В мире полно нормальных людей, Ло

#1. Ло, в общем-то, был совершенно доволен своей жизнью. У него была учёба, причём интересная и по специальности, к которой он всегда стремился. У него была личная жизнь, чего он от себя, признаться, не ожидал. А вот теперь отличная работа! Много прекрасной практики и, если всё пройдёт как надо, к моменту поступления в интернатуру он будет иметь вполне приличный опыт. Конечно, сейчас он всё ещё на испытательном сроке, но Ло смотрел вперёд с воодушевлением. Как только его утвердят официально, нужно будет устроить вечеринку. Сабо за него наверняка порадуется, так что пусть будет сюрпризом. Сабо. До встречи с ним Ло не думал, что способен на такие длительные, серьёзные отношения. У него были девушки, но это никогда не продолжалось дольше пары месяцев, а с Сабо они были вместе уже… два года? Это казалось почти неправдоподобным. С ним было не сказать, чтобы спокойно, не с его родственниками, но Ло мог быть уверен в их отношениях. У них не случалось крупных ссор или скандалов, хотя иногда Сабо делал что-то такое, от чего Ло хотел побиться головой об стену. Но он с пониманием относился ко всем заскокам Ло. Он не настаивал на переезде к себе, хотя снимать две квартиры многие сочли бы слишком расточительным. Сабо ни разу об этом не говорил, видел, что Ло нужно собственное пространство, возможность побыть одному, когда это надо. Даже с ключами от квартиры Ло он всегда сначала звонил в дверь, выжидал какое-то время и только потом заходил. Секс был хорош, несомненно. Сабо был темпераментен и изобретателен. В первые дни они перепробовали кучу всевозможных способов и поз, причём Сабо было совершенно всё равно, каким образом получать удовольствие, и он абсолютно не стеснялся говорить о сексе вслух. Это было ново и освежающе, и в итоге Ло пришёл к выводу, что гораздо проще позволить делать, что ему там захотелось, и получать удовольствие, чем пытаться что-то делать самому. Иногда, конечно, Сабо был странный, вспомнить хотя бы затеянную им уборку: чёрт побери, это было первое, что он сделал, оказавшись в квартире Ло в одиночку! И ведь у Ло никогда не было грязи или беспорядка, просто многие вещи лежали не совсем там, где большинство людей стало бы их искать. Сабо сложил все скальпели Ло в одно место, вызвав тем самым жуткий диссонанс. Ни в кухонном шкафу, ни в карандашнице, ни в хлебнице, даже на магнитной подставке для ножей скальпелей больше не было! И как теперь вообще жить? Но лучше уж педант и аккуратист с ежедневником, галстуком и дохуллиардом мелких пуговиц на рубашке, чем кто-то вроде Кида или Луффи! С кем-то из них Ло не то что двух лет, он двух недель бы не продержался! У Ло всё было хорошо, только в последний месяц он постоянно чувствовал усталость и что-то похожее на подступающую простуду. Должно быть, от переутомления. #2. По дороге домой Ло купил энергетиков и противовирусное. Не хотелось пустить весь вечер насмарку. Он отлично выспится в выходные, никаких проблем, но впереди было ещё два дня и надо продержаться. Дома горел свет и так пахло мясом, что даже на лестничной площадке можно было почувствовать. Ло тяжело сглотнул, впервые за день понимая, насколько проголодался. Сабо приготовил стейки. Отличные стейки, какие он всегда готовил, rare: мясо практически сырое внутри. Когда Сабо впервые приготовил ужин, Ло хотел было сказать, что такой способ вряд ли можно назвать здоровым и безопасным, но они тогда только начали встречаться и Ло не хотел его обижать, даже не попробовав. Мясо было божественно на вкус! Ло никогда не думал, что простая еда может доставить столько удовольствия. Он едва не застонал, жуя первый кусок, зажмурился от удовольствия. Сабо смотрел на него с улыбкой, не дежурной вежливой, а искренней, это Ло уже научился различать. — Потрясающе, — сказал он, с трудом оторвавшись от мяса. — Я никогда не умел готовить, а ты… — Мне совсем несложно готовить для тебя, — ответил Сабо, отправив в рот небольшой кусочек. — Я тоже люблю мясо. До