткие после кромешной темноты очертания предметов. — Хочу посмотреть, что понравится тебе больше, — объяснил Тайлер и, оставив мокрый узор языком вдоль позвоночника, повторил дорожку горячими каплями, ювелирно выливая воск небольшими порциями на бледную спину Джоша. Тот глухо застонал в покрывало, вскрикивая от неожиданности и силы последующего шлепка по заду. Тайлер чередовал удары с горячим воском, довольно отмечая, что Джош извивался всё сильнее и явно прилагал усилия, чтобы удерживать голос на приемлемой громкости, судя по тому, как дрожал каждый его всхлип. — Перевернись и сделай мне минет, — неровно выговорил Тайлер, когда контролировать собственное возбуждение стало катастрофически трудно, и выпрямился, ожидая, когда Джош выполнит его приказ. Пока Джош возился с его одеждой внизу, Тайлер избавился от взмокшей от пота рубашки и проследил взглядом от тёмной макушки до разукрашенных спины и ягодиц Джоша. Он хотел разглядеть следы повнимательнее, но в этот момент, Джош обнял губами головку и, втянув щёки, принялся медленно вбирать его в рот. Тайлер несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, призывая всю имеющуюся у него концентрацию, после чего положил ладонь на затылок Джоша, чтобы направлять его. Через несколько минут он был уже на грани — очевидно, Джош был одним из тех новичков, которым везёт. Он искусно вылизывал языком рельеф члена и послушно сглатывал, когда головка касалась его горла. — Я могу закончить всё прямо сейчас, сам получив удовольствие и не дав тебе кончить или заставив позорно дрочить, — Тайлер не позволял себе до конца вдуматься в смысл произносимых им слов, потому что их точно хватило бы, чтобы столкнуть его за грань. — Тайлер, — хрипло позвал Джош, отстранившись, и в его голосе не было ни мольбы, ни возмущения, только всеобъемлющая покорность. — Ччёрт-чёррт-чёрт! Вставай на колени и положи голову на постель, не смей себя трогать, — велел он, снова уходя к столику и начиная нетерпеливо перебирать содержимое ящиков. Джош медленно занял требующуюся позицию, затуманенным от возбуждения взглядом наблюдая за обнажённой спиной Тайлера, бронзовой от пламени окружающих его свечей. Он фокусировался на напряжённых мышцах плеч и шеи, отвлекая себя от ноющего члена и кружащейся головы. Улегшись правой щекой на покрывало, Джош прикрыл глаза, вдыхая тяжёлые тёплые запахи, размешанные в воздухе комнаты и сочащиеся в щель из-под двери. Единственное масло, которое Тайлеру удалось отыскать, оказалось мятным, но за неимением иного, он вернулся с ним к Джошу и принялся бережно его растягивать, сначала только легко поглаживая скользкие края дырочки и проникая внутрь лишь подушечкой пальца. Оперевшись свободной рукой на кровать сбоку от Джоша, Тайлер навис над парнем, дыхание которого становилось всё более рваным, и принялся покрывать прикусывающими поцелуями заднюю часть его шеи и спину, одновременно проталкивая палец на всю длину и вырывая из Джоша свистящие выдохи. У него перехватывало горло от разрывающих его ощущений, дополняющихся охлаждающим действием мяты. Джоша затрясло сильнее, когда Тайлер добавил второй палец и начал миллиметр за миллиметром давить на внутренние стенки. Только теперь его накрыло осознание своей совершенной открытости под чужими прикосновениями. — Мне стыдно, — выдохнул он, и от серьёзности в его тоне Тайлер не посмел пошутить о том, что ему и должно быть стыдно. Вместо этого он вынул пальцы и, сев на колени, склонился к бёдрам Джоша, моментально почувствовав на губах и языке солоновато-мятный привкус чужой кожи. Джош захныкал что-то неразборчивое, плотнее вжавшись лицом в покрывало. Тайлер надеялся, что делал всё правильно, потому что прежде ему доводилось быть всего с двумя мужчинами, и он не был абсолютно уверен в верности своих действий. — Тебе плохо? — не выдержав, спросил он закатившего глаза Джоша. — Н-нет.. ооочень хорошо, — прерывисто