Любое твое Еиналеж

— О чем думал Освальд, подарив мне что-то настолько экстравагантное? Бывший гангстер принял решение по-новому оформить интерьер имения ВанДэллов. Все комнаты должны были соответствовать требованиям Освальда: за исключением кабинета Элайи и швейной. В них не следовало соваться вообще. Эд мог понять притягательность сантиментов, но едва ли смог бы примерить их к себе. Не потому что он не пытался; просто-напросто, не выйдет предаваться сантиментам, если они у тебя отсутствуют. Ностальгия — совсем другое дело. Эд нахмурил брови, окинув взглядом свою комнату, подыскивая место для зеркала. Освальд был щедр, как всегда, предоставив Эду вторую спальню; Их в особняке было две. Впрочем, комната не могла вместить зеркало, только если Эдвард не решил бы расстаться с каким-нибудь другим предметом интерьера. Может быть, с античным умывальником? Вскоре, часть мебели переместилась в холл, на вынос, а зеркало заняло освободившееся место. Нигма обратил внимание, что его отражение в сияющей глади зеркала выглядело бледнее и более утонченно. Психопатическая смурь, присущая взгляду самого Эдварда, рассеялась, сменилась мальчишеской любознательностью и едва ли не голодным любопытством — каждая деталь наивного оптимиста, каким он когда-то был. Возможно, эта вещь была редкой антикварной диковинкой, хранящей свой секрет и Эдварду следовало поблагодарить своего покровителя за подарок. Ведь он был прекрасным дополнением к тому, что, хотелось бы надеяться, станет их постоянным жильем. °°°°°°°°°°°°°°°°°° — Эдвард. Кровать скрипит, когда Эд переворачивается на живот, плотнее кутаясь в одеяло. — Иди сюда. Эд натягивает одеяло на голову, пытаясь укрыться от голоса. Что было затруднительно, он словно звучит в самой его голове. Каждый раз, когда это происходило, тот, другой «Эдвард» насмехался над ним, надеялся, что настоящий Эд будет спорить, отрицать его слова — пока не уступит своему злому альтер-эго. Но голос, звучащий сейчас, успокаивал, словно в каждом звуке и интонации дарил ощущение спокойствия. — Перед тобой все, о чем ты мечтаешь. Эд медленно опустил одеяло, окутывающее его теплым коконом безопасности, и сел в кровати. Несколько мгновений он старательно всматривался в темноту, позволяя глазам привыкнуть к ней, а затем надел очки и щелкнул выключателем лампы. В комнате не было никого, кроме него самого, тишины и его собственного отражения, недоуменно глядящего в ответ. Не было даже недовольно «злого Эда», но он точно слышал чей-то голос.  — Есть здесь кто-нибудь? — Эд осмотрел свою комнату, тонким пальцем вернув съехавшие очки на место. Все вещи были на своих местах. Он мельком взглянул на прикроватные часы, едва наступило три ночи. Эд пошел другим путем. — Ну и чего же я желаю? Зеркальная гладь замерцала, пульсируя, отозвавшись на его вопрос; прямо на его глазах новый образ в отражении обрел форму, повергнув Эда в замешательство. °°°°°°°°°°°°°°°°°° — Какой непослушный мальчик. Полный страсти голос насмешливо донесся с другого конца комнаты; она перебирала пальцами белый мех корсета в стиле миссис Клаус, одетого на ней; очки съехали с ее носика, она смотрела поверх них. — Вот как ты обо мне фантазировал? — дразнящая усмешка грозила вот-вот стать широкой улыбкой. Эд мог только изумленно смотреть, прежде чем, наконец, заигрывающе отозваться. — В конце-концов, ваша фамилия Кринглс* Он не смог удержаться, опустив взгляд ниже, обратив внимание на трусики из праздничных ленточек, с милым бантиком, венчающим холмик ее лобка. — Это подарок для меня? — Эд порывисто нетерпеливо закусил губу. Кристен отозвалась коротким смешком и хитро подмигнула ему. — Это зависит от того, как горяча твоя страсть. — Моя страсть — это пламя, готовое поглотить весь мир и превратить его в оплавленный кусочек мрамора. Она развязала бант и Эд, как загипнотизированный, смотрел, как ниспадают ленты; та же участь постигла и корсет. Эд понятия не имел, куда они исчезли, не коснувшись пола, его это и не интересовало. Кожа Кристен тесно прижалась к зеркалу с другой стороны и она тут же сделала шаг назад; необузданная похоть была единственным выражением на ее лице. Кристен мучительно дразняще, провела пальцами невидимую линию вниз, и устроила их на своей промежности — притворившись, что застенчиво прикрыла свое «Новогоднее поздравление». — Ты сделаешь для меня все, что угодно? — спросила она, очаровательно надув губки. Безумие сквозило в голосе Эда, когда он отвечал ей. — Конечно. °°°°°°°°°°°°°°°°°° Эд очнулся три ночи спустя, лежа на полу перед