сих пор Ло думал, что не слишком разделяет восторги Луффи по поводу еды, но если тот всегда имел в виду что-то подобное, его более чем можно понять. Так что сейчас Ло залпом выпил один из энергетиков, прежде чем войти в квартиру. Раз у Сабо выдался свободный вечер, не хотелось портить его своим самочувствием. Чем дольше они были вместе, тем сильнее Ло ценил их отношения. Сабо мог быть непредсказуемым, он мог не отвечать на сообщения или творить всякую хуйню, но Ло никогда не сказал бы, что тот был к нему невнимателен, и Ло старался отвечать ему тем же. Ужин был прекрасен: стейки, салат и вино, неспешный разговор, полный намёков на предстоящую ночь. Сабо часто покупал вино, хорошее вино, всегда красное, не слишком крепкое и почти всегда — полусухое. Одна из тех вещей, которую может позволить себе человек с хорошей работой. Он сильно отличался от братьев во многих вещах, но сильнее всего в том, что касалось работы. Иногда Ло задумывался об этом: он понятия не имел, где работает Эйс, но явно не в офисе. Луффи вполне подходила его подработка инструктором в тренажёрном зале, удивляло скорее то, что Драгон позволял ему что-то настолько несерьёзное. Этот человек не показался Ло тем, кто будет относиться к занятиям своих детей наплевательски. Те два дня на рождество, которые они провели вместе, оставили странное впечатление, будто бы к нему присматриваются и чего-то ждут. После Ло припомнил, что и Эйс в первый месяц появлялся дома у Сабо слишком часто, будто хотел удостовериться, что у них всё хорошо. Будто бы Ло мог каким-то образом обидеть Сабо. Смешно даже подумать о чём-то таком! Сейчас что Эйс, что Луффи время от времени сваливались им, как снег на голову, но уже значительно реже. И тем не менее, смс про мясо в квартире Сабо Ло получал регулярно. Мясо. Мясо было прекрасно, Ло сам не заметил, как съел свою порцию, потом добавку, и теперь, кажется, не отказался бы повторить. Это было странно, такой аппетит гораздо больше подошёл бы Луффи, но не ему. Возможно, пришло время принять что-нибудь от паразитов? Всё-таки почти не прожаренное мясо… — Может тебе нужно что-то ещё? — спросил Сабо, покачивая последним глотком вина в своём бокале. — Ты выглядишь… усталым. — Тяжёлая неделя, — поморщился Ло. Мысль о том, что его состояние заметно невооружённым глазом, была довольно неприятна. — Ничего такого, с чем я не могу справиться, но спасибо за беспокойство. Сабо чуть отвёл взгляд. Он выглядел не то виноватым, не то расстроенным, и когда он снова заговорил, Ло понял, почему: — Мне придётся уехать на пару дней, возможно, даже на целую неделю. Мне не хочется тебя оставлять, тем более, если ты действительно неважно себя чувствуешь… — Со мной всё в полном порядке, — отрезал Ло. — Уж неделю я без тебя продержусь. Жил же я как-то до нашей встречи? — Разумеется, жил, — мягко согласился Сабо. — Но это не значит, что я не буду волноваться. — Если мы не пойдём в постель сейчас, то не выспимся, — перевёл тему Ло, поднимаясь из-за стола и убирая свою тарелку в раковину. На самом деле это значило что-то вроде «пошли трахаться, если ты не хочешь, чтобы я заснул в процессе», просто Ло терпеть не мог признавать свои слабости. К счастью, не заснул. Обнимал Сабо руками и ногами, подавался бёдрами навстречу и сжимал зубы на его шее. До Сабо Ло никогда не тянуло кусаться в постели, но тот первый начал! И это было неожиданно приятно, когда распалённый страстью Сабо, вколачивался в него, придавливал к матрасу, целовал и облизывал шею, а потом вдруг впивался в неё зубами. Ло тогда показалось, что волна оргазма растеклась по всему телу от места укуса, взорвавшись в голове фейерверком. Ло потребовалось довольно много времени, чтобы прийти в себя, а когда он смог открыть глаза, то увидел, что Сабо выглядит неожиданно смущённым или даже сконфуженным. — Извини, я не удержался. Ло провёл пальцами по шее, ожидая найти там что-то страшное, раз уж Сабо так отреагировал. Крови не было, на ощупь просто синяк. Ничего