Дождь над Хоринисом

Торчать в воротах в такой хмурый и неприветливый денёк не самое большое удовольствие. Но деваться некуда — служба. Поэтому два стражника, охранявшие вход в Хоринис со стороны рыночной площади, терпеливо ждали окончания смены, прячась от мелкого надоедливого дождя под аркой ворот и поминутно поглядывая то на затянутое серыми тучами небо, то на раскисшую дорогу, что начиналась сразу за подъёмным мостом. Дорога раздваивалась на перекрестке и уходила от него вправо и влево, огибая подножие поросшей лесом горы, которая возвышалась над городом. — Гляди, вроде идёт кто-то? — произнёс один из стражников. Он глядел в сторону ближайшей хвойной рощицы, в которой терялось правое ответвление дороги. — Да ну, кто в такую погоду... А, нет! Точно, кто-то идёт, — насторожился второй, поудобнее перехватывая оружие. — Никак, наёмник! Вскоре из-за мокрых ветвей действительно показалась крепкая фигура в доспехах, какие на Хоринисе носят наёмники. Следом за мужчиной, поминутно оскальзываясь на размокшей земле, устало шагала женщина. Подол её длинного платья был забрызган грязью. Рядом с ней, стараясь не отставать, тащился парнишка лет шестнадцати. — А, это тот молодой наёмник, который тут ошивался на днях... — проворчал первый стражник. — Кто это с ним? — Баба какая-то, с мальцом. Еле идут. Издалека, видать... Остановим? — Нет, лорд Андре этого проныру приказал пропускать без задержки. И что у него за дела такие с Онаровым прихвостнем? Уж я бы ему... На этом обсуждение пришлось прервать. Путники уже достигли подъёмного моста и направлялись к воротам. Наёмник спокойно миновал замерших по обеим сторонам арки служивых, чуть заметно кивнул им на ходу, не сбавляя шага. Женщина, робко покосившись на стражников, прошмыгнула вслед за своим спутником. Парнишка же миновал арку, даже не подняв головы, — он едва переставлял ноги от усталости. За спинами этих двоих стражники разглядели небольшие дорожные мешки из кожи глорха. — Красивая баба, — заметил второй стражник, когда трое пришельцев затерялись в редкой рыночной толпе. — Точно. И не молодая уже — вон, похоже, сын взрослый у неё, измученная вся, исхудавшая, а всё одно взгляд не оторвать. Видал, глазищи какие? Его товарищ лишь согласно кивнул. Между тем путники, миновав не особенно оживлённый в этот хмурый день рынок, остановились возле скамьи, которая была установлена у подножия ограждавшей Верхний квартал стены, между площадью и часовней. Женщина с усталым вздохом опустилась прямо на мокрую скамью. Парнишка, а это действительно был её сын, привалился к стене рядом с матерью. — Спасибо, что помог нам добраться до города. Жаль, что нам нечем отблагодарить тебя, — убрав со щеки прилипшую мокрую прядь каштановых волос, обратилась женщина к наёмнику. — Что думаете делать дальше? — спросил тот. — Сейчас немного отдохнём и пойдём искать работу. У нас нет ни монеты, негде ночевать. А припасов, которые мы захватили с фермы, хватит самое большее на три дня, — вздохнула она. — Ночевать можно в гостинице возле рынка. По приказу лорда Хагена туда сейчас бесплатно пускают всех, кто прибывает в город. А вот с работой здесь туговато. Когда пришёл в Хоринис впервые, то с ног сбился, пока устроился помощником к скорняку. Но вы с Тилем вряд ли сможете добывать для него шкуры, — горько усмехнувшись, проговорил мужчина. — Что ты, какие шкуры! Мне бы найти место служанки или судомойки в трактире, — с печальной улыбкой покачала головой женщина. — А я поступлю на службу в ополчение, — заявил Тиль. — Малыш Тиль хочет стать воином? Что ж, удачи! — с лёгкой иронией ответил ему наёмник и повернулся, чтобы уйти. Но, едва сделав несколько шагов, он остановился. — А знаете что? Идёмте в таверну Корагона, хоть обсушитесь немного. Негоже вам тут мёрзнуть под дождём, не то вместо работы подыщете себе местечко на ближайшем кладбище, — сказал он. Рози и её сын переглянулись и последовали за мужчиной, который уверенным шагом направился в сторону «Весёлой маски», где любили проводить время многие обитатели Верхнего квартала и Ремесленной улицы. Посетителей в заведении Корагона в этот час оказалось не слишком много. У стойки о чём-то разговаривал с хозяином охотник Барток, да за одним из столиков в компании пары случайных собутыльников с важным видом разглагольствовал Валентино — самодовольный и спесивый прожигатель жизни из богатой части города. Окинув цепким взглядом помещение, наёмник уверенно направился к столику, расположенному ближе всего к раскалённой плите, возле которой хлопотала кухарка. — Эй, Корагон, как дела? — приветствовал он хозяина, усадив Рози и Тиля на крепко сколоченные деревянные табуреты. — Привет! Дела как всегда — пока по приказу паладинов на Висельной площади раздают бесплатное пиво, на хороший доход рассчитывать не приходится, — отозвался Корагон, прервав беседу с Бартоком и спеша навстречу посетителю, который, как было прекрасно известно ушлому содержателю таверны, всегда был при деньгах и никогда их особенно не считал. — Чего тебе подать, друг мой? И что желают твои... гости? — Нам нужно хорошенько перекусить. Жаркое, сыр, свежий хлеб, фрукты... В общем, сам сообразишь. Ещё принеси бутылку хорошего вина, два кубка и кружку горячего молока для этого юноши. — Сейчас всё будет! — отозвался довольный хозяин и умчался исполнять заказ с неожиданной для его массивной фигуры прытью. — Не стоит ещё и тратиться на наш обед. Мы и так тебе слишком многим обязаны, — торопливо проговорила Рози. Она сидела у самой стены, ссутулившись и подобрав ноги под табурет, будто старалась стать как можно незаметнее. Рози явно стеснялась своего вида — мокрых волос, захлюстанного платья, раскисшей обуви, с которой на скоблёные доски пола стекала грязная вода. Тиль вёл себя более раскованно. Забыв об усталости, он расставил локти и колени мосластых конечностей и крутил головой, с любопытством рассматривая таверну и её посетителей. Наёмник с улыбкой оглядел своих спутников и ответил: — Вот скажи мне Рози, какие чувства вызывает у тебя человек, если он запрещает тебе делать то, что ты хочешь и считаешь правильным? — Ну, не особенно добрые. Мы потому и ушли от Секоба... Но почему ты спрашиваешь? — растерянно отозвалась озадаченная таким вопросом Рози. — Потому что я желаю угостить вас обедом, а ты пытаешься мне запретить. И это вместо благодарности за то, что я помог вам добраться до города, — всё с той же улыбкой пояснил мужчина. — Прости, — ещё больше смутилась Рози. — Мы с Тилем действительно очень голодны. Секоб, конечно, всегда был грубоватым и прижимистым, но в общем неплохим человеком. Однако в последнее время в него будто демон вселился. Он помешался на наживе и накоплении богатства. Стал экономить на всём, даже на еде для нас и работников! — Ты правильно сделала, что решила уйти. Я прекрасно знаю, каково это — голодать. Ничего хорошего в этом нет. А когда ты всю жизнь не испытывал этого ощущения, то, наверное, с непривычки голод переносить ещё тяжелее, — с чувством сказал наёмник. — Тиль и в самом деле ни в чём не нуждался с самого рождения. Но мне голод был очень даже знаком. И совсем не хочется возвращаться в те времена, когда приходилось питаться объедками, да и то не вволю... — Эй, кто тут говорит о голоде? В «Весёлой маске» рады любым гостям, но голод мы даже на порог не пускаем! — весело вскричал Корагон, появляясь с большим деревянным подносом, тесно уставленным разной снедью. Следующие полчаса все трое пришельцев, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами, сосредоточенно поглощали свой поздний обед или ранний ужин, который и в самом деле оказался замечательным. — Так тебе, выходит, в прежние времена тоже приходилось несладко? — обратился наёмник к Рози, когда насытился и опустошил кубок. — Это ещё мягко сказано, — вздохнула она. — Я рано потеряла родителей и жила на ферме у отца Онара. С детства приходилось тяжело работать, одеваться в обноски и есть то, что другие считали нужным оставить для голодной сироты. — Понимаю. Поэтому ты вышла замуж за Секоба, чтобы спастись от нищеты... — Ты не поверишь, сначала я ему отказала. И, наверное, больше года гнала его прочь, хоть он не отступался. — А почему передумала? — спросил наёмник. Он пристально глядел на Рози, подперев кулаком небритую щёку, и в его глазах светилось сочувствие. Тилю тем временем наскучили разговоры матери с их проводником, и он переместился поближе к Валентино, который всё так же бахвалился своими «подвигами», потрясая пивной кружкой, из которой во все стороны летела пена. — Там была такая история... Нет, ты всё равно не поверишь! — покачала головой Рози. — Знаешь, когда ты проявил к нам с Тилем такую доброту и участие, мне сразу вспомнилось то чудесное лето, самое лучшее время в моей жизни... Хотя, если подумать, то я вообще никогда о нём не забывала. — Ладно, рассказывай, — усмехнулся наёмник. — Мне приходилось слышать много удивительных историй. И многие из них, обычно самые невероятные, нередко оказывались чистой правдой. — Ну, хорошо... — опустила ресницы Рози, которой, похоже, самой давно хотелось поделиться с кем-то столь дорогими для неё воспоминаниями, да всё не находилось человека, которому можно было бы их доверить. — Мне тогда только-только пошёл семнадцатый год. Я была тощая, вечно растрёпанная, голодная, со стёртыми в кровь мозолями и отчаянием, которое с каждым днём всё