Не смей становиться воспоминанием

В голове Намджуна уже давно засела мысль, что, возможно, в этом мире нет такого человека, которому он мог бы открыться полностью, показать не только, то что поверхностно, а и, то что находиться внутри – свою душу. В его окружении не было таких людей. Свою жизнь он прожил не открываясь людям, не рассказывая практически ничего. Он не влюблялся, ведь знал, что рано или поздно это причинит ему боль. Все изметилось как только появился Бантан. Джун никогда и не подумал бы, что такая не примечательная, маленькая группа, кардинально изменит его жизнь. Он хорошо помнит то время, когда они с Юнги и Хосоком были трейни. Но когда во время репитиции им сообщили, что их состав измениться, внутри все застыло. Некий страх, боязнь потерять, по правде уже дорогих ему людей, парней которых он, переступив через себя, через свои страхи, называл друзьями. Сердце уходило в пятки, он боялся привязываться к людям, но постоянно, сам того не замечая, он привыкал к ним. И когда его бросали либо предавали, это причиняло ему страшную боль и тогда, он сам терзал себя за то, что ослушался своих принципов. Он не хотел терять этих двоих. Тогда, в тот самый день к ним пришел новый участник. Уже сама новость, что никто не уйдет с группы радовала парней. Они смеялись и кричали от радости, но когда к ним зашел, тот самый новенький, которого они еще даже ни разу не видели, все затихли. Милый и дружелюбный, на на их первый взгляд, парень, вежливо поклонился и поздоровался со всеми. Он был чуть старше их, но разницы в возрасте никто не замечал. Общение разрослось само собой в первый же день, ведь Хосок уже тогда был солнцем группы, солнцем которое всегда найдет способ развеселить, а Юнги же, в свою очередь, пытался казаться более дружелюбным, даже матерился меньше. Парень представился Ким Сок Джином, и забавным, и возможно немного странным было то, что за все время общения с бантанами, он ни разу не скрывал своих настоящих емоций, был открыт, но все же, никто не считал его "открытой книгой", в нем было что-то, загадочное, если так можно сказать. Джин сразу же сдружился с парнями, но только не с Намджуном. Ведь тот, следуя своим строгим правилам, был закрыт и достаточно недоверчив, что-бы отбить у Сокджина желание заговорить. Ни одного слова не проронилось между ними, но какая-то связь, все же была. Это жутко задевало Джуна, он не понимал, почему его так тянет к общению в Джином, к самому нему, может быть. Мон хотел оборвать эту связь, эти маленькие невыдимые нити, похоже, обвившие его тело и притягивающие его к этому незнакомому парню. А ведь и правда, для Намджуна Сокджин был незнакомцем, просто странником, прохожим который проходя мимо кинул взгляд, который и обвил Джуна тежелыми цепями. И теперь эти цепи не позволяют ему оттдалиться еще дальше. Единственный способ извабиться от них – поддаться. Мон не знал о Джине ничего кроме имени и возраста, и даже зная, что Шуга и Хоуп уже разузнали о нем почти все, что возможно, все что он позволял им знать, Джун не мог спросить их хоть о чем-то, это было для него слишком сложным испытанием, да и к тому же еще, ему было просто ужасно не ловко. Долго пришлось ждать перед тем как эти двое впервые заговорили. Но уже с первых слов на лице Джина появилась счастливая улыбка, некая радость окутала Намджуна, и в глубине души он был рад, что все же смог сказать это неловкое "здравствуй". А ведь он свободно разговаривал с ребятами, но с Сокджином он ощущал именно неловкость, вот только почему, он так и не мог понять. Мона сильно зацепило счастливое лицо Джина, его ясная улыбка, и теперь всегда когда тот улыбался у Намджуна шемило в груди. С каждым днем они общались все больше, но Мон не открывался так как это делал Джин, он еще не настолько ему доверяет, он не может. У него какое-то плохое предчувствие, что если он откроется ему, то тогда пожалеет об этом. Это был тот самый страх, который сковывал его, который не позволял доверять людям. Парни записывали треки вместе, радовались каждой новой общей победе, хоть даже и маленькой. Проходило все больше