39 килограммов конфет

Казу был недоволен. Очень недоволен. На дворе февраль месяц, холодно, в театралке фигня какая-то, да еще Масаки опять со своими примочками. - Это необходимо, мне нужно больше времени на учебу, ты же понимаешь. И у тебя экзамены. Мы очень сильно отвлекаем друг друга. - Но это не выход! - Я планирую все-таки вместе в отдельной квартире жить. Пускай она будет не такой большой, как дом, зато мы будем жить вдвоем и не стесняться мамы. - Ты вообще о чем, ты же собрался от меня съезжать! Как будто кидаешь. - Да не кидаю я! – Айба опустил руки. – Я же объяснил. Надо больше времени на учебу. Как поступим, заживем вместе. Сейчас, пока у меня есть деньги, я могу позволить себе платить одному. Казу все равно дулся. - Хорошо, - расстроился Масаки. – Твои ставки. - Три раза в неделю. - Один. - Два. Масаки закатил глаза. - Хорошо. Два раза в неделю можешь приезжать ко мне после семи. Казу коварно улыбнулся. - Только никаких пошлостей! Нино пожал плечами. - Зависит от того, что ты считаешь пошлым. - Еще кофе! – крикнул Казу. Масаки устало подошел к клиенту. - Ты должен сидеть дома и учиться! - Я поучусь здесь. Масаки молча ушел, необходимо было обслужить других. В последнее время Оно совсем редко появляется… А когда появляется, на нем лица нет. Айба решил, что это депрессия и надеялся, что парня скоро отпустит. Однако не только у Сатоши была эта самая депрессия – Нино тоже чувствовал скуку. Он возвращался в свой дом, ставший теперь таким пустым. Было тяжело сидеть за столом, вторая часть которого была нетронута уже неделю. Пыль на пустых полках, которые Казу не мог заполнить. Айба оставил там частичку себя, пару вещей, которые напоминали о нем. Запах, атмосфера, иногда он слышал смех Масаки. Компьютер, который перенести ему не удалось бы в любом случае, все еще хранил энергию хозяина. Казу часто включал его и смотрел на заставку, вспоминая, как улыбающийся Айба тыкал по кнопкам. Не только места Масаки заставляли Нино скучать, но и почти каждое место в доме, где они кончали. Пол, кухня, табурет, место, где лежала приставка. В этот раз расставание было тяжелее, чем перед этим, и Казу понимал, что любит Масаки все сильнее и сильнее, и кажется, ничто не может остановить его постоянную потребность в любимом. Когда наступал один из тех дней, когда ему было дозволено прийти к Айбе, Масаки часто заставал его скучающим на диване с приставкой, или подкидывающим мяч, или смотрящим почти безмолвный телевизор на канале, где всегда показывают только скучные новости. Масаки специально кидал ключи, чтобы привлечь внимание, но не всегда ему это удавалось. Часто Казу был где-то в своих мыслях. Они жевали попкорн, просматривая видеокассеты с их любимыми фильмами. И, однажды, во время просмотра чего-то трогательного Казу вдруг произнес: - Вот было бы круто, если бы про нас написали книгу. Или сняли фильм. Масаки засмеялся. - Зачем? - Не знаю. Мне кажется, таких пар, как мы, очень мало. И было бы намного трогательнее людям узнать о нас, чем об этих фальшивых гетеро-отношениях. - Фальшивых? – не понял Масаки. - Ну, да. Это же все наиграно. А если бы снимали нас, в жизни, не заставляя играть, думаю, был бы большой эффект. Масаки удивился такой интересной мысли. - Только представь. Мы с тобой вместе с 6 лет! Мне сейчас 18… мы вместе 12 лет! 12!! Не считая перерывы. Но они не значат ничего. И у нас случались такие моменты, которые похлеще всяких вот таких слюнявых отношений. - Что ж, может, когда-нибудь про нас напишут книгу. Или Оно нарисует нас на своей картине. Казу улыбнулся и продолжил жевать попкорн, пялясь в экран. Масаки уже две недели пытается поговорить с Сатоши, но не получается. То ли он спешит, то ли занят, то делает вид, что спит. Айба уже бросил попытки узнать, что же происходит с начальником, который стал довольно растерянным, но однажды все раскрылось само собой. Стоило только Шо появиться на пороге их булочной. Парень широко улыбнулся, приветствуя обоих, а Сатоши отвел глаза, стараясь не смотреть на парня. - Ты что-то хотел, Сатоши? Я не видел тебя с того дня на выставке… - Это тебе, - не ответив, Оно достал из ящика стойки картину в А3 формате. Это был Шо, нарисованный акварелью, с его широкой улыбкой, в галстуке. Кажется, Оно изобразил тот день, когда они познакомились. Айба видел это. Сакурай не мог ничего сказать, только смотреть на картину, и лишь под конец начал выдавать сотни слов благодарности, кланяясь. Сатоши с грустью смотрел на то, как Шо его благодарит, и сказал после этого: - Прости, Шо. Но это мой прощальный подарок. - Что?! – одновременно удивились Сакурай и Айба. - Что значит прощальный? – уточнил гость. - Помнишь, я сказал тебе, что не собираюсь приставать к тебе? Я соврал. Я хочу быть с тобой, ты интересен мне, не как друг. Прости, у меня не получится просто дружить с тобой. Мучать себя и тебя я не хочу. Поэтому говорю все сейчас. Лучше сразу разорвать отношения, потом будет больнее. Еще раз прости, что я тебя так подвел. Мне очень жаль. Сатоши поклонился и не поднимал глаза на парня. Шо в шоке уставился на друга, не веря своим ушам. Он крутил рисунок в руке, державшей его, и не мог прийти в себя. Айба, наблюдая за всем этим, испытывал желание закричать Шо: «Не смей отпускать его!», но ничего не мог сделать, только наблюдать. Он совсем потерял надежду, когда парень повернулся к выходу. Сатоши все еще не поднимал глаза. Когда дверь захлопнулась, он сел на барный стул, хватаясь за голову. Масаки молча подошел и обнял Оно. Потом опустился и чмокнул друга в губы. - Молчи. Я не пристаю. Просто сейчас тебе нужно тепло. Сатоши не сдержался и захлюпал носом, держась за Масаки мертвой хваткой. Ему действительно не хватало тепла. Но не Айбы. Ему не хватало Шо. Один взгляд заставлял его насытиться полностью, однако, сейчас он понимал, что больше никогда ничего не получит от Сакурая Шо. Теперь он лишь образ в памяти. отбечено