Потанцуешь со мной?

Илья не любил цветы. Не любил все эти заморочки, символы… и веники, которые не стояли дольше недели. Он считал это пустой тратой денег. Илья не любил цветы, но он любил свою семью. Состоявшую, к слову, из одной только тёти, которая и занималась всем этим ненавистным цветочным бизнесом. По крайней мере, Илья не мог не признать, что этот маленький бизнес приносил немаленький доход. Эти выходные ему пришлось провести в магазине. Не то чтобы у него было много дел, но он не был готов улыбаться покупателям. Он вообще по жизни не был готов улыбаться. Благо, всё шло довольно гладко: Илья сидел за прилавком, читая и изредка отвлекаясь то на подходящих покупателей, которые, к его счастью, уже знали, что им нужно, то на отдел с дорогой одеждой напротив, в который, кажется, только что привезли новую коллекцию. Всё шло гладко — до определённого момента. Когда в магазинчик вошёл мужчина средних лет, Илья изо всех сил постарался сделать так, чтобы его улыбка выглядела дружелюбной. Впрочем, как и всегда. Благо, тот был занят своими мыслями и его расфокусированный взгляд проскользил мимо продавца, оглядывая полки с самыми разнообразными цветами. Курякин знал, что магазин его тёти славился тем, что в нём можно было найти даже редкие экземпляры, поэтому просто терпеливо ждал, пока этот, скорее всего, богач сам выберет что-то экзотичное и попросит завернуть. — Молодой человек. Нет, ожидания не всегда оправдываются. — Чем могу… эм… помочь? — Илья запнулся, понимая, что не поможет ведь ничем, от чего эта фраза показалась ему сродни откровенной лжи. — Знаете, дело в том, что… — вау, такие люди тоже умеют смущаться? Илья и бровью, конечно, не повёл, но удивился — это факт. — Мне нужно нечто особоенное. «Всем нужно особенное, — подумал Курякин с раздражением. — Хочешь выделиться — сготовь ей блинчиков». — Обнадёживающее, понимаете? Нет, Илья не понимал. Он никогда не разбирался во всех этих чувствах и желанием не горел. — Юноша, вы меня слышите? Он слышал и пытался судорожно сообразить, что там из всего открывшегося великолепия может означать надежду, пока посетитель не затребовал книгу жалоб — а он, кажется, был близок к этому. — Не стоит стесняться безответной любви, сэр, со всеми случалось. Возьмите нарциссы, но ни в коем случае не чисто белые, и не жёлтые… О, да, эти отлично подойдут! Илья был сбит с толку. С одной стороны, ему хотелось выкинуть из магазина этого непрошенного юношу, который прямо сейчас, на его глазах, под табличкой «цветы руками не трогать», лапал своими ухоженными пальцами бледно-жёлтые нарциссы, подбирая те, что получше. С другой… он же ему помог, правда? — Спасибо… — начал Илья, когда его взгляд наткнулся на бейдж: менеджер того самого магазина напротив. — ...мистер Соло. — Уэверли. Часто к нам захаживает, весьма привередливый дядька. Будешь должен мне кофе, — Наполеон усмехнулся и ловким движением вытащил один цветок викарии из букета в вазе, пока Курякин не успел опомниться и возмутиться. — Я, пожалуй, тоже возьму. Илья с изумлением посмотрел на небольшой цветок, но рассчитал — для подарка маловато, но мало ли для чего ему понадобилось, может, в петлицу этого вычурного костюма? — О, ленточку. Вон ту, голубую — к его глазам подойдёт, — Соло улыбался типично-менеджерской улыбкой, пока Илья делал глубокий вдох и обещал себе больше никогда не помогать тёте. Он и так нервный. — Да, кофе. Сегодняшний вечер подойдёт, — вернув цветок Курякину, Наполеон скрылся за дверью, направляясь на рабочее место с надеждой на то, что этот парень будет достаточно ответственным, чтобы отплатить ему. Ведь он только что потратил весь свой обеденный перерыв.

***

— Я не умею танцевать. Соло запер дверь магазина и обернулся с улыбкой. — Главное, чтобы было желание учиться.