такого, что стоило бы подобной реакции. — Из-под одежды видно будет, в следующий раз выбирай другое место, ладно? — ответил Ло и втянул того в поцелуй. Облизал шрам от ожога на его лице, провёл губами по ключицам и оставил засос на шее, но так, чтоб из-под воротника рубашки видно не было. Он втягивал в рот кожу, посасывал её, а потом тоже укусил. Это было сладко и почти пьяняще. Гораздо лучше обычных поцелуев. #3. Ло хотелось есть, хотя завтрак был не так уж давно, и это был хороший завтрак: многоэтажные бутерброды из зернового хлеба, с листиком салата, мясом, помидорами и сыром. Сабо оставил на столе тарелку, накрытую колпаком, чтобы ничего не заветрилось, но его самого уже не было. Ло помнил, как тот поцеловал его перед уходом, это было примерно за полчаса до его будильника. Бесконечно долгий день, который закончится бесконечно одинокой ночью. Нужно будет взять какой-нибудь еды на вынос, забраться с ней на диван, почитать конспекты и учебник. А сейчас съесть что-нибудь, пока он не свалился в голодный обморок. Купленный в автомате шоколадный батончик показался приторно-сладким. Ло не любил молочный шоколад, предпочитал чёрный, но ничего более подходящего там не было. Шоколад и орехи, очень калорийно и стимулирующе, самое то, что ему было нужно. До обеденного перерыва Ло едва дотерпел. Чёрт побери! Он был уверен, что мясо, которое покупает Сабо, всегда хорошего качества, так что степень прожарки... Ладно, всё может быть. Но они ели одно и тоже, а Сабо был в порядке, так что, возможно, дело в другом. Или нет? В любом случае, хуже не будет, если он предпримет некоторые меры. По пути домой он зашёл в аптеку за глистогонным, затем купил две порции карри на ужин. А в полночь стоял у холодильника и грыз батон колбасы. Это было похоже на бред, но он всё ещё хотел есть! Голова кружилась, будто у него с утра во рту не было ни крошки, хотя он действительно очень много ел. Нужно будет записаться на приём к врачу: подобные симптомы Ло совершенно не радовали. Утром он с трудом проснулся, выпил две чашки кофе и доел практически всё, что оставалось в холодильнике. Брился он, толком не открывая глаз, почти наощупь. Хорошо, что Сабо уехал. Ло бы не хотел, чтобы тот видел его в таком состоянии. День выдался суматошным, работы было много, так что ни о какой записи к врачу речи и не шло, Ло едва успевал перекусывать между операциями. Конечно, он всего лишь ассистент, но это даже больше, чем обычно можно рассчитывать без диплома. Ло нравилась его работа, действительно нравилась, он с детства хотел быть врачом, как его отец, хотел помогать людям. Он не хотел смотреть на полостную операцию, думая о том, как аппетитно выглядят внутренние органы! Ближе к вечеру Коала скинула ему смс о том, что они с Сабо задерживаются и вернутся в город только в понедельник. Ло малодушно решил, что это только к лучшему — у него будут целые выходные на то, чтобы прийти в себя. Главное, чтобы в гости не нагрянул Кид и не потащил его куда-нибудь, иначе у него не останется ни одного шанса как следует отдохнуть. Или Луффи, это было бы ещё хуже. Если Луффи расскажет Сабо о том, что Ло плохо себя чувствует, с того станется бросить работу и примчаться сюда. Нет, это было последнее, чего он хотел. У него впереди выходные, ударный запас лекарств и пиццерия всего в квартале, доставка работает практически моментально. Он должен будет прийти в себя к понедельнику, обязательно. #4. Выходные прошли мирно. Хотя, правильнее было бы сказать «мимо», ведь Ло их полностью проспал. Лежал на диване в шерстяных носках и замотавшись в три одеяла, путешествовал максимум до входной двери, забирал очередной заказ и шёл спать дальше. Ел, спал и пытался согреться. Это было странно, ведь обычно при простуде и ознобе не должно хотеться есть! Ло не помнил, когда в последний раз простужался, он вообще почти никогда не болел, и от этого нынешнее состояние заставляло его только сильнее нервничать. А в понедельник пришлось вставать на работу. Какая-то часть