мой ласковый зверь

Bangtan Boys (BTS), Tokyo Ghoul (кроссовер)
Слэш
NC-21
Завершён
12350
Размер:
485 страниц, 35 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
12350 Нравится 1480 Отзывы 6517 В сборник Скачать

XXXI

Настройки текста
Примечания:

Кииоши... Ким Намджун... Совпадение... ... ... 56%

Чонгук лежит на спине и смотрит в потолок немигающим взглядом. Между пальцев тлеет сигарета, а какая по счету — Чонгук не знает. Не считал. Все равно, что пытаться невооруженным взглядом пересчитать звезды на ночном небе. Вторая половина кровати холодная, почти ледяная. Чонгук каждый раз проводит по ней ладонью и каждый раз чувствует обжигающий пальцы холод. Там так не хватает Тэхена. Его теплого, уютного мальчика, что одним запахом зверя внутри усмиряет, убаюкивает. А сейчас он свободно гуляет по грудной клетке и о ребра когти точит. Чонгук медленно моргнул, и к виску покатилась слеза. В последнюю неделю Чонгук живет, как в прострации. Без Тэхена все в одно мгновение потеряло смысл, краски, даже очевидные границы. У Чонгука перед глазами все смазано, серо и пустынно, и виноват в этом только он сам. Порой за окном светит неяркое весеннее солнце, но Чонгук поплотнее запахивает шторы. Ему свет не нужен. Его единственный свет сейчас не здесь, не его греет, не ему свою любовь дарит. В том, что Чонгук весной замерзает, как зимой, виноват он сам. Он надевает теплое пальто и шарф, а холод все равно не уходит, потому что он внутри него. Там снежные долины, слоем толстого льда органы покрыты, там вьюги, метели. Потому что Тэхена рядом нет. Нет рядом его тепла, его улыбки, его заражающего смеха. И во всем этом виноват только Чонгук. Он своими руками попытался потушить то, что горело только для него. Вот ведь идиот. Чонгук улыбается поломано, уверенный, что где-то там его ждет Тэхен. Его одинокий маленький мальчик. Чонгук закрывает глаза и видит, как он сидит у окна и наблюдает, как медленно капают с оголенных веток капли талого снега. Нет в его глазах радости, смеха, искр. Они потухшие. А ресницы такие тяжелые, что держать глаза открытыми, кажется, невозможно. Чонгук так думает, потому что без Тэхена с ним происходит то же самое. Однако Чонгук знает, куда должен пойти, в какую дверь постучать, и его обязательно примут. Но не идет ведь. Боится, трусит перед чем-то. Сжигает отведенное им двоим время, точно сухие листья. Время неумолимо бежит вперед, сочится сквозь пальцы невидимой кровью, а за несколько десятков километров Тэхен, и он ждет его, Чонгука. Его поддержки, его заботы, его любви. Чонгук присел на постели и затушил дотлевшую сигарету в забитой окурками пепельнице. Рюу заглянул в комнату, точно разрешения спрашивая. Чонгук вытянул ладонь, и пес подошел ближе, утыкаясь в нее влажным носом. — Скучаешь по нему? — хрипло спросил Чонгук, поглаживая пса по голове. Ответом ему служила угнетающая тишина опустевшего дома. — Я тоже скучаю. Безумно сильно. Чонгук поднял голову, посмотрел на себя в зеркало и криво улыбнулся своему отражению. Одинокий и несчастный? Бред. Чонгук чувствует отвращение к себе, к своим мыслям и своему поведению. Как… как он посмел бросить Тэхена тогда, когда ему его поддержка жизненно необходима? Как мог поставить свои страдания выше Тэхена? Как мог говорить единственному родному человеку о том, что его место и последнее пристанище — гроб? Чонгук заскрипел зубами и сжал кулаки до побеления костяшек. Это мерзко. Его поведение нельзя оправдывать, в первую очередь перед самим собой он никогда оправдаться не сможет. Пусть Тэхен его простит, пусть примет в свои объятия, но этот груз Чонгук через всю свою жизнь пронесет мертвым камнем. В полумраке комнаты вспыхнул экран чонгукова мобильного телефона, оповещая о входящем сообщении. Чонгук потянулся к середине кровати и подцепил пальцами телефон, разблокировав и открыв сообщение. На его губах появилась легкая усмешка. Он сжал пальцами телефон и вновь посмотрел на свое отражение. Сегодня же он вернет Тэхена, будет до стертой кожи перед ним на коленях стоять и прощение вымаливать, но сейчас… «добрый день, чон чонгук. прошу вас о встрече сегодня около двенадцати часов в офисе ccg. отказ принять не могу. с уважением, следователь особого класса ким намджун». Следователь наконец сделал первый шаг в их молчаливой битве. Почву прощупывает, ступает медленно, аккуратно, со всех сторон желает подойти. Чонгук знает, что он на мушке. Чонгук знает, что Намджун играет за хищников. Чонгук знает, что Намджун все ходы Чонгука способен рассчитать и предсказать. А Намджун знает, что зверь притаился где-то очень-очень близко. Он слышит смрад дыхания его, оскверненный кровью тысячи убитых невинных людей. Оба зверя вышли на тропу, и места для двоих на ней, увы, нет. Останется только один. Чонгук уверен, что одержит победу. Ему есть, ради чего глотки грызть клыками, есть, ради чего открывать по утрам глаза, есть, ради чего умыть руки по локоть в крови, чтобы ангел его потом терся щекой мягкой о его ладонь окровавленную, и пусть. Тэхен его таким принимает, любит, не отпустит, Чонгук знает. Чонгук в этом уверен. Он стоит перед зеркалом, медленно застегивая пуговицы на белой рубашке, и смотрит в свое отражение. Намджун уверен, что одержит победу. А разве может он не одержать ее? У него дома Юнги, теплый, как свитер в ледяную погоду, у него дома