Мы все здесь летаем

Ночь была душной. Холодной, но душной. Кутаясь в одеяло, Блэкволл ловил ртом воздух, чувствуя, что задыхается. Эвелин спала рядом, дыхание ее было быстрым, но неглубоким. Быть может, ей снился кошмар, Блэкволл бы этому не удивился. Кошмары частенько преследовали его по ночам, но после Адаманта они перестали покидать его вовсе. Словно что-то перешагнуло границы Тени, проникло в их мир и осталось здесь навсегда. Осторожно, стараясь не потревожить Эвелин, Блэкволл сполз с постели, на ощупь собрал одежду. Если немного пройтись, станет легче. В воздухе пахло водой. Не свежестью ночной росы, скорее, болотной затхлостью лужи, полной осклизлой грязи. — Том? Блэкволл оглянулся. Темноволосая девочка в слишком длинном для ее роста платье и белом переднике. С виду лет шести, не больше. Туман мешал рассмотреть лицо. — Привет, Том, — сказала она, застенчиво улыбаясь. — Поиграем? Совсем как тогда, много лет назад. «Поиграй со мной, Том?» Лидди. Блэкволл облизнул мгновенно пересохшие губы. Это не могла быть она, и все же — это его младшая сестра, Лидди. Такая, какой он ее помнил: нежное круглое лицо, большие серые глаза, длинные вьющиеся волосы. Словно и не было этих тридцати с лишним лет, прошедших с того летнего дня. Дня, когда она умерла. Звонко хохоча, Лидди побежала вперед, то и дело оглядываясь через плечо. Смешная и беззащитная, тонкие жеребячьи ноги путались в длинной саржевой юбке. Серая пелена скрыла ее из виду. — Лидди! — отчаянно позвал он, не заботясь, что кто-то услышит. — Лидди! Полутемный двор, освещенный редкими факелами. Спящий Скайхолд таил в себе сотни укромных лазеек, но Блэкволл готов был, если понадобится, отыскать их все. Лидди остановилась. Улыбку словно стерли с ее лица, рот кривился от страха, быть может — от боли. Из кустов появился человек — по крайней мере, на мгновение Блэкволл принял это создание за человека. Высокий, в странной мешковатой одежде, с рыжими, стоящими дыбом волосами над выпуклым лбом. — Привет, Том, — пропищал он, вытягивая шею. — Поиграем? Густо измазанное белилами лицо делила надвое алая шутовская ухмылка. Блестящий от слюны язык жадно облизывал крупные желтые зубы. — Поиграем? — пропело существо. — Поиграем, Том? Ну даваай поиграаем? «Том?» — Блэкволл утер рукавом выступивший на лбу пот. Существо пританцовывало, гротескно кривляясь и гримасничая. — Пересмешник, пересмешник, перышки пестры. Что ты видишь, что ты видишь со своей горы? «Видишь мертвых, видишь мертвых в брошенном селе?» — послушно отозвалась память. — Видишь мертвых, Том? — участливо спросило чудовище, старательно растягивая рот в улыбке. От уголков рта к бровям, словно зияющие раны, шли толстые красные линии. В темноте глаза существа светились желтым. — Кто ты такой? — спросил Блэкволл. — Что тебе нужно? Чувство нереальности происходящего не покидало его. Сон и явь, смешанные воедино. Блэкволл тревожно огляделся. Проклятый Адамант снова преследует его? — Том, я Боб Грей, так же известный как Пеннивайз, Танцующий шут. Пеннивайз, познакомься с Томом Ренье. Том Ренье, познакомься с Пеннивайзом. Лидди съежилась у его ног, не сводя с Блэкволла умоляющих глаз. — У меня кое-что есть для тебя, — Пеннивайз приглашающе махнул рукой. Нечеловеческая улыбка стала еще шире. Блэкволл увидел наспех сколоченный дощатый помост, к которому вели хлипкие ступеньки. Два столба, перекладину и веревку с петлей. Над виселицей реяла связка разноцветных шаров, прикрепленных к перекладине. — Так ты идешь? Лицо Пеннивайза