произнёс Джош, — но, я так долго не.. ааах! Тайлер сильно присосался к пульсирующей дырочке, прежде чем с пошлым звуком отстраниться. Он ощутил эффект масла, когда смазал им член, который тут же обдало холодным воздухом комнаты, поэтому Тайлер поспешил толкнуться в тесный жар Джоша, глуша несдержанный стон о чужое плечо. Вскрик Джоша на этот раз пронзил относительную тишину комнаты, поэтому, толкнувшись пару раз, Тайлер подхватил его под рёбра и потянул вверх, со шлепком впечатав спиной в свою грудь и вовремя накрыв рот Джоша ладонью. — А ты громкий, — задыхаясь, прошептал ему на ухо Тайлер, не двигаясь, а лишь нежно целуя пылающую кожу у кромки волос. — Прости, Тайлер. — Нет, это горячо, — возразил тот, — я заставлю тебя потерять голос, когда мы окажемся вдали от чужих глаз и ушей. С этими словами он с силой толкнулся внутрь и за подбородок повернул голову Джоша, запечатывая их крики прикосновением своих губ к чужим. Это с натяжкой можно было назвать поцелуем, так как они оба были слишком перевозбуждены, чтобы управлять ещё и языками, а потому отчаянно вжимались друг в друга дыханиями и телами, пока реальность не взорвалась шипящим фейерверком в голове, оставляя перед глазами чёрные мушки.⚜
Когда меня сонного утро ласкало, Мне нужен был ты. (К ночи — П.Б. Шелли)
Пока Тайлер отчищал спину Джоша от оставшегося воска и обрабатывал повреждённую кожу заживляющей мазью, позаимствованную у Рошель, он изложил парню план побега. — Шотландия, значит.. — задумчиво протянул Джош, переводя взгляд с сидящего на краешке кровати Тайлера на задёрнутое цветными занавесками окно, за которым уже начинало светать. — Конечное место назначения может варьироваться, с теперешней нестабильной ситуацией в Европе довольно трудно предсказать однозначно безопасное направление. — Верно, — взгляд Джоша снова вернулся к Тайлеру, и он перевернулся и сел, чтобы видеть его лицо. — Судя по средствам передвижения, которые ты предлагаешь использовать, у тебя немало связей в городе и за его пределами? — Да, у меня есть некоторое.. положение в Париже, но, чем ближе дата Восстания, тем более шатким оно становится. — Поэтому тебе нужно убраться отсюда как можно скорее. — Именно, — по сравнению со вчерашней ночью, Тайлер выглядел куда менее собранным, и напоминал Джошу едва выросшего ребёнка, однако ребёнка, повидавшего в этой жизни немало переделок. — И мне бы не помешал напарник в этом деле. — Почему я? — Джош, наконец, задал вопрос, мучивший его на протяжении многих часов и даже во время беспокойного, чуткого сна. Он неоднократно просыпался от непривычного тепла чужого тела рядом и несколько спёртого воздуха в небольшой комнате с глухо закрытым окном. Высвобождаясь от пут сна, Джош не спешил возвращаться обратно в бессознательную негу, стараясь охватить разумом произошедшие накануне события. Он думал о том, как потерял счёт времени, считая звёзды в ночном небе над городом, и о том, как позже сбивался со счёта шлепков, и судорожных вздохов, и несдержанных стонов. Джош никогда не был близок с людьми. Несмотря на то, что он любил свою семью, он не мог назвать их отношения тёплыми. С тех пор, как Джордан перебрался из дома во владения Людовика, Джош не мог вспомнить ни одного искренне семейного момента, проведённого за обеденным столом или за вечерним чаем в гостиной, когда одна из женщин усаживалась почитать вслух у камина. Мысли Джоша всегда витали где-то ещё, но нигде конкретно, лишь изредка вызывая к жизни воспоминания невинных детских забав и игр с Джорданом. Пожалуй, младший брат всегда был самым близким членом семьи, который когда-либо был у Джоша, но тяга к королевскому двору отдалила их друг от друга, и это было ещё одной причиной, почему Джош не чувствовал себя на месте в городе, на своей должности, в своём окружении. У него никогда не было близких друзей, лишь знакомые гвардейцы-напарники, не потому, что Джош был