сотворенное Юнги чудо — их сын, плоть и кровь Намджуна, его часть. Он на свое дитя смотрит и понимает, что смысл его жизни больше не в том, чтобы отомстить, а вот он, лежит и сонно глазками, так на юнгиевы похожими, моргает. Намджун покрепче перехватывает кейс с документами и цепляет на губы фальшиво-дружелюбную улыбку. На него через лобовое стекло смотрят черные омуты, а на лице точная копия его улыбки-фальшивки. Чонгук припарковался и вышел из машины, слишком громко во внезапно затихшем мире хлопнув дверью. Он твердой уверенной походкой подошел к Намджуну и пожал протянутую ладонь, чуть склонив голову вбок. — Доброго дня, Чонгук-щи. Спасибо, что согласились на встречу, — спокойно сказал Намджун. — А разве мог я поступить иначе? — спросил Чонгук, следуя за Намджуном в здание CCG. — Я обещал помогать абсолютно всем, чем смогу. Я всегда держу свое слово, следователь. — Не сомневаюсь, — ответил старший альфа, мельком глянув на Чона. Намджун приложил свою карточку к турникету и прошел, передав карточку Чону, чтобы тот тоже смог войти. — Знаете, что это, мистер Чон? — спросил Намджун, кивнув на металлическую рамку. — Полагаю, это RC-врата, реагирующие, если через них пройдет гуль. Безошибочно определяют гуля, будь он полноценным или одноглазым по уровню RC-клеток в крови, — ответил Чонгук. — Я удивлен вашими познаниями, — хмыкнул Намджун, окинув расслабленного Чонгука ему одному понятным взглядом. Чонгук выдавил подобие улыбки. — И я даже знаю, почему вы меня привели именно сюда, мистер Ким, — сказал Чон, смотря в упор в глаза Намджуна. По ним темнота растекается, множится, она вот-вот за пределы зрачков змеей расползется. — Вы хотите вот таким хитроумным способом проверить, гуль я или нет, не так ли? — Да, — ответил Намджун будничным тоном. — Это — самый простой из всех возможных способов, нужно было только затащить вас, Чон Чонгук, к RC-вратам, а там дело за малым. — Что, если я откажусь через них проходить? — вскинул бровь Чонгук. — Значит, прямо с этой минуты вы обвиняетесь в сопротивлении следователям CCG и объявляетесь главным подозреваемым по делу исчезновения Ким Тэхена, — с легкой ухмылкой ответил Ким. — Мне даже не придется далеко ходить, чтобы распять вас. Вы клетку своими руками захлопнули. — Угнетает, — сухо рассмеялся Чонгук. — Вот так, без суда и следствия отправите на эшафот? Бесчеловечно, Намджун-щи. Я даже сомневаюсь, есть ли в вас самом что-то мало-мальски человечное. — Мои человеческие качества не должны быть вашей заботой, — спокойно ответил Намджун. — А чем больше вы, Чонгук-щи, тянете время, тем больше я убеждаюсь в своей правоте. — Не пытайтесь оказать на меня психологическое давление, — заметил Чонгук. — Я вам не враг, следователь, мы на одной стороне, — с улыбкой врет альфа и взгляда от его глаз не отводит. — Найти Тэхена и в моих интересах тоже. — Неужели? — вскинул бровь Намджун. — Конечно, — ухмыльнулся Чон. — Его отец пообещал такое вознаграждение за своего любимого сына, разве могу я отказаться? — Чонгук чувствует, как внутри выгорает все от слов противных, кислотой серной разъедает, но иначе сказать он не может. — Ясно, — хмыкнул в ответ старший альфа. — Тогда прошу, — он указал ладонью на RC-врата с красной мигающей лампочкой. Чонгук ему в глаза смотрит долго, выжидающе. Так львы смотрят на антилоп, Намджуну этот взгляд известен, давно знаком, у него самого такой же. Только перед Чоном не очередная глупая и слабая антилопа, перед ним зверь точно такой же, в темноте своих бесконечно глубоких глаз топящий. Чонгук Намджуна не боится и знает, что старший альфа тоже страха не испытывает. Они балансируют на тонком лезвии, играют театр двух актеров. Чонгук уже давно для себя все понял, и Намджун уверен на девяносто процентов — перед ним стоит именно он. Тот, кого искал он под слоем пепла, среди теней и в каждом трупе с оставленной бабочкой. У него просто доказательств пока нет, но они вот-вот появятся. Ловушка скоро захлопнется. Намджун просто ждет. Намджун ждет, когда Чонгук проколется, а он обязательно это сделает. Прямо сейчас он отказывается проходить через врата, убеждая Кима в своей правоте. Чонгук понимает, что проигрывает. У себя в голове Намджун ухмыляется, за попытками спастись наблюдает. Ему весело и смешно смотреть как Чонгук, словно утопающий, пытается схватиться за последнюю соломинку. Но Намджун и ее заберет. Именно Чонгук причастен к пропаже Тэхена. Намджун в этом уверен. Прошло всего несколько секунд, но Намджуну они показались целой вечностью. Чонгук издал легкий смешок и пошел к RC-вратам, проходя через них спокойно и непринужденно. Намджун замер в ожидании, но… лампочка загорелась зеленым. Через врата прошел человек. Намджун теряется бесконечно долгое мгновение. — Как вы могли сомневаться во мне, мистер Ким? — с иронией спросил Чонгук. — Я чувствую себя оскорбленным. — Извините, — сухо улыбнулся Намджун и прошел через RC-врата следом за Чонгуком. Намджун кашлянул в кулак и вместе с Чонгуком пошел к лифту. У него в голове яростно крутились шестеренки. Намджун краем глаза посмотрел на Чонгука. Неужели ошибся? Неужели Чон Чонгук на самом деле не тот, кем кажется? Нет, нет, нет. Намджун напряженным взглядом уставился на сменяющиеся цифры таблоида. Он не мог. Он никогда не ошибался, это бред. Намджун рожден охотником, его чутье никогда не