39 килограммов конфет

- Знаешь, тогда ты был таким дураком! - Ну знаешь ли, - зарделся Нино. – Я же еще ничего не понимал. - Это да… - И вообще. Ты должен был сказать мне. А не делать из этого новую трагедию. Айба, как ребенок, показал язык. - Я расскажу эту историю, - поднял палец вверх старший. Примерно через месяц после их первого настоящего поцелуя, они собрались на горячие источники без родителей. Кажется, это был вообще первый раз, когда они ехали куда-либо. Соврав родителям, что едут заниматься, мальчишки довольно направлялись в самый ближайший дом для отдыхающих. Тогда Айба еще не подозревал, что ему придется пережить. Хотя должен был. Дело в том, что после того поцелуя, каждый день Масаки чувствовал себя… не очень комфортно по утрам. Он знал, как это называется, но никак не мог понять, какова причина этому. И боялся кому-либо открыться, особенно Казу. Еще более удивительна для него была его же реакция на каждый глубокий поцелуй младшего. Он никак не мог понять, что происходит, почему он слишком странно себя ведет, и что это за странное состояние такое. В этот день ему удалось узнать ответы на все вопросы. Когда мальчики погрузились в воду, Масаки издал приятный вздох. Казу же вертелся вокруг старшего, постоянно прося внимания и поцелуев. Теперь, когда они оба были в незащищенной форме и зоне, Масаки не мог позволить себе снова возбудиться. Казу сидел за два метра от него, и младший дулся. - Почему я не могу сесть рядом? - Потому что ты начнешь лезть. - Почему я не могу начать лезть? - Потому что. - Ответь нормально! - Я не хочу говорить с тобой об этом! Масаки был излишне груб и настойчив. Казу уже обдумывал план по сокращению расстояния. - О, Айба! – вполне серьезно начал он. – Тут кажется теплее, чем на той стороне! Масаки прищурился, пытаясь найти хоть искорку азарта в глаза Казу. Но разве Нино не может обмануть Масаки? Хах. - Правда, что ли? – Айба осторожно подполз к Казу, наивно полагая, что территория безопасна, и как только приблизился, понял, что его обманули. - Казу! – грозно посмотрел на него Масаки, но не успел ничего сделать, как младший на него сел. Нет, он не просто сел. Он сел на него спереди, лицом к Масаки, укладывая свои маленькие ножки по бокам от бедер старшего. Стало слишком… слишком горячо. - Казу… прошу… слезь с меня… - Не хочу! Это наказание для тебя, - младший еще потерся. Масаки еле удержался от стона. Снова начинало приходить это непонятное чувство, в то время как… Казу не чувствовал ничего подобного. Для него это было просто что-то очень приятное, ему нравилось, когда их тела слишком близки и потому очень горячи, он любил язык Айбы, потому что он заставлял его улетать куда-то далеко, освобождая от всех мыслей, создавая настоящую, голубую пустоту в его голове, словно там безоблачное небо. Казу просто нравилось это, но он не чувствовал ничего, похожего на возбуждение. Но он чувствовал, чего хотело тело Масаки. Когда Казу прижался к старшему настолько, насколько мог, он интуитивно полез целоваться. Его язык начал набирать обороты, как в детской игре, и его тело двигалось совершенно не в такт языку, что создавало определенный баланс дисбаланса, и это заставило Айбу не то, что улетать, а вылетать его душу из тела. По крайней мере, он так думал. Тело не слушалось его. В голове как будто взрывались бомбы одна за другой. Больше всего его пугало то, что Казу был совершенно спокоен, и, по сравнению с ним, Айба выглядел как больной. Его тело задрожало. - Эй, Масаки, ты чего дрожишь? И что упирается мне в живот? – оторвался на минуту Казу. Айба оттолкнул от себя Казу, как будто боясь, что сейчас взорвется, и смотрел безумными глазами, сам не понимая, что делает. - Больше. Никогда. Не прикасайся, - отчеканил тот и начал выходить из воды. - Да что такое?! – не понимал Нино. - Я домой. Всю дорогу они ехали молча. Масаки не пришел на их следующую встречу. Он четко решил для себя, что это надо прекращать. Что его реакция на Казу слишком ненормальная. Что так не должно быть. Айба был уверен, теперь он намного старше и уж точно сможет отказаться от Казу, тем более когда все зашло слишком далеко. Он очень долго боролся со своими проблемами по утрам, буквально сжимаясь, чтобы не думать о Казу, когда кончает, и довел себя до того, что перестал просыпаться с очевидным стояком. Масаки был доволен своими достижениями, будучи уверенным в том, что смог избавиться от своих мыслей о Казу навсегда. отбечено