Болевые точки

— В тронном зале беспорядки, сэр, — сообщила мичман. Хакс остановился. Для своего же спокойствия он предпочитал находиться на мостике, а не где-то близко к Рену. В последнее время тот умудрялся отдавать абсолютно бестолковые, нелепые приказы, чем дальше, тем больше показывая, что Лидер Первого Ордена из него — никакой. Хакс и до этого привык тащить управление на себе, но Сноук, в отличие от Рена, делегировал ему полномочия, а не пытался все держать в своих руках. Рен, конечно, боялся давать ему больше власти. Опасался, что Хакс сможет ее отнять, хоть и не признавался в этом самому себе. Крифф, он таким образом загонит все то, что Хаксу дорого, в могилу. Обычно они старались общаться по голосвязи — видеть друг друга вживую у обоих не было никакого желания. Хакс хотел, чтобы так оставалось и в дальнейшем. Но беспорядки в тронном зале могли быть мятежом, а потеря еще одного Верховного лидера за такое короткое время все равно что обесточит единый механизм Первого Ордена. И как бы Хакс ни желал избавиться от Рена, такого он допустить не мог. После того, как жалкие остатки Сопротивления все же ушли от них, меньшее, что ему было нужно — это посеять в своих людях растерянность и лишить их уверенности в завтрашнем дне. — Доложите обстановку, — приказал он. Мичман поежилась, прежде чем ответить: — Верховный лидер… не в духе, сэр. Этого следовало ожидать. Чем дальше, тем меньше Рен мог держать себя в руках. Тут и шпионов и саботажников не нужно — их Верховный лидер разрушит Первый Орден изнутри самолично. Нужно было что-то с этим делать. Хакс был единственным, кто мог хоть как-то воздействовать на него. Ему и отдуваться. — Я разберусь, — сказал он скорее себе, чем остальным, и покинул мостик. В лифте он пытался угадать, скольких штурмовиков из своей охраны Рен успел убить, и скольким из оставшихся потребуется перезапись. Вероятно, всем. Он доставлял слишком много проблем, а пользы от него было — только то, что он устроил свою задницу на троне. Хакс намеревался разобраться и с этим — в нужное время. А пока придется как-то… Сотрудничать? Удачное слово. Двери открылись, и то, что предстало перед глазами, Хаксу абсолютно не понравилось. На перезапись отправлять было некого — Рен додушивал последнего штурмовика. На мгновение в голове мелькнула мысль, что в таком состоянии эта жалкая пародия на Верховного лидера убьет и его, но тут же исчезла. Хакс выскочил из лифта и, ощущая, как переполняет его злость, заорал: — Хватит!!! На Крайте этого было достаточно. Сейчас Рен только зыркнул на него, не разжимая руки. Штурмовик цеплялся пальцами за невидимую хватку на шее и хрипел уже на последнем издыхании. Здесь нужна была встряска. Что-то, что прояснило бы Рену мозги. Или хотя бы переключило его. Последнюю единицу, конечно, уже не спасти, но, может, получится вложить в эту бестолковую голову, что так делать не стоит. — Прекрати, ты, криффов идиот! — в голосе не должно быть никакого страха. Командные нотки — они могут помочь, как и уверенность в собственных словах. Рен перевел на него дикий от ярости взгляд, и штурмовик рухнул на пол. Вряд ли он еще дышал, но проверить стоило. И добить, если жив — и ради милосердия, и ради репутации криффового Верховного лидера. План сработал — почти. Потому что от следующего движения руки Рена Хакс рухнул лицом в пол, как не так уж давно на мостике. Унизительно, неприятно и больно — закровила губа. Он задрал подбородок, догадываясь, что история повторится и дальше. Верно — Рен провез его по полу, приближая к себе. Хакс стиснул зубы, чувствуя, как злость грозится вылиться через край. И если на Сноука он не мог сорваться, то Рен, крифф его подери, заслужил получить по заслугам. Хакс уперся руками в пол, встал на колени и все-таки поднялся на ноги. Чтобы хоть как-то удерживать себя в руках, сначала пригладил растрепавшиеся волосы. Никуда злость не ушла. Он перевел взгляд на Рена и посмотрел ему в глаза, удерживая контакт. — Сначала изображал из себя Вейдера, теперь — Сноука? — с четко звучавшим презрением спросил он. — Ничего своего в тебе нет, Верховный подражатель? О, он знал, по каким больным местам бить. Его не пугало, что Рен мог вновь использовать Силу — тот надолго запомнит его слова, и они будут есть его изнутри, не давая покоя. То, от чего он бежал, вернется. И оно будет того стоить. Лицо Рена исказилось от гнева, но Хакс видел, что ему мгновенно стало слишком неуютно на троне. Будто он занимал чужое место. Ха, он действительно занимал чужое место и пытался отогнать от себя эту мысль. Теперь не сможет. Довольная ухмылка против воли просилась на губы. Хакс сдержался. Вместо