подводило. Но как же тогда Чонгук прошел через врата? Вариантов было только два: либо Чонгук действительно человек, в чем Намджун очень сильно сомневался, либо… Куинксы способны проходить через RC-врата без реакции оных на них, как на гулей, так как их данные содержатся в базе, и врата не реагируют на них. Но свои данные Чонгук не мог внести сам. Он не был в CCG до этого никогда, он бы просто не прошел через врата. Неужели есть кто-то, кто помогает ему прямо отсюда? Кто-то, кто распространяет зло во имя добра? Намджун ошибаться не может. Он уверен в этом. Он уверен, что Чонгук не человек, это все маска, театр, устроенный специально для Намджуна. Но Чонгук не учел одного — Намджун такой же зверь, как и он сам. Намджун посмотрел в отражение зеркала лифта, поймав на себе взгляд. Чонгук наверняка знает, о чем он думает. Они оба понимают, на ментальном уровне друг друга чувствуют. У волков есть особая связь. Волки — хищники. Чонгук и Намджун — хищники. Они могут предсказывать действия друг друга. Чонгук тянет губы в улыбке и отводит взгляд в сторону. — Пожалуйста, присаживайтесь, — указал Намджун на кресло перед своим рабочим столом. — Может быть, кофе? Воды? Или, может, вы голодны? Хотите сэндвич? — Очередная проверка, мистер Ким? — ухмыльнулся Чонгук. — Нет, спасибо, я уже завтракал, — Намджун пожал плечами и повесил свое пальто на вешалку. — Плотью своих жертв, — добавил Чонгук с негромким смехом. Намджун растянул губы в фальшивой улыбке. — Я оценил ваше чувство юмора, мистер Чон. Что ж, позвольте, мы начнем разговор. — Конечно, — вдруг совершенно серьезным тоном сказал Чонгук. — Расскажите мне, чего вам удалось добиться. — Ничего, — ответил Намджун. — Абсолютно ничего не известно. Церковь — это последнее место, где был замечен Тэхен. Вернее, «был замечен» здесь будет звучать неправильно, ведь его никто не видел. Последние, кто видел его — это камеры наружного видеонаблюдения, когда он проходил мимо. Никто не знает, почему он направился именно туда. Насколько я знаю, человеком он был верующим и искал, вероятно, там защиту, но… защиты от кого? Или от чего? Вряд ли он ее там нашел, — сухо ухмыльнулся Намджун. — Там-то он и нашел свою погибель. — Погибель? — приподнял бровь Чонгук. — Вы думаете… — Да, именно. Ведь вы сами сказали, вряд ли он жив. — Верно, верно, — заметил Чонгук. — Но мне хотелось бы верить, что это не так. Тэхен, он… — Чонгук неожиданно замолчал, растерянным взглядом бродя по панорамному окну. — Он необычный. Другой. Я… — спохватился Чонгук, с мыслями собираясь, — я редко мог видеть его, но даже этого хватило, чтобы понять — он не такой, как все. Особенный. Намджун нахмурился, внимательно слушая все, что говорил Чонгук. В его голосе послышались… нежные, несвойственные ноты, будто он говорил о чем-то очень сокровенном. Намджун удивился, но никак не выдал этого удивления. Ему как-то дико даже думать о том, что такой, как Чонгук, способен испытывать что-то… вроде любви? Ведь не говорят так о людях, которых видят настолько редко. Намджун знает. А еще он знает, что таким тоном сам говорит о Юнги, и именно поэтому ему становится странно. Но ведь… Тэхен и Чонгук никак не связаны? Чонгук сам загоняет себя в ловушку. — Вот как, — сказал Намджун, склонив голову вбок. — Понятно. Значит, вот ваш мотив: вы хотите получить Тэхена, как вознаграждение за то, что помогли его найти, верно? — Верно, — немного резко ответил Чонгук. — Тэхен для меня не больше, чем просто награда, причем приятная награда за мою работу, вложенные силы и деньги, ведь я собираюсь вам помогать и материально, мистер Ким. Если вам еще нужна моя помощь. — Конечно, Чонгук, даже не сомневайтесь в этом. Но для начала я хотел бы кое-что проверить. — Снова проверка? — засмеялся Чонгук. — Сколько таких еще будет? Может быть, еще на какой-нибудь детектор меня посадите? — Нет, что вы. Это стандартная процедура. Сдадите кровь, чтобы мы внесли ее анализ в базу данных, и вы в любое время могли приходить в CCG для расследования. — Кровь? — поднял брови Чонгук. — Вот как. — Это проблема? — спросил Намджун. — Нет, что вы, я всегда готов помочь, тем более, если это касается Тэхена. И если моя кровь нужна вам для этого, то конечно, — с улыбкой сказал Чонгук. — Заодно и проверим, не ошибся ли RC-сканер, — засмеялся Намджун скрипуче. Чонгук знает, что смех этот — игра, и знает, что сейчас все решится. Сейчас будет битва. Сейчас настанет конец. Чонгук криво улыбнулся в ответ и кивнул, выходя следом за Намджуном из кабинета и спускаясь по лестнице вниз. Железные перила приятно холодили вмиг загоревшуюся кожу. Чонгук готов выпустить кагуне. Сокджин стоял в углу, прижимая к груди папку с документами. У него сердце в груди колотится так быстро, точно вырваться желает. Если он сейчас не вмешается, прольется кровь, и он не знает, чья это будет кровь. Сейчас он ни в чем не уверен. Ким истерически думает, что же ему делать. Папка выпала из рук и упала на кафельный пол с тихим стуком. Он оглянулся вокруг, судорожно соображая, что же ему делать, как отвлечь Намджуна, чтобы не позволить ему и Чонгуку остаться наедине и натворить то, что исправить будет невозможно. Он схватился за волосы, крепко сжимая их в кулаке. Что делать? Как быть? Он чувствует дыхание смерти на затылке. Смерть пришла за всеми, кто сегодня собрался в CCG. Она обнимает