Мои правила

— Не подходи! Не смей прикасаться ко мне, идиот! Тошинори закатывает глаза, неприятный запах мази бьет в нос, пальцы щиплет от холодной тряпки. Перед ним сидит побитый, но гордый Энджи. Да и сам Яги не отличается нормальным внешним видом. Парень с огненной причудой уже минут десять озверело отторгает помощь одноклассника, противника с которым сражался на уроке. — Убери эту тупую лыбу! Яги не убирает. Он только прикрыл голубые глаза и склонил голову к плечу. Ситуация до одури банальная и привычная. — Ты должен радоваться, а не бурчать. Уложил меня на лопатки, Энджи. — Заткнись. Твоя похвала до одного места. Вот и весь разговор. Картина не меняется. Все такой же разъяренный Тодороки, у которого откровенно горят волосы, а напротив спокойный Тошинори с чертовой тряпкой и мазью. Что обманывать самого себя? Яги давно знает, что избитый Энджи прекрасен. А в особенности, когда это дело рук самого блондина. Вот даже сейчас он не мог отвести взгляд. У Тодороки небольшой порез на щеке, красный след от кулака на подбородке и разбита губа. Он упорно не дается в руки Яги, пусть и ощущения не самые приятные. «Нужно идти напролом!» — понимает блондин и приседает перед койкой, на которой обосновался Тодороки. Зеленые глаза встретились с ясными голубыми. Будто немой вызов во всем этом. Тошинори смотрит пристально, а его улыбка сменяется с каждой секундой на ту, которую Энджи обожает. Хотя сам не хочет это признавать. Губы Яги растянуты так, что видны белые ровные зубы. В сочетании с его огоньком в глазах, это просто гремучая смесь. — Вот именно, что до одного места, — Тошинори заметил, что взгляд напротив понемногу смягчается. Но не до конца, этого глупо ожидать. — Ты же победил меня, как и хотел после прошлого раза. Волосы на голове Энджи потухли, короткие пряди неровно упали на лоб. Яги даже не думал отступать, ведь нет никаких причин для этого. В медкабинете никого нет и не будет, по всей школе от силы можно насчитать человек двадцать после уроков. Это ничтожно мало для того, чтобы раззадорить блондина. — Или ты сам дал мне победить? — Энджи зло сдвинул брови к переносице, а на лбу образовалась складка. — Да я бы никогда! Тошинори сама честность и невинность. Он воспользовался моментом и резко оказался нос к носу с Тодороки. Холодная тряпка прикоснулась к покрасневшей от недавнего удара щеке. Яги хотел сказать многое просто для того, чтобы выговориться и немного достать зеленоглазого. Он все не убирал с лица хитрую и выжидающую улыбку. Она никак не могла походить на усмешку или оскал. — Настолько гордый, что не мог просто сказать? — Энджи неожиданно схватил Яги за подбородок. Немного повернул лицо того в сторону, губами почти коснулся уха. — «Я хочу тебя.» Слишком просто. Голос Огненного стал ниже, теперь с явной хрипотцой. От этого по телу Тошинори пробежались мурашки, а щеки залил предательский румянец. Да, Яги умеет быть наглым, но не до такой же степени! Он прикусил губу и не знал, как ответить. Отчаянный кивок получился сам собой. Пальцы у Энджи всегда теплые, даже, обжигающие. — А ты бы принял это всерьез, если бы я просто так подставился? Это должно было звучать круто и пафосно, но, судя по низкому смешку со стороны Тодороки — получилось жалко. — Не принял, — горячий язык тут же оказался на бледной коже шеи и начал спускаться ниже, прямо к вороту спортивного костюма. — Приятнее, когда ты загнан в угол без шанса на отступление. — Э-энджи… А дальше последовал укус через одежду, как знак, мол, заткни рот, идиот, не порть кайф. И Тошинори подчинился. Хотя любому бы это с трудом