Рождество на всю жизнь

      Рождественская ночь. Двое сидят у камина, убаюкиваемые мягким ароматом корицы и треском озорного огня, дарящего тепло и уют. Двое не спят, сидя друг напротив друга, пытаясь навсегда запечатлеть в памяти настроение праздника и такое редкое, а потому еще более ценное, спокойствие. Двое пристально смотрят в глаза друг другу, готовые открыть свои сердца. И оба с навевающим холод ужасом бояться быть отвергнутыми.       Они подарили себе интимный разговор, открывающий все страхи, комплексы, сомнения и неуверенность. Единственный смелый вопрос — единственный честный ответ.       Молчание и напряжение повисло между ними. Не в силах больше молчать, Джон с каким-то отчаянием произносит фразу и тут же жалеет, что сказал её вслух.       — Я хочу поцеловать тебя, можно?       Это был тот самый единственный вопрос Джона, но это именно то, о чем он хотел спросить и теперь с трудом пытался успокоить бешено бьющееся в груди сердце. С силой закусив губу, он опустил глаза в пол, зная, что разрушил все, собственными руками уничтожил ту толику света, что была в его жизни. Однако последующие слова Шерлока его не просто удивили, они привели его в шок.       — Боже, Джон, не строй из себя идиота. Не стоит спрашивать о таком. В большинстве случаев всё заканчивается отказом, просто… действуй, — последнее слово Шерлок почти прошептал, но Джон, не веря в исполнение так часто возникавшей в его голове фантазии, услышал побуждение к действию.       Краска смущения залила лицо, но несмотря на это, Шерлок потянулся навстречу к так манившим его всё это время губам. Неловкий порыв обернулся таким желанным для них обоих поцелуем. Их тела переплелись, каждый пытался почувствовать как можно больше. Их души соединились, разделяя одно на двоих великое чувство. Они дарили друг другу столько любви, столько нежности, что тонули в этих эмоциях.       Оба боялись отказа. Каждый их них не хотел быть отвергнутым, бережно храня своё чувство где-то глубоко внутри. Они поставили на карту всё: дружбу, доверие, взаимное уважение, их совместную деятельность, приносящую плоды. Но однажды рискнув, они получили в разы больше: счастье, любовь, семью.       — Шерлок, а как же твой вопрос? Что ты хотел у меня спросить?       — Ты знаешь, что я люблю тебя? Уже достаточно давно ты являешься единственным по-настоящему дорогим мне человеком. Да, думаю, теперь можно наконец-то признаться. Я люблю тебя, Джон Уотсон.       В ответ Джон лишь улыбнулся и прижался ближе к груди Шерлока. И так, со счастливыми улыбками на лицах, они уснули в объятиях друг друга. Стоит ли нарушать этот покой и умиротворенность?       Это было их первое Рождество, первое счастливое Рождество, одно из многих, но особенное для каждого из них.

***

      Джон сидел в кресле с бутылкой виски. Одиночество с каждой минутой поглощало всё сильнее. Растерзанная на куски душа требовала заполнить пустоту, да только поздно было что-то менять. Перед глазами стояли воспоминания их счастливой семейной жизни с Шерлоком: их первое совместное Рождество, их откровения, водоворот чувств, испытываемых тогда, в молодости.       Сейчас всё потускнело, некоторые эпизоды стерлись из памяти, осталось лишь омрачённое печалью чувство жертвенной и такой преданной любви друг к другу. Шерлок умер несколько дней назад, оставив Джона в глубокой депрессии доживать остаток безрадостных дней. Рак мозга, как сказали врачи. Мозг Шерлока всегда выделялся своим великолепием, но за всё надо платить. Поднявшись с кресла, Уотсон увидел своё отражение в висевшем на стене зеркале. Седина в волосах говорила об уже довольно преклонном возрасте человека, а вновь приобретённая трость о возобновившихся проблемах с ногой. Усталым взглядом Джон скользнул по стоявшим на каминной полке фотографиям, с которых полными счастья глазами взирал единственный, кто имел смысл. Именно он и был смыслом, он был всем, а теперь… Теперь его нет. Больше не осталось никого, ничего… Теперь Джон один против целого мира… Но его это мало беспокоило. «Когда?» — вот на что Джон хотел знать ответ. Когда же он сможет вновь увидеть Его?       Джон обреченно направился в спальню, чтобы забыться беспокойным сном вперемешку с кошмарами. Реальность теперь мало чем отличалась от кошмара… Заснув неожиданно крепко Джон не заметил, как сделал свой последний вздох, никто не заметил.       Джон и Шерлок снова были счастливы…