того, чтобы праздновать победу, он настороженно следил за Реном, пытаясь понять, что же он предпримет и откуда ждать опасности. Еще один удар по больному месту был заготовлен практически за секунду. Хакс будет давить на незакрывшиеся раны, раздирать их, пока Рен не признает поражение. Краем разума Хакс понимал, что действует довольно глупо. Рен сейчас был слишком неуравновешен. Рен в данный момент мог просто убить его в состоянии аффекта. Но злость копилась в Хаксе слишком долго. Чересчур долго, он понимал это, как и то, что не может остановиться, не может снова действовать рационально. В каком-то смысле он и сам сейчас был как Рен. Тот сжал руки в кулаки, стиснул челюсть, глядя исподлобья так, будто в любой момент готов был броситься на Хакса и перегрызть ему горло. Что ж, пусть попробует. Хакс незаметно повернул руку, высвобождая мономолекулярный кинжал. Убивать его он не станет, но с удовольствием оставит на его роже пару — или пару десятков — новых шрамов. Внутри бурлила адреналиновая бравада. Почему-то казалось само собой разумеющимся, что он выживет и продолжит управлять Первым Орденом. Иначе и быть не могло. Здравый смысл говорил, что он ошибается, но звучал где-то на задворках сознания. На короткую секунду Рен приподнялся на троне — но заставил себя сесть обратно. Хакс понимал, что его уязвленное самолюбие требовало ответного удара, но… Похоже, он действительно попал по толком не зажившей ране, и Рен не знал, как причинить схожую боль. Победа? — Кто бы говорил, — глухим от гнева голосом произнес Рен, — кухаркин сынок. Сперва ярость накрыла Хакса с головой, и он с трудом удержался на месте. Не он один умел попадать по болевым точкам. Но он, в отличие от Рена, все же умел себя контролировать. — Кухарка, — он выплюнул это слово, — от меня не отказывалась. А все, кто когда-то был тебе дорог, предпочли сделать вид, что тебя не существует. Что Бен Соло мертв, а Кайло Рена они не знают и не знали никогда. От тебя отказались все, кто когда-то тебя любил. Даже Сноук — настоящий Верховный Лидер, а не то жалкое подобие, каким являешься ты — разочаровался в тебе. Ты ничто… Договорить он не успел — Рен, зарычав, вскочил с трона и бросился на него. Хакс был к этому готов. Кинжал лег в ладонь как влитой, и он резко поднял руку, ударяя в ту же секунду, как Рен оказался лицом к лицу с ним. Тот перехватил его за запястье, и Хакс, не успев даже отдать себе отчет в том, что делает, врезал левой рукой, сжатой в кулак, по ненавистной роже Рена. Удар Рен пропустил — но умудрился сделать подсечку. Хакс рухнул на спину, но успел вцепиться в Рена, и тот последовал за ним. Глупо было надеяться на победу ему, не привыкшему к полевой работе, в драке с обученным форсъюзером. Но Хакс умел выживать. И в такие моменты в нем включалось что-то звериное, настолько ведомое инстинктами, что он умудрялся выигрывать. Разум перекрыло. Он чувствовал, как ему наносят удары, и бешено вцепился рукой в кадык Рена, словно собирался его вырвать. Врезал коленом по промежности, но не попал — Рен как почувствовал, что его драгоценному грозит опасность, и увернулся. Кинжал был забыт. Хакс дрался грязно, не обращая внимания на сыпавшиеся удары, не отдавая себе отчета в том, что делает. В ход пошли не только руки и ноги — он и зубами готов был прогрызть себе дорогу. В какой-то момент он умудрился подмять Рена под себя. Противный внутренний голос на задворках сознания пытался донести до него, что это невозможно, но реальность заглушила его. Хакс крепко сжал бока Рена коленями и яростно врезал кулаком ему по лицу — раз, другой, третий, выплескивая все, что накопилось. До него не сразу дошло, что Рен не защищается и не бьет в ответ. Он так и замер с занесенной рукой, внимательно глядя на избитое лицо и пытаясь понять, чего ждать. Рен смотрел в ответ, и взгляд у него был… странный. Еще более странным оказалось то, что Хакс задницей чувствовал, как у него стоит. И уж совсем странным было то, что его собственный член стоял еще крепче. Пытаясь как-то уложить это в голове, он упустил момент, когда Рен резко подался вперед, перехватил его запястья и яростно прижался губами к губам. Стоило вырваться и врезать ему еще разок, но Хакс вместо этого ответил на поцелуй не менее неистово. Толкнул его всем телом, опрокидывая обратно, дернул руками — и Рен тут же выпустил их. Хакс в ту же секунду сжал пальцы на его предплечьях и завел его руки выше. Удивительно, но Рен не сопротивлялся — словно эта драка начисто выжала из него все то безумие, что его накрыло, и оставила после себя покорность. Значит, Хакс все-таки предпринял верные шаги. А то, что между ними сейчас происходило — и к чему приведет — станет лишь приятным бонусом. Он болезненно куснул Рена за разбитую губу, и тот, зашипев, хватанул его зубами в ответ. Привкус крови почти сроднился с языком, и понять, его собственная это или Рена, было невозможно. Хакс оторвался от него и замер, глядя в глаза. В них мелькнуло что-то совершенно незнакомое — и тут же Рен одним движением подмял его под себя и дернул застежки кителя, открывая шею. Прикосновения губ к ней чередовались с укусами. Хакс, сам того не заметив, выпустил руки Рена, и вцепился пальцами в его волосы — одновременно и чтобы контролировать ситуацию, и потому что это было… приятно? Он откинул голову, ударившись затылком, но из-за так и не прошедшей горячки драки почти не почувствовал боли. Сипло выдохнул, когда Рен широко лизнул кадык, чувствуя, как по спине бегут мурашки. И все-таки не упустил момент, когда Рен потерял бдительность, и перевернулся вместе с ним, оказываясь сверху. Смотрел тот на него по-детски обиженно. Хакс криво усмехнулся, быстро коснулся губами его рта и тут же отстранился. Играть с ним тешило самолюбие. Дразнить, давая понять, что все зависит не от его желаний. Знал бы он раньше, сколько удовлетворения это приносит… Жаль, нет смазки, отвлеченно подумал он. В голове уже выстроилась восхитительная картина: Верховный лидер Кайло Рен стонет под ним, уткнувшись лицом в пол, с его рукой, крепко удерживающей за шею. Нет, он бы не сделал ему неприятно или больно, зато, возможно, хотя бы немного подчинил себе ту самую неукротимую мощь, с какой Рен бросился на него, сорвавшись. Впрочем, Хакс был уверен, что у Рена перед глазами проносятся похожие картины, только в них «укрощают» его самого. Возможно, когда-нибудь они выяснят, как все будет обстоять на самом деле. Но пока можно удовлетвориться взаимопомощью. Хакс дернул ремень на собственных брюках, приспустил их, и сделал то же самое со штанами Рена. С ними пришлось повозиться — слишком плотно облегали и слишком высоко сидели, да и кожа была не самым удобным материалом для того, чтобы быстро раздеться. Справившись с этим, Хакс навис над Реном, вновь перехватывая его запястья. Тот затих, глядя темными от возбуждения глазами, и Хакс склонился ниже, на пробу проезжаясь членом по его стояку. От одного этого движения Рен закусил вновь закровившую губу, стараясь сдержать стон. Такое положение, конечно, грело душу, но было не очень удобным. Пришлось перекатиться на бок, увлекая Рена за собой, и выпустить его руки. Оперевшись на локоть, Хакс сплюнул на ладонь и обхватил их члены. Провел вверх и вниз, внимательно наблюдая, как Рен кусает губы. Долго тот этого взгляда не выдержал — уткнулся лицом ему в плечо и мстительно прихватил его зубами. Хакс вздрогнул, но даже это было приятно — его собственный член под ладонью ощутимо дернулся. Он ускорил темп, ощущая прилив удовольствия — и от одной на двоих дрочки, и от чувства собственного превосходства. Хакс не заметил, как и сам куснул собственную губу, но все-таки не сдержал стон, когда Рен порывисто двинул бедрами, потираясь об его член. И догадался, что Рен усмехается ему в плечо. Чем быстрее двигалась рука, тем ближе он был к пику. Отправной точкой стало ощущение влаги на ладони — Рен кончил первым, болезненно сжав зубы на плече. В отличие от него, испытывая оргазм, Хакс не стал себя сдерживать. Перекатившись на спину, он прикрыл глаза, давая себе перевести дух. Почувствовал, как к нему прижались плечом, и ухмыльнулся. Он был прав: Рен отчаянно не хотел быть одиноким. Он слизнул кровь с нижней губы, думая о том, что в таком виде — со следами от ушибов, которые позже превратятся в синяки, на лицах, разбитыми губами и общей «помятостью» — не стоило появляться без объяснений. — На тебя напали, — негромко проговорил он. — Мы успешно подавили бунт. Личная охрана попыталась совершить покушение на Верховного лидера. Я займусь расследованием. — Спас мне жизнь? — усмехнулся Рен. — Помог справиться с предателями, — уточнил Хакс. — Устраивает. — Договорились. — Может… Хакс догадывался, что он хочет спросить, но промолчал, давая закончить. — Может, повторим? — Нет, — он повернул голову, встречаясь с разочарованным взглядом. — Смысл повторять, когда можно попробовать по-другому? Рен расплылся в довольной улыбке. — Мне нравится. — Не сомневаюсь, — фыркнул Хакс и приподнялся на локтях. Рен последовал за ним, и Хакс чувствовал на себе его взгляд, пока они приводили себя в порядок — какой был возможен после их… конфликта. Выходя из тронного зала первым, он отметил, что Рен теперь, похоже, плотно у него на крючке. На этом стоило сыграть. Совместить, в конце концов, приятное с полезным.