Вопросы

... Разборочный отсек был погружен в полумрак. Несколько тусклых ламп под низким потолком, призванные хоть как-то осветить эту часть корабля, лишь усугубляли гнетущую атмосферу этого места. Иногда лампы начинали мигать — сбои в питании нижних уровней случались нередко — и тогда их неровный свет вырывал из сумрака тени мёртвых предметов, заставляя их подрагивать и двигаться, словно оживших. Вдоль замызганных стен громоздились стеллажи с инструментом, баллоны и канистры. Старая ремплатформа, переоборудованная под разбор, с нависшими над ней силовыми кабелями, трубками и шлангами на подвесных кронштейнах, хранила на своей поверхности множество следов ушедших жизней. Недалеко располагались ящики с частями мёртвых корпусов. Ещё дальше, у стены напротив — неразобранные дезактивы. Они были небрежно навалены друг на друга, и на покорёженных корпусах многих из них всё ещё просматривалась автоботская инсигния. Их было немного, но все они являли собой красноречивую декорацию ко всему происходящему на этом корабле — на их мёртвых лицевых пластинах застыли гримасы ужаса и страдания, а иные навсегда сохранили страшный оскал безумия. В лабораториях Шоквейва никто не умирал легко. … Чёрный корпус, распластавшийся на полу около разборочной платформы, почти сливался с темнотой. Механоид лежал фейсплейтом вниз, словно застывший в напряжённой попытке подняться, но так и не осуществивший эту задачу. Неровное мигание ламп выхватывало из мрака плавные линии турбин на спине и широкие плоскости крыльев, расположенных под непривычным углом — вниз вдоль корпуса. Иногда свет вспыхивал ярче, и тогда на корпусе механоида становился различим полустёртый знак автоботов. Аэробот. Сведённые судорогой пальцы вдруг пошевелились, цепляясь за поверхность пола и механоид с трудом попытался подняться, тяжело активируя оптику и пытаясь разглядеть хоть что-то в густом мраке — фокусировка была сбита к шаркам, всё вокруг плыло и подёргивалось рябью. Он тяжело привалился к платформе, пытаясь нормализовать работу систем, но рассинхронизация и нестабильность полей остро ощущалась на всех уровнях восприятия. Аэробот судорожно провентилировал — атакующие его процессор паразитные программы мешали провести элементарную диагностику. Но несмотря на это его нейросеть всё ещё сопротивлялась, с трудом, но выставляя блоки на массированное поступление новых данных, упрямо не позволяя им встраиваться в основные програмные кластеры. «Базу… Сохранить основное ядро… Помни, кто ты…» Их сбросили сюда, как шлак. Двоих, оставшихся в живых. На самый нижний уровень корабля, испытательной лаборатории Шоквейва. Бросили подыхать, как отработанный материал неудавшегося эксперимента. Высокотехнологичные операции в секторе глубинного воздействия на нейросистему трансформеров с полным переформатированием процессора уже давно были запрещены на подконтрольных территориях как автоботов, так и десептиконов. Но для Шоквейва все эти запреты были не писаны — учёный не гнушался ничем для достижения своих гениальных и, в то же время, безумных, целей. Тем более тот, на кого он работал, снял с него практически все ограничения, таким образом позволяя творить всё, что Шоквейв посчитает нужным для достижения результата. Мегатрона интересовал только результат. Война уже достаточно долго не приносила ни побед, ни удовлетворения ни одной из противоборствующих сторон. Силы одних постоянно уравновешивались силами других, неся при этом немалые потери. Казалось бы — этот закон вселенской компенсации работал всегда, но Мегатрон был честолюбив. Он не мог просто так оставить всё, как есть и не попытаться переломить ход войны. Холодный и просчётливый разум лидера десептиконов определил задачу своим учёным — любыми путями внедриться в автоботский лагерь. Но! Внедряемый не мог быть десептикон — сигнатуры слишком отличались от автоботских. И так же это не мог быть подкупленный автобот — все эти уловки распознавались мнемоспециалистами достаточно быстро и пресекались достаточно жёстко, вплоть до показательной казни отступников. Это была сложная задача — нужен был идеальный исполнитель. Тот, чья принадлежность знаку не вызывала бы ни малейших подозрений даже при глубоком мнемосканировании. Тот, кто был бы автоботом по сути, но выполнял бы заданные десептиконами программы. И ни разу не сомневался бы в том, что это ЕГО СОБСТВЕННОЕ решение. Такая сложная и тонкая работа на нейроуровнях была практически невозможна, но Шоквейва всегда привлекали сложные задачи. Учёному предстояло создать идеального диверсанта. Его мало интересовало то, что при этом глубокое внедрение в базовые прошивки подопытных полностью нарушает тонкую взаимосвязь процессорного блока с самой сущностью трансформера. В большинстве случаев такое переформатирование приводило к серьёзному диссонансу в чётко отлаженном механизме взаимодействия нейросистемы и Искровых полей. Связь разобщалась и поля становились всё более нестабильны и слабы, со временем приводя к глубокому стазису подопытных. А в последствии — к смерти. ... Аэробот упрямо пытался подняться — тяжёлым пульсом конфликтующих программ ухнуло где-то в недрах процессорного блока, внезапно оглушая и дезориентируя. Движение словно явилось катализатором, казалось бы, затихших процессов. Он глухо рыкнул и его пальцы судорожно заскребли по грязной поверхности пола. Его ломало. Ломало и корёжило изнутри, и он мало что мог противопоставить этому неотвратимому процессу, кроме, разве что, своего злого упрямства в желании выжить. Переформатирование было расчитано на быстрое встраивание паразитных файлов в цепочку исходных данных механоида, быстрое копирование с последующей кодировкой, замещение и перезагрузку. Именно для ослабления защитных функций всех центральных систем пленных держали на пониженном энергоресурсе — перезаряжаться им не давали и уставшие системы уступали под напором массированных нейроатак. Но ещё никогда подвергаемые переформатированию боты не оказывали такого сопротивления. Упрямого сопротивления изнутри, словно из самой Искры. Он сопротивлялся, но и это не спасало его от страха. Нахлынувший вдруг ужас и отвращение к себе, к миру, ко всему, что он раньше ценил, вновь заполнили аэробота, погружая в хаос внутрипроцессорного конфликта. Крылатый механоид стиснул денты и тяжёлым движением поднёс манипуляторы к шлему. Сжал его ладонями, словно это могло прекратить то, что происходило с ним. Мысли ломались и рушились на тысячи осколков, но он всё ещё пытался бороться, призвав на помощь всю свою ярость и неготовность покориться. Густой сумрак наконец всколыхнулся и немного развеялся, подавшись на слабое, но упрямое усилие — тёмная крылатая фигура мучительно поднималась, цепляясь за край старой ремплатформы. Он хотел жить. Темноту отсека внезапно прорезал истеричный смешок, донёсшийся из дальнего угла. Потом звук удара металла о металл и снова странное хихиканье, напрягающее пространство своей неуместностью.  — Слингшот?.. — звуковые колебания вокодера аэробота были искажены и больше походили на скрежет. — Шот... Я знаю, это ты... Я... Не вижу ничего... В ответ снова хохотнули, потом раздалось негромкое рычание и ругань, внезапно сменившиеся слабыми причитаниями и стонами. Затихло. Аэробот упорно делал попытки скоординироваться — его корпус потрясывало и каждое движение, совершаемое наощупь, казалось, стоит ему невероятных усилий. Слишком глубоко его пытались взломать, слишком изматывающе. Слишком мало осталось энергии на борьбу.  — Шот... Помоги мне... — слова рассыпались в темноте. Внезапно он уловил быстрое движение рядом и его резко схватили сильные манипуляторы. Сжали до хруста внешней обшивки и грубо встряхнули.  — Почему?! — громкий вопль взорвал тишину и яркие огни голубой оптики возникли прямо перед его фейсплейтом. — Почему ты не убил их всех? Ты мог! Мог, но не убил! У тебя была шлакова куча оружия! Ты мог, Кросс, мог!!! — исполненный злостью голос Слингшота срывался на крик и схваченный им соотрядник почти физически ощущал возмущение окрашенных безумием энергополей. От этого становилось жутко. Внезапно хватка ослабла — Слингшот судорожно дернулся в сторону, оттолкнув от себя бывшего собрата по оружию. Во тьме хищно блеснула его оптика с заметными багровыми искрами в глубине.  — Дан приказ к уничтожению... Автоботов к уничтожению... Я сам... Я... убью тебя... — речь аэробота становилась всё более рваной и сбивчивой, мысли его явно путались. — Ты сдохнешь, Кроссхейрз! Сдохнешь! — уже совсем другим голосом прорычал Слингшот, в упор глядя на того, кто был когда-то его другом. — Как и они. Как Сильверболт и Скайдайв... Потому что ты должен был... Должен был всех убить... Но ты не стрелял... - злобное бормотание обезумевшего вплеталось в звуки трансформационных систем его оружия. Мгновение тишины, а затем несколько сухих щелчков и последовавшее за этим злобное шипение, потом ругань, а потом. Громыхнуло о платформу, потом о стену — в стороны полетели мелкие обломки внешней брони с манипуляторов обезумевшего аэробота. Кроссхейрз едва успел убраться с траектории удара и теперь мог лишь бессильно наблюдать, как окончательно слетает с процессора его соотрядник, в слепой ярости сокрушая собственный корпус.  — Шот! Остановись! Слингшот на миг замер. А затем медленно развернулся и, страшно оскалившись, молча направился в сторону того, кто теперь являл для него врага. В оптике его горели искры победившего безумия.  — Сдохни, автобот... ...Кроссхейрз тяжело ответил на удар. *** Шоквейв стоял к нему спиной, просматривая данные на мониторах. Старскрим досадливо поморщился. — Тандеркрекер лишь оглушил их, оставив в живых. Я — доставил тебе. И, думаю, сейчас я, как прямой представитель Мегатрона, вполне могу затребовать полный отчёт о ходе эксперимента. Аэрокоммандер оглядывал мрачную фигуру учёного — Шоквейв не отличался гармоничностью пропорций, но это ему было и не нужно. Сикер прекрасно знал — свой корпус этот механоид подверг столь многочисленным апгрейдам не для красоты. Функционализм и сухой просчёт.  — Да, материал был мне нужен. Но сейчас твой вопрос не актуален — яркий, рубинового цвета, оптоэлемент уставился на Старскрима. — Эксперимент окончен. Все данные отправлены. Подтверждения получены. Он никогда не выражал никаких эмоций и было сложно понять истинный настрой учёного. Это раздражало. Так же, как и всегда равнодушно-металлический голос Шоквейва.  — И всё же. Я хочу знать, — холодно осведомился сикер. — Я позволил себе оставить этих автоботских выродков в живых не потому, что проявил великодушие к ним или глубокое уважение к твоей просьбе предоставить их для твоих опытов. Аэроботы, конечно, ценный экземпляр, но у меня есть и личные интересы. Особенно, касательно одного из этих двоих. Шоквейв качнул головой в сторону Старскрима, которого он не то, чтобы недолюбливал — не понимал. Не понимал, как тот может позволять эмоциям подчинять себе процессор. А то, что учёный не мог понять и разобрать до кварков, мало интересовало его — нерационально затраченные ресурсы. Он снова уставился на сикера.  — Эксперимент завершён, — голос его звучал бесцветно, но всё же за ним можно было заметить нотки разочарования. — Материал отработан и направлен на нижние уровни. Пока в активе. Но дестабилизация внутрипроцессорных структур не оставляет им шансов. Поэтому я считаю нерациональным тратить на это время и ресурс, — оптоэлемент учёного мигнул и через клик Шоквейв уже снова был обращён к мониторам, таким образом давая понять Старскриму, что беседа окончена. *** Яркая полоса света разрезала мрак разборочного отсека, выжигая оптику. Аэробот, всё ещё тяжело вентилируя после потасовки с бывшим соотрядником, болезненно прищурился, пытаясь сбить помехи — видел он по прежнему плохо. В дверном проёме угадывались узнаваемые очертания крылатого корпуса.  — Старскрим... — прошептал он с нескрываемой ненависть и его напряжённые пальцы вцепились в край почерневшей от чужого энергона платформы, уже в который раз пытаясь поднять непослушный корпус.  — Ооо! Да ты, я смотрю, всё ещё активен, шлак? — десептикон растянул рот в неприятной ухмылке. — А я думал, твой безумный дружок уже освободил тебя от страданий, — Старскрим глянул на лежащего в оффлайне Слингшота и издевательски ухмыльнулся.  — Как видишь, ты ошибался, недоделок! — прошипел Кроссхейрз, оскалившись и с усилием выпрямляя корпус, придерживаясь за край платформы. Настройки пространственной координации снова были сбиты после отражения нападения Слингшота, и теперь только ненависть и злое упрямство помогали устоять на ногах.  — Что, ещё не подох? — голос Скайварпа неприятно-резкой частотой отдался в аудиосенсорах, и за Старскримом возникла ещё одна крылатая фигура. — Крепкий, юникронов выродок! — сикер подошёл к своему ведущему, посмотрел на аэробота, опирающегося о платформу. — Сам бы прикончил с удовольствием. Всю обшивку мне испоганил, шлака кусок! — со злостью проговорил десептикон.  — Спокойно, Варп! Ты не забыл, зачем мы здесь? — насмешливо-ледяной голос Старскрима не предвещал ничего хорошего. — Этот автоботский выродок свое получит. До срыва вокодера, — острая ухмылка. — Раз уж его угораздило выжить с такими обводами корпуса. Скайварп гадко ухмыльнулся в ответ, уловив блеск алой оптикой ведущего — в ней угадывалась дикая смесь превосходства, злости и похоти. Старскрим подошёл ближе к платформе, выразительно похлопал ладонью по неровной поверхности и с усмешкой посмотрел на пленника.  — Тебя прямо на ней разложить? В нейросети снова сбойнуло.  — Сдохнешь. Сразу, — угрожающе проговорил аэробот и машинально протянул манипулятор к бедру, где должно было быть оружие. Ладонь вхолостую скользнула по боку и замерла — оружейные системы с них демонтировали ещё до кошмара в медотсеке Шоквейва. Резкий хохот Старскрима огласил тёмный отсек — его страшно забавил тот факт, что переформатированный почти до системного сбоя аэробот всё ещё пытается дёргаться и огрызаться.  — Помочь стать ему сговорчивее, командир? — Скайварп растянул гадкую ухмылку на лицевой пластине, неожиданно шагнул к платформе, заходя аэроботу в тыл, резко ударил по ногам и толкнул его в спину — тот не устоял и рухнул на колени на грязный пол. Старскрим надменно ухмыльнулся — любого, даже самого норовистого, можно было обломать силовыми методами. Но аэробот медленно поднял голову и, несмотря на невозможность полного контроля собственного корпуса и унизительное положение, дерзко глянул прямо в оптику командиру сикеров. — Типично для тебя, Старскрим — самому слабо, шестёрке своей поручил… Последовавший жёсткий тычок между крыльев и электроразряд, пущенный Скайварпом, содрогнул корпус аэробота, сгибая пополам и заставляя ткнуться шлемом в пол. Фиолетово-чёрный десептикон занёс кулак для удара, но Старскрим поднял ладонь в останавливающем жесте и неспешно подошёл почти вплотную к пленнику, глядя на него сверху вниз. Теперь он внимательно мог рассмотреть его: мощная, усиленная турбинами спина, широкие плоскости чёрных крыльев, расположенные вдоль корпуса вниз, навороченного вида оптика на шлеме. И тонкие, сверхлёгкого серебристого сплава пластины внутренней брони — аэробот имел не совсем боевую модификацию корпуса. Но его альтмод... «Быстрый и злой, как шарк...» Старскрим вспомнил последний бой с аэроботами. Вспомнил он и этот чёрно-серебристый корпус, появившийся внезапно и с яростью ринувшийся в лобовую атаку. Безрассудно и страшно. Обратная стреловидность крыла делала нынешнего пленника более маневренным и ловким на исполнение сложных фигур, давая ему преимущества. Да и оружие у него было на порядок лучше. Но боевого опыта ему явно не хватало. Десептикон скрипнул дентами — опыта, может, и не хватало, однако этот выскочка умудрился завалить двоих со второй триады и немного потрепать их самих, пока Тандеркреккер не оглушил оставшихся в живых аэроботов, включая этого. Но истинная причина ненависти сикера к пленнику была в другом. Скайфайр. Аэрокоммандер знал, что именно этот аэробот стал напарником Ская, после того, как тот присоединился к автоботам. Сикер не запомнил его имени, но в донесениях десоразведки отмечалось, что механоид именно с такими параметрами числился у аэроботов инженером-разработчиком по оружейным технологиям и почти не покидал испытательный полигон, где работал вместе со Скайфайром. Вполне продуктивно и слаженно. Возможно, они с белым шаттлом были не только напарниками — вопрос, постоянно терзавший сикера. Горькая досада и сильная злоба вдруг захлестнули Старскрима.  — Подержи-ка его! — он сверкнул оптикой в сторону Скайварпа, медленно и нехорошо улыбаясь. Затем взгляд его снова вернулся к аэроботу. — Есть вещи, которые я сам делаю превосходно, не поручая никому, и у тебя, шлак, есть возможность испытать это на себе, — с этими словами он наклонился над пленником и ловко заблокировал ему манипуляторы.  — Варп! Ведомый так же ловко оказался рядом и на манипуляторах аэробота с резким звуком защёлкнулись магнитные блокираторы.  — После тебя — я, — похотливая улыбка наползла на фейсплейт Скайварпа.  — Если его функционала хватит! — гадко хохотнул Старскрим и его светлый корпус навис над Кроссхейрзом, блокируя его попытки подняться. Тот яростно дёрнулся.  — Не рыпайся, автохлам! — сикер ткнул кулаком в бок аэробота. — Не в твоём случае возмущаться — твоя участь уже предрешена. Тебя определили в отходы, но думаю, перед этим ты вполне способен доставить удовольствие двум десептиконам сразу, мм? С таким-то корпусом ты должен быть вынослив? — Старскрим издевательски засмеялся. Потом резко наклонился к самому аудиосенсору аэробота и прошипел — в голосе отчётливо прослеживалась нескрываемая злость. — Думаю, Скайфайр рассказывал тебе о том, каково это — быть с десептиконом. А ты может быть расскажешь мне — каково это, быть с шаттлом, нет? Кроссхейрз сделал отчаянную попытку вырваться, но магнитные блокираторы не давали шевелиться. А сверху давил вес Старскрима.  — Будешь дёргаться — будет больно! — раздался над ним ненавистный голос. — А так ты имеешь шанс ещё немного продлить своё жалкое функционирование относительно целым. В противном случае, я смогу сделать так, что терять тебе уже действительно будет нечего, особенно в том месте, куда я могу тебя отправить после, — Старскрим, дав волю манипуляторам, нахально лапал аэрообота в самых чувствительных местах, запуская когти под сегменты внешней обшивки и совсем не заботясь о чуткости восприятия пленника.  — Ты слышал про кластер YW-937? Самый мрачный бордель в этом секторе ожидает таких вот, как ты. — острый коготь бесцеремонно процарапал обшивку на боку аэробота и опустился ниже на чёрно-серебристое бедро. - ...Там заправляют простые ребята, охочие до жёсткого коннекта. И они очень лихо обхаживают таких строптивых, как ты. Во все порты и с особой жестокостью... — манипулятор сикера подлез под тазовую секцию аэробота — тот дёрнулся, но Скайварп держал его крепко, а энергоресурса сопротивляться почти не осталось. Кроссхейрз зашипел от досады — острые когти десептикона с противным скрежетом провели по поверхности защитной пластины интерфейс системы. — Но если будешь покладистым, то всё может быть и не так плохо. Бордель может оказаться не самым плохим вариантом для тебя, — с издёвкой произнёс десептикон.  — Тебе виднее, — сипло проговорил аэробот, уже понимая, что терять ему действительно нечего. — Скай рассказывал… что он там однажды увидел. Вернее, КОГО, — Кроссхейрз медленно приподнял голову и вдруг усмехнулся, насколько позволила мимика повреждённой лицевой пластины. — Теперь я понимаю, кого он имел ввиду. Старскрим замер.  — Скучаешь по жизни интербота, Скримми? — слова, произнесённые аэроботом с убийственной долей ехидства, словно взорвали старую рану. Манипуляторы Старскрима, терзающие до этого чёрный корпус, застыли. Фейсплейт сикера на миг посетила растерянность, но её тут же перекрыла гримасса злобы и он, резко размахнувшись, со всей силы вонзил когти в слабо защищённое сплетение проводов и тонких шлангов ниже грудной секции пленника. Масло и охладитель брызнули во все стороны и Кроссхейрз на клик потерял из поля зрения всё вокруг — его корпус согнуло, и пространство заполнилось острой болью. Аэробот вновь уткнулся шлемом в пол, судорожно вентилируя, словно это могло как-то помочь.  — Я заставлю тебя надорваться от крика, шлаково отродье! — заорал разъярённый Старскрим и вскочил со спины Кроссхейрза. — Не от коннекта, так от боли! Ты будешь терзать криками свой вокодер, пока я не выдерну тебе его вместе с проводкой! — и он схватив пленника за чёрное крыло, дёрнул на себя, с силой ударив ногой в корпус. Удар был просчитанный и точный, как раз в повреждённую область. Аэробот упал, заломленные за спиной манипуляторы неестественно выгнулись и ладони судорожно сжались в кулаки. Но он по прежнему не издал ни звука. Скайварп, стоявший рядом, с холодной ухмылкой наблюдал за всем происходящим — при возможности он был бы и сам не прочь отделать этого автоботского оплавка, но он не вмешивался. Да и изначально они со Старскримом шли сюда совсем с иными целями — развлечься по полной с не в меру дерзким пленником и отвалить, оставив его сходить с ума от унижения. Это была бы его личная маленькая месть тому, кто так нагло решил противопоставить себя лучшей триаде воздушных сил Мегатрона. Но даже после того, что там творил в своей лаборатории с этим шарковым аэроботом Шоквейв, тот упрямо не собирался сдаваться без боя даже сейчас. «Чтож, сам виноват, идиот…» Между тем Старскрим утвердил ногу на шлеме Кроссхейрза, прижимая его голову и удерживая на полу, не позволяя подняться, и, посмотрев на своего сотриадника, нехорошо ухмыльнулся.  — Принеси-ка мне пневморезак. Скайварп очнулся от своих мыслей и непонимающе замигал оптикой.  — Выполнять! — злобно рыкнул ведущий в сторону ведомого и наклонился над аэроботом. Хищно оскалился и болезненно вцепился когтями в сочленение плоскостей крыльев.  — Я заберу у тебя больше, чем ты можешь себе представить, шарково отродье! — сикер зло усмехнулся и в оптике его сверкнули алые искры.  — Я не принимаю угроз от бывшего интербота, — тихо и зло прошипел Кроссхейрз и тут же почувствовал, как в затылок вцепились холодные пальцы, резко приподняли его голову и жестоко приложили фейсплейтом об грязный пол. В оптике стало темно.  — Варп! — в ярости проорал Старскрим и, не дожидаясь, пока сотриадник подойдет, сам подскочил к нему, выхватывая громоздкий резак по металлу и активируя блок питания на максимальную мощность. В одно движение он оказался над оглушённым аэроботом, но вдруг замер и с маниакальными огоньками во взгляде огладил внешнюю кромку черного крыла. Медленно растянулся в жутковатой ухмылке, проводя пальцами по матовой поверхности от края к основанию — металл был тёплый, живой…  — Блокирни его! — Старскрим кинул быстрый взгляд на своего ведомого, быстро исполнившего приказ, а затем поднял пневморезак повыше, примеряясь, и тоном, полным злого превосходства, произнёс:  — Я заберу у тебя небо! — с этими словами десептикон без тени сомнения воткнул массивные острые лезвия в основание левого крыла аэробота, подавая заряд на активацию режущих плоскостей. Корпус под ним содрогнулся — Старскриму на миг показалось, что он словно сам смог почувствовать, что сейчас ощущает аэробот. Но это лишь больше взбудоражило — он с силой втолкнул резак глубже в тёмный корпус под собой и провернул, разрывая проводку и разрушая крепления.  — Кричи, шлак! Кричи! — новое сильное движение. — Всегда хотел, чтоб подо мной кричал автобот! Кроссхейрз уже ничего не видел, не слышал и, казалось, на какое-то время перестал чувствовать вообще — анализаторы и датчики выбивало из общей схемы один за другим. Его нейросистема должна была выключить его из происходящего, но аэробот по прежнему цеплялся за сознание. Упрямо, страшно и молча.  — Кажется, кто-то здесь решил поиграть в героя? — с издёвкой произнёс аэрокоммандер, ещё раз с силой протолкнув инструмент дальше, со скрежетом переламывая что-то внутри чужого корпуса. — Не в твоём случае, шлака кусок! — десептикон острыми когтями вцепился во внешний край чёрного крыла, сминая и ломая закрылки. С силой качнул на себя, слыша противный хруст в креплениях и ощущая, как корчится под ним его жертва. Качнул ещё, и ещё… и выломал крыло из корпуса аэробота. Торжествующий вопль десептикона смешался с гулким звуком удара легкосплавного крыла об пол. Кроссхейрз на миг выпал из реальности — словно парализовало, а потом нейросеть взорвалась от непереносимой боли и внезапного осознания всего ужаса произошедшего — темноту отсека разорвал так долго сдерживаемый крик аэробота. Старскрим, тяжело вентилируя, удовлетворённо оскалился.  — Я же сказал, что ты будешь кричать подо мной, — зло проговорил он, наклоняясь к пленнику, кладя ладонь ему на шлем и сжимая в жестком захвате. — А теперь ты сдохнешь. И будешь подыхать медленно, захлёбываясь собственными воплями! Сдохнешь никем, потому что я заберу у тебя всё! — холодные когтистые пальцы переместились на основание шеи сзади, впиваясь в незащищённые магистрали. — Ты сдохнешь за то… — голос сикера резко изменился, в нём появились сдерживаемая ярость вперемешку с горечью. -…За то, что ОН предпочёл тебя. -...Ты... предал его...— едва слышно прохрипел в ответ аэробот, с трудом удерживая остатки сознания. — Скай... сделал... свой выбор...  — А ты — свой! — прошипел Старскрим. Новая волна боли раскалённым импульсом пробила нейросеть. Противно хрустнули сегменты экзоскелета, скрежет металла и негромкий треск разлетающихся искр разорванной проводки — десептикон яростно вогнал резак в основание правого крыла. Новый крик боли пронзил пространство нижних уровней корабля.  — Старскрим? Что тут… — на пороге разборочного отсека в стремительном движении появился ещё один сикер и замер, в недоумении взирая на происходящее. — Да Юникрона вам в Искру! Какого шарка вы творите?! — Тандеркрекер резко двинулся в сторону сотриадников. Его оптика быстро адаптировалась к сумраку и вот он уже цепко ощупывал взглядом лежащий на полу истерзанный корпус. Аэробот. Один из двоих, оглушённых им. Имени его он не знал, но это был именно тот, кто яростно врезался в бой, исход которого, казалось, уже был предрешён для аэроботов. Тот, кто умудрился развалить строй их триады своей внезапной атакой. Тот, кто лишив связи Скайварпа и оттерев его от основной группы, каким-то невероятным образом умудрился подставить его под огонь триады конусоголовых, а Рэмджета и Траста — под огонь пушек Скайварпа. Это был тот самый аэробот, который так и НЕ СТАЛ стрелять на поражение, хотя имел отличный шанс и вооружение. Он не стрелял, пока были живы те, кого он старался защитить... Это был враг, который смог удивить его, вызвать интерес и желание задавать вопросы. И получать ответы.  — Ты же сказал, что пленные остануться в живых и пытки к ним применяться не будут! — Тандеркрекер стряхнул с себя оцепенение и порывисто шагнул в сторону ведущего. — Оставь его! — голос сикера в синей броне прозвучал с вызовом.  — Отвали, Тандер! — испепеляюще сверкнул алой оптикой ведущий и уже демонстративно медленно продолжая орудовать пневморезаком над корпусом аэробота — тот уже не кричал, просто грудой пока ещё живого, но беспамятного металла лежал на полу в луже собственного энергона.  — Какое тебе дело до автобота? — раздался со стороны голос Скайварпа и его манипуляторы задержали стремительное движение сотриадника. — Или опять проснулось твоё обострённое чувство справедливости, а? Брось, Танд. Дай командиру выпустить пар. Или забыл, что бывает, когда он не удовлетворяет своих потребностей? Забыл свой последний раз? — скабрезная улыбочка наползла на фейсплейт тёмного сикера.  — Да пошёл ты... — Тандеркрекер, пытаясь выдернуться из цепкого захвата сотриадника, так и не смог довершить фразу — звонкий хруст ломающегося каркаса, треск искрящей проводки и беззвучный, словно введённый в противофазу, крик отчаяния и боли. Тандеркрекер замер, глядя на то, как исказилась лицевая пластина аэробота и голубые оптоэлементы, ярко блеснувшие холодным огнём, словно обожгли что-то в Искре сикера, заставляя ощутить всю немыслимость и неправильность происходящего. Тандеркрекера, снискавшего себе мрачную славу холодного и расчётливого бойца, передёрнуло от внезапного отвращения тем, что он носил на себе знак десептикона, и глубоко изнутри зародился словно ответный гневный крик. Скайварп, отвлёкшийся на созерцание дальнейших истязаний пленника, неосторожно ослабил хват и Тандеркрекер сильным вёртким движением освободился из захвата соотрядника.  — Остановись, командир! Старскрим! Оставь его, он уже дезактив! — синие манипуляторы сомкнулись на корпусе ведущего, заблокировав его движения. Старскрим, не ожидавший столь внезапных действий со стороны ведомого, попытался сбросить мешающий захват, но Тандеркрекер держал на удивление крепко. Мало того, его ведомый намеренно оттаскивал его от скорчившегося на полу механоида, уже мало чем похожего на аэробота. Чёрный изувеченный корпус выглядел грудой шлака — неестественно выгнутые за спиной от чрезмерного напряжения манипуляторы, зияющий искорёженным металлом повреждённый скелетный каркас, ощерившийся множеством зазубрин корпус со стороны лётных креплений, погасшая оптика на разбитой лицевой пластине. И крылья. Два смятых черно-серебристых крыла, размётанных на грязном полу. Мёртвых крыла. «Что?!!! Что нужно было сделать, чтобы Старскрим совсем с процессора слетел, чтоб так...» — недоумение Тандеркрекера на клик отвлекло его внимание от командира. Неожиданно сильный удар локтем в корпус заставил синего сикера разжать манипуляторы и отпустить ведущего. Подоспевший Скайварп тут же скрутил его и вытянул в струнку перед командиром. Тандеркрекер зашипел от досады.  — Слишком много на себя берёшь, Тандер! — зло проговорил Старскрим, в упор глядя на своего ведомого, позволившего себе перечить ему. — Я не терплю неповиновения, и ты знаешь это, — не такой сильный, но весьма ощутимый удар в корпус заставил Тандеркрекера на миг сжать денты, подавляя дикое желание выругаться. Старскрим удовлетворённо разжал кулак, хрустнув сегментами пальцев. Затем он перевёл взгляд на истерзанный корпус на полу и презрительно хмыкнул.  — А я думал, что этот автоботский выскочка покрепче будет, раз умудрился сохранить рассудок и не тронуться после экспериментов Шоки, как его дружок. Шлак! — окончательно оттолкнув от себя Тандеркрекера, Старскрим отбросил ненужный уже пневморезак. — Скайварп! Займись вторым аэроботом — кажется, он может оказаться посговорчивее. Хотя и не так интересен мне лично, — аэрокоммандер злобно хохотнул.  — А тебе...— взгляд его снова обратился к Тандеркрекеру, уже отпущенному Скайварпом и с непроницаемым фейсплейтом стоящим рядом с аэроботом. - ...поручаю убрать эту груду шлака. Сегодня ты за мусорщика. Чтоб не повадно было лезть, куда тебя не просят, — и Старскрим направился к Скайварпу, волочащему из дальнего угла разборочного отсека к выходу сжавшегося светлого аэробота со всеми признаками повреждения процессора. Тот почти не сопротивлялся. Тандеркрекер подошёл к лежащему неподвижно механоиду — куча растерзанного металла. Подчиняясь непонятному порыву, сикер активировал свой встроенный медсканер. Аэробот был ещё жив, но его повреждения были слишком обширны — скорее всего, не выживет. Десептикон незаметно для самого себя притронулся кончиками пальцев к зазубринам металлической обшивки на том месте, где ещё недавно было крыло — аэробот вдруг издал тихий болезненный стон и пошевелился. Старскрим настороженно повернулся в их сторону.  — Что там? Тандер стремительно нагнулся к аэроботу, сопровождаемый внимательным взглядом своего ведущего, и показательно ткнул его манипулятором, одновременно с этим на едва уловимых частотах прошипев:  — Шлак! Если хочешь выжить — лежи тихо и не дёргайся. И уже вслух Старскриму:  — Дезактив, командир! Сканирование и внешний осмотр не показывают никаких признаков жизни. А что со вторым? — Тандеркреккер бросил ещё один быстрый взгляд на чёрного аэробота с выломанными крыльями и заметил едва уловимый проблеск в его оптике. Затем он погас. *** Корабль, пристыковавшийся к их станции, был ещё кибертронской постройки времён созыва Первого Сената. Древний и надёжный, внешним обликом походивший чем-то на инсектикона. На таких раньше направляли серьёзные разведывательные экспедиции в глубокий космос. Теперь этот корабль снискал себе иную славу — многие знали его хозяина, но немногие могли рассказать о нём. Мёртвые не болтливы.  — Что у тебя? — солдат-клон в массивной броне заглянул за спину Тандеркрекера. — Что за хлам? Ты же обещал редкий экземпляр!  — Поверь, твой хозяин оценит эту покупку! Аэробот. Пока в оффлайне из-за повреждений, но вполне ещё функционален, — Тандер говорил спокойно и уверенно, но внутри его Искры всё ворочалась и не затихала некая гадливость от того, что он делал сейчас. Он покосился на пленника — чёрный обескрыленный корпус выглядел страшно. Выживет ли? Те, наспех проведённые медицинские манипуляции, что он мог позволтить себе провернуть за столь короткое время, пока Старскрим и Скайварп оставили их, смогли лишь позволить не терять аэроботу больше энергона. Тандер успел наскоро заварить основные магистрали и устранить протечку охладителя, чтоб не дать перегреваться генератору. Немного подзарядки, а дальше всё зависило лишь от самого аэробота и его желания выжить.  — Думаю, это будет выгодная сделка — экземпляр и правда, редкий, — Тандеркрекер с трудом старался держать марку циничного и расчётливого дельца. Нужно было торопиться — командир вот-вот мог вернуться и расстроить весь его план. Тогда будет довольно сложно объяснить ему свой настолько дерзкий поступок, а аэроботу в этом случае достанется и вовсе незавидная участь. — Тридцать пять тысяч кредитов. Аэробот позади сикера издал невнятный звук — внезапно оживший процессор вывел его из оффлайна как раз в момент озвучивания стоимости товара. И трудно было не понять, что товаром являлся он сам.  — Это слишком! За такие кредиты можно исправного купить! — солдат-клон возмущённо вскинул голову.  — Тогда расскажи это своему хозяину, а мне торговаться особо некогда, есть другие покупатели, — холодно проговорил Тандеркрекер. — Аэробота вы уже вряд ли где сможете найти — мой командир постарался отменно. Все уничтожены. Этот — единственный, кто выжил. Ну так что? Мучительная пауза, повисшая в стыковочном шлюзе, показалась аэроботу вечностью.  — Договорились. На клик Кроссхейрз невероятным усилием смог активировать оптику — впереди смутно угадывались несколько удаляющихся темных фигур с оружием, а рядом с ним — размытый синий корпус с крыльями за спиной. Тандеркрекер!  — Я тебя запомню, десептикон… — на грани слышимости прошептал Кроссхейрз. — И когда встречу… Сикер быстро наклонился к нему.  — Запомни лучше, что вместо разбора на запчасти или борделя с тем, что тебя там ожидало, ты получил шанс выжить. Хотелось бы, чтоб ты смог воспользоваться им разумно. И... — десептикон приблизился почти к самому фейсплейту аэробота, - ...научись вовремя затыкаться. Это поможет тебе дожить до нашей встречи. А ещё... — Тандеркрекер оглянулся — в шлюз спускалось ещё несколько солдат-клонов. - ... Назови мне своё имя, чтоб я хоть знал, кто желает меня убить, — усмехнулся сикер. Аэробот, казалось, уже не слышит его, но вдруг его фейсплейт чуть дрогнул и едва заметная кривая ухмылка затерялась в уголке рта — терять ему было вроде больше нечего. - ...Кх... Кроссхейрз... Тяжёлая поступь нескольких механоидов рядом мучительной вибрацией отдалась в изломаном корпусе, заглушив возможный ответ сикера.  — Эй, там! Грузите этого на корабль! В разборочный пока, а дальше — хозяин определит, что с ним делать. Тандеркрекер молча наблюдал за тем, как за наёмниками закрылись двойные переборки и мерный гул и вибрация под ногами оповестили о готовящемся отлёте корабля наёмников.  — Мы ещё встретимся, аэробот, — уверенно проговорил сикер. — И тогда я смогу задать тебе свои вопросы.