Рождественский "подарок"

В кафе стоял шум. Гномы, Вэйл, Дэвид и некоторые другие мужчины Сторибрука собрались в кружок, обнявшись, и пели старые песни, которые бывало звучали в зачарованном лесу. Мэри-Маргарет, Белль, Астрид и Эшли что-то тихо обсуждали в уголке, коварно поглядывая на кучку мужчин. Марко и вдова Лукас преспокойно танцевали в центре помещения. Генри, наконец, решился подойти к Грейс, чтобы «просто поболтать». Эмма расположилась с Реджиной, уплетающей очередную порцию сладкого, и пыталась беседовать с Руби, сидя в стороне от других компаний. Разговор с волчицей явно не шёл, хоть та и пыталась растормошить подругу. Но все мысли Свон неуловимо сводились к одному: «Как вернуть мадам мэр»? Факт был очевиден. Если этого не сделать — без последствий не обойтись. Переполох в городе, может, злорадство Голда, никогда не любившего королеву. Но главное — это сама Реджина, её состояние после таких сильных магических трансформаций, её чувства по отношению к миру. Эмма хотела, чтобы Реджина вернулась. Пускай, в амплуа злой королевы или холодного мэра, но вернулась. Свон очень полюбила малышку за этот период, но надо было признать, что девочка была совсем не той, в ком все нуждались. Горожане — в сильном мэре, способном защитить Сторибрук, Генри — в матери, с которой он может посоветоваться, а Эмма — просто в… Реджине. Вернуть. Нужно попытаться вернуть взрослую Миллс до наступления Рождества. Ведь попытка — не пытка, верно? Даже если они вновь оступятся, так будет лучше, чем сидеть сложа руки. Надо действовать. — Что ты скажешь, если мы продолжим праздновать у тебя дома? — тихо прошептала Эмма малышке. — О, я буду только рада! — просияла девочка. — Эти люди такие скучные и странные, — протянула она, обводя взглядом окружающих. — Отлично, тогда идём. Реджина спустилась со стула, вместе с Эммой проныривая мимо людей. — Мам, ты мне как раз и нужна, — обратилась к Белоснежке Свон. — Мы уходим, так что я буду рада, если ты, папа и Генри решите присоединиться к нам в особняке мисс Миллс, — не терпящим возражений тоном заявила Эмма, направляясь к выходу и не давая Мэри-Маргарет возможности ответить. — И так, пока наши дорогие родственники доберутся до особняка, чем мы займёмся? — поинтересовалась Эмма, заходя в гостиную. — Не знаю, — пожала плечами малышка, дотрагиваясь до одной из праздничных игрушек, висевших на стене. — Может, ты мне почитаешь? — Почитаю? — вопросительно уставилась на ребёнка Свон. — Ага, — легко кивнула Джина, залезая на диван и устраиваясь у Эммы на коленях. — Книгу сказок, например. Может, что-нибудь заставит меня всё вспомнить, — предложила она. — Хорошо, — помедлив, кивнула спасительница. — Но у нас нет книги сказок. — Вообще-то есть, — усмехнулась Реджина, щелкая пальцами, и увесистый томик Генри плавно спустился на руки Свон. — Что именно тебе почитать, Джина? — Что-нибудь о том, как праздновали Рождество в лесу, — улыбнувшись, велела девочка. — Окей, — Эмма начала лихорадочно искать нужный материал, потому что, честно признаться, она не помнила, чтобы в книге была рассмотрена такая тема. — Откуда?.. — прошептала Эмма, натыкаясь на яркий шрифт. — «В зачарованном лесу всегда готовились к Рождеству…» — Это была интересная история! — улыбнулась малышка, когда Эмма захлопнула книгу. Но все мысли Свон были направлены на другое. Последний шанс, последняя возможность. — Ты… ничего не вспомнила? — сглатывая, прошептала она. — Нет, — отрицательно покачала головой Миллс. — Прости, Эмма. — Послышался звонок в дверь. — Я пойду открою! — И малышка скрылась за углом. Это конец. Бесповоротный и окончательный. По глупости Эммы, Реджина теперь никогда не вернётся в своё тело. Никогда. Стоило попрощаться со взрослой Реджиной. Хоть раз сделать так, как велит сердце. Нацепив радостную улыбочку, Эмма прошла мимо родителей и сына, желая им счастливого рождества, и поднялась наверх, заходя в комнату мэра. Она аккуратно села на кровать и взяла фотографию в красивой рамке, стоявшую на полке. На снимке была изображена счастливая, улыбающаяся Реджина и маленький Генри. — Прости, Джина, — мелко дрожа, выдохнула Эмма. — Мне надо было раньше признаться тебе в своих чувствах. Но я не могла. Спаситель, герой, по словам остальных, но я была слаба, чтобы элементарно сказать тебе правду. Чтобы больше проводить времени с тобой, а не избегать наших встреч, опасаясь ляпнуть что-то не то. Я боялась, что ты не ответишь взаимностью. И вот к чему это привело. Я узнала правду, но теперь я уже никогда не смогу сказать: «Я люблю тебя, Реджина Миллс». Мне так жаль. Скупая слеза Свон упала на фотографию, как из коридора послышался грохот. Эмма тут же отставила снимок на полку, выходя на лестничную площадку. — Реджина? — округлив глаза, Эмма таращилась на Миллс. В смысле, на большую Реджину Миллс.