глубже вгрызалось в мою душу. Мне поручали самую грязную и трудную работу, за которую хозяйка платила в основном бранью и пощёчинами. А однажды на ферме начали болеть овцы, и меня послали в лес, чтобы набрать трав для лекарства... — Ты и в травах разбираешься? — восхитился наёмник. — Немного. Меня Сагитта выучила. — Так ты знакома с Сагиттой? — Ты тоже её знаешь? Да, мы с ней примерно одних лет. Она со своим дедом ходила по фермам, они лечили людей и животных. Всякий раз Сагитта показывала мне разные травы и рассказывала об их свойствах. Потом она перестала заходить к нам. Онар тогда был ещё довольно молодым мужчиной, и хотя уже был женат, не пропускал ни одной юбки. Мне повезло, что я тогда была такая тощая и страшненькая, другим девушкам на ферме он не давал прохода... Но вот Сагитта уже тогда была красоткой. Онар положил на неё глаз и стал грубо приставать, когда они с дедом в очередной раз заглянули на двор его родителей. А когда Сагитта стала сопротивляться, он начал визжать, что она ведьма и служит Белиару. Не знаю, чем бы всё это кончилось, но в тот день на ферму зашёл какой-то наёмник вроде тебя. Он и выручил Сагитту, а потом они ушли все вместе, и я ничего о ней не слышала несколько лет. Не знаю, как звали того наёмника, и откуда он пришёл. Слышала только, что его называли Шакалом... — Шакалом? Знавал я одного человека с таким прозвищем. Хотя вряд ли это был он, — вновь прервал рассказ Рози её собеседник. — Прости, что перебил. Продолжай. — Ничего, я сама что-то свернула не на ту тропку. Просто хотела объяснить, почему немного разбираюсь в свойствах трав, — улыбнулась женщина. — Вот и в тот день я пошла в лес по приказу хозяйки. Пока искала нужные растения, забралась в чащу так далеко, как никогда прежде. И вышла к маленькому озеру. Там было очень тихо, спокойно и красиво — старые раскидистые деревья, скалы, маленький водопад и очень много цветов. Мне там страшно понравилось, и я стала убегать на это озеро при любой возможности, хотя это было небезопасно. Я несколько раз натыкалась в лесу на кабанов, то и дело видела волчьи следы. А однажды, когда я возвращалась с озера, на тропе дрались три гоблина. Они так верещали и лупили друг друга палками, что было страшно смотреть. Я убежала, обошла это место подальше и вернулась на ферму. Потом со мной произошёл странный случай... Порой самой не верится, что всё это было наяву. Я в очередной раз пришла на озеро и увидела, что на берегу, на камне, кто-то разложил еду. Мне подумалось, что это какой-нибудь охотник собрался пообедать, а потом заметил дичь и увлёкся погоней. Сначала я не собиралась ничего трогать, но мне так хотелось есть, а всё так чудесно пахло, что я не утерпела и взяла немного еды, — при этом признании щёки Рози порозовели. Видно, тот давний поступок смущал её до сих пор. — С того дня каждый раз, когда я приходила к озеру, я находила на берегу то угощение, то букет цветов или ещё что-нибудь приятное. — Выходит, кто-то специально оставлял для тебя подарки? — уточнил наёмник. — Другого объяснения у меня нет. — И кто это был? — Не знаю. Меня эта загадка терзает уже много лет. Я пыталась увидеть своего благодетеля, искала следы и даже, смешно вспомнить, устраивала засады в зарослях, но ни разу так никого и не заметила, — рассмеялась Рози. — А однажды на том камне, где меня обычно ждали подарки, я обнаружила платье. Оно было потрясающее! Очень дорогое, из чудесной тёмно-зелёной ткани, всё в кружевах и вышивке. Я умоляла того, кто принёс его для меня, выйти и показаться. Но никто так и не появился. Разумеется, я не удержалась, чтобы не примерить подарок. Хотя, конечно, взять себе не могла. — Ещё бы! Тебя бы сразу же обвинили в краже, — понимающе покачал головой мужчина, подлил вина Рози и выплеснул остатки в свой кубок. — Вот именно. Поэтому я просто спрятала платье в щель между камнями и иногда примеряла его, когда приходила на берег. Правда, вскоре после этого мой невидимый поклонник исчез, его дары перестали появляться на берегу. Это было в конце лета, стало холодать, но я по-прежнему продолжала приходить на озеро, надеясь, что он вернётся. Однажды, когда я пришла туда в очередной раз, меня там отыскал Секоб и предложил стать его женой. Сделал он это с таким видом, будто подавал милостыню. Я страшно разозлилась и стала гнать его прочь. И каково же было моё изумление, когда он кинулся от меня наутёк! Сначала я даже решила, что начала превращаться в какое-то лесное чудовище. Но когда оглянулась, то совсем рядом увидела огромного мракориса! — Ого! Это опасный зверь, с ним шутки плохи. — Ещё бы! Я уже решила, что мне конец. Но вдруг из кустов выскочил гоблин и кинулся прямо на