получилось представить. Как же первый ученик класса и так сдает позиции? Днем они почти что лютые враги, соперники, но как только удается скрыться от чужих глаз, то все кардинально меняется. Взгляд Энджи прочно приковывается к, безусловно, необычному человеку — Яги. Губы яростно и напористо тогда терзают уста блондина, не давая и мгновения на отдышку. Времени никогда не будет достаточно. Жизнь героев полна курьезных поворотов и тупиков — нельзя медлить, откладывать желания в долгий ящик. Горячие ладони везде, это ощущается особенно четко, когда Тодороки расстегивает надоедливый синий спортивный костюм. Тошинори шумно дышит, на лице та самая улыбка, которой он умудрился покорить этого неприступного парня с огненной причудой. Койка жалобно скрипнула, когда Яги оказался буквально вдавлен в нее горячими ладонями. Если подумать хорошенько, то Тошинори нехило так заводился уже от одних поцелуев с Горячим парнем. Это была странная мания со стороны обоих учеников. Быстро, пока никто не заметил, надрывисто, чтобы не опоздать, глубоко, лишь бы почувствовать больше жара. Так можно коротко описать ощущение от поцелуев. А сейчас что-то иное, и Тошинори кажется, что ради этого стоило в наглую и тупо слить последний спарринг. Энджи больно прикусывает нижнюю губу, оттягивает и запускает обжигающий язык в рот Яги. Без колебаний, без замедлений. Он знает, что хочет получить, а значит так оно и будет. Это тепло скользит по языку блондина, сплетаясь с ним в безумном танце, щекочет нёбо. Из груди вырывается приглушенный стон, но и он тонет меж губами парней. После Тошинори облизывает саднящие губы, его щеки все еще красные от стыда, но в глазах огонь, которому можно лишь позавидовать. Верх одежды только чудом не сгорел, и был отброшен за пределы этой койки. — А с виду такой прилежный и правильный парень, — усмехнулся Энджи, снова склоняясь к шее блондина. На этот раз он оставил не укус, а засос, который при надобности можно выдать за чертов ожог. — Смешно… От тебя такое слышать! — Яги схватился за плечи парня и громко ахнул. Больно, но чертовски приятно. Глупо признавать очевидный факт, но в плане чувств Яги проиграл еще при первой их встрече. И сейчас намеренно поддается, кажется слабее, уязвимее, чем тот, кто возвышается над ним. Тело поддается на каждое прикосновение, дрожь не проходит. Яги удобнее держать глаза закрытыми, так легче. Он и так возбужден от ласк не на шутку. Но Энджи проводит горячей рукой по бедру, а второй снова хватает за подбородок. — Не смей. Смотри только на меня. Злости нет в его голосе, только такое же желание, как и у самого Яги. А еще и некие нотки… обиды? Блондин протягивает руки и хватается за ворот спортивной формы. Смотрит прямо в глаза и улыбается. И под его напором глупая ткань рвется, ведь пальцы не слушаются, а контролировать причуду совершенно не хочется. Чужое колено больно упирается в пах, от чего Тошинори ерзает и старается сдержать стон. Он все еще гордый и сильный. И Энджи это откровенно по душе. Разорванные лоскуты летят на пол, как и вся остальная форма. На мгновение у блондина застревает ком в горле. Он видел Тодороки обнаженным ранее только по пояс, но никак не полностью. Как-то инстинктивно хочется прикрыться руками, но шестое чувство велит оставить все так, как есть. Подростковые гормоны и огромный интерес сделали свое дело. Яги позволил развести свои ноги шире, позволил рассматривать себя. И это нравилось обоим. Большая рука без какой-либо нежности или сомнений обхватила член Тошинори. А это и в правду что-то новенькое. В каждом движении со стороны