Как раньше.

Фемслэш
G
Завершён
48
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
48 Нравится 2 Отзывы 9 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Они победили. Они были живы. Враг был повержен, разрушения восстановлены, жизни спасены. Опасность ушла. Солдаты воссоединились со своими принцессами, Звездные Семена - со своими владельцами, а любимые - с любимыми. Все возвращалось на круги своя. Как до этой войны. Как раньше. Посреди ночного и пустого парка пятеро школьниц скидывали с себя солдатскую униформу, шумные и живые, как всегда и как никогда, обсуждали это с небывалым энтузиазмом, повторяя снова и снова, убеждая и себя и Вселенную - все правда, правда кончилось. Все будет, как раньше. Они были вместе. К Лунной Принцессе вернулись верные друзья, вернулся любимый Принц. Она снова плакала, но счастливыми слезами. Ведь все было вновь хорошо. Как… раньше. Два незамеченных ими человека наблюдали из тени, молча, словно бы вернувшись к своей роли неизвестных, одиноких и отстраненных, какими они когда-то встретили этих девушек. Никто не искал, куда они исчезли. Все привыкли к тому, что солдаты Внешних границ появлялись и испарялись, как им было угодно, и за них не было причин волноваться. Им было не до них. Когда группа принцессы исчезла с горизонта, удалившись в направлении выхода из парка, Уран с тяжелым вздохом шагнула из тени на площадку, в короткой вспышке превращаясь в просто Харуку, измотанную прошедшей битвой до темных кругов под глазами и нехарактерно сутуляющуюся под грузом вины на плечах. Легкий шелест магии - и рядом с ней ступила на каменную кладку Мичиру, идеальная и спокойная, как всегда, слишком прекрасная для каких-либо следов усталости на лице, но даже сквозь ее покой проглядывала острая боль и отпечаток нависнувшего над ними одиночества. А может быть, Харука просто слишком хорошо видела сквозь ее безупречную, отрепетированную годами маску. - “Как раньше” ведь уже не будет, да, Харука? - Мичиру произнесла это так, что слова не звучали вопросом. Они звучали утверждением. Простым, даже легким, словно прогноз погоды на завтра. Приговором. Харука не ответила ничего, обнимая ее за талию и притягивая к себе. Мичиру положила ей голову на плечо, позволив себе тихонько вздохнуть. Ночь была тихой, почти безветренной. Небо было спокойно, гроза ушла, ушло волнение. Они стояли вдвоем, Мичиру с закрытыми глазами, молча слушая дыхание напарницы, а Харука глядя на луну. Ей казалось, когда-то давно, тысячи лет назад, она тоже стояла так, и смотрела в направлении Луны до режущей боли в глазах, и отчего-то дышать было легче, и одиночество давило на ожесточенное долгом сердце чуть меньше. Почему-то сейчас этот свет не приносил ей такого облегчения. Но и одиночество не было таким всепоглощающим. Мичиру всегда была с ней. Ей даже не нужно было протягивать руку, потому что она была ближе. Но они были обречены на одиночество вдвоем. И на этот раз они сами себя на него обрекли. Даже не уверенные еще толком, куда именно им теперь идти, и какие двери для них еще открыты, слишком уставшие, чтобы думать, они не торопились никуда. Их все равно никто нигде не ждал. Они присели на край фонтана посреди площадки, Харука молча и не задумываясь, на автомате скинула с себя куртку, оставаясь в одной рубашке, и постелила ее на камень, чтобы Мичиру не пришлось сидеть на холодном. Та не спорила. Они сидели в свете фонарей, который перебивал лунный, не давая ему коснуться двух предателей, теперь уж точно навечно замаравших свои руки по локоть убийством собственной семьи. Они не просили прощения. Они его и не ждали. Они обе знали это в тот момент, когда их взгляды пересеклись на поле боя, без слов договариваясь об отчаянном и ужасном, по сути своей, плане. Они шагнули в Ад не глядя, вместе. Теперь оставалось лишь гореть. Тесно прижавшись друг к другу плечами, они сидели, два совсем еще подростка с серьезными глазами уставших воинов. Им не нужны были отчаянные объятия и поцелуи, чтобы убедиться в том, что обе живы, чтобы стряхнуть с себя посмертный холод. Они ведь не расставались. Просто умерли, держась за руки, и так же воскресли. Так и сидели, греясь друг о друга, сцепив ладони и отрешенно успокаивая чужую дрожь легким поглаживанием больших пальцев. Отдающийся в запястьях упрямый пульс, дыхание Харуки на виске Мичиру, аквамариновый локон, легко щекочущий нос Тено - было достаточно знаков, чтобы вдохнуть, впитать в себя и знать, что они живы. Им было не впервой умирать, чтобы очнуться заново, отчаянно хватая ртом воздух и содрогаясь под напором возвращающейся к ним жизни. И быть “плохими ребятами” во имя правого дела им тоже было не впервой. Это была их роль. Принимать на себя всю ненависть, чтобы не страдал никто другой. Пока они есть друг у друга, они справятся с чем угодно. По крайней мере, так они себя