мракориса. Тогда и я, не помня себя от страха, бросилась бежать! — Рассказывая, Рози вошла в азарт, оживилась и раскраснелась. Подсохшие волосы рассыпались по плечам густой каштановой волной. Глядя на неё сейчас, легко можно было представить, какой она была в юности. — Погоди, а где именно находится то озеро? Я не раз бывал в окрестностях фермы Онара, но ничего похожего не припоминаю, — наморщил лоб наёмник. — Там сейчас ничего нет. На следующий год произошло сильное землетрясение. На ферме рухнула мельница, обвалилось крыло хозяйского дома, убив отца Онара. Погибли ещё два человека, мы еле успели выскочить из сарая, в котором обычно ночевали... А когда несколько дней спустя я пришла на то место, где находилось озеро, то его там уже не было. Склон обвалился, всё засыпало камнями и грязью. Теперь там просто каменный обрыв и лес. Где-то под ним погребено и платье — подарок моего неизвестного благодетеля... Я так рыдала! Будто прощалось со всем хорошим, что только было или могло быть в моей жизни, — от этих воспоминаний на лицо Рози набежала тень, возле губ появилась горькая складка, стали отчетливее видны следы прожитых в трудах и заботах лет. Наёмник молчал, с сочувствием глядя на женщину. — После землетрясения начались бесконечные дожди, зима наступила раньше времени, урожай сгнил в полях, начался падёж овец. Онар выгнал с фермы всех лишних, как он считал, работников. Я погибала от голода и холода. Наверное, я бы продержалась ещё не больше двух-трёх дней... Мне было только семнадцать лет и я очень хотела жить. Поэтому пошла на ферму Секоба. Сама... — выдохнула Рози и опустила голову, словно ей было стыдно за то, что много лет назад она предпочла брак с нелюбимым человеком голодной смерти. — Со стороны того, кто подбрасывал тебе подарки, а потом пропал невесть куда, это было очень жестоко, — протянул мужчина. — Пожалуй. Но я не могу на него обижаться, кем бы он ни был и какие бы причины не заставили его так поступить. Если бы не те летние дни на берегу лесного озера, не знаю, что со мной сталось бы. Наверное, превратилась бы в непотребную девку и закончила дни в придорожной канаве... — Рози встряхнула волосами, будто прогоняя воспоминания, украдкой смахнула слезу и улыбнулась. — Но всё же мне бы очень хотелось знать, кто был тот таинственный благодетель. — Может, это был тот гоблин? — со смехом предположил наёмник. Рози на миг замерла, округлив глаза, а потом тоже расхохоталась. — Тогда уж это был мракорис. Он внял моим уговорам и вышел познакомиться, а я испугалась, — сквозь смех проговорила она. — А гоблин... Нет, гоблины — всего лишь мелкие воришки и пакостники, они не намного умнее падальщиков... — Много вы знаете о гоблинах! — раздался вдруг рядом с собеседниками чей-то голос. Увлечённые разговором, они не заметили, как в таверне появился новый посетитель. Это был сухощавый мужчина средних лет, с рыжеватой бородкой и весёлым взглядом цепких серых глаз. Одет он был в потрёпанную куртку из кожи глорха и такие же штаны. Обычно на Хоринисе так одеваются люди, добывающие себе пропитание охотой и заготовкой древесины. О ремесле вновь пришедшего свидетельствовал и большой лук, рог которого виднелся у него за плечом. — Никлас! — обернувшись к нему, воскликнул наёмник. — Ты же говорил, что не любишь бывать в городе. — Верно, я нечасто сюда захаживаю. Но порой приходится заглянуть, чтобы продать добычу и закупить припасов. Можно присесть с вами? Сегодня Боспер на удивление щедро заплатил за шкуры, так что нахлебником я не стану. — Конечно, садись. Рози, ты не против? Она отрицательно мотнула головой и немного подвинулась, чтобы освободить место для охотника. Сделав заказ, Никлас придвинул табурет Тиля и уселся рядом с наёмником и его спутницей. — Ты ведь хозяйка секобовой фермы, да? — спросил он, с улыбкой глядя на Рози. — Я видел тебя в прошлом году, когда ваш пастух попросил нас с Драгомиром выследить волка, таскавшего овец. — Да, тогда мне ещё казалось, что эта ферма — мой дом, — ответила она и, чтобы не развивать неприятную для неё тему, спросила: — Так что ты хотел рассказать о гоблинах? — Об этих существах можно поведать немало занимательного, — оживился Никлас. — Я, знаете ли, смолоду много путешествовал по разным землям, прежде чем найти пристанище на Хоринисе. Охота — не только моё ремесло, но и моя страсть. Поэтому всю жизнь я стараюсь изучать повадки разных обитателей лесов и гор. И, надо признаться, гоблины, пожалуй, самые интересные из них. Знаете ли вы, к примеру, что разумом они не сильно уступают людям или оркам? А, может, и вовсе не уступают. — Да ты еретик, Никлас! — рассмеялся наёмник. — Тебе любой служить Инноса в два счёта объяснит, что