необщительным — совсем нет, — основной причиной было недоверие, нежелание открываться чужим людям, которые, в отличие от него, были преданными родине служащими. А если среди его сослуживцев и были подобные ему отщепенцы, они точно так же никоим образом себя не выдавали. За все двадцать лет Джош не чувствовал большей потребности в другом человеке рядом, чем в последние месяцы. Вот почему он сказал себе, что позволит первому, кто осмелится выйти с ним на контакт в это нестабильное время, приблизиться к себе. Тайлер оказался в нужное время и в нужном месте и повёл себя подобающим образом. Он не создавал впечатление человека, который хотел получить какую-то выгоду или нанести Джошу или его семье какой бы то ни было ущерб. Тайлер был всего лишь удивительным молодым человеком с достаточно широкими взглядами на широкий спектр вещей, от политики до сексуальных предпочтений, который выбирал не осуждать, но убеждать и слушать. И Джош ни разу не пожалел, что покорно последовал в неизвестность за совершенно чужим человеком всего несколько часов назад. Взбудораженный физической близостью Джош теперь жадно внимал словам Тайлера, с нервным переживанием ожидая услышать о его истинном замысле. — Я просто сразу понял, что ты подойдёшь, — передёрнул плечами Тайлер, словно неуверенный в своём оправдании хулиган, — проследил за тобой и после вчерашних слов относительно твоего отношения к службе ещё больше убедился в правильности своего решения. — Хмм.. но неужели у тебя совсем нет людей, которых тебе хотелось бы спасти? По твоим словам, после июльского удара страна погрузится в хаос, да и мне самому уже начало казаться, что настроение людей становится всё более воинственным. — Так и будет, поэтому время дорого, — подтвердил Тайлер, замечая, куда клонит Джош. — Ты не хочешь оставлять семью, не так ли? — Просто не могу, они же родные мне, по крови, понимаешь. Я с самого рождения у них в долгу, и потом я люблю свою семью, Тайлер. Я не могу бросить их, особенно, если случится то, что уже давно назревает. — Я.. не.. — Тайлер выглядел расстроенным, разбитым. Разумеется, он рассчитывал и на подобный расклад и всегда мог убраться из Парижа самостоятельно, но теперь в его планы закрался червячок, нашёптывающий о необходимости вывезти Джоша с собой, во что бы то ни стало. — Вот что, — сказал Джош, поднимаясь и начиная одеваться, — я поговорю с семьёй, возможно, мне удастся убедить отца отправить в Швейцарию хотя бы мать с сестрой. Тайлер хотел было возразить, что на Швейцарию вполне вероятно падёт тень хаоса, что низвергнется на Францию каких-то несколько недель спустя, но предпочёл промолчать. С одной стороны, он понимал, что подобное заявление не сыграет ему на руку, с другой рассудил, что Джош и сам догадывался о необоснованности своего плана, однако, если он его предлагал, у него были на то свои причины. Возможно, в итоге, ему хотелось покинуть город вместе с Тайлером. — Но остаётся твой брат, да? — невесело улыбнулся Тайлер. — Ты же понимаешь, что путь из личной охраны самого короля ему заказан. О нём уже знает каждый, кто, так или иначе, участвует в готовящемся восстании. У него не будет возможности спастись. Вероятнее всего, её уже нет. — Я просто.. — на лице Джоша залегла тень тревоги и отчаяния, — я не могу хотя бы не попытаться ему помочь. Хотя бы предупредить.. — Ты не можешь! — почти закричал Тайлер, но, совладав с эмоциями, продолжил уже тише: — Ты не можешь ничего ему рассказывать. Он не должен ничего знать, ты не должен ничего знать. Мы оба окажемся под ударом. — Ладно-ладно, — Джош успокаивающе погладил его по плечу, — для начала я поговорю с отцом, а после мы встретимся снова, если ты всё ещё будешь в Париже, и подумаем, что делать дальше. — Время.. — Знаю, Тайлер, — кивнул Джош, отпирая дверь и шагая за порог, — я постараюсь тебя не задерживать. С этими словами он вышел и, быстро спустившись по лестнице, поспешил домой.⚜