тонкими руками, скрюченными пальцами водит по щекам, выбирает свою жертву, но у нее только два любимых кандидата — это Намджун и Чонгук. Кто-то из них погибнет. Джин не успевает подумать о том, что он делает, и просто нажимает на кнопку пожарной сигнализации. По всему этажу разносится оглушающий писк сирены. Датчики сразу же реагируют, и первые капли воды падают ему на нос. Омега бежит к Намджуну по лестнице. В офисе началась паника. Неужели где-то начался пожар? Намджун остановился и оглянулся по сторонам. — Что происходит? — спросил Намджун, перекрикивая вой. — Почему работает сигнализация? — Чонгук оглянулся, видя бегущего к ним Сокджина. — Следователь Ким! — выкрикнул Сокджин. Намджун обернулся, сводя брови к переносице. — Следователь… — Сокджин, что творится? — раздраженно спросил Намджун. — П-пожар… Я так испугался… Я… — Сокджин слишком резко обмяк. Намджун по инерции двинулся вперед, подхватывая омегу на руки. Джин откинул голову назад, его глаза закатились. Он потерял сознание. Намджун стиснул зубы, нервно оглядываясь. Началась суета, следователи начали покидать кабинеты и спешно спускаться по лестнице. Альфа поднял его на руки. — Нужно эвакуироваться, — крикнул Намджун подоспевшим следователям. — Чонгук, вы… — Намджун обернулся и резко замолчал. Чонгука уже нигде не было видно. Сокджин сделал свою работу. Как только Чонгук получил сообщение с номера Намджуна, он сразу же набрал омеге. Наконец-то этот кусок бесполезного дерьма для чего-то пригодился. Именно Джин внес в базу данных анализ крови Чонгука, чтобы он смог беспрепятственно пройти через RC-врата, но никто из них не учел того, что Намджун так неожиданно решит взять у него на анализ кровь, якобы для того, чтобы он мог посещать CCG. Но Чонгук понимает, что это чушь собачья. Он хотел проверить то, чего не смог подтвердить вратами. Стоило бы только игле коснуться кожи Чонгука, Намджун все сразу бы понял. Но Сокджин спас его. И Чонгук не понимает, почему. Он уверен, что вся эта сигнализация — дело его рук, этот спектакль был нужен для отвлечения внимания, и это, как ни странно, сработало. Намджун купился, вернее, у него даже выбора не было. Чонгук бегом спустился по лестнице, перескакивая через несколько ступеней. Джин дал ему шанс, и Чонгук им воспользовался. Он просто отсрочил конец, который приближается с неимоверно быстрой скоростью. Возле здания CCG уже стояли пожарные, готовые тушить фальшивый пожар и спасать людей. Чон отошел на несколько шагов и посмотрел вверх, сжимая пальцы в кулаки. Это был последний раз, когда они, встретившись, разошлись невредимыми. Живыми. В следующей раз один из них падет, в Ад отправится с самим Дьяволом править. Поздно куда-то бежать, отступать поздно. Оба знают, что конец близок. Слишком близок. И сегодня Чонгук ушел лишь потому, что где-то там, у окна, сидит его мальчик и кутается в теплый свитер. Чонгук не может уйти на войну, в последний раз не прижав его к себе, не вдохнуть запах его волос и губ мягких не коснуться. Если умирать, то зная, что прожил не зря. Умирать не жаль, когда Тэхен на смерть благословил своим поцелуем и рукой нежной, о которую Чонгук хочет потереться зверем послушным. Чонгук не имеет права уйти вот так, когда Тэхен его ждет, когда верит, что он придет. Ведь Тэхен может ждать сколько угодно, если знает, что Чонгук вернется. Хоть вечность, хоть всю жизнь, а может и в другой жизни дождаться. Чонгуку есть, куда вернуться, и только поэтому он ушел сегодня. Не потому, что смерти испугался, она ему не страшна давно уже. Он ушел, потому что Тэхен. Просто потому что теперь есть он, есть их ребенок, и им обоим нужна его поддержка. Война неизбежна. Чонгук уйдет на нее, и уверен он, что победу одержит, да только без Тэхена нельзя. Прежде всего — он. А война может и подождать. Альфа обошел свою машину и открыл дверь, садясь на водительское сидение. Чонгук страшно по Тэхену соскучился.

— Ну, сыночек! — строго сказал Юнги Хваллю, активно хватающему папу за волосы. Малыш моргнул, растерянно и не совсем осознанно смотря на Юнги. Мин тут же расплылся в улыбке и чмокнул сынишку в мягкую щечку. — Папе больно, солнышко, перестань. Давай, ты не доел, — уложив завозившегося малыша на руку, Юнги потянулся к полупустой бутылочке со смесью и приставил соску к розовым губам Хвалля. Малыш обхватил соску и принялся кушать дальше, причмокивая губками. Юнги слегка улыбнулся, покачивая малыша на коленях. Намджун помешивал ложкой свой растворимый кофе, напряженным взглядом смотря в черное отражение. Юнги мельком глянул на будущего супруга и нахмурил брови. Намджуна что-то беспокоило, но Юнги никак не мог понять, что. Намджун о работе не любит разговаривать, боится в Юнги былой интерес разбудить, но он и не пропадал никуда. Юнги, покачивая засыпающего Хвалля на коленях, тихо обратился к альфе: — Намджун-а, тебя что-то беспокоит? — А? — поднял голову Намджун, словно очнулся от непродолжительного сна. — Нет, все в порядке. Не переживай. — Но ты выглядишь очень… напряженным, — прикусил губу Юнги. — Я знаю, что что-то не так. Не скрывай это от меня, пожалуйста. Я помогу всем, чем только смогу. — Хвалль уснул, — сказал Намджун, с тихим стуком отложив ложку на тумбу. — Давай, я уложу его. Юнги вздохнул и аккуратно передал заснувшего малыша на руки Намджуна. Он бережно и ласково обхватил его, держа