орки — свирепые неразумные твари, порождения Белиара. А ты не только их, но и гоблинов ставишь на одну доску с каким-нибудь славным паладином, магом или, к примеру, губернатором Хориниса. — Ну что ты! Разве я посмел бы, — в тон ему ответил охотник и заговорил тише. — Хотя на самом деле гоблины тоже разделены на сословия, среди которых есть и своё рыцарство, и собственные маги. Думаю, любой из таких гоблинов скорее признал бы равным себе человека из знати, чем другого гоблина, принадлежащего к низшему сословию. Рози переводила взгляд с охотника на наёмника, силясь понять, где в их словах кончаются шутки и начинаются верные сведения. — Всё шутишь? Мне не раз приходилось натыкаться на гоблинов в пещерах или в лесу. Признаю, что разводить огонь они умеют. И оружием пользуются. Правда, чаще всего это старое оружие, изготовленное людьми. Сами они разве что дубинку могут смастерить и утыкать её каменными шипами, — усомнился наёмник. — Да, по части ремёсел эти существа не слишком сильны. Но это не из-за недостатка сообразительности. Просто их веками преследовали люди, а порой и орки. У них нет возможности устраивать плавильни, кузни или кожевенные мастерские. Все вещи, которыми владеет гоблин, он должен иметь возможность унести с собой в случае малейшей опасности. Они постоянно готовы покинуть насиженное место, а многие их семьи круглый год ведут кочевой образ жизни. Им то и дело приходится скрываться и заметать следы, — покачал головой Никлас. — Те гоблины, которых ты видел — не более десятой части всех этих существ, встретившихся на твоём пути. Но об остальных ты просто не знаешь. Они очень осторожны, но невероятно любопытны. Обожают наблюдать за людьми, не показываясь на глаза, могут предаваться этому занятию дни напролёт. И наш язык многие из них отлично понимают. Уж поверь старому охотнику, я знаю, о чём говорю. — Любопытно... Выходит, те гоблины, с которыми мне приходилось драться, просто не успели убежать и спрятаться или... — Или сами напали на тебя. Это могли быть воины, защищавшие свои жилища, а то и просто шайки разбойников. — Среди гоблинов и разбойники бывают? — удивился наёмник. — Конечно. Я встречал даже гоблинов-пиратов... О, спасибо, Корагон! — обернулся Никлас к хозяину таверны, который принёс заказанные им блюда. Корагон поставил перед охотником миску с горячей похлёбкой и тарелку жареной рыбы. Тот сразу же отломил большой кусок хлеба и принялся за еду. — Так вот, гоблинов-пиратов я видел собственным глазами. Решил заночевать возле отдалённого пляжа на острове Тамора, а в сумерках к берегу подошёл под парусом плот, сколоченный из досок и пустых бочонков, — продолжил свой рассказ Никлас, как только утолил первый голод. — Я едва успел затушить костёр. Хорошо, что мне хватило ума не устраиваться на ночлег у самого берега, а отойти в ближайшие заросли. — И гоблины тебя не заметили? — подала голос Рози, молчавшая на протяжении всего диалога. — Потом, конечно, учуяли дым от погашенного костра, и мне пришлось уносить ноги. Но сначала не заметили, поэтому у меня было время хорошенько их рассмотреть. Самые натуральные пираты, хоть и гоблины! Увешанные оружием, с яркими повязками на головах и свирепыми мордами. У некоторых были золотые кольца в ушах, а то и прямо в носу. И ром они хлестали как заправские морские разбойники. — Ты рассказываешь удивительные вещи! — покачал головой наёмник. — Это ещё не самое удивительное. Однажды я стал свидетелем магического обряда, который проводили гоблины, — заявил Никлас и снова заработал ложкой. — И что они делали? Расскажи! — не утерпела Рози. Тиль позабыл пьяно бахвалящегося Валентино с его дружками, которых набралось уже человек пять, давно пододвинулся поближе к столику матери и её собеседников, с любопытством прислушиваясь к словам охотника. — Это случилось на одном острове к северо-западу от Хораны. Местные жители попросили выследить мораха, который таскал овец... — вняв просьбе женщины, начал Никлас. — Кого-кого ты выслеживал? — озадачился наёмник. — Мораха. Это зверь такой хищный. На редкость уродливый, надо сказать. На материке и большинстве островов морахи вымерли, но на Юране и кое-где ещё они не редкость, — пояснил охотник. — Так вот, лежу я, стало быть, в засаде. Подо мной — невысокий обрыв и тропка, по которой зверь повадился навещать пастбище. Лежу, жду. Но только вместо мораха в сумерках явились пятеро гоблинов-шаманов. Ну и видок у них был, скажу я вам! Все с ног до головы в бусах, перьях и разноцветной раскраске. В руках посохи, а у одного на голове пустой череп падальщика вместо шлема. Я притаился и стал наблюдать. Гоблины развели костёр, начали плясать вокруг него и размахивать