Советы, которым следовать не надо.

Галактическая Республика, Набу, Тид, 50 ПБЯ.       Рей почуяла неладное в тот самый момент, когда дети вернулись из школы. Падме и Энакин, поприветствовав ее, отправились в свою комнату, готовиться к завтрашней экскурсии с классом, а вот маленький Хан бросил портфель у двери, пришёл в гостиную и забрался на диван, насупившись как можно сильнее. На его лице отражалась крайняя степень обиды и разочарования в этой жизни.       Женщина улыбнулась, присела рядом с сыном, что как две капли был похож на отца, и приобняла его.       — Что случилось? — она потрепала его по темным волосам, взъерошивая и без того вихрастую шевелюру. Мальчик насупился ещё больше, но всё же ответил:       — Ненавижу девчонок!       — Почему? — Рей мягко улыбнулась. — Что они тебе сделали?       — Кира снова со мной не села! — Хан повернулся к матери. — Я даже предложил ей руку. И сказал: «Пожалуйста». А она все равно села с этим предателем! Я её уничтожу, — пробурчал он и уселся, обняв колени.       Женщина лишь тихо прыснула в кулак, мысленно обещая себе вечером дать Соло старшему хорошего леща. Если уж сам не умеешь общаться с девушками, то хоть других не учи.       — А ты попробуй завтра другой подход, — Рей подмигнула ему и Хан весь обратился в слух. — Значит так…

***

      Тем же вечером, когда начальник королевской дворцовой охраны Набу, Бен Соло вернулся домой, то застал весьма странную картину: младший отпрыск носился по кухне и собирал в коробку для завтраков всю еду, до какой смог дотянуться. Туда перекочевала пара печенек, большая груша, шоколадка и несколько больших красных ягод. Бен встал в дверях, облокотишись об косяк и принялся наблюдать. Сын его даже не заметил — так был увлечён своим делом.       Хан взял табуретку, подставил её под один из шкафчиков, где хранились запретные, но такие манящие вкусняшки, и вскарабкался на неё, балансируя и даже высунув от усердия язык. В его руки тут же перекочевала упаковка мармеладок, пачка вафель и пакетик орешков откуда-то с дальних рубежей. Очень редких и очень вкусных орешков.       Когда же он всё-таки обернулся и увидел отца, то замер, а потом что есть духу припустил в комнату, забыв про коробку.       — Куда это вы, молодой человек? — Бен поймал ребёнка за край пижамы и взял на руки. — И зачем вам вдруг понадобилась еда?       Ответом ему было молчание. Бен вздохнул, зачесал ладонью волосы назад и сел на диван, посадив сына рядом. Вкусняшки тот так и не выпустил.       Они сверлили друг друга взглядами около получаса, пока Хан не сознался, что отцовский метод признания в чувствах не сработал, и он обратился за советом к маме.       — А она мне сказала просто предложить ей побольше еды и она точно согласится, — мальчик надулся, и снова обнял колени, но продолжал прижимать к себе заветные пакетики.       Бывший магистр Рен сдерживался из последних сил, стараясь не обидеть сына смехом, а потому отправил его в комнату, пообещав решить проблему завтра. Мальчик кивнул, разложил всю еду по местам и побежал на второй этаж, споткнувшись на лестнице, но быстро поднялся и, пожелав «спокойной ночи» закрылся в комнате.

***

      Но решение на следующий день не понадобилось. Хан просто пригласил Киру домой поиграть в приставку, а она и согласилась. Рей долго еще подкалывала Бена на предмет наследственного Скайуокерского неумения говорить о своих чувствах, а мужчина, в свою очередь, припомнил ей «метод прикармливания», на что она возмутилась, что живя на Джакку других способов просто не знала. А там такое означало, что если у тебя много еды, то ты можешь позаботиться о человеке.       Оба расхохотались, ушли в спальню и не выходили оттуда до самого следуюшего утра.       И только призрак Энакина вздохнул и сказал как можно громче:       — Надо было говорить о песке!       Впрочем, его все равно никто не услышал.