Часть 1
16 декабря 2017 г. в 08:50
— Всё, пошёл ко всем чертям! — невысокая, но крепкая рыжеволосая девушка, гневно сверкая изумрудными глазами, вылетела из Замка, придерживая рукой сумку, и хлопнула дверью так, что одна из труб Замка с печальным скрипом обрушилась на острые скалы Пустоши. — И не звони мне больше!
— Люси, это было только простое недоразумение! — раздались слабые возражения откуда-то из глубин замка, но девушка их проигнорировала. Она уверенно зашагала, огибая камни и, по-видимому, выискивала подходящее место для мгновенного перемещения в ближайший город.
— Ой, Люси, лучше вернись, — плачущим голосом прокричал вихрастый мальчишка, выбегая из Замка. — Он вызывает духов тьмы!
«Как ребёнок», — покачала головой ведьма, поправляя волосы. Она с жалостью взглянула на Маркла (ещё бы, ему приходится выживать с этим чудовищем) и медленно поднялась по ступенькам к двери. Хаула надо было спасать.
В замке клубилась тьма, которую ещё больше усугубляли летающие по комнате хлопья серой пыли, паутина, свисающая с потолка, и горы мусора, книг и различной снеди. Тень Люси мгновенно всколыхнулась и приобрела зловеще-расплывчатые очертания неведомого чудовища. Посреди всего этого безобразия, уронив голову на руки и совершенно не обращая внимания на истошные крики Кальцифера «Я же погасну-у!», сидел чародей Дженкинс, он же колдун Пендрагон, он же Хаул, безалаберный хозяин Ходячего Замка. Сидел, истекая прозрачной, зелёной липкой слизью.
«Мерзость», — поморщилась Люси, одним взмахом руки счистила с очага не меньше килограмма слизи, фыркая, перекинула руку колдуна через своё плечо и потащила его наверх по грязным скрипящим ступенькам. Маркл несмело шагал позади, то и дело оглядываясь, и тревожно теребя в руках край нарядного зелёного жилета.
— Так, дорогуша, — сказала Люси, обращаясь к мальчику, — запихаешь его в ванну, если будет сопротивляться, зови меня. Я скоро приду.
В комнате Хаула царила та же разруха, печать которой лежала на всех помещениях замка — грязь, сырость, пыль и паутина. Люси с трудом отыскала среди кип листов и старых книг его кровать и встряхнула одеяло, чтобы хоть немного очистить его от, казалось бы, вековой пыли.
Когда Маркл притащил в комнату мычащего что-то невразумительное колдуна, там, благодаря стараниям Люси, был установлен определённый порядок, достаточный для того, чтобы там можно было жить. «Спасибо», — коротко поблагодарила мальчика ведьма, укладывая Хаула на кровать и накрывая одеялом. Только тогда Люси устало вздохнула и присела на деревянный шаткий стул, оперевшись головой о согнутую в локте руку.
— Люси? Ты вернулась сюда, чтобы выслушать моё мнение о фатальности судьбы?
— Ещё чего, — фыркнула ведьма, вставая со стула.
— Или, может быть, ты всё-таки решила, что я прав, и…
— Вот что, колдун ты, горе моё луковое, я тебе уже говорила, что я за равноправие полов, и не считаю уборку в твоём замке чисто женским занятием, понятно? Ещё раз сунешься — прокляну.
И, кипя от гнева, ведьма слетела вниз, спотыкаясь на каждой ступеньке. В разгромленной комнате её ждал Маркл. «Ну, что?», — с надеждой прошептал мальчик. «Всё нормально», — так же тихо ответила ему Люси. Она оглядела творившийся в гостиной бедлам и, вздохнув, принялась за уборку — с трудом разворотила горы мусора и разобрала их, выбрасывая всё ещё недовольно ворчащему Кальциферу яблочные огрызки и яичную скорлупу, собрала мерзкую зелёную слизь с очага и пола, протёрла пол и очистила стены.
— Ну, здесь мои дела окончены, — она кивнула растерянному Марклу, помахала рукой Кальциферу, который в ответ выпустил в воздух несколько ярких искр, и вышла навстречу холодному ветру Пустоши.
А Хаул? Он, познав силу гнева ведьмы, с тех пор окружил себя горами артефактов и амулетов, которые беспрестанно звякали, шипели или шуршали, и укрылся в своём замке, сначала оплакивая свою горькую судьбу, а потом, постепенно забывая об этом случае, всё чаще выбираясь наружу — развеяться.
Но всё-таки от своих принципов — уборка — дело не мужское, — так и не отказался. Не потому ли, говорят, он собирает сердца красавиц?