убеждали. Хотя чего там было убеждать, если любые другие варианты для них были попросту закрыты. Нет хуже вещи, чем предать тех, кто верил вам всем сердцем и кто никогда не ожидал от вас удара в спину. Того, кому клялись и обещали, что больше никогда не направите на него оружие. Никакие великие цели, никакой долг, никакая миссия не оправдывают такого поступка. Они знали это. Они не питали никаких иллюзий. После такого людям не смотрят в глаза. После такого даже не говорят “прости”, потому что это просто смешно. Это не прощают. Пожалуй, имело смысл хотя бы пытаться извиниться лишь перед… Мичиру. Уран была той, кто предложил этот план. Нептун поняла ее с полуслова и последовала за ней. Может быть, может, думала Харука, если бы она отказалась, Мичиру могла бы сейчас быть с Хотару с Сецуной. И лишь она, Харука, бы была изгнанником, по праву, заслуженно неся ответственность за свои идеи. За свою манеру ведения боя. Она была готова взять всю тяжесть вины на себя, всегда готова. Она и так никогда не надеялась увидеть даже самый краешек Рая. У Мичиру, в ее глазах, шанс был всегда. Но это был не лишь ее бой и не только ее выбор. Они всегда бросались в опасность вместе, даже когда отчаянно пытались верить, что идут порознь. Мичиру бы лишь покачала головой на такое извинение. Альтернатива могла существовать в голове Харуки, но на деле иначе просто и быть не могло. Они всегда были вместе. Ни о чем не жалея. Да, их отчаянный гамбит провалился с треском. Каждое грубое слово, каждая безжалостно направленная на своих атака, каждый удар по любимым лицам, тщательно и аккуратно сшитые маски надменности и жестокости, сквозь стиснутые зубы и беспощадно задушенные чувства безупречно сыгранный спектакль в их маленьком театре двух актеров - все было зря, зря, бесконечно зря. Но они не жалели. Они попытались. Они до последнего пытались выиграть время, выиграть битву, быть может, сразу всю войну - отдав на растерзание свои души, свою любовь к их недавно созданной маленькой семье, саму эту семью и всю свою человечность. Разве не это было их изначальным отличием ото всех? Они всегда шли на жертвы, если видели за этим достойную цель. Харука с грустью и болью вспомнила о тех немногих днях, что они смогли, даже под угрозой надвигающейся беды, прожить, как простые люди. Как семья. Маленькая Хотару выбегала к ним навстречу, когда они возвращались домой, радостно и взахлеб рассказывала, как прошел день. Сецуна или Мичиру хлопотали на кухне, учили девочку манерам за столом, пока папа потом учила, как таскать печенье. Хотару пыталась учиться рисовать, как мама, пачкалась в краске и ее отправляли купаться с Харукой, что неизменно заканчивалось по уши мокрой Тено с усами из мыльной пены, залитым полом в ванной и хохочущей маленькой девочкой. Хотару доверчиво пряталась за ногу Харуки, пугаясь собаки, или страшной птицы, или просто незнакомого ей человека, и в эти моменты Тено чувствовала себя самым сильным человеком на свете, сильнее даже, чем когда она превращалась в Сейлор Уран. Хотару училась, с любопытством внимая всему, что могла поведать ей знающая Сецуна, а потом с гордостью хвасталась остальным двоим родителям. И они радовались за нее, забывая, насколько необычно и странно для простого ребенка развиваться и расти настолько быстро. Радовались, просто потому, что могли. У них было то, что есть у многих людей, но чего никогда не имели они - семейные ужины, совместные игры, вечера перед телевизором. Странная, неловкая семья из обреченных на одиночество людей. Так было раньше. Больше не будет, как раньше. Но они справятся. Они есть друг у друга. Даже если они сидят на руинах того счастья, что разрушили своими руками. *** - Мама Сецуна? - Что, Хотару? Темноволосая девочка выглянула из-за столба, задумчиво глядя на ютящуюся рядышком пару, выглядящую сейчас такими потерянными, маленькими и слабыми, цепляющимися друг за друга, чтобы хотя бы попытаться остаться гордо стоять на ногах в мире, который в очередной раз переворачивался вверх тормашками. - Знаешь, они ведь… Очень разные. - Она посмотрела на стоящую рядом высокую женщину и спокойно, мягко пояснила: - Уран и папа Харука, Нептун и мама Мичиру. Уран - беспощадный солдат, хороший солдат, который сделает все, что угодно ради своего долга, и не дрогнет. А папа Харука - она краснеет и запинается, когда говорит про чувства, пытается тайком утащить меня кататься на мотоцикле, когда вы не смотрите, ревнует, лезет драться и любит играть и дурачиться. Нептун - она прекрасный воин, хладнокровный и немногословный, следующий своей миссии без оглядки и без сожалений. А мама Мичиру любит романтические истории, дорожит своей скрипкой, как ребенком, скупает половину магазина, если попадает в отдел одежды или косметики и танцует по комнате, когда думает, что никто не видит. Понимаешь? Сецуна кивнула, со свойственной ей мудростью в глазах. Хотару всегда была умным, слишком умным и наблюдательным ребенком. Она понимала больше, чем многие взрослые. Уж точно больше, чем те двое, сидящие у фонтана и уже давно объявившие себя похороненными. Ее губы тронула улыбка. - Понимаю. Ну, что? Простим их? - Да. - Хотару уверенно кивнула и побежала вперед. - Папа Харука! Мама Мичиру! Харука вздрогнула, как от удара. Мичиру, встрепенувшись, села прямо. Обменявшись недоумевающими, настороженными, не смеющими надеяться взглядами они вскочили на ноги, оборачиваясь к приближающейся к ним девочке. Хотару подбежала, встала рядом, улыбаясь, потом как-то изящно и естественно нырнула между ними, взяла за руки, мягко потянула. - Пойдемте домой, мам, пап. - Хотару…? Растерянные, ошарашенные, максимально далекие от своих обычных идеальных образов, Харука и Мичиру позволили ей вести себя, все еще неспособные понять, ухватить суть происходящего. Подняв глаза и столкнувшись взглядом с Сецуной, они замедлили шаг. Не боялись, но не верили, что им можно подходить. Мейо не смогла удержаться от вздоха. Как два провинившихся школьника перед родителями, не знают, куда смотреть, куда деть себя, как найти слова, да и стоит ли их искать. Все-таки, они еще дети. Все они. Она смогла поймать, небывалое дело, нерешительный взгляд Мичиру и кивнула ей. Девушка замерла на секунду, глаза расширены в искреннем удивлении, а потом кивнула в ответ и все же пошла вперед. Харука колебалась. Больше всего на свете ей хотелось развернуться и бежать прочь, но… Она зареклась так поступать еще несколько лет назад. Если Мичиру готова встретить то, что было для них уготовано, лицом к лицу, то и она не отступит. - Идем? - Спросила Сецуна буднично и просто, как будто они с Хотару всего лишь встречали их после концерта. - Домой?... - Хрипло, непонимающе спросила Харука, ища в лице Сецуны отвращение, ненависть, осуждение или хотя бы горечь, но не находя ничего из этого. - Но мы…мы же… - Это была война. - Тихо, но с твердой уверенностью без труда перебила ее Хотару, отпуская их руки и вставая перед ними, глядя серьезно, совсем не детскими глазами, и наклонив голову набок. - И война закончилась. - Вы нас… прощаете? - Тихо и нехарактерно слабо спросила Мичиру, потерянная, не привыкшая не знать наперед, не предчувствовать, не понимать. Сецуна и Хотару, переглянувшись, улыбнулись. - Мы на вас и не злились. - Вы ведь пытались, как лучше. Мы тоже солдаты. Мы понимаем. Не находя слов, Мичиру попыталась было начать следующую фразу, но все трое вздрогнули от внезапного рваного вздоха со стороны Харуки. Тено никогда не плакала. Никогда. И сейчас она просто стояла с абсолютно сухими глазами, отчаянно давясь воздухом, так вероломно обернувшимся против нее, содрогаясь от скручивающих горло и грудь спазмов, отчаянно стискивая зубы, сжимая и разжимая дрожащие кулаки. Она упрямо боролась против захлестнувших ее эмоций, до последнего отказываясь выказывать слабость, больше из привычки и характера, чем осознано. Хотару тронула ее за руку. - Папа Харука? Харука сдалась, сломалась, сгибаясь пополам и всем весом падая на землю на колени, обнимая девочку и прижимая ее к себе. Слова раскаяния и благодарности путались на языке и так и не срывались с него, но они были и не нужны. Она не заслужила, она ни капли не заслужила их прощения, она была недостойна этой доброты, но она была слишком слаба, чтобы отказываться от их дара. Мичиру, прижав ладонь к губам и подозрительно вздрагивая сама, медленно опустилась за ней, обнимая сразу и Харуку, которую колотила крупная дрожь, и успокаивающе гладящую ее по спине Хотару. Сецуна улыбнулась, глядя на троих младших членов своей семьи, которую она никогда не смела надеяться обрести. Они все были побиты, надломлены, не идеальны, полны своих темных секретов и демонов в головах, клейменые давним и недавним прошлым, но они были вместе. И, каким-то образом, это работало. Кто-то из троих выпростал руку и потянул ее за рукав, и она согласно опустилась вниз, присоединяясь к их объятиям.

***

- Папа Харука, мама Мичиру, а что загадали вы? - Нам нечего загадывать. Мы и так счастливы. Правда, Харука? Харука отвела взгляд от следов, начерченных в небе звездами. С одной стороны ее обнимала раскрасневшаяся от холода, весело блестящая глазами Хотару, с другой к ней прижалась, положив голову ей на плечо, мягко улыбающаяся Мичиру. Сецуна стояла чуть на расстоянии, подняв голову к небу, спокойная и умиротворенная, без болезненного одиночества в глазах. У Харуки внезапно перехватило дыхание от распирающей грудь эмоции и она, проглотив ком в горле, с трудом умудрилась выдохнуть единственное верное сейчас слово. - Да. “This is my family. I found it, all on my own. It's little, and broken, but still good. Yeah, still good.” (с)
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.