времени, цепи окутавшие Намджуна уже не сдавливали его, не ограничивали его свободу, не тянули силой к Сокджину, но и не отпускали его дальше от него, хоть и сам Мон, похоже, уже и не хотел никуда идти. Он хотел остаться в обьятиях тех стальных цепей, которые теперь уже не обременяли, а грели ему душу. Да, он сдался. Он поддался соблазну и сдался, оттдался в объятия чувства под названием доверие. Он стал доверять Джину, так же как доверяет Хосоку, Юнги, но так как не может довериться себе. Ведь он сам уже не был уверен в том, доверяет ли он своим старым принципам, правилам. Он перестал придерживаться того, что когда-то клялся соблюдать. Теперь, когда он открылся, хоть немного, показал Джину, то чем на самом деле является, он сам стал искать те невидимые ниточки, лишь бы только они никогда не оборвались. Прошло какое-то время и в группе появились еще три, таких же незаменимых учасника, которые быстро влились в группу. Семь парней теперь не просто колеги или же друзья, они стали крепкой, неразлучной семьей. Тот самый круг которого раньше так не хватало Мону. Теперь у него это есть. Он привык ко всем, за какое-то время он раскрылся, стал более искренним, добрым и дружелюбным. Он осознал, что закрываясь в себе, он вредит себе же. Вместе с осознанием пришли и чувства. Пришло, то чего Джун боялся больше всего. Он боялся влюбиться и его страх одолел его. Намджун стал зависимым и его наркотик – Джин. Каждый день он проводит с ним по максимуму времени, ведь понимал, что если он не увидит его хотя бы раз на день, не поговорит с ним, не обнимет, будто случайно, невзначай, то у его начнеться ломка, от которой он просто умрет. Вот и показалась другая сторона медали. Джун привязался, влюбился в Сокджина, но это осталось его тайной. И теперь он опять страдает. Страдает от своеобразного одиночества. Его окружают еще пять позитивных и солнечных ребят, но их внимание, это не то. Мон дорожит ими, дорожит как собственной жизнью. Но по Джину страдает душа, страдает тело. Джун написал собственную песню о не взаимных чувствах, которую и называл ненавязчиво "What the save me?" Эта песня полностью раскрывает его чувства и эмоции, но продюсировать ее отказываються, поэтому текст так и остаеться лежать в тёмном ящике. Наконец-то группа записала еще несколько удачных песен. После дебюта полного состава они начали стремительно набирать популярность, и все были несказанно рады этому. Но чем больше было фанатов, тем больше и забот. Времени на разговоры считай совсем не было, ведь они трудились, а придя после тренировки укладывались спать, ведь все, без исключений выкладывались по полной и просто валились с ног от усталости. Все же в скорее, они уехали в первый тур и остановились в отеле, где Намджуна заселили в один номер с Сокджином. Теперь, может быть, им удастся поговорить наедине, о том что так долго скрывал Мон, о том что уже льет через край. После концерта бантаны, усавшие вернулись в отель и разошлись по номерам. Сокджин упал на кровать и сразу же уснул, даже не переодевшись, не говоря уже об ужине или чем-то еще. Мон еще держался на ногах. Он сел рядом с Джином и коснулся его мягких тёмных волос. Только в такие моменты он мог касаться его, касаться и не боться быть не понятым. Хоть и сейчас, все в группе могут свободно обнимать друг друга, но не так как Джун хочет обнимать Сокджина. —дурачок. Устал?.. Хоть бы переоделся. —Мон перебирал пальцами пряди волос Джина. Он сам жутко устал, так же валился с ног и хотел быстрее уснуть, но он не мог оставить парня в таком положении, так еще и одетого в совсем уж не уютную одежду – концертный костюм. Он переоделся и одел любимую пижаму, которую, конечно же захватил с собой. Мон нашел спальную пижаму Джина в его вещах и стал стягивать с парня концертную одежду. Наконец сделав это, он на мнгновение замер. Похоже, впервые он видит его, без обежды? Это довольно смущает. Даже слишком. Мона просто замучила совесть и он быстро натянул на парня его пижаму и уложил в кровать. Теперь он мог не волноваться, что Джину будет не удобно или, что он замерзнет, Джун был