зеркалом. Все еще держа ладонь на стекле, там, где напротив была ладонь Кристен. Эд снова начинал мыслить рационально, растер руки друг о друга, восстанавливая кровообращение. Должно быть логическое объяснение событиям прошедших ночей и истинному предназначению зеркала. Он сомневался, что Освальд знал хоть что-нибудь. Дом изначально принадлежал Элайе и его секреты умерли вместе с ним, надо полагать, что Кобблпот считал зеркало не более чем дополнением к интерьеру, самой обычной мебелью. Более, чем вероятно, что Эд так никогда и не узнает о его предназначении, тем более что Кристен не очень охотно делилась информацией. °°°°°°°°°°°°°°°°°° Кринглс не возникла, как обычно, на глади зеркала, но вместо нее Эд увидел образы удивительных вещей. В одном из видений он гнался за Джимом Гордоном, загнал в угол, пытал и прирезал как свинью. В другом Эд, облаченный в зеленый костюм, как марионетками управлял каждой проклятой душой в Готэме. Еще одно заставило безумного гения залиться ликующим смехом, его взгляд алчно плясал по открывшейся картине; зеркало отражало весь земной шар, охваченный пандемией хаоса и сам Эд, страшно почтенный маэстро. Эдвард хотел все это. Все, что ему позволили увидеть. И нужно ему это было как можно скорее. °°°°°°°°°°°°°°°°°° — Ты сделаешь для меня все, что угодно? — Конечно. Эти слова кружили в мыслях Эда, раз за разом отзываясь, подобно сводящему с ума эхо и он держался обещания, которое собирался выполнить. Он сделал бы что угодно, буквально все, за то, что посулило ему зеркало взамен. Даже если это значило сделать что-то такое, что Эд, на удивление, делать бы не хотел. Если это вернет Кристин и поставит весь мир перед ним на колени… То Эд и это выполнит с улыбкой на лице. °°°°°°°°°°°°°°°°°° — Вижу, тебе тоже не спится, — Освальд устроился на диване и яркий свет от телевизионного экрана размывал черты его лица. — Не желаешь присоединиться? Он с приглашающей улыбкой похлопал ладонью по свободному месту на мягком диване рядом с собой; предлагая, протянул ему бутылку бренди. — Конечно. Есть что-нибудь интересное по этому идиотскому ящику? — Нет, только целая куча всего про какого-то простофилю, зовущего себя Безумным Шляпником. Эд весело прищурился. — Бедолага, должно быть, выпил «дурной» чай. Они оба смеялись, пока между ними не повисла уютная тишина. Эд наполнил свой стакан бренди. После первого же глотка выдержанного напитка, Эдвард выломался, болезненно закашлявшись. Стиснув пальцами собственное горло, кровь заполнила пищевод, вырываясь наружу. Освальд наблюдал за ним с другого конца дивана, и пальцем не пошевелив, чтобы помочь своему компаньону. — На самом деле, Эд, я думал, ты будешь гораздо умнее, — Освальд усмехнулся, одарив его снисходительной улыбкой. — Ты серьезно думал, что я дам тебе Елинаеж, не зная, на что оно способно? Улыбка медленно растаяла, растворившись в более созерцательном выражении, словно бы Освальд не был полностью доволен подобным исходом событий. — Зеркало лжец, Эд. Оно заставляет верить в то, что возможно все, что угодно и ты начинаешь вкладывать силы и средства в эти мечты. Освальд возвышался над Эдвардом, лежащим на полу, издавая леденящие душу звуки. — То, чего ты больше всего хочешь, никогда не покинет границ зеркальной глади. Эд мучительно захрипел от пинка Освальда, перевернувшего его на спину, поднял взгляд, воззрившись на Пингвина. — Дай угадаю, Эд. Оно сказало тебе, что если ты убьешь меня, то получишь нечто, что не можешь представить в самых диких мечтах? Укоризненное «Тс», заполнило становящуюся все длиннее паузу в монологе. Освальд, хромая, обошел умирающего гения. — Я подарил тебе Елинаеж для того, чтобы испытать твою преданность. Мальчик мой, ну и дураком же я был, думая, что мы когда-нибудь сможем стать друзьями! Задыхаясь, Эд, наконец, затих, закатив глаза в агонии. °°°°°°°°°°°°°°°°°° Старое поместье Вэн Дэл полнилось светом, музыкой, людьми и бесконечными, не имеющими конца вечеринками. В самом центре всего этого находился Освальд, восседающий на троне, словно на стуле, окруженный прекрасным множеством прекрасных мужчин и женщин. — Оззи, детка, как ты стал Королем Готэма? — спросила женщина с явным Нью-Джерсийским акцентом. Освальд восторженно улыбнулся ей, упомянув в своих словах безвременную кончину Эда. — Я избавился от нескольких отравленных яблок, чтобы спасти весь урожай. В это время, наверху, в темной комнате Елинаеж прислушалось, почувствовав, что ее следующая жертва плутает где-то среди гостей вечеринки.

— Ты сделаешь для меня все, что угодно?