посохами. При этом они в лад напевали что-то своими высокими скрипучими голосами. А один из них достал книгу и стал что-то читать из неё вслух. У меня от изумления чуть глаза на лоб не вылезли, клянусь Аданосом! Потом они по очереди принялись творить заклинания и метать в костёр огненные стрелы... — Гоблины владеют магией Инноса? — удивлённо вскинул брови наёмник. — Я сам видел, — утвердительно кивнул Никлас и с хрустом вцепился зубами в жареный рыбий хвост. — А что этот твой морах? Ты его выследил? — Не пришлось. Глупый зверь вышел прямо к костру гоблинов и они его прикончили. Причём снова применили огненную магию. Потом пошептались о чём-то и ушли в лес. А я спустился на тропу и содрал с мораха шкуру, чтобы отнести крестьянам и получить награду. — Как ты им объяснил, почему шкура обгоревшая? Ведь если гоблины использовали магию огня, то иначе и быть не могло. — Ну, это просто! — засмеялся охотник. — Сочинил историю о том, как морах прыгнул на меня, когда я собрался приготовить себе ужин на костре. Я будто бы сразил зверя меткой стрелой и он рухнул прямо на пылающие сучья. — Так ты у нас мастер сочинять? — хмыкнул наёмник. — Наверное, и все эти байки про гоблинов выдумал? — Нет, это всё чистая правда, клянусь! Пусть милость Аданоса покинет меня, если вру. Я рассказал вам только то, что видел собственными глазами, — ответил Никлас. — Хотя слышать мне доводилось многое. Например, один моряк трепался, что будто бы видел целый город гоблинов на каком-то далёком острове... — А я видел ожившие скелеты гоблинов, — вставил Тиль. — Тиль, как тебе не стыдно перебивать старших?! — укорила его Рози. — Ничего-ничего, продолжай, сынок, — подбодрил паренька Никлас. — Где ты, говоришь, видел этих скелетов? — На кладбище возле нашей фермы. Отец говорил, что там мои дедушка и бабушка похоронены. Только это ещё прошлой осенью было, когда я для Константино грибы собирал, — пояснил Тиль. Рози тихонько ахнула. — И что ты сделал, когда их увидел? Убежал? — спросил наёмник. — Не успел. Они такие страшные — у меня будто ноги к земле приросли, когда они на меня набросились. Но тут появился охотник Талбин и перебил всех скелетов, — ответил парень. — Да, Талбин у нас добрый человек, всегда приходит на помощь. Мы очень горевали, когда он пропал. Хорошо, что вернулся живым и здоровым вместе с остальными похищенными людьми. Это ведь ты их освободил? — обратился Никлас к наёмнику. Тот в ответ лишь молча кивнул. — Угу, добрый он, как же! — насупился Тиль. — Так на меня орал! Обзывал маменькиным сынком и говорил, чтобы я не отходил от дома дальше десяти шагов, да и то под охраной. Только грибов для Константино всё равно больше всех Елена насобирала, а не Талбин, алхимик ей книжку даже подарил какую-то. Никлас и наёмник весело рассмеялись. Лишь побледневшей Рози, только что узнавшей о том, какая опасность угрожала её сыну, было не до смеха. Тем временем изрядно подвыпивший Валентино выбрался из толпы собутыльников и неровным шагом вышел на середину таверны. — Эй, ты... как там тебя? Каргавон! Живо неси ещё вина для меня и моих друзей! — закричал он. — И убери уже отсюда эту грязь, а то приличным людям нельзя спокойно отдохнуть! — добавил Валентино, указав на столик, где сидели Рози и двое мужчин. Корагон ничего не ответил, лишь закаменел лицом и отвернулся к посудной полке, сделав вид, будто что-то там сосредоточенно ищет. А рядом с Валентино вырос мгновенно вскочивший со своего места наёмник. — Ты кого это назвал грязью, обормот? Немедленно извинись перед женщиной! — процедил он. Дружки Валентино с ворчанием полезли из-за стола. — Перед кем? Перед женщиной? Пф! — презрительно скривился прожигатель жизни. — Это разве женщина? Вот у нас в Верхнем квартале — вот там женщины! Все в кружевах, золоте и бгало... бухало... благоухают как цветы серафиса. И они все меня любят. А ты просто завидуешь... Всё, иди отсюда, дурак! Надоел... Эй, Каргалон! Где моё ви... Завершить тираду Валентино помешал кулак наёмника, с хрустом врезавшийся в его челюсть. Сверкнув в воздухе подмётками дорогих сапог, щёголь отлетел на несколько шагов, опрокинул заваленный объедками стол и пару своих собутыльников. Остальные пьяницы полезли в драку. Рядом с наёмником оказался Никлас, сразу же ловко уложивший на пол одного из задир. Таверна наполнилась воплями, звуками ударов и звоном бьющейся посуды. Корагон, не отводя взгляда от дерущихся, торопливо убирал с прилавка бутылки с напитками. Кухарка, забившись в угол, тоже во все глаза следила за потехой. Рози повисла на рукаве Тиля, рвущегося поучаствовать в общей забаве. Впрочем, вскоре все стихло. Наёмник и Никлас стояли над разбросанной в живописных позах полудюжиной