свою бесценную ношу. Пока Намджун укладывал сына в кроватку, Юнги приготовил кофе и для себя, переставил кружки на стол и достал припрятанные сласти, которые втайне от Намджуна уплетал. Он ведь на диете битый месяц, с трудом сгоняет лишние килограммы, а потом и наедает их. Намджун вернулся через несколько минут и со скрипом отодвинул стул, усаживаясь за стол. Юнги сел напротив, обхватив пальцами свою кружку с горячим кофе. — Намджун- — Я никогда тебе не рассказывал свою историю, правда? — перебил его Намджун, подняв взгляд на застывшего Юнги. — Никто не знает ее. Я никому и никогда ее не рассказывал. У меня… никогда не было семьи. Я не знал, что такое «любовь», что такое «тепло». Я знал только, что такое «улица» и какой жестокой она может быть. Я знаю, как выживать, но не знаю как это — любить. Когда… любят тебя, когда ты готов за свою семью отдать все. Вернее, я не знал этого, пока тебя не встретил. У меня не было ничего. У меня был только я сам. — Как так получилось? — тихо спросил Юнги. — Я не знаю, кто моя мать, но я знаю, кто мой отец, — у Намджуна во взгляде что-то изменилось, обострилось и стало злым таким, но Юнги ничего не сказал. — Юнги, я хочу, чтобы ты понял меня. — По крайней мере, я постараюсь, — слегка улыбнулся Мин, накрывая ладонь Намджуна своей. Альфа перехватил его ладонь и слегка сжал ее. Намджун поджал губы в тонкую полоску и вновь опустил взгляд. Он не знал, как рассказать горькую правду о себе, не знал, как Юнги отреагирует на это, и что Ким будет делать, если Юнги его не поймет. Это словно карточный домик. Дунь — развалится, разобьется, все обрушится бесформенной кучей. Намджун сжал пальцы другой руки в крепкий кулак. Он должен. С кем еще он сможет поделиться своей тяжелой ношей, если не с Юнги, с единственным родным человеком? — Юнги, ты… ты тянешь меня прочь от края пропасти. Ты — все, ради чего я остаюсь человеком, — тихо сказал Намджун, подняв на растерявшегося Юнги взгляд. — Намджун? — Нет, подожди, — покачал головой Намджун. — Просто помолчи и дай мне высказаться, хорошо? — Конечно, — слегка улыбнулся Юнги, переплетая пальцы с намджуновыми. — Знай, что я… не рассчитываю на твое понимание, но, пожалуйста, не бойся меня, — Юнги медленно моргнул. На его лице отразилось удивление и непонимание. — Ты ведь знаешь, как я пришел к следователю особого класса? Зеленый пацан, который только и делал, что приносил кофе тем, кто по званию выше, бегал с бумажками и был мальчиком по вызову, в одно мгновение стал уважаемым следователем особого класса. — Ты убил Короля, — тихо сказал Юнги и кивнул. — Я знаю. — Да, — кивнул Намджун. — Но… знал ли ты, знал ли кто-либо вообще, что я шел к этому целенаправленно? Нет, не к креслу следователя особого класса, я вовсе не к этому стремился. Я стремился… отомстить, Юнги. Отомстить тому, из-за которого началось все, и в первую очередь — мое рождение. — О чем ты? — прикусил губу Мин. — Я не понимаю… — Король был моим отцом, — сказал Намджун, а у Юнги вдоль позвоночника мурашки побежали. — Он был тем, кто изнасиловал мою ныне покойную мать, имени которой я даже не знаю. Именно от него… от него был рожден я. От вынужденного союза гуля и человека. — Так не бывает, — сглотнул Юнги, помотав головой. — Нет… — Да, — твердо сказал Намджун, смотря Юнги прямо в глаза. — Между ними не было любви, между ними ничего не было, они, вероятно, даже не знали друг друга. Он просто изнасиловал мою мать и оставил после себя вот такой подарок, — ухмыльнулся Намджун горько. Юнги словно током ударило. — Она умерла, рожая меня. Дала жизнь мне, взамен отдав свою. Я не знаю эту женщину, я даже никогда не видел ее, но… Это оставило свой глубокий след внутри меня. — Н-но… но… — Мин с трудом сдерживал дрожь в своем голосе. — Кто тогда ты? — Ты боишься меня, — криво улыбнулся Намджун. — Знаю. Я ожидал этого и боялся, надеялся, что ты не струсишь, но… ты просто человек. Я не осуждаю тебя за твой страх. — Я не боюсь, — поджал губы Мин, сжав пальцы в кулак. — Врунишка Мин Юнги, — тихо засмеялся Намджун. — Я не гуль, Юнги. — Знаю, — кивнул омега, смотря Намджуну в глаза. — Ты ел человеческую еду. Я видел это своими глазами. Но ты и не человек, — Юнги склонил голову вбок. — Это я тоже знаю. — Не человек, — кивнул Намджун, перебирая пальцами пачку со смесью Хвалля. — Но тогда кто же ты? — тихо спросил Юнги, не отводя взгляда от Намджуна. Повисло молчание. Намджун и Юнги смотрят друг другу в глаза бесконечно долго, кажется, целую вечность ищут ответы в глазах напротив. Кто он? А он боится? Отвернется? Останется ли со мной? Намджун на него смотрит с бесконечной теплотой, заботой и любовью. Даже если сейчас Юнги на него с ножом кинется, себя и дитя свое защищая, Намджун любить его не перестанет. А Юнги слегка улыбается уголком губ и переплетает пальцы, слабо сжимая. — Мертвый или живой, разницы, жено, нет. Сын или Бог… — Ты мой, — кивнул Юнги, не отводя взгляда от Намджуна. — Сын или Бог, ты мой. Намджун поднялся из-за стола, Юнги скопировал его, поднимаясь следом. Намджун обнял его так крепко, как только смог, вжимая в свою грудь и утыкаясь щекой в его макушку. Юнги задержал дыхание и прижался к Намджуну, как к спасательному кругу, хватаясь пальцами за его домашнюю футболку. Юнги поднял голову и положил ладонь на щеку намджунову, потираясь носом о его нос и прикрывая глаза. — Я знаю, что ты не причинишь мне вреда, — тихо прошептал Юнги, очерчивая большим пальцем его теплые губы, ловя его горячее дыхание. — Я верю тебе… — Спасибо, — хрипло шепнул Намджун, сжимая Юнги в своих руках. — Спасибо, Юнги. Я за тебя и за нашего ангела свою жизнь отдам, — прошептал альфа, поглаживая Юнги по спине. — Я сделаю все, чтобы вы счастливы были, чтобы в безопасности всегда находились, слышишь? Никому не отдам, никогда не предам. Вы — это самое ценное, что у меня когда-то в жизни было. Моей жизни теперь без вас двоих не существует. — Мы всегда будем рядом с тобой, — Юнги погладил костяшками пальцев Намджуна по щеке. — Всегда будем на твоей стороне. А я… всегда буду любить тебя. Намджун взял Юнги за подбородок и мягко коснулся его губ, сминая те в требовательном поцелуе. Юнги тут же начал отвечать жадно и грубо, кусая горячие губы, раздирая тонкую кожу в кровь. Намджун подхватил его под бедра и усадил на стол, встав между призывно разведенных ног. Юнги такой невероятный, он сочетает в себе мягкость и уверенность, покорность и страсть. Намджун чувствует, как его к Юнги тянет еще сильнее, чем до рождения Хвалля. Альфа задрал его растянутую футболку, припадая губами к выпирающим молочным ключицам, кусая, помечая, оставляя после себя наливающиеся багровым засосы. Юнги глухо застонал, откидывая голову назад и хватаясь пальцами за края столешницы. Кружка с кофе с громким стуком упала на пол и разлетелась на несколько осколков. Но это неважно сейчас. — Мой, — рыкнул Намджун, с жадностью выцеловывая каждый миллиметр сахарной на вкус кожи. — Твой, — застонал Юнги, впиваясь отросшими ногтями в оголенные плечи альфы. Намджун уложил его спиной на стол, очерчивая языком хребты ребер и обводя вокруг пупка. Намджун потянул вниз его спортивные штаны, упиваясь видом округлившихся бедер, на которых так правильно смотрятся его, намджуновы, следы. Альфа взял Юнги под коленкой и приподнял его ногу, кусая во внутреннюю сторону бедра. Юнги болезненно застонал и слегка выгнулся в спине. Намджун приложил палец к его губам и ухмыльнулся, смотря на раскрасневшегося и возбужденного Юнги взглядом, подернутым дымкой животного желания. — Тс-с, ты ведь не хочешь разбудить Хвалля своими криками, малыш? — Намджун склонил голову. Юнги тяжело сглотнул. — Вот, умница. Я не должен тебя слышать. — Почему ты так жесток со мной? — проскулил Юнги, заставляя Намджуна тихо рассмеяться. Юнги перед ним такой открытый, такой раскрепощенный, готовый отдать себя на растерзание. Юнги — это главное блюдо в рационе Намджуна, и им никогда не наесться. Намджун приспустил домашние штаны и обхватил налившийся кровью член, приставляя его к покрасневшей истекающей дырочке. Юнги хрипло выдохнул и зажмурился, ожидая, когда Намджун сделает толчок, но тот медлил, упиваясь мучениями Юнги. Альфа начал слегка надавливать головкой на вход, но не проникал внутрь. Юнги стиснул зубы и двинул бедрами навстречу, самостоятельно насаживаясь на член Намджуна. — Ты очень нетерпеливый малыш, — прорычал Намджун, крепко сжимая бедра Юнги. — Правда? — расплылся в довольной улыбке Юнги, вплетая пальцы в свои волосы и смотря на Намджуна, точно Дьявол. — Так накажи меня… — томно прошептал Юнги, глубже насаживаясь на член. Намджун прорычал. Намджун резко вошел в омегу до основания, вовремя затыкая его крик грубым поцелуем. Он сразу же начал набирать темп, втрахивая Юнги в столешницу грубо и размашисто. Юнги едва сдерживается, чтобы не закричать в голос и не разбудить Хвалля. Он кусает ребро ладони до крови, а сам ноги разводит, бедрами навстречу двигает, сильнее на член насаживаясь. Юнги всегда будет ненасытным, сколько бы времени он с Намджуном не провел. Из глотки рвутся стоны, но Намджун их тут же проглатывает в поцелуе. Альфа резко подхватил его на руки, прижимая к своей груди. Юнги голодным котенком потянулся за новым поцелуем, кусая губы Намджуна в кровь и кровью этой упиваясь. В спальне спал Хвалль, потому Намджун уложил Юнги спиной на диван в гостиной, тут же возобновляя толчки и стискивая пальцами диванную подушку над головой Юнги. Юнги приоткрыл рот в безмолвном крике и зажмурился, грациозно выгибаясь в спине. Намджун припал губами к участку на шее Юнги, засасывая кожу и оставляя ярко-красный след. — Все мое, — прорычал ему на ухо Намджун, грубо прикусывая мочку. Юнги обхватил его за талию, сцепляя ноги за спиной, а Намджун, стиснув пальцами бедро омеги, начал быстрее и грубее вколачивать его в диван. Юнги, не сдержавшись, выкрикнул, вынуждая Намджуна рычать и грубо кусать его губы, затыкая. Альфа звонко шлепнул непослушного Юнги по ягодице, заставляя того сжаться вокруг его члена. Намджун стиснул зубы и откинул голову назад от удовольствия, изливаясь внутрь Юнги. Мин кончил следом за Намджуном, обмякая в его руках и шумно дыша в его напряженную шею. — Намджун-а… — тихо сказал Юнги, постучав того по плечу. — Сцепка… — Не переживай, — тихо сказал Намджун, оставляя мягкий поцелуй на его губах. — Ничего не случится. Давай просто полежим… Юнги кивнул и прикрыл глаза, поглаживая Намджуна, уложившего голову на его грудь, по повлажневшим волосам. Намджун держал в руке ладонь Юнги, очерчивая большим пальцем серебряное кольцо на его пальце, а прямо под ухом размеренно билось сердце Юнги. Намджун переплел с ним пальцы в крепкий замок.

Хосок прислонился плечом к дверному косяку и сложил руки на груди, склонив голову вбок. Чонгук вздернул бровь, окинув его с головы до пят вопросительно-удивительным взглядом. Не успел Чонгук спросить, что здесь Хосок делает, подошел улыбающийся Енгук, закидывая на плечо кухонное полотенце. Он шире открыл дверь, приглашая сына внутрь. — Хосок-а, держать гостя на пороге неприлично, — мягко упрекнул омегу Енгук. — Проходи, Чонгук. Он тебя уже заждался. — Ждал? — хрипло переспросил Чонгук. — Да, — кивнул Хосок. — Каждый день и каждую ночь один неизменный немой вопрос: «Когда же он придет?», а ты все не приходил никак. — Не мог, — глухо ответил Чонгук. У него сердце кольнуло так больно, что боль в кончиках пальцев отозвалась. Чонгук прошел внутрь, снял пальто и повесил его на вешалку. — Пахнет сладким. Что-то готовите? — Вишневый пирог, — отозвался Енгук из кухни, только не упомянул, что никто из них есть его не будет. Его пекут, чтобы хоть как-то развеять воцарившееся молчание. Чонгук сел за стол и переплел пальцы в замок, утыкаясь в них взглядом. — Я рад, что ты, наконец, пришел. — Как он? — спросил Чонгук, посмотрев сначала на Енгука, а затем на Хосока. — И… почему ты здесь? — Потому что здесь Тэхен, — пожал плечами Хосок. — Я не мог бросить его, я ведь не т- — Хосок, — резко оборвал его Енгук, коснувшись пальцами ладони омеги. Хосок поджал губы, метнув в альфу уничтожающий взгляд. — Ты не имеешь права так говорить, не смей влезать в ситуацию, которой не понимаешь, — Хосок собрался возразить и огрызнуться, но Енгук снова его перебил: — Ты понял меня? — Понял, — буркнул Хосок и отвернулся к духовке, проверяя, как там пирог. — Ким Намджун понял, кто я, — сказал Чонгук. Хосок на мгновение замер, а после резко обернулся. — Как… — Я бы разочаровался, если бы он не понял, — слегка ухмыльнулся Чон. — Он такой же, как я. Я всеми фибрами это чувствую. Он не человек. — Этого не может быть, — нахмурился Хосок, помотав головой. — Как… Нет! Я не верю. — Видимо, он тщательно скрывает это, — Чонгук откинулся на спинку стула. — Что ты теперь собираешься делать? — спросил Енгук, сложив руки на груди и прислонившись поясницей к тумбе. — Сражаться, — поднял на него взгляд Чонгук. — Мне больше ничего не остается. Мы не сможем сосуществовать в одном мире. Или я, или он. — Чонгук, не забывай, кто он и на что способен, — прикусил губу Хосок. — Он убил твоего отца. Он необычайно силен и умен, он… — Мне плевать, насколько он силен, — холодно сказал Чонгук. — Хоть в тысячу, хоть в миллион раз. У меня есть семья, которую я должен защитить, — Енгук улыбнулся уголком губ. — Твоя семья поможет тебе в этом, — сказал Енгук, смотря Чону в глаза. — Я буду сражаться за своего сына, внука, за своего… — Бан перевел взгляд на замершего Хосока. — За своего любимого. Мы на твоей стороне, Чонгук. — Я знаю, — слегка улыбнулся Чон. Он поднялся из-за стола, в несколько широких шагов подходя к Енгуку и обнимая его порывисто. — Спасибо, отец. Спасибо за то, что ты есть у меня, — прошептал Чонгук едва слышно. Енгук опешил от такого необычного порыва Чонгука, но тут же спохватился, обнимая его в ответ. За это тихое, смущенное «отец» Енгук готов даже с армией следователей сразиться, защищая свою семью. Чонгук отстранился, смотря в его глаза с бесконечной благодарностью. Находясь между чем-то (жизнью и смертью), люди многое в своей жизни переосмысливают, на многие вещи начинают смотреть иначе, под другим углом. Именно сейчас Чонгук понимает, что у него есть семья, ради которой он сердце из груди вырвет. — Будь осторожен, Чонгук, — вздохнул Хосок, едва не задохнувшись, когда и его Чон заключил в объятия. — Эй, ты чего… — Спасибо, что ты всегда был рядом, чтобы помочь мне и Тэхену. Я перед тобой в неоплатном долгу. — Ты должен сказать об этом Чимину, — тихо сказал Енгук. — Нет, — покачал головой Чонгук. — Это касается только меня и его. Больше никто в этой битве не падет. Лучше… скажите, где он. — На веранде, — слегка улыбнулся Хосок. Чонгук кивнул в благодарность. — Как думаешь, кто останется? — спросил Енгук, когда Чонгук вышел из кухни. — Не знаю, — вздохнул омега, упираясь ладонями в тумбу. — Но… один из них точно умрет. — Чимин должен об этом узнать, — Хосок рассеянно кивнул. Енгук улыбнулся уголком губ и притянул омегу к себе, укутывая в свои объятия, словно в теплое одеяло. Хосок прикрыл глаза и прижался щекой к его груди, слушая размеренное биение сердца. Последние дни перед грядущей войной. Пусть они никогда не заканчиваются… Тэхен сидит на скамейке, укрыв свои ноги клетчатым пледом. На столике перед скамьей стоит чашка клубящегося чая. Слабый ветер треплет пшеничные колосья. Чонгук стоит на пороге несколько долгих секунд, не смея взгляд от Тэхена оторвать. Под внешним спокойствием буря внутри. Все его существо с цепей рвется, к Тэхену просится. Тэхен уже давно почувствовал присутствие Чонгука. У него, кажется, даже сердце биться перестало… В руках он сжимает книгу, а руки такие тонкие, через тонкую кожу вены просвечиваются. Чонгук сжал пальцы в кулаки. Омега поднял голову к голубому небу без единого облака. Там, в небе, журавлиный клин. Тэхен слегка улыбнулся и прикрыл глаза. Раздались тихие шаги, а после Тэхен почувствовал совсем рядом тепло. Чонгук сел перед ним на колени, обнимая омегу поперек талии и утыкаясь в его живот. Тэхен слегка улыбнулся, опуская взгляд на черную макушку. Он отложил книгу на скамью и пропустил спутанные вихры через пальцы, поглаживая своего зверя по затылку. Им не нужны никакие слова. Они и так все понимают. Никто из них не проронил ни слова. Тэхен, как и всегда, Чонгуку доверяет. Он смеется, как ребенок, когда Рюу выпрыгивает на него с заднего сидения. Теперь ему гораздо труднее из-за живота сидеть перед Рюу на коленях и обнимать его, потому он счастливо улыбается и гладит пса по холке. Чонгук улыбается уголком губ, наблюдая за тем, как эти двое счастливы друг друга видеть. Чон помог Тэхену сесть на пассажирское сидение и пристегнул его. Чонгук распахнул в машине окна, впуская в салон свежий прохладный воздух. Тэхен улыбается, наблюдая, как Рюу высовывает морду из окна и размахивает языком, точно флагом. Омега перевел взгляд на молчаливого Чонгука, и улыбка его стала… грустной. Он потянулся к руке Чонгука и сжал ее в своей, переплетая пальцы. «Ты же знаешь, что я рядом», думает Тэхен, поглаживая большим пальцем его ладонь. — Заброшенный пляж, — поясняет Чонгук немой вопрос Тэхена. Омега едва ли не носом вжался в стекло, рассматривая пляж через окно. Наверное, когда-то давно он был оживленным, полным туристов или обычных отдыхающих, но сейчас там только одиноко набегающие на песок волны и кружащая в воздухе чайка. На песок волны выкинули зеленые водоросли, кое-где валялись многочисленные коряги. Чонгук остановил машину в метрах пятидесяти от пляжа. В нос сразу же ударил морской воздух. Тэхен прикрыл глаза и полной грудью вдохнул его. Рюу тут же выскочил из салона, с радостным лаем помчавшись к воде, разгонять редких птиц. Чонгук аккуратно подошел сзади и обнял Тэхена за талию, прижимая его к себе. Омега улыбнулся и повернул голову вбок. — Здесь чудесно, — хрипло прошептал Тэхен. — Спасибо… — За что? — тихо спросил Чонгук. — За все, — улыбнулся уголком губ омега. — Просто… за все. Чонгук взял его ладонь в свою, переплетая пальцы, и повел к воде. Возле моря оказалось намного холоднее. Пронизывающий ветер пересчитывал кости, но Тэхену все равно было хорошо. Он с улыбкой шагал вдоль воды, утопая в мокром песке. Ветер нещадно трепал его волосы и обмотанный вокруг шеи шарф. Рюу бегал вокруг. Он залаял, сгоняя задремавшую чайку с камня, поросшего мхом. Тэхен смотрит на горизонт, туда, где небо сливается с морем, а тут, прямо сейчас, его душа сливается с чонгуковой. Под ногами так много самых разных ракушек. — Чонгук-а, — тихо позвал Тэхен. Чонгук промычал в ответ. Омега указал пальцем себе под ноги. — Подними ее, пожалуйста. — Зачем она тебе? — слегка улыбнулся Чонгук, присаживаясь и поднимая ту ракушку, на которую указал Тэхен. Она была грязной, забитой песком, но Тэхен захотел именно ее. — Я сделаю из нее подвеску, — улыбнулся омега, убирая подушечкой большого пальца песок. — Для тебя. Ты ведь… будешь ее носить? — с надеждой спросил Тэхен, посмотрев Чонгуку в глаза. А у того комок в горле образовался. — Конечно, — хрипло ответил Чонгук. — Никогда-никогда ее не сниму. Тэхен улыбнулся и двинулся дальше, наблюдая, как медленно небо начинает окрашиваться в черничный и первые звезды появляются на небосводе. Ветер крепчает. Рюу, набегавшись, медленно шел рядом с Тэхеном, высунув язык. Чонгук шел следом, с грустью смотря на Тэхена. Эта ракушка обжигает ему ладонь. Тэхен словно… дарит ему что-то на прощание. Чонгук перешел на бег, догоняя Тэхена и хватая его в свои объятия. Тэхен тут же обхватил его лицо ладонями, впиваясь в соленые губы поцелуем несвязным. Чонгук целует его, словно через мгновение Тэхен исчезнет навсегда, испарится, никогда его больше существовать не будет. Жадный, почти собственнический поцелуй Чон с его губ срывает. — Не отпущу, — прошептал Чонгук, оторвавшись от поцелуя и уткнувшись лбом в его лоб. — Никогда, ни за что на свете не отпущу. Не отдам, слышишь? Даже если вырываться будешь. — Никогда, — помотал головой Тэхен, прижимаясь к Чонгуку изо всех сил. — Я тебя не брошу никогда. Ты больше не потеряешь меня. — Я без тебя умру, — судорожно сказал Чонгук, оглаживая ладонями лицо Тэхена, каждую частичку на коже отпечатывая, запоминая. Тэхен льнет к нему, прижимается, ресницами подушечки пальцев щекочет. — Я тебя больше ни на мгновение не оставлю. — Моя душа, — прошептал Тэхен, заправляя прядь волос Чону за ухо. — Моя жизнь, — ответил Чонгук, вновь утягивая Тэхена в поцелуй. Чонгук сел на песок, а Тэхен сел перед ним, откидываясь Чону на грудь. На небе начали зажигаться звезды, отражающиеся в беспокойных волнах темного моря. Чонгук обнял омегу, согревая своим теплом, и начал мягко целовать его шею, поднимаясь к уху и обратно. Он уткнулся носом в пшеничные волосы, вдыхая запах Тэхена и прикрывая глаза. Ладони Чонгука покоились на его животе. Чонгук чувствует легкие толчки прямо в ладонь и слегка улыбается. — Он чувствует тебя, — улыбнулся уголком губ Тэхен, накрыв ладонь Чонгука своей. — И любит тебя… — Знаю, — шепнул Чонгук ему на ухо. — И я тоже… его люблю. Тэхен улыбается, откидывая голову на плечо Чонгука и прикрывая глаза. Ему так спокойно. Так хорошо. То всепоглощающее одиночество, наконец, отступило. Чонгук снова с ним, согревает своей любовью, обнимает и дарит нежные поцелуи. Тэхен в безопасности. Теперь все будет хорошо… Чонгук вытащил из внутреннего кармана маленькую коробочку и достал оттуда кольцо с лунным камнем. Он взял ладонь Тэхена и надел кольцо на безымянный палец. — Чонгук?.. — выдохнул Тэхен, смотря на переливающийся в ночном свете камень. — Будь моим, — тихо сказал Чонгук. — Всегда… Или сколько нам с тобой осталось. Тэхен не чувствует, как первая слеза падает на его плечо и разбивается.
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.