Источник тепла

«Jingle bell, jingle bell, jingle bell rock, Jingle bell swing and jingle bell ring...», — доносилось по радио. Что может быть прозаичнее, чем наряжать ёлку под очередной прилипчивый мотив очередной рождественской песни? Не то чтобы это занятие тяготило Жанну. Нет-нет, она ни в коем случае не жаловалась; напротив, девушка часто напоминала себе, как ей повезло работать в этом доме на этих людей. Скажи кто-то Жанне пару лет назад, что она оставит прежнюю грязную работу и наймётся домработницей к господину Рутвену, та бы ни за что не поверила — разве что подняла наглеца на смех. Единственное, что прежде удавалось Жанне по-настоящему хорошо, — забирать чужие жизни. Ведьма, Палач... У неё были разные прозвища. Куда сложнее оказалось привыкнуть к звуку собственного имени. Привыкнуть же к людям, которые это имя произносили, оказалось не в пример легче. Господин Рутвен был строг с виду, но невероятно добр в душе. Иначе как бы он взял к себе в дом постороннего человека без соотвествующего опыта работы? Несмотря на то, что этот человек был хозяином, видела его девушка не часто: большую часть времени тот пропадал на работе или же в собственном кабинете. Но даже так Жанне не приходилось оставаться одной. В этом огромном мрачном доме был свой лучик света — Лука или юный господин, как привыкла называть его сама девушка. Первое время Жанна всё удивлялась: почему мальчик из благополучной обеспеченной семьи всё своё свободное время предоставлен сам себе? Причина оказалась до пошлого банальной: родители пропадали в командировках, учащийся за границей старший брат оставался недосягаем, а дядя Рутвен... Дядя Рутвен, с которым Лука жил под одной крышей, тоже был очень, очень-очень занят. Ровесники? Обучающемуся на дому мальчику недоступна такая роскошь, как общение с ровесниками. Единственными собеседниками Луки были частные учителя, с которыми и не поговоришь толком. Мальчишка из благополучной обеспеченной семьи был бесконечно, до нелепого одиноким. Ему нужен был отец, опора, крепкое мужское плечо. Или хотя бы кто-то другой — тот, кто мог его заменить и это плечо предоставить. И пусть с виду Жанна была хрупкой девушкой, её плечи были достаточно крепкими, чтобы на них мог опереться один безумно одинокий мальчик. Жанна тоже была одинокой, пусть и по другим причинам. Но с тех пор, как она пришла в этот дом, кое-что изменилось: теперь они с Лукой могли быть одинокими вместе. Этот солнечный мальчишка успел стать для Жанны кем-то большим, чем просто племянник её работодателя. Время, проведённое с этим ребёнком, было подобно глотку свежего воздуха. Несмотря на присущий Луке оптимизм и детскую непосредственность, в иные моменты он вёл себя возмутительно по-взрослому. Сейчас был именно такой момент: мальчик решился спросить про дядюшку Рутвена. Расстраивать юного господина не хотелось, поэтому Жанна чуть помедлила, прежде чем ответить: — Боюсь, господин Рутвен сегодня занят. — Вот как... — мальчик опустил голову и начал мять пальцами ткань рубашки. — Дядя молодец, так много работает. Я постараюсь учиться как следует, чтобы стать как он! Жанна невольно улыбнулась. Всё же господин замечательный ребёнок. А потому он заслуживает, чтобы его немного приободрили. — Юный господин, не время грустить! Сейчас ведь Рождество. Уверена, Ваш дядя желал бы видеть, как Вы улыбаетесь. — Ты права, Жанна, — мальчик послушно приподнял уголки губ. — Нехорошо грустить в Рождество. Нам и вдвоём будет здорово, правда? Жанна кивнула, наблюдая за танцем снежинок в окне. «Должно быть, там, на улице, довольно холодно» — подумалось ей невзначай. Огоньки гирлянды заговорщически перемигивались между собой, становясь свидетелями того, как девушка и мальчик сидели вместе возле старательно украшенной ёлки. Пожалуй, иные свидетели были бы лишними: юному господину не пристало проводить время с прислугой. Так уж вышло, что граница "господин-слуга" между ними всегда была зыбкой. В этот вечер — особенно. — Что юный господин загадает в этом году? — Я же говорил: нельзя рассказывать, а то не сбудется! — слегка возмущённо ответил мальчик, после чего загадочно улыбнулся. Впрочем, Жанне и без того был известен ответ. И она искренне надеялась, что в этом году желание Луки — то самое желание, которое он неизменно загадывает каждое Рождество — непременно сбудется. — Юный господин, — позвала Жанна. Однако ответа не последовало: Лука спал, доверчиво прижавшись к ней. Девушка взглянула на того с усталой улыбкой и поправила сползающий с худых детских плеч красный клетчатый плед, вторая половина которого покоилась на её плечах. Разомлевшая от жара огня в камине и заметно уставшая после всех праздничных приготовлений, она не заметила, как веки начали наливаться свинцом. Взрослая женская фигурка прислонилась к детской мальчишечьей, пока обладательница первой погружалась в царство Морфея. Засыпая подле юного господина, Жанна чувствовала удивительное тепло. И виной тому был отнюдь не плед.