Ло безумно этому сопротивлялась: лето, каникулы, все нормальные студенты пользуются возможностью передохнуть. Вместо этого Ло предпочёл работу, в эту пятницу должен был закончится его испытательный срок. Если его примут официально, он сможет работать и во время учёбы, не полный день, конечно, но всё равно. Если, но что будет теперь, когда он в таком состоянии? Что за странная болезнь? Запах крови в операционной вызывал в животе голодные спазмы. И эта печень, она казалась такой соблазнительной, такой восхитительной! Было бы так приятно вцепиться в неё зубами, и… Ло старался держать себя в руках, он очень старался. Было уже три часа дня, а он ни на кого не набросился, неплохой результат, если знать, о чём он думал всё это время. Он стянул с рук перчатки и бросил их в мусор, вытер со лба рукавом холодный пот. Три часа до конца рабочего дня, если не случится ничего срочного. Три часа. Ему нужно что-нибудь съесть, срочно. — Трафальгар, — окликнул его врач. — Я не хотел бы выглядеть невежливым. Или, чтобы вы подумали, будто я предвзято отношусь к вам или другим вашим… родственникам. Но я бы попросил вас не приходить на работу голодным. — Что, простите? — переспросил Ло, не очень понимая, о чём ему говорят. — Вы хорошо показали себя, Трафальгар. У вас твёрдая рука и достаточно решимости, все задатки для того, чтобы стать хорошим хирургом. Не позволяйте своей природе этому помешать. Ло продолжал смотреть на него, абсолютно не понимая, к чему он клонит. Тот взглянул на часы, ещё раз окинул Ло взглядом и кивнул. Быстро что-то написал на бланке и протянул его Ло. Бланк на выдачу крови. — Пожалуй, в порядке исключения... — сказал он с некоторым сомнением. — Как раз сейчас должны будут привезти донорские органы. Возьмите себе кровь, занесите бумаги в регистратуру и на сегодня можете быть свободны. Но я рассчитываю, что завтра вы будете в полном порядке! — Да, да, конечно, — на автомате ответил Ло, беря бланк. Кровь? Взять себе? Рот моментально наполнился слюной, как только он представил себе стандартный пакет с донорской кровью, но Ло постарался выкинуть эти мысли из головы. Ему просто надо отнести документы, а потом он может пойти домой, съесть что-нибудь и долечиться. Что может быть проще? В подвале было холодно, раньше он как-то не обращал на это внимания, но озноб почти постоянно преследовал его в последние дни. Он зашёл в хранилище, протянул медсестре выданный ему бланк. Та окинула Ло цепким взглядом, задержалась на лице. Должно быть, он действительно хреново выглядел, раз все обращают на это внимание. Он коротко поблагодарил её и растерянно посмотрел на пакет крови в своих руках. Куда её теперь? Надо отнести наверх в операционную? Но ведь ему сказали «возьмите себе»! В гулкой тишине раздались чьи-то шаги, Ло выглянул в коридор и успел увидеть кого-то очень похожего на Сабо. Его фигура, его волосы, перчатки… контейнер для переноски органов в правой руке. Он заметил Ло, когда открывал дверь, обернулся, но его сразу же окликнули из помещения. Это был Сабо. И он был тем, кто принёс органы, документы на которые Ло должен был отнести в регистратуру. Ло медленно сполз по стене на пол, чувствуя, что ноги его уже совсем не держат. Голова кружилась, как будто у него напрочь упало давление. Медсестра, выдавшая ему кровь, выглянула из кабинета и присела перед ним на корточки. — Совсем плохо? Тебе ещё работать сегодня, или как? — участливо спросила она, при этом отчего-то не пытаясь притронуться или даже просто придвинуться достаточно близко. — Нет, только занести документы на органы, — мотнул головой Ло. Яркий свет бил в глаза нестерпимо. Что здесь делал Сабо? Почему он что-то принёс? И почему Ло сейчас настолько хуёво себя чувствует? — Давай я занесу, а ты мне шоколадку? Ритер Спорт с клубникой и йогуртом? — предложила она. — А ты иди домой, пока ни на кого не набросился. — Клубника и йогурт? — переспросил Ло. — Какая гадость! — Да уж, думаю, тебе сейчас милее этого пакета ничего