Некоторое время после ухода Джоша Тайлер провёл в комнате, уничтожая следы прошедшей ночи, но оставляя на этот раз куда больший беспорядок во избежание подозрений. Если опрятность бросилась в глаза Джошу, это могло случиться снова с кем-то ещё. Позавтракав в окружении девушек и выслушав их живое обсуждение на тему его избирательного ночного гостя, Тайлер в разительно отличном от вчерашнего образе вышел на улицу для очередного обхода. Джош поселил в его сознании смятение и, хотя он ясно дал понять, что не рассчитывает на то, что Тайлер его дождётся, Тайлер не мог решить, предпринять ли путешествие одному или отложить выбор на несколько дней, до возможного ответа Джоша. Ему ужасно не понравилось поселившееся в нём, незнакомое прежде состояние зависимости от кого-то постороннего, которое заставляло его чувствовать себя уязвимым, слабым, открытым. Даже если Тайлер верил в ту часть теории, где говорилось, что изменения к лучшему невозможны, если отвечать злом на зло (что отвратило его от идеи вооружённого восстания), то другая её часть о революции внутри самого себя и победы за счёт невмешательства и любви вызывала сомнения. Тайлеру вовсе не хотелось отрекаться от собственной безопасности, ради чужого человека, но, тем не менее, именно это он сейчас и делал, учитывая тот факт, что до сих пор шагал по улочкам Парижа и вовсе не в сторону границы города. Привычный внимательный патруль улиц сегодня выходил рассеянным, и снабжающие Тайлера информацией люди озабоченно всматривались в его лицо, словно ожидая, что он подаст им некий сигнал. Он понял, что ему следовало остаться с девушками у Рошель и отлежаться пару дней, сказавшись больным, как только вышел на мост Исси. Уже некоторое время назад Тайлер заметил за собой хвост, то теряющийся в толпе или тьме ночи, то появляющийся в случайных лавочках и закоулках. Он понимал, что предосторожность в низах, готовящих восстание, с каждым часом возрастала, а сам он представлял определённую ценность и, следовательно, опасность, свободно разгуливая по Парижу с немалым запасом сведений об обеих сторонах. Двое нагнали его в Саньте де Бадо, стремительно прижав спиной к каменной стене дома и закрыв грязной ладонью глаза. — В последнее время ты стал вести себя подозрительно, Тайлер, ты знаешь об этом? — низким свистящим голосом заговорил один из них. — Тебя и раньше предупреждали, что <играть в Швейцарию> в эпицентре бури не получится, но теперь ты, как будто, решил переметнуться в лагерь Короля. Ходят и такие слухи. — Ничего подобного, — выплюнул Тайлер, дёрнувшись всем телом, и второй человек крепко придавил его к камню. — Последние несколько недель ты выслеживал одного королевского гвардейца, — продолжил первый. — Что тебе есть сказать об этом? Тайлер предпочёл промолчать, прекрасно понимая, в сколь невыгодном свете выступали его, если быть честным, непродуманные и неосторожные действия относительно Джоша. — Так вот, Тайлер, мы тоже навели некоторые справки и выяснили, что его младший брат служит при дворе.. — Я не собираюсь никому передавать никакую информацию, — с вызовом перебил Тайлер, за что получил болезненный тычок под рёбра, который принял с приглушённым шипением. — Да, тебе лучше бы помалкивать, залечь на дно, короче говоря, исчезнуть, — внушительно посоветовал мужчина, — и уж точно, ни при каких обстоятельствах не пересекаться с этим Даном. Потому что второго предупреждения ты можешь не пережить. Вслед за тем Тайлеру в висок прилетел неслабый удар, и он со звоном в голове и затуманившимися от отсутствия света глазами сполз вниз по стене, не удерживаемый больше чужими руками. В тот момент Тайлер решил, что даст Джошу не больше недели, после чего, с ним или без него, покинет город ранее выбранным способом.⚜