спокоен и довольный лег спать рядом с Сокджином, кровать ведь общая. Вопросов утром было по минимуму. Парень даже не думал спрашивать о том, когда он вчера успел переодеться, ведь последнее, что он помнил было, то как он завалился в номер и обессиленно упал на кровать сразу же отключившись. Намджун как-то глупо улыбался, когда Джин говорил по этому поводу. Ведь он знает что произошло, и непонимание Сокджина в происходившем, его еще больше веселило. "Забавно" думал Джун, тогда, когда парень недоверчево, но все же с улыбкой смотрел на него. Тот взгляд, когда Джин, в шутку сузил глаза, буд-то произнося взглядом "я выведу тебя на чистую воду", смотрел, то сначала в пол, то вновь на Намджуна. Они вместе завтракали на кухне, говорили о всяких мелочах, о чем угодно, но не о том, о чем нужно было. Не о том, что так волновало Мона. Терпение уже обрывалось. Парень чувствовал, как в скорее просто выскажет, о том что накипело, но он боялся. Боялся последствий. Все же, переступив через страхи он признался. Сказал, что любит Сокджина, что ему очень сложно. Кроме того, он сказал, что каким бы нибыл ответ, он примет его. Джин сидел молча, просто смотря на Намджуна глазами, полными удивления, и еще, может быть, он выглядел немного испугано. Парень не знал что ответить, ведь все то время он считал Джуна просто хорошим другом, и это признание, будто отобрало у него возможность говорить. Хоть он и понял, что будь у него такая возможность сейчас, он бы ничего не смог ответить, он не знал что сказать. Намджун усмехнулся и неловко почесал затылок. В голове все еще была каша, а ведь он думал что признанавшись раставит все по полочкам, но этого не случилось. Сокджин извинился и вышел из кухни с виноватым видом. Теперь признание Джуна, волновало и его. Мон сидел на кухне и нервно стучал пальцами по столу. Что делать теперь он не знал. Он хотел вернуть время назад, до того как признался, до того как влюбился. Хотел бы вернуться в их первое знакомство, чтобы еще тогда не заговорить с ним, чтобы не боясь разорвать ту связь и избежать боль, которую он ощущает сейчас. Часы отбивали свой ритм, в такт с биением сердца Намджуна. Сейчас ему хотелось, чтобы часы сломались, остановились перестали звучать и отбивать такт, чтобы сердце остановилось и избавило его от страданий. Джун понимал что с каждой минутой все больше влюбляется, убивается этой дьяволькой химией, своим персональным наркотиком – Сокджином. Теперь даже кофе не помогало и лишь сигареты расслабились его. Впервые Намджун закурил. А это ведь и правда успокаивает. Тело будто резко становиться таким лёгким, дыхание замедляеться и становиться даже немного приятно тепло. На миг он даже подумал, что, возможно, умирает. Но нет, ему не может так повезти. Мон говорил сам с собой, понимал что если в его жизни не будет Джина, то у него не будет даже банального желания жить. Хоть это и было, то чего ему сейчас хотелось. Парень поднялся и с со всей силы ударил кулаком в стену, он не чувствовал физической боли, ее затеняла душевная боль. Это больнее, это смертельно. С Джином они говорить перестали, не могли найти общей темы, было сложно даже посмотреть друг другу в глаза, или просто стоять рядом. Внутри у Намджуна все горело, больно жгло, ему не хватало прикосновений, ему не хватало даже простого общения с Сокджином. Когда он оступился, когда провалился в пропасть? Они столкнулись друг с другом у двери, когда Мон выходил из своей комнаты. Джин отвел взгляд и только лишь пробормотал колючее "прости". Намджун улыбнулся, своей наиграной улыбкой, хоть и чувствовал досаду. Он обошел парня и опустив голову куда-то направился, он и сам уже забыл куда. Джин подбежал к нему и схватив за руку, развернул парня к себе. Он посмотрел на Мона и чуть поджав пухлые губы нежно поцеловал его. Так сладко, но в тоже время горько. Намджун свел брови и сжал кулаки, но не как обычно, чтобы ударить, а для того что б просто не сорваться. Он положил одну руку на плече Сокджина и одним рывком отодвинул его. Парень не понимал что происходит и почему Джин ведет себя так, он уж подумал что