нет, — рассмеялась она. — Иди, нечего на полу сидеть, ещё увидит кто. Чужих тут почти не бывает, но «почти» не считается. Ло с трудом встал, сунул пакет с кровью в карман халата и поплёлся в сторону раздевалки. — Шоколадку принесу завтра, с утра, — сказал он не оборачиваясь. Дождался, пока она закроет за собой дверь, и как можно тише пошёл обратно, туда, где был Сабо. Он видел смутные тени сквозь матовое стекло, так что не стал подходить вплотную, но всё равно слышал каждое слово, будто стоял сейчас не в двух шагах в коридоре, а был вместе с ними, за дверью. — Как давно были изъяты органы? — Меньше часа назад, — спокойно ответил Сабо. — Вы же понимаете, что если что… — нервно и торопливо начал было врач, но Сабо его перебил: — Я всё прекрасно понимаю. Проблем не будет, не беспокойтесь. — Довольно сложно не беспокоиться, когда имеешь дело с чем-то подобным, — ворчливо возразили ему. — Вы не слишком обидитесь, если я признаю, что даже просто ваше общество доставляет мне беспокойство? — Ничуть. — Ло практически видел ту безупречно вежливую улыбку, которая была припасена у Сабо для подобных случаев. — Я знаю, как люди относятся к моей семье. Но и вы так же должны знать, что за всё время нашего сотрудничества мы ни разу не позволили себе передать вам товар ненадлежащего качества. — Да, да, разумеется, — ещё более нервно подтвердил врач. Этого не могло быть, потому что быть не могло. Сабо не мог торговать чьими-то внутренностями! Откуда бы он их вообще взял? «Меньше часа назад» кто-то умер, чтобы позволить кому-то другому остаться в живых. Но почему Сабо? Он же занимается чем-то связанным с финансами, разве нет? Те презентации, о которых писала Коала, вопросы о том, где папка с документами, флешка, оставленная в компьютере Драгона? Ло хотелось завыть в голос. В ушах шумело, звуки становились то тише, то громче, яркие лампы дневного света заставляли слезиться глаза. Он больше не мог здесь находиться, просто больше не мог. Пакет крови в его кармане вызывал желание порвать его и жадно выпить всё до капли, но Ло стиснул зубы и на этот раз действительно пошёл в раздевалку. Сунул кровь в сумку, повесил халат на вешалку, чуть не забыл переложить из другого кармана телефон, да так и замер перед своим шкафчиком. «Скажи Сабо, что у него в квартире больше нет мяса», регулярно писали ему Луффи и Эйс. Они ведь про еду, правда? Они про то, что у Сабо в холодильнике всегда было отличное мясо для стейков, а Луффи всегда так много жрёт… «Я знаю, как люди относятся к моей семье», сказал сейчас Сабо. Его семья — это Луффи, Эйс, усыновивший Сабо Драгон, их приёмная мать и дед, которого никогда нет дома. Гарп-сан работал в полиции, если Ло ничего не путал. Да, когда-то давно, ещё когда они учились в школе, Луффи сказал что-то вроде того, что, как бы тот себя ни вёл, его деда до сих пор не уволили с работы, даже несмотря на то, что он Ди. Старые сказки и бредни, в которые не поверит ни один нормальный и образованный человек! А Кора-сан — верил, и просил Ло никогда никому не называть своего полного имени. Да нет, бред полнейший. Такого не бывает, это ненаучно! Ло встряхнул головой и решительно натянул толстовку. Ему просто надо домой, поесть и как следует выспаться. Раз Сабо уже в городе, то к нему. На улице было так шумно, что Ло с трудом удержался от желания зажать уши руками. Перемаргивание рекламы и светофоров, скрип колёс, гул голосов, музыка, доносящаяся из открытой двери магазина. Ло оглянулся в панике, и судорожно дёрнул рукой, останавливая такси. Автобус он бы просто не выдержал. #5. Входная дверь была закрыта только на один замок, а тот в свою очередь лишь на один оборот. Дома у Сабо кто-то был, и это не было чем-то странным: ключи были у Эйса и Луффи, любой из них заваливался без предупреждения. Но Ло сейчас был в таком состоянии, что даже такая невинная вещь вызывала панику. Когда он отпирал дверь, его руки дрожали так, что ключи в связке звенели, ударяясь друг о друга. На кухне был Луффи, и это было