Энджи было чертово изучение чужого тела. Может тот сам этого не замечал, но эти более смелые и откровенные ласки сводили с ума. Яги стонал, хватался пальцами за белую простынь и затуманено смотрел на Тодороки. Обладатель огненной причуды готов был поклясться, что ни одно живое существо еще не видело лучшего ученика таким. Энджи не церемонился, не успокаивал. Им это не нужно, оба сильные и не потерпят сопливой снисходительности, но… — Э-Энджи… — глупая длинная челка прилипла к лицу, голубые глаза призывно прищурены, искусанные губы что-то шепчут так тихо, что фиг поймешь. — Не понимаю… Хочу… бя… Хочу тебя… Но Тодороки пофиг на их силы. Самому до одури хочет взять Тошинори немедленно, резко, глубоко. А мозг понимает, что тогда он отгребет по полной и поимеют именно его, во всех смыслах. Энджи набросился на Яги, сминая его губы своими и убрал руку с члена, спуская ее ниже. Нужно думать, в любой ситуации и постоянно обо всем. Как удачно рядом оказалась та мазь, которой Тошинори отчаянно хотел намазать ушибы Энджи. Первый палец протолкнуть было не сложно. Тошинори привык и промычал в поцелуй. Второй проник с неким трудом, и блондин зашипел, почти как удав. Тодороки не хотел ждать, но и краем своих скудных познаний в интимной сфере понимал, что если не потерпеть, то простым раздражением не обойтись. Энджи лизнул блондина в губы и затем прикусил мочку его уха. — Ты чертовски узкий, если сорвусь, то пеняй на себя. — Энджи, и не ври, что не рад этому, — Тошинори выгнулся в спине и застонал громче, когда любовник задел пальцем какую-то точку внутри. Усмешка не могла уйти с лица Тодороки. Он собрал все свое самообладание в кулак и хорошо растянул Яги. Тот только чудом не кончил, как и сам красноволосый. Будто весь мозг заволокло пеленой желания. Остатки мази Энджи нанес себе на член и приподнял бедра Яги, устраиваясь поудобней. Он толкнулся в нежное и теплое нутро Тошинори и замер. Видать тому больно, ведь стенки сжались, и Тодороки был близок к тому, чтобы кончить внутрь. Он упустил момент, когда сильные руки Яги обвили его шею, а прерывистое и жаркое дыхание опалило шею. И тут назрел вопрос, у кого из них на самом деле огненная причуда? — Тошинори… — томно выдохнул Энджи и начал двигаться. По телу снова прошлась заметная дрожь и на каком-то из глубоких толчков Яги не выдержал. Он вцепился зубами в плечо Тодороки, чтобы не взвыть от удовольствия, и кончил. Белое семя попало на его живот и немного на Энджи. Внутри все неожиданно сжалось, и обладатель огненной причуды низко рыкнул. Смешалась и боль от укуса, и удовольствие от тесноты Яги. Тошинори переводил сбившееся дыхание и не мог отцепиться от Энджи, который покрывал его шею поцелуями. — Ты… Ради такого придется слишком часто проигрывать… — такая привычная улыбка, такие родные голубые глаза, которые смотрят прямо в зеленые. — Мне плевать. Спарринги у нас не так часто, поэтому на них ровняться не буду. Тошинори вздохнул и расцепил руки, падая на спину. — А мое мнение не интересует? — Ты свое получил, — усмехнулся Энджи и убрал с его лица светлые пряди. Они закрывали обзор и это бесило. — Дальше правила устанавливаю я. И больше не смей поддаваться на тренировке! Тошинори будто бы не слушал его. Он уже вытерся холодной тряпкой и перевернулся на бок, пихнув ногой Тодороки, который переодевался в школьную форму. Сам блондин тоже встанет и так сделает, но через пару минут… Или через часик… Или когда его нагло, впервые, будут целовать в заднюю часть шеи, чтобы поднять. На непонимающий взгляд Яги только один простой ответ: — Теперь это мои правила.