Кофе и ваниль

...Кривая молния на спине медленно расстегивается и ее алое, cтруящееся по ногам платье точно также медленно сползает вниз. Комикадо жадно сглатывает, не в силах противостоять ее чистоте и непорочности. Он не в силах отвести глаза. Возбуждение накатывает волнами, и с каждым разом сопротивляться и сдерживаться становится все сложнее и сложнее. Она оборачивается и в ее глазах Кенске видит отражение самого себя. Она манит его к себе, ее улыбка разъедает его разум, подобно яду. Человек, который никогда не проигрывает, чувствует, что... ...Ее руки лежат на его плечах, а губы – в опасной близости от его уха. Комикадо выдыхает, глядя на зеркало, где отражается она. Вот только жаль, но зеркало запотело от воды, которая все продолжает литься. Кенске молчит, но когда она мягко касается своими губами его губ, хватает ее за руку. Ее взгляд – вопросителен. И голову она склоняет набок. Так она делает всегда, когда ей что-то непонятно. Комикадо знает это. О, конечно, он знает. Лучше всех. И по-другому быть не может. Никак. - Ты знаешь... – его голос, обычно такой громкий и резкий, сейчас звучит чересчур тихо и серьезно. Это ему совсем не свойственно. Подобный отблеск скрытой нежности. - Да? – она смотрит ему в глаза, и Комикадо думает, что… ...В ее глазах скрыт целый мир. И сама она – подобна целому миру. Странному, неправильному, но самому лучшему миру. Единственному в своем роде. Кенске прижимает ее к себе. К черту то, что она – всего лишь адвокат-недоучка. К черту то, что она младше его и совсем не в его вкусе. Это не имеет никакого значения. Или все-таки…? ...Мыльная пена на ее руках, шее и щеках – со странным привкусом сливок. Комикадо узнает это, коснувшись языком ее лица. Она не сопротивляется. Лишь закрывает глаза, как будто ей стыдно, но сбившееся дыхание выдает ее истинные намерения. - Я не возражаю... – она аккуратно кладет руку на его волосы, растрепав их. – Так вам идет куда больше... Перестаньте делать укладку каждое утро. - Как пожелаешь... – Комикадо спускается дальше, она вздрагивает. Немудрено! Ее принц оказался всего-навсего сорокалетним жадным адвокатом, а не честным и добрым человеком. Но жизнь на то и жизнь, что далеко не все там кончается, как в сказке. Принцесса может влюбиться в обычного купца, а принц найдет себе бранящуюся кухарку. ...Кенске старательно расстегивает ее лифчик, и даже тогда она не сопротивляется. Лишь смотрит на него затуманенными глазами и мужчина готов даже лопнуть от удовольствия. Наличие бывшей жены и почти регулярный секс с парой-тройкой главных любовниц сделал свое дело. Опыта ему не занимать! И все же Комикадо сомневается, что... ...Вкус сливок слишком сладок и приторен, даже до тошноты. Кенске такое терпеть не может. Но все таки – проглатывает, cлизывая остатки с чужих губ. Однако ему в голову приходит отличная идея, и – о слава всевышнему! – на ее щеках еще остались эти самые сливки. Теперь вместо того, чтобы проглотить их самому, он... ...Их языки сплетаются и ощущение интимности, крайней близости, заставляет его сходить с ума, продолжая прижиматься к ней и углублять поцелуй. Можно даже сказать, что он начинает вожделенно рычать. Однако... Она – не покорная кукла и готова доказывать это снова и снова. Она хватает его за волосы и с силой тянет. Кенске издает хриплый вопль и отстраняется, с обидой в глазах приглаживая волосы. - А если бы ты мне их вырвала? – скулит он, возвращаясь в свое прежнее состояние. Она резко поднимается, выключая кран. Ее брови сердито сдвинуты к переносице. - Вы грубый чурбан! - Э? – когда он видит, как ее лицо приобретает хищное выражение, он пятится назад, но увы – сзади лишь стена. Комикадо Кенске попал в ловушку собственных желаний. И потом... - ААААААА! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯЯЯЯЯЯЯЯ! Я НЕ ГОТОВ! – когда сверху послышался крик сенсея и грохот падающего тела, Мачико обеспокоенно подняла голову. - Комикадо-сенсей? Вы живы? Ух, вот незадача. Хаттори ушел за покупками и некому проследить за адвокатом. По зрелом размышлении, девушка решила взять на себя эту обязанность. Но... Кряхтя и стеная, Кенске спустился со второго этажа с перекошенными лицом, схватившись рукой за копчик. - Провались все пропадом, кто придумал эти дурацкие высокие кровати, пусть Хаттори-сан выбросит их! – зло бормотал он себе под нос. - Сенсей! Вы в порядке? – крикнула Маюзуми. - Пиявка! Что ты здесь забыла?! Свалилась на мою голову! – Комикадо сложил из пальцев неприличную фигуру. - Да как вы смеете?! – чуть не задохнулась от возмущения Мачико. – Вам должно быть стыдно, взрослый человек уже! - Да это тебе должно быть стыдно, извращенка ты этакая! Даже во сне от тебя покоя нет! – нечаянно вырвалось у адвоката. - Во сне? – недоуменно нахмурилась девушка. – Вы сказали, во сне? Что же вам снилось? - Да ничего мне не снилось, оставь меня в покое! Ясно тебе? Ни-че-го! Ты уволена! Разбудила меня в… - Кенске бросил взгляд на настенные часы (они появились в гостиной пару дней назад, когда он купил их на аукционе). – В одиннадцать часов утра! Я работаю с часа дня и сегодня у меня выходной! - Но ведь сегодня понедельник... - Плеваааааать! Если я сказал ‘’выходной'', то любой день будет выходной! Мачико сердито надула губы и отвернулась. Стремясь затушить свою ярость, она схватила со стола чашку кофе и залпом выпила. - Фу! Сливки слишком сладкие! – девушка высунула язык. Кенске, в чьей голове все еще мельтешили обрывки сна (да и разве забудешь ТАКОЕ?), громко закричал, приложив руки к лицу, будто у него был рупор: - Хаттори-сан, принесите мне льда!