Джош пришёл через четыре дня. С тех пор, как Тайлер перестал выходить на улицы, закрывшись в ещё более неприметном заведении, чем то, куда он приводил Джоша, его режим бодрствования стал крайне непостоянным. Голова всё ещё неприятно гудела от недавнего столкновения и роя мыслей, которые витали вокруг предстоящего отбытия из Парижа. О, как ему хотелось поскорее убраться из этого чёртового рассадника ненависти и зла! Около полудня Тайлер услышал оживлённый разговор внизу. В привычный женский гомон вплёлся мужской голос, но через пелену сна и стены Тайлер не смог расслышать, о чём они говорили. Не обнаружив Тайлера в единственном месте, где он видел его прежде, — у Рошель, — Джош, несколько сконфуженный неожиданно вспомнившей его хозяйкой заведения, попросил её о помощи. После неловкого отказа от предложенных ему услуг, Джош объяснил, что ему необходим не просто мужчина, а очень даже конкретный человек, на что Рошель понимающе кивнула и согласилась сообщить ему несколько адресов, по которым он, возможно, отыщет того, кто ему нужен. Прежде, чем Джош ушёл, хозяйка дома убедила его сменить форму на обыкновенную одежду, чтобы не привлекать лишнего внимания, на что тот разумно согласился. Две неудачные попытки спустя, Джош оказался в Вайонс. Лавируя по грязным узким улочкам города, он вспоминал разговор с отцом, на протяжении всей беседы поглядывавшим на него с неодобрением. Для его старика — бывшего вояки, — идея покинуть Францию была неприемлема ни при каких условиях, о чём, после улаженного вопроса с отправкой мадам и мадмуазель Дан в Швейцарию, он не преминул высказать сыну. Однако, даже не смотря на разочарование в глазах отца, Джош не спешил отказаться от плана бежать из страны с Тайлером. Помещение, в котором оказался Джош, напоминало предыдущие заведения, где он успел побывать в последние несколько часов, однако, оно казалось менее посещаемым и, как будто, даже закрытым. И всё же, когда высокая дама с коротко остриженными волосами впустила его внутрь, Джош понял, что оказался на месте. — Что привело Вас сюда, мсье? — с усмешкой пробасила встретившая его женщина, за спиной которой Джош разглядел несколько пар любопытно уставившихся на него девичьих глаз. — Я ищу Тайлера, — и, понимая, что это звучит крайне абстрактно и неубедительно, прибавил: — Мадам Рошель сказала, что он может быть здесь. — <Мадам> Рошель! — каркающе передразнила женщина и разразилась хохотом. Джош только кивнул и молча переждал, пока приступ смеха прекратится. Судя по недоверчивым взглядам, царапающим его со всех сторон, Джош сообразил, что в гвардейской форме его едва пустили бы за порог, так что мысленно поблагодарил Рошель ещё и за это. Впрочем, было очевидно, что и в обыкновенной одежде его вид не вызывал доверия. — Мсье, а Вы уверены в том, что тот, кого именно Вы ищите, находится здесь? — склонив голову вбок, поинтересовалась дама. — Среди моих работников нет никого по имени Тайлер. — Он не.. — Джош запнулся, потому что на самом деле совершенно ничего не знал о том, чем занимался Тайлер, чтобы заработать себе на хлеб, а потому не придумал ничего лучше, чем описать всё, что он успел запомнить о парне в их предыдущую встречу. После того, как Джош закончил словесный портрет, дама обернулась к подглядывающим за их разговором девицам и, обменявшись с ними безмолвными репликами, позвала: — Триси, проводи этого молодого человека к Тайлеру. — Да, мадам, — кивнула завёрнутая в шерстяную шаль, несмотря на теплоту летнего вечера, бледнокожая брюнетка и изящно взмахнула кистью, призывая Джоша следовать за собой: — Идёмте. Первым, что заметил Джош, был начавший желтеть синяк, расплывшийся по левой половине лица Тайлера. Растрёпанный после сна он сидел на неаккуратно застеленной кровати, завернувшись в халат. — На тебя напали? — обеспокоенно спросил Джош, как только дверь за Триси закрылась, и они остались наедине. Он подошёл к кровати и сел совсем близко к Тайлеру. — Привет, Джоши, — осипшим голосом пропел Тайлер и болезненно улыбнулся, — я рад, что