Вечер на двоих

Сефирота еще никогда не приглашали отпраздновать Новый год. Да он и смысла особого в этом мероприятии не видел, но если Генезису будет приятно, как тот сообщил с удивительно открытой, чуть смущенной улыбкой, то он придет. Сефирот честно предупредил, что праздновать не умеет и, скорее всего, испортит вечер, но его признание не заставило Генезиса отозвать приглашение. Да, в жизни Сефирота были корпоративы, были приемы, реки шампанского (и напитков покрепче), тосты, смеющиеся люди вокруг. В том-то и дело, что вокруг. Сефирот был не с ними, он отбывал навязанные руководством Корпорации обязанности. К слову, не самые неприятные, были и похуже. Всю жизнь Сефирот осознавал себя собственностью и не видел ничего особенного в том, что этой собственностью пользовались. Так было до тех пор, пока Сефирот не узнал, что может быть иначе. До знакомства с Анджилом и Генезисом он видел только строгую иерархию в отношениях между людьми. Кто-то приказывал, кто-то подчинялся, и не имело значения — охотно или нет. Собственность, как нередко и подчиненных, не спрашивают, нравится ли подчиняться приказам. Сефирот и сам строил взаимодействие с людьми по такому принципу… пока в его жизни не появились Генезис и Анджил. Только наблюдая за этими двумя тогда еще парнями, он впервые увидел разницу, а может, впервые заметил ее. Оба Солджера второго класса еще не знали, что вопрос об их повышении решен, как не знали о том, что Сефироту предписывалась тесная работа с подающими надежды Анджилом Хьюли и Генезисом Рапсодосом, в перспективе должным занять место рядом с ним. Сефирот предпочел понять заранее, с кем ему придется иметь дело, и неожиданно для себя начал узнавать, что такое дружба. И Анджил и Генезис прикрывали спины друг другу не по приказу, каждый из них искренне заботился о втором. Хотя Генезис предпочитал делать вид, что ему на всех и всё плевать, а то, что он вовремя подставил Анджилу плечо… так само собой вышло. И практически все свободное время Анджил с Генезисом проводили вместе. Тем страннее было это неожиданное приглашение. Сефирот шел к Генезису с обязательной для таких случаев бутылкой дорогого алкоголя и раздумывал, не приглашен ли от скуки и в качестве замены отсутствующего Анджила. Это он мог понять и принять. Как и то, что Генезису могло что-то понадобиться лично от него — какая-то услуга, которую Сефирот окажется должен за проведенный не в одиночестве новогодний вечер. Генезис вполне мог решить, что компания других Солджеров ему не по статусу… то ли дело лучший клинок Корпорации. И только оказавшись в доме Генезиса, Сефирот с удивлением осознал, что его действительно ждали и рады видеть. Лишившись коробки с бутылкой, неожиданно послужившей последней защитой от необычности происходящего, Сефирот стоял посреди гостиной и растерянно осматривался. Кроме него гостей не было, и не походило, что Генезис ждал кого-то еще… Привычный замечать мелочи взгляд останавливался на небрежно брошенном на спинку дивана пушистом белом пледе, переливающемся светлым янтарем напитке в бокале на полу, ярких огоньках мерцающих гирлянд, развешанных не только на елке, но и по стенам, неаккуратных стопках книг на подоконнике… Сам хозяин дома оказался одет в домашнее: темно-серые хлопковые штаны и мягкий даже на вид, светло-серый свитер с высоким воротом. Пусть вещи и выглядели стильно, от них веяло уютом и теплом. От привычного образа Генезиса осталась только болтающаяся при каждом его движении длинная серьга и то и дело вспыхивающий искрами горделивости взгляд. Пришедший в своей форме Сефирот оказался к этому не готов. Как и к запаху теплого яблочного пирога, не особо аккуратно наструганным салатам на столе, оберткам от конфет, валяющимся рядом с бокалом. Его ждали как друга. И вечер подтвердил это предположение. Пожалуй, Сефирот мог бы сказать, что прекрасно проводит время в этой полутемной гостиной с бокалом вина в руке. Они оба не пьянели и алкоголь был только данью традиции… и еще чем-то, дарящим непривычное чувство единения. Готовить Генезис не умел, его салаты оказались странными на вкус, а недопеченный пирог упал в желудок Сефирота тяжелым комом, зато его досыта накормили легким, непринужденным разговором и ощущением домашнего тепла. И когда его губ коснулись улыбающиеся губы Генезиса, пахнущие яблоками и вином, Сефирот, наверное, впервые в жизни не почувствовал себя вещью или собственностью, которую собираются использовать.