задир. При этом охотник утирал усы, на которые попала кровь из разбитой губы. На невозмутимой физиономии наёмника не было ни царапины. — Думаю, лучше вам уйти, пока не подоспела стража, а то за этих бездельников придётся заплатить немаленький штраф, — посоветовал Корагон, невесть как переместившийся от стойки к месту побоища. — Сколько мы тебе должны за поломанную мебель? — Нисколько. С них взыщу, как очухаются. А ты лучше держи вот это, — ухмыльнулся хозяин «Весёлой маски» и протянул наёмнику какой-то предмет. — Это ещё что? — удивился тот. — Кольцо. Я забрал его у Валентино, когда в прошлый раз набил ему морду и выкинул из своего заведения. — И что мне с ним делать? — вертя в руках нежданный подарок, спросил наёмник. — Ну, не знаю... Подари следующему, кто намылит шею этому прощелыге, — засмеялся Корагон. — Хорошо, так и сделаю. — Нам и в самом деле лучше уйти. Могут быть неприятности, — встревоженно произнесла Рози, прислушиваясь к топоту чьих-то ног, который приближался снаружи. — Скорее! В эту дверь! — поторопил посетителей Корагон. Наёмник подхватил за плечи Рози и Тиля и быстро повлёк их к выходу. Никлас выскочил следом. Когда через другой вход в таверну ворвались трое стражников, они увидели там только компанию Валентино, всё так же раскиданную по полу, и Корагона, который стоял возле побитых пьяниц и с самым озадаченным видом чесал в затылке. — Не представляю даже, что на них нашло. Накинулись друг на друга словно звери! — поднял он кристально честные глаза на служителей закона. Тем временем четверо беглецов остановились возле часовни. Народ, собиравшийся здесь по вечерам, чтобы послушать очередную проповедь мага Ватраса, уже разошелся. В этот пасмурный вечер желающих стоять под дождём, чтобы ещё раз услышать о деяниях богов, которых никто никогда не видел, вряд ли было много. — Кажется, оторвались, — с облегчением выдохнул Никлас. — Всё, ребята, я обратно в лес пойду. Дела свои в городе закончил, а встречаться со стражниками или ещё кем-нибудь вроде них мне совсем не хочется. — Как скажешь, — ответил наёмник. — Я, наверное, ещё загляну к тебе на днях. — Заходи когда захочешь, буду очень рад. Охотник кивнул Рози, потрепал по голове недовольно дёрнувшегося Тиля и направился в сторону ближайших ворот. — Мне тоже пора. У меня ночью назначена встреча, — сказал наёмник. — Понимаю... — потупила взгляд Рози. — Нет, это не то, о чём ты подумала, — торопливо проговорил мужчина. — Просто деловая встреча... Гостиницу сами найдёте или проводить? — Не беспокойся о нас, ты и так слишком много сделал для меня и Тиля. — Подожди, ты ведь сказала, что можешь работать кухаркой? — спросил вдруг наёмник, будто вспомнив что-то. — Кухаркой, служанкой — кем угодно... Ну, не совсем, кем угодно, я приличная женщина, — покосившись на Тиля, торопливо поправилась Рози. Сын, впрочем, её не слышал. Приникнув к толстой колоне, он наблюдал за Ватрасом, который стоя на коленях молился в часовне при свете маленькой лампады. — Это хорошо. Недавно в город вернулся один мой старый друг. У него дом в Верхнем квартале. Думаю, ему как раз нужна прислуга. Может быть, зайдём к нему прямо сейчас? — предложил наёмник. — Не знаю, удобно ли... Ты же опоздаешь на свою встречу! — Не опоздаю, у меня ещё есть время. Идём! — решительно произнёс наёмник и направился к широкой каменной лестнице перед воротами в Верхний квартал. Рози была вынуждена последовать за ним, окликнув Тиля. В воротах путь незваным пришельцам заступили два могучих паладина. Свет масляных фонарей отражался на их полированных латах и в зрачках смелых упрямых глаз. — Куда это ты собрался, наёмник? И кто вообще пустил тебя в город? — хмуро спросил самый молодой из паладинов. — Довольно того, что твои дружки подло убили Лотара! Наёмник в ответ на столь неприветливые речи нахмурился. Взгляда он не отвёл. — Подожди, — положил закованную в латную перчатку ладонь на плечо своего товарища второй паладин. — Это тот человек, который принёс известия от людей Гаронда. Лорд Хаген распорядился пропускать его в любое время. Молодой воин повёл плечом, сбрасывая чужую руку, и с недовольным сопением отодвинулся в сторону. Благодарно кивнув старшему паладину, наёмник сделал знак Рози и Тилю следовать за ним и прошёл в ворота. Оказавшись на широкой, вымощенной ровной брусчаткой площади, он направился к двухэтажному особняку, который высился справа. Без стука распахнул дверь и оказался в просторной кухне, освещённой несколькими свечами и пламенем в раскалённой печи с вытяжкой. Около этого прибора стоял со сковородой в руке рослый мужчина с длинными чёрными усами. Он обернулся на скрип двери, даже не вздрогнув от