ты всё же решил меня найти. Прости, что не смог предупредить о моём маленьком переезде. Покачав головой, Джош вновь осмотрел лицо Тайлера и быстро поцеловал его в здоровую щёку. Тот улыбнулся: — Значит ли это, что мне всё-таки удалось убедить тебя? Джош посмотрел на человека, перевернувшего его жизнь всего за каких-то несколько дней. Тайлер, однако, не просто бездумно разбередил его привычный жизненный уклад, но заставил задуматься о себе. Возможно, впервые за всё его сознательное существование Джошу предоставлялся шанс следовать своему внутреннему ощущению того, что он считал правильным. — Я поговорил с отцом, — нахмурившись, сообщил Джош, — он согласился отослать мать с сестрой из страны, ради их безопасности, но сам, конечно же, наотрез отказался покидать столицу, намекнув на то, каким низким был бы подобный поступок со стороны честного военнослужащего. — Ты всё ещё сомневаешься, — с грустью протянул Тайлер, перебираясь к Джошу на колени, не совсем уверенный в том, что хотел этим движением выиграть, но не способный оставаться на месте. В конце концов, ему просто хотелось побыть с Джошем собой, даже если это был последний раз, когда они видятся, впрочем он ещё не оставлял надежды убедить Джоша покинуть с ним Францию. — У меня нет сомнений, Тайлер, — Джош смотрел прямо в ореховые глаза, находящиеся всего в нескольких сантиметрах от его лица, — я поеду с тобой, но мне хотелось бы попытать удачу и встретиться с Джорданом. — Твоим братом, что служит в личной охране короля? — уточнил Тайлер и, недовольно скривившись на утвердительный кивок Джоша, продолжил: — Послушай, из этого не выйдет ничего хорошего.. — У тебя есть братья, Тайлер? Есть семья? — с вызовом поинтересовался Джош, на что Тайлер лишь неоднозначно дёрнул плечами и отвёл взгляд в сторону. — Если ты пойдёшь туда, Джош, ты поставишь на карту, как минимум четыре жизни. Три, если моя для тебя не имеет столь высокой цены. Но, даже если предположить, что ты не столкнёшься ни с какими препятствиями, и Джордан согласится тебя выслушать, даже если он поддержит твою позицию относительно надвигающегося бунта, ни один из вас ничего не сможет изменить. За тобой, вероятнее всего, установят слежку, как только ты покинешь дворец. Джордана же оттуда не выпустят ни под каким предлогом. И если он достаточно разумен, он и сам не предпримет попытки уйти вместе с тобой. Мне, правда, жаль говорить тебе это, но ты ничего не добьёшься, увидевшись с ним, Джош. — Я знаю, — едва слышно прошептал Джош, утыкаясь лбом ему в плечо. Тайлер сочувственно погладил Джоша по спутанным кудрям. Если ему предстояло выложить последний козырь своих искренних намерений на стол, время для этого было самое подходящее. — Знаешь, почему я решил уехать не один? — спросил Тайлер, но не стал дожидаться ответа, боясь, что собьётся с мысли или испугается её озвучивать: — Я подумал, что покидая этот город, который так и не стал мне домом, я всё же обязан совершить что-то хорошее, или хотя бы попытаться. Возможно, это наивно и нелепо, но я хотел помочь хотя бы одному человеку, чтобы всё это было не зря. Когда я встретил тебя, я подумал, что тебя ещё можно спасти. Я всё ещё думаю так, Джош. Просто позволь мне попытаться. Джош поднял голову и увлёк Тайлера в поцелуй. Неспешный, настоящий, бережный и, в своём роде, первый для них. Первый из многих, он отдавал солью и привкусом призрачных надежд на чуть более светлое, чем настоящее, будущее.⚜
Эпилог