нормально. Это было единственное, что можно было назвать нормальным в их ситуации, потому что он стоял посреди кухни и как раз собирался зубами надорвать край пластикового пакета с кровью. Точь-в-точь такого же, как сейчас лежал в сумке у Ло. — Трао? — удивлённо сказал он, выпуская пакет изо рта. — Я думал, что ты на работе! Луффи выглядел так же, как и всегда: улыбка до ушей, растянутая футболка без рукавов, обрезанные до колена джинсы. Всё как всегда, только… Наверное, он сходит с ума и теперь у него галлюцинации. — С тобой поделиться? — предложил Луффи, салютуя пакетом с кровью тем же жестом, как обычно делал бутылкой пива. Наверное, пиво у него в руках и есть, просто Ло сошёл с ума, и ему теперь всё время что-то мерещится. Он сполз по стене на пол и принялся истерически смеяться. Его жизнь превратилась в какой-то нелепый кошмарный сон! Когда это началось? Может быть, если он сумеет правильно описать симптомы, ему ещё успеют помочь? — Трао? — ещё раз позвал его Луффи, а потом случилось нечто ещё более странное, чем все эти галюцинации с кровью: Луффи перестал улыбаться и посмотрел на него серьёзно. — Ло, ты что совсем ебанулся столько не жрать? Луффи уже лет десять называл его исключительно «Трао», не обращая внимания на все попытки Ло его переубедить. А с его подачи и многие его друзья поступали так же. Чтобы Луффи назвал его по имени, должно было случиться что-то по-настоящему серьёзное! — Я ел, — с трудом возразил Ло. — Я завтракал, обедал и ещё перекусывал постоянно, и все выходные ел, и в пятницу… И всё равно хочу есть. — Да я не про дохлятину эту, — отмахнулся Луффи. Быстро, будто привычно, вскрыл зубами пакет и протянул ему. — Пей! Ло судорожно сглотнул. Кровь пахла так одуряюще, так притягательно. Он хотел отобрать пакет у Луффи и выпить всё одним глотком, но… Это же кровь! Человеческая кровь, как он может хотеть чего-то подобного?! Ло отшатнулся, завалился на бок и пополз в сторону, забился в угол. Луффи выглядел и вёл себя не как Луффи, это не мог быть он! Это галлюцинация или какое-то чудовище, принявшее его вид. Точно, чудовище! И Сабо на самом деле не было в больнице, это был кто-то другой! Неправильный Луффи плюхнулся на пол перед ним, скрестил ноги и наклонился вперёд, заглядывая в глаза. Когда он протянул к нему руку, Ло отшатнулся и стукнулся затылком о стену. — Ло, тебе нужно это выпить, — совершенно серьёзно сказал неправильный Луффи. — Иначе ты совсем слетишь с катушек и пойдёшь на улицу убивать всех подряд. Живые вкуснее, не спорю, но ты же сам потом не рад будешь. Так что пей. И он снова сунул ему под нос пакет с кровью. Ло отчаянно мотал головой из стороны в сторону, но другой рукой этот Луффи поймал его подбородок и крепко сжал. Луффи всегда был сильным, очень сильным, с самого детства. Этот был такой же, если не ещё сильнее. Он нажал ему на челюсть так, что Ло пришлось приоткрыть рот, и принялся вливать в него кровь по чуть-чуть. Ло попытался его ударить, оттолкнуть от себя, но это было всё равно что колотить бетонную стену. На вкус кровь была божественна. Ло задыхался, зажмуривался в отчаянии. Нужно было выплюнуть всё, но он не мог, глотал судорожно. Луффи ненадолго прервался, дал ему отдышаться, а потом снова поднёс пакет с кровью. На этот раз ему не пришлось разжимать ему челюсти, Ло пил сам. Голова отчаянно кружилась, как когда он первый раз в жизни напился. Неправильно-серьёзный Луффи перед его глазами двоился, но продолжал смотреть пристально, вглядываться в глаза. — Ладно, для одного раза тебе, кажется, достаточно, хотя в этом нет никакого смысла, — сказал он наконец. — Ты ведёшь себя как ребёнок, которому никогда не говорили, что он не человек! Ло хотел сказать, что он не ребёнок. И уж тем более он человек! Конечно он человек, кем ещё он мог быть?! Вместо этого получилось лишь снова нервно засмеяться. Луффи пожал плечами и встал, выкинул пустой пакет в мусорное ведро, намочил полотенце и снова вернулся к нему. Влажная ткань была холодной, и