Талисман

Официального вида конверт с красными печатями, надписанный витиеватым почерком, приносит гном-почтальон ранним утром среды, когда я еще толком не разлепил глаза. — Распишитесь за доставку, — бурчит он и недовольно сует в карман мелкую монету — маловато вознаграждение. Пока я ломаю печати, гном исчезает, как будто пользуется особым артефактом, позволяющим перемещаться в пространстве. Иногда мне кажется, что дело вовсе не в пространственной магии, а в том, что этот народец дурит людей и тайными ходами опутана уже вся земля. И в каждый дом, трактир или гостиницу ведет особый гномий отнорок. Бумага внутри конверта веленевая, с проступающим вверху страницы гербом. Я пытаюсь рассмотреть изображение на просвет, но разум отказывается верить: два вставших на дыбы единорога с герцогской короной над их головами. И если память не изменяет мне, то это герб главнокомандующего объединенными военными силами. Строчки, написанные тем же почерком, что и адрес, прыгают перед глазами: «Соблаговолите прибыть в штаб армии в городе N не позднее, чем через день после получения». Я откладываю письмо. Руки дрожат. Какая-то глупая шутка. Интересно, чья? Осторожный стук в дверь возвращает в реальность, и я кричу: — Войдите! Слуга вносит поднос с чашкой кофе, молочником и сахарницей. — Спасибо, — я действительно благодарен: кофе — это именно то, что сейчас нужно. — Завтрак через час, как обычно? — уточняет слуга, прежде чем уйти. Я киваю. На самом деле никакого «обычно» нет. Хотя плата за комнату в пансионе мадам Майлер включает и завтрак, но кто же виноват, что я редко когда могу дожидаться пока он будет готов — утро самое хлебное время суток, ведь ярмарки, торжища да судилища начинаются не после полудня. Я сижу в кресле у окна, затягиваюсь крепкими папиросами между глотками уже остывшего кофе и думаю. Шутка или нет, но всегда можно состряпать историю, которую охотно купит если и не «Вечерний Глагол», то хотя бы «Дамский угодник». Слуга приносит сладкую кашу с фруктами и тосты с маслом — жизнь определенно хорошая штука! После завтрака легче принять решение и никуда не идти, оправдывая свое безделье сборами в полный опасностей и приключений поход. На самом деле я просто еще раз проверяю саквояж со сменой белья и дорожным набором, сую внутрь еще одну пачку табака и упаковку папиросной бумаги, кладу в потайной кармашек пяток золотых монет — на этом подготовка закончена. Остальное в руках провидения. Осталось изучить расписание дилижансов, и можно отправляться. Увы, я не настолько богат, чтобы позволить себе путешествовать с помощью пространственных переместителей. Кстати, вот еще один камушек в пользу розыгрыша — если бы письмо было от кого заявлено, то уж на артефакт бы не поскупились. Решение выехать в ночь себя оправдывает: к обеду я уже оказываюсь на центральной площади города N, откуда меня забирает возница, чтобы доставить на место. Эта деталь не укладывается в идею с розыгрышем, и я запрещаю себе думать о том, что меня ждет. Вместо бесплодных размышлений просто глазею по сторонам, откинувшись на мягком сидении повозки. Меня высаживают у роскошного шатра, над которым развевается королевский штандарт. Немного помедлив, я прохожу внутрь, чувствуя себя незваным гостем. — Явился? — следом за мной в шатре появляется главнокомандующий… Никола-Фелиситас, фрайфрау фон Кампхаузен. В ней от силы пять футов роста, на голове остроконечный рыцарский шлем, из-под которого торчат тугие спиральки седых волос. — Да, госпожа главнокомандующий, — почтительно соглашаюсь я и замираю в полупоклоне. — Ты это брось! Сядь! — она ногой толкает ко мне низенький табурет. — Есть хочешь? Нет? Вот и славно, — она перекатывается по шатру, как детский мячик. Сходство усиливает алый плащ с золотым подбоем. Наконец ей это надоедает и она останавливается напротив меня, скрестив руки. Я терпеливо жду, когда мне объяснят хоть что-то. Фрайфрау фон Кампхаузен смотрит на меня чуть свысока и испытующе. Мне становится не по себе. Сразу вспоминаются все россказни о крутом нраве главнокомандующего. Главнокомандующей ее не рискнул бы назвать никто. — У меня пропала чешуйка, — наконец говорит она и вздыхает устало. — Что пропало? — удивляюсь я. — Талисман, болван! И я не знаю, сама ли я ее потеряла, или специально украли перед грядущей битвой! — Я не понимаю… Я обычный репортер, сюда бы нужен сыщик. Могу порекомендовать, если что. — Нет, котик, ты правда думаешь, что старая Никола-Фелиситас не сможет провести расследование? — она заразительно смеется, отчего ее круглые щеки трясутся, а нос забавно морщится. — Времени нет искать злоумышленника. Да и этих чешуек с Ранрона у меня мешок, когда линяет, сыплются с него, как перхоть. — Питается неправильно? — невинно интересуюсь я. — Что? Ах, нет! Впрочем, не знаю. — Так чем я могу помочь? — Тиснуть в какой-нибудь газетенке слезливую историю про талисман. Что, мол, оберегается как зеница ока, достается по праздникам, то есть накануне великих битв и все такое. Тебе лучше знать, что любят молодые девицы и пожилые матроны, а те уж до мужиков сами эту сказочку донесут. — Можно, — соглашаюсь я и прикидываю по срокам. — За три дня управимся. — Какие три дня?! В утренние газеты давай, вечерние сами перепечатают. — Не выйдет. Пока напишу, пока передам — ночь уже, и сверстанный номер пойдет в тираж. Вот если бы вы утром артефакт перемещения… — Приложила, но эта гнусность его… В общем, до тебя не дошел, потерялся в дороге. Я закусываю губу — то-то гном утром мне показался довольно нервным. Ворюга! — И что теперь делать? — она снимает шлем и со злостью швыряет его на пол. Приклеенные изнутри букольки возмущенно трепыхаются, как щупальца осьминога. Она запускает пальцы в короткий ежик рыжих волос. — Если чешуйку украли, то наверняка уже придумали, как донести до нашей армии сей факт. Тут можно было только сыграть на опережение, но если ничего не придумать, то войска будут деморализованы. Разве этим болванам объяснишь, что мозги у меня варят вне зависимости от наличия дурацкой драконьей чешуи! Она топает ногой и ругается. Я ее понимаю. Наверное, когда-то ей пришлось сочинить байку про талисман и покровительство дракона, иначе бы не пробилась. Даже очень талантливой женщине обойти мужчин-командиров практически нереально. — Дракон, — говорю я, пытаясь поймать мелькнувшую мысль. — Что? — С драконом, говорю, как? Можно договориться? — Ранрон мой друг, — обижается она. — Тогда план такой, — начинаю сочинять на ходу: — Объявляем тревогу по пропаже талисмана. Потом появляется дракон, благословляет на битву и торжественно вручает новый талисман. — Он благословит! — хмыкает госпожа главнокомандующий. — Но может сработать. Где-то у меня было переговорное зеркало. Ранрон! Глупая ты ящерица, хватит спать! Отзовись! Я скромно молчу, пока ведутся переговоры на высшем уровне. Дракон соглашается. На мгновение я вижу в зеркале отражение огромного желтого глаза с вертикальным зрачком. Мне становится грустно, потому что моя роль отыграна, и надобность во мне отпала. Фрайфрау фон Кампхаузен уже в образе — шлем на голове, глаза мечут молнии, она гоняет ординарцев и адъютантов, швыряется посудой и громко кричит. Я тихонечко отъезжаю со своей табуреткой подальше от центра бури и думаю, как мне добраться до города. Будет ли хоть какой-то шанс найти возницу и уговорить довезти, или придется топать не меньше двух часов по сгущающимся сумеркам? — Куда собрался?! — догоняет меня у выхода резкий окрик. — Я ведь больше не нужен? — А кто лучше тебя напишет про покровительство дракона нашим вооруженным силам? — она неожиданно подмигивает. — Неужто упустишь такой случай? — Никогда! — заверяю я госпожу главнокомандующего, боясь поверить в удачу — этак можно и серию статей написать. — А если еще записать беседу лично с вами, читатели будут в восторге. — Беседу? — она смеется совершенно как подросток, прикрывая рот ладошкой, и я вдруг понимаю, что ей не так много лет, как казалось вначале. — Можно и беседу. Но после всего этого. Я буду в городе, могу зайти. Для беседы. — Я живу в пансионе, — начинаю я и осекаюсь — зачем говорю адрес, ведь она его знает, наверняка сама надписывала конверт. — В пансионе. В твоем возрасте пора бы уже о доме думать. Я молчу. Что толку думать о доме, если денег на него все равно нет. — Держи. В моих руках оказывается увесистый мешочек, но там однозначно не деньги — их бы я точно не взял, и мне кажется, она это понимает. — Драконья чешуя. После явления Ранрона найдешь как написать, чтобы простаки расхватали ее как горячие пирожки. Не продешевишь — на дом точно хватит. — Э-э-э, — я теряюсь в догадках, ни одна из них не похожа на правду и не нравится мне. — Не выдумывай, я еще не сошла с ума, чтобы променять по́том и кровью выстраданную карьеру на сомнительное счастье мужней жены. Просто я думаю, что мы могли бы подружиться… Я заторможенно киваю. Воображение тут же рисует мне редкие спокойные вечера за шахматами и чашкой чая. Я смотрю в насмешливые голубые глаза и мысленно правлю картинку: за вермутом, сигарой и покером. Интересно, драконы играют в покер? Надо бы присмотреть домик побольше…