Они так никогда и не вернулись на родной материк, но при этом не провели ни дня порознь. Из Шотландии Тайлер с Джошем быстро перебрались в Квебек, где окончательно осели, занявшись незатейливой торговлей мелкими товарами для повседневных нужд. Несколько раз Джош пытался отправлять письма домой, но только спустя десять лет получил ответ от сестры, которая рассказала, что они с матерью пережили годы оккупации и решили остаться в Швейцарии. От мужской половины семьи Дан не было никаких новостей. Несколькими годами позже, Тайлер женился на эмигрировавшей американке. Девушка сбежала из своей страны в поисках лучшей жизни, точно так же, как они когда-то, чем сразу же привлекла внимание Тайлера, в котором словно проснулось давно забытое желание оказывать помощь тем, кому он в состоянии её оказать. Их с Джошем доход позволял приютить в стенах небольшого домика одинокую девушку, согласившуюся выполнять обязанности за прилавком на первом этаже и помогать по дому. Они не никому не рассказывали о роде своих отношений, которые к тому моменту выросли в ближайшую дружескую привязанность и уже чуть менее пылкую, но более заботливую любовь, и проживали под одной крышей, как обыкновенные партнёры по бизнесу. Американка никогда не задавала лишних вопросов, хотя и проводила в их обществе намного больше времени, чем кто бы то ни было другой, осложнив их жизнь только на один день, в который призналась, что испытывает к Тайлеру определённые чувства. Он выглядел взволнованно и озадачено, когда слушал её, после чего объяснил, что сможет обсудить данный вопрос с ней только в присутствии Джоша. Её это, кажется, не слишком удивило, и потому девушка лишь покорно кивнула и вернулась к работе, ожидая решающего вечера. Все трое собрались за столом, где, поужинав, неторопливо потягивали фруктовое вино. Они сидели на одинаковом удалении друг от друга, но по опущенным рукам Тайлера и Джоша, девушка предположила, что они сплели их под столом. — Послушай, Джей, — начал Тайлер, заметив, что от девушки не укрылся их маленьких жест, столь необходимый и успокаивающий в данную минуту. — Я понимаю, что вопрос, по которому ты обратилась ко мне сегодня, сугубо личного характера, но прежде, чем мы вернёмся к его обсуждению, нам нужно кое-что тебе объяснить. И после того, как я закончу рассказывать нашу с Джошем историю, ты сможешь ещё раз подумать, захочешь ли остаться или предпочтёшь уйти. — Уйти? — растерянно воскликнула Джей. — Видишь ли, мы не сможем быть уверены в твоём молчании, если ты не поймёшь нашу ситуацию. Это поставит наше мирное существование под угрозу. — Я очень сомневаюсь, что.. — начала было девушка, но остановилась и попросила: — О, пожалуйста, просто расскажите, в чём обстоит дело? И Тайлер с редкими поправками Джоша поведал Джей об их <переезде> из Франции и об отношениях, которые завязались между ними двумя и сохранились до сих пор. — Мы любим друг друга, Джей, — заключил Тайлер, — и я никогда не смог бы полюбить кого-то другого так, как его. Однако это не значит, что я отвергаю твои чувства. За то время, что ты провела с нами, мы сблизились и сумели стать хорошими друзьями, а потому, если после всего сказанного ранее ты всё ещё хочешь иметь с нами дело.. Джей окинула их долгим серьёзным взглядом, после чего уверенно ответила: — Я уважаю вашу связь и благодарна вам обоим за помощь и честность, — её голос немного дрожал от волнения, — а потому с удовольствием готова принять любые условия, на которых мне будет позволено здесь остаться. — Мы всегда хотели иметь возможность воспитывать детей, но думаю, ты сама понимаешь, .. — переведя взгляд на Джоша, признался Тайлер. — Это совершенно ни к чему тебя не принуждает, но если те чувства, что ты открыла мне сегодня, не изменились.. — Только если Джош не будет против, — твёрдо ответила девушка, чуть покраснев. — Вообще-то, — отозвался Джош, сжимая руку Тайлера под столом — это была моя идея. — В таком случае, — Джей улыбнулась, — я с радостью помогу вам создать семью. После свадьбы, в ожидании ребёнка, все трое перебрались в дом покрупнее и несколько дальше от шумного, стремительно разрастающегося города, ближе к окраинам. Всем любопытным новым соседям Джош представлялся братом Джей, однако за закрытыми дверями именно он всегда оставался тем человеком, который засыпал в объятиях Тайлера каждую ночь.