неожиданности. — Привет, Диего! — сказал наёмник. — А, это ты... Я уж думал, опять припёрся сборщик податей от губернатора. Хотел уже запустить в него сковородой, — рассмеялся хозяин дома. — А это кто с тобой? — Это Рози. Она ищет место кухарки или экономки. А это её сын Тиль. Он мечтает поступить в ополчение. У тебя тут полно свободного места, да и кухарка тебе не помешает, как я погляжу. Что это там стряпаешь? Горелым пахнет... — Не горелым, а слегка обугленным. Я, знаешь ли, в Долине Рудников отвык от тонких кушаний, а вот добрый кусок мяса с хрустящей корочкой — то, что мне надо. Поужинаете со мной? — предложил Диего, поставив жаркое на стол. Услышав про Долину Рудников, о которой на Хоринисе много лет подряд ходили самые жуткие слухи, Рози беспомощно взглянула на своего провожатого. Тот в ответ ободряюще улыбнулся. — Спасибо, мы только что из таверны, — мотнул головой наёмник. — Так я не понял, тебе нужна хорошая кухарка, или ты так и будешь каждый день жрать горелую крысятину? — Не крысятину, а кротокрысятину! Большая разница, — со значением поднял палец вверх Диего. — А кухарка очень нужна. И экономка тоже. Надо привести в порядок дом, который шныжий сын Гербрант превратил за эти годы в настоящий хлев. Ну что, Рози, возьмёшься? А твой парень поможет. Ему всё равно нужно найти работу и стать гражданином Хориниса, прежде чем идти записываться в ополчение. А на плату я не поскуплюсь. — Да, конечно, господин. Работа привычная, — склонила голову Рози. — Вот и хорошо. Обязанности и условия обсудим завтра. А сейчас вам стоит отдохнуть, раз есть не хотите, вид у вас усталый. Можешь занимать комнату вон за той дверью, а этот юный герой будет спать в каморке под лестницей, она довольно удобная. Только свечу прихвати, там как у Белиара в... хм... темно, в смысле. — Спасибо, господин! — вновь поклонилась Рози и, взяв одну из свечей, повела Тиля в отведённое для него хозяином место. — Только смотри, Диего, она у тебя будет просто работать. Ничего больше. Ты меня понял? — негромко предупредил наёмник. — Не тупой, заметил, как она на тебя смотрит, — хитро прищурившись, пригладил усы тот. — Можешь не волноваться. Я тут уже присмотрел себе красотку в соседнем доме. Да ты её видел, наверное, когда приходил в прошлый раз. Такая вся... в белом чепчике, — сделал замысловатое движение руками Диего. — Как думаешь, есть шанс у старого каторжника вроде меня? — Ещё бы! Кто сможет устоять перед таким матёрым мракорисом? — ухмыльнулся в ответ его приятель. — Особенно, если этот мракорис притащит в зубах что-нибудь в таком духе, — добавил он и положил на стол рядом со сковородой тяжёлый, глухо звякнувший мешочек. — Ого! Ты не забыл о моей просьбе! — расплылся в довольной улыбке хозяин дома. — Как я мог забыть? Двести кусков магической руды — целое состояние по нынешним временам, — ответил наёмник. — Я твой должник. Могу чем-то?.. — Можешь. Относись к ней хорошо и не жадничай, когда будешь расплачиваться за работу, — кивнул наёмник в сторону каморки, в которой Рози устраивала на ночлег Тиля. — Само собой! — Вот и славно. А мне пора. — Остался бы до утра, на улице темно и сыро, — предложил Диего. — Не могу, дела. — Уже уходишь? — подала голос Рози, неслышно подошедшая к ним со свечой в руке. Во взгляде её отражались робость и сожаление. — Да, мне нужно идти. Не бойся, Диего хоть и был на каторге, но он не преступник, его оговорили. Он хороший человек и позаботится о вас. А я загляну при случае, — проговорил наёмник. — Ну, не вешай нос! — Береги себя! — с чувством ответила женщина. Она проследила, как её провожатый скрылся за дверью, и обернулась к Диего, который уже подсел к своей сковороде с ножом в одной руке и двузубой вилкой — в другой. — Так и не спросила, как его зовут. Могу я узнать его имя? Диего озадаченно поскрёб затылок рукоятью ножа. — Знаешь, спроси что-нибудь полегче. Он каждый раз вот так — внезапно появляется невесть откуда, вываливает на тебя то ворох добрых вестей, то кучу проблем и сразу же исчезает. Мы уже несколько месяцев знакомы, я его из озера доставал, на тролля вместе ходили, через кишащий зверьём и орками Проход пробирались, а ни разу даже не поговорили толком. Когда в следующий раз заявится, ты и спроси, как его зовут, — ответил он и принялся за еду. — Он столько сделал для нас с Тилем. Это похоже на сказку. Мне даже на миг подумалось, что... Но нет, этого не может быть. Он, наверное, тогда ещё был ребёнком, — пробормотала Рози. — Спокойной ночи, господин! — Угу, — кивнул Диего, рот которого был набит горячим мясом. Подняв свечу повыше, его новая кухарка направилась к двери в свою комнату. За окнами большого дома бывшего каторжника всё так же шелестел дождь.