все скоро забудеться и вернется на круги своя, но нет. —зачем ты это делаешь? —подняв взгляд спросил Намджун. Он смотрел в глаза Джина расстроенно. Теперь душа вновь болела. Цепи опять сдавили его, сдавили его сердце, которое казалось сейчас разорветься. —мне надоело делать вид, что все в порядке! Надоело делать вид, что я все забыл.. —Джин виновато смотрел на парня, смотрел в глаза, будто видел насквозь, он смотрел прямо в душу, и падал в нее как в бездну. Сокджин шагнул в нее, прекрасно понимая, что назад дороги уже нет, и сказав это, он не сможет вернуть все как было. Но им обоим это было не нужно. Мон нежно коснулся ладонью щеки парня и вновь поцеловал. Только теперь поцелуй был жарче, он был на эмоциях, на чувствах. Поцелуй полный любви. Их растеряные взгляды — так глупо. Теперь Намджун не чувствовал пустоты и одиночества внутри. Он знал что любовь взаимна. Они закрылись в комнате, которая уже наполнилась горячим дыханием. Жутко жарко, но им все равно, они не чувствуют температуры. Они чувствуют только друг друга. Нежные поцелуи Намджуна, которыми он покрывал тело Джина сводили того с ума. Тусклый свет, от которо болели глаза, постоянно мерк. Его пришлось выключить, их настигла кромешная тьма, тишина спокойствие которой нарушили томные стоны. Сокджин часто вскрикивал, царапал спину Джуна, а тот лишь сильнее вжимался в него и поджимал губы выдыхая горячий пар. Да, однозначно, взаимная любовь это приятно. Их души слились воедино, вместе с телами. Обое не хотели прерывать этот момент. Этот момент, который они думали уже не повторится. Намджун томно вдыхал запах Джина – опьяняющий аромат от которо кружилась голова. Парни скрывали от всех тот вечер когда они отдались порывам страсти, своим чувсвам. По прежнему никто кроме них самих не знал об этих отношениях. Но это им не мешало. С того дня они часто закрывались в комнате, когда все были ужасно заняты, чтобы обращать внимание, на то что этих двоих нет. Они вновь отдавались чувствам. Целовались так нежно и так страстно. Любят, да однозначно любят. Раны на спине Намджуна не успевали заживать до того как появлялись новые. А багровые пятна на теле Джин стал скрывать свитерами. Теперь он чаще носит одежду с горлом, чаще одевает шарфы. Никто ничего не заподозрил, никто ничего не знает. Это их общая тайна. С отношениями появились и соры. Каждый день они ругались и кричали во всю, а потом всю ночь на пролет они целовались, держались за руки и перекрещивали пальцы рук. Любят. Нет любви без сор. Ведь соры – признак того, что еще есть чувства, признак того, что им не все равно. Они сидели на балконе и молчали. Держались за руки. Намджун курил и смотрел на звёзды. Он не такой уж романтик. Он не умеет говорить сладкие речи. Но, то так он улыбаеться, его ямочки, тембр голоса, это сводило Джина с ума. Он понял что теперь не проживет без этого ни дня. —ты говорил, что бросишь курить. —Сокджин сжал руку парня. Он смотрел на белые облака дыма, которые выпускал Намджун и восхищался. Безумно красиво. Но Джин не любит запах дыма, он не любит сигареты. —брошу. —Мон вновь втянул полные лёгкие дыма и выбросил сигарету тяжело выдыхая. Он перевел взгляд на Джина и вглядывался в его полуприкрытые глаза. Веки сами опускались. Закрывая глаза Намджун часто вспоминал как стоя на это самом балконе неоднократно хотел спрыгнуть вниз. Но теперь ему не хочеться. Он нашел смысл жить. Сокджин запрокинул голову назад и вдохнул холодный воздух. Он молчит, а ведь должен был сказать что-то. Он не ответил, хоть у него и есть, что сказать.— так..чего же ты хочешь? —спросил Мон уставшим хриплым голосом. —забыть. —Сокджин посмотрел на Намджуна и улыбнулся закрыв глаза. —забыть все, что было до того, как встретил тебя. —Джин засмеялся, так громко, но после замолк. Он растворился в поцелуе. От поцелуев Мона по коже Джина всегда проходили мурашки, он никак не мог привыкнуть к этому, и был уверен, что так будет всегда. Их чувства не растворились, не ушли и не пропали безследно. А ведь они уже так долго вместе. Может это и есть любовь. —не смей становиться воспоминанием.