стало нарочито обеспокоенным, рот округлился. — Том, ты же не откажешься позабавиться? «Позабавиться, позабавиться», — настойчиво откликнулось эхо. Кусты за спиной сомкнулись, безнадежно отсекая Блэкволла от ночных звуков Скайхолда. «Иди поиграй сама, Лидди, ты уже большая девочка». Пеннивайз захохотал, задрав голову к небу. Желтые огни над его головой кружились в яростном хороводе. В тот день было жарко и ветрено. А Лидди так нравилась вода. Серебристая, теплая, обманчиво нежная. Лидди. Пеннивайз мягким движением обхватил ее шею. Рука в перчатке была рыхлой, словно бескостной. — Хочешь вернуть свою сестру, Том? — он пожал плечами. — Я спрашиваю, потому что мне сейчас кажется, что тебе и так неплохо. Лидди беззвучно заплакала. — Ты же прогнал ее тогда, верно? Надоедливую мелкую сучку. — Пеннивайз раздраженно встряхнул Лидди. — О, перестань. Кривой коготь вспорол кожу на ее лице, из раны показалась жирная черная мокрица и неторопливо поползла по щеке, оставляя за собой длинный блестящий след. Лидди закричала. Изо рта хлынула черная вода, заливая передник. — Прости меня, — сказал Блэкволл, глядя на Лидди. — Я не должен был отпускать тебя одну. Я должен был быть рядом. Я должен был присматривать за тобой. Ее длинные спутанные волосы лежали на плечах, словно водоросли. Мокрое платье прилипло к телу. В тот день ее выловили в лагуне местные рыбаки. Его сестренку, его маленькую Лидди. Он помнил, как она лежала на кровати в своей комнате, — бедная мертвая малютка, распухшие белые глаза слепо смотрели в потолок. Такая забытая и печальная. Он собрал для Лидди цветов, охапку пышных и ярких маков, в надежде оживить и скрасить посмертное одиночество, — но ее уже унесли. Жаль, он тогда не успел исправить хоть что-то. — Отпусти ее, — хрипло сказал Блэкволл. Довольно ошибок в его нелепой жизни. Разум нашептывал ему, что все это — ложь. Лидди мертва давным-давно. Но страх и вина, терзающие его, были реальностью. Пеннивайз сделал изысканное танцевальное движение, пышный воротник вокруг шеи затрепетал. Получив свободу, Лидди упала на колени, уткнулась лбом в землю. Ее плечи мелко вздрагивали. — Шарик, Том? — В руке Пеннивайза появился такой же странный предмет, как и те, привязанные к виселице. Ярко-красный, он покачивался, плыл в воздухе, стремясь вырваться и взмыть в небо. — Он летает! Оцепенение сковало тело. Как тогда, в Бреши при Адаманте. Липкий, высасывающий силы страх. Призрачный силуэт за плечами шута в точности повторял очертания Кошмара, и огромный паук голодно шевелил жвалами, ожидая щедрой жертвы. Но в этот раз никого больше нет рядом. Никто не придет. Блэкволл ступил на помост. Веревка захлестнула напряженную шею. Лидди поднялась на ноги, попятилась, прижимая к груди неведомо откуда взявшуюся охапку роз, отчаянно затрясла головой. «Не поранься, милая». Желтые огоньки светили ярко, кружась над ним, как стая назойливых мошек. Блэкволл встал на цыпочки, сопротивляясь неумолимой хватке. В глазах потемнело. Умирать больно, он всегда это знал. Было ли больно Лидди? Пол резко ушел из-под ног, и Блэкволл ощутил, что летит — прямо в нависающее мутное небо. В лицо пахнуло смрадом заброшенной скотобойни: вонью застарелой крови и гнили. — Мы все здесь летаем, — прошептало существо, вплотную приблизив к Блэкволлу бледное влажное лицо. Рот раскрылся, обнажив ряды острых желтых клыков. — И ты тоже полетишь. Хруст рвущейся в зубах плоти. Красная липкая пелена боли. Жадные чавкающие звуки. И наконец темнота. «Мы все здесь летаем».