Ло отворачивался, пока Луффи протирал его лицо и шею. Когда он кинул полотенце в сторону раковины, Ло увидел, что на нём остались кровавые разводы. — Тебе надо отдохнуть, — сказал Луффи, поднимая его на ноги. — Поспи немного. Сабо знает, что с тобой? Хотя не думаю, что он позволил бы тебе дойти до такого состояния… — Он уезжал, — с трудом пробормотал Ло, когда Луффи уже уронил его на кровать. — Я видел его сегодня в больнице. Или не его. Или не видел. Или у меня галлюцинации и бред, а на самом деле… — Сабо точно уже в городе, я видел его недавно, — нахмурился Луффи и принялся стаскивать с него кроссовки. — Ладно, я разберусь. А ты поспи. И пообещай, что никуда не пойдёшь, пока не поговоришь с Сабо! Слышишь, Ло? — Ладно, — согласился он. И даже сам стянул толстовку. Неправильный Луффи с неожиданной заботой укутал его одеялом. — Никуда не уходить. Дождаться Сабо. Может быть он объяснит, что со мной… #6. Ло зевнул, потянулся и открыл глаза. Что-то было неправильно, но он никак не мог сообразить, что именно. Он лежал в кровати Сабо, но почему-то в футболке и джинсах. С какой стати он лёг спать в одежде? И почему он спал… днём? Шторы были задёрнуты, но недостаточно плотно, в маленькую щель виднелся кусок закатного неба. — Ло? — позвал его Сабо, садясь на кровать рядом. — Как ты себя чувствуешь? Он обеспокоенно вглядывался в его лицо, и Ло постарался улыбнуться ему в ответ. Если его спрашивают о самочувствии, то понятно, почему он спал днём. Наверное, он почувствовал себя плохо и вырубился… А как же его работа? Разве он не должен был сейчас быть на работе? Да, ему стало плохо и его отпустили домой, припомнил он. «Я бы попросил вас не приходить на работу голодным», вспомнил Ло. Ему постоянно хотелось есть в последние дни, но теперь всё было в порядке. Он поправился? — Я… — хрипло сказал Ло и прокашлялся. — Я в порядке, уже в порядке. Не очень понимаю, что со мной было, но сейчас я чувствую себя совсем неплохо. Сабо улыбнулся ему, ободряюще сжал плечо, слегка приобнимая. — Хочешь есть? — спросил он. — Я приготовил ужин. Могу принести тебе сюда… — Нет, терпеть не могу чувствовать себя слабым, — поморщился Ло. — Я вполне в состоянии дойти до кухни. Ему казалось, он что-то забыл, что-то очень важное. Ему снились кошмары? Может быть была температура… Там было что-то про кровь, внутренние органы и почему-то про Сабо и Луффи. Ло плескал себе водой в лицо, чтобы полностью проснуться, и вдруг вспомнил: когда он пришёл сюда, здесь был Луффи, и он назвал его по имени! Скоро десять лет, как они знакомы, и за всё это время он ни разу не называл его Ло, всегда «Трао», потому что Луффи так больше нравилось, и вообще, кто станет искать логику в его словах и поступках. С чего бы ему вдруг менять свои привычки? Что бы там ни приготовил Сабо, пахло оно божественно. Это не были его обычные стейки, какое-то другое мясо, тушёное с луком и сметаной. Возможно немного жестковато, но всё равно умопомрачительно вкусно! До того, как он попробовал, ему казалось, что не так уж он и хотел есть, по крайней мере, не так, как в последние дни, но он застонал от наслаждения и набросился на свою еду, совершенно забыв обо всём остальном. — Добавки? — предложил Сабо, когда Ло разве что не облизал свою тарелку. Сам он успел съесть разве что половину порции. — Я так объемся, — вздохнул Ло. — Что это было? Ещё вкуснее, чем твои стейки! — Это сердце, — улыбнулся Сабо. — Луффи сказал, как плохо тебе было, и я подумал, что ничто не поможет лучше, чем свежее сердце. Было в его словах что-то такое… неправильное. Что-то странное было в его взгляде, настороженное. Будто он не был уверен в реакции Ло, будто ожидал чего-то плохого, но при этом действительно хотел лишь накормить его чем-то особенным. — Сердце? — переспросил Ло. — Чьё? — Хочешь знать, как его звали? — в голосе Сабо уже слышалось откровенное напряжение. Когда он говорил: «Я знаю, как люди относятся к моей семье», голос был такой же. Но когда Сабо мог говорить что-то подобное? Ло помнил это, и не помнил одновременно! Цокольный этаж их больницы, слишком яркий свет, слишком белые стены, и Ло сползает на пол… Он не помнил, почему был там. Но Сабо там вообще не должно было быть. — Ты убил чью-то собаку? Кота? Любимого хомячка? — Ло попытался пошутить, но вышло явно плохо. Вышло откровенно хреново, если смотреть правде в глаза. Сабо бледно улыбнулся и ответил: — Скорее уж оставил хомячка без любимого хозяина. И теперь не знаю, что с ним делать: он был слишком милым… Ло стало дурно, когда он понял, что Сабо имел в виду. Тошнота подкатила к горлу, и он подумал, что его сейчас вырвет, но ничего не произошло. Он смотрел на свою тарелку с остатками подливки, на Сабо, накалывающего на вилку мелкие кусочки мяса… на край раковины, с которого свисало перепачканное кровью полотенце. Ло вспомнил, откуда оно там взялось, и тошнота накатила с новой силой. — Ты же не имеешь в виду, что мы сейчас едим человечину? — с надеждой спросил Ло. — Ты же не это хотел сказать, правда? — Прости, Ло, — сказал Сабо и ткнул вилкой в свою тарелку. — Это — человеческое сердце. И тебе ведь понравилось. Ты сам сказал, что это вкусно! — Меня сейчас стошнит, — предупредил Ло, зажимая рот рукой. Сабо сидел напротив него и смотрел грустно и потеряно. Когда он протянул к нему руку, Ло отшатнулся, едва не свалившись со стула. И вспомнил, как так же отшатывался от Луффи, когда тот заставил его выпить крови. Неправильный Луффи, слишком серьёзный. Ло не мог поверить, что всё это происходило с ним на самом деле. Так не бывает, не может быть, просто не может! Сабо сидел напротив, опустив голову, волосы кидали тень на его лицо. Он всё ещё был в рубашке, хотя и без галстука, пиджак висел прямо тут, на спинке стула. Сабо всегда был аккуратен со своими вещами, но сейчас выглядел так, будто не переоделся, придя с улицы. Ло смотрел на его вытянутую руку, оставшуюся лежать на столе, когда он не позволил к себе прикоснуться. — Зачем, Сабо? — спросил он. — Господи, как тебе вообще такое в голову пришло? — Это был самый простой способ привести тебя в норму, — отозвался он. — Мне жаль, что я ничего не сделал раньше! Я же видел, ещё перед отъездом я видел, что ты голоден! Ло вспомнил тот вечер: как он почувствовал, что накопившаяся усталость навалилась на него разом, как он выпил энергетик, чтобы провести вечер с Сабо, а не отрубиться посреди ужина. — Я был рад, когда ты перестал носить линзы, — теперь Сабо говорил ещё тише, он нагнулся над своей тарелкой, обхватив голову руками. На его правой манжете были видны несколько пятен, похожих на запёкшуюся кровь. — Рад, что ты подпустил меня немного ближе. Я надеялся, что ещё немного, и ты сам мне всё расскажешь, но теперь я ничего не понимаю, Ло! — Я никогда не носил линзы, — растерянно сказал Ло. — И это я ничего не понимаю, из того, что ты мне сейчас говоришь! Сабо поднял на него взгляд, и до Ло дошло, что с самого начала вечера было не так — его глаза были чёрными, такими чёрными, что нельзя различить, где заканчивается зрачок и начинается радужка. Сабо оттянул веко, вытащил линзу, и тот снова стал обычным. Таким, каким Ло всегда привык видеть глаза Сабо — что-то среднее между серым и голубым. Чешуйка линзы осталась на кончике пальца. — Такие, только наоборот, — сказал он и криво улыбнулся. — Я ведь не Ди. Ди. Это заставило Ло вздрогнуть. Никто, кроме Коры-сан не знал его полного имени. Ах да, ещё Детка и Буйвол, но он не видел их больше десяти лет. Даже если вдруг они бы где-то пересеклись с Сабо, то с чего бы это им вспоминать имя какого-то угрюмого мальчишки, что жил с ними какое-то время? — Причём здесь Ди? — напряжённо спросил Ло. — Какое отношение это имеет ко мне? — Я вырос среди Ди, помнишь? Эйс и Луффи стали моими братьями, Драгон-сан усыновил меня. Знаешь, у меня даже могила есть, как будто бы я и впрямь Ди… Я вполне в состоянии отличить Ди от человека, хотя сам человек, к сожалению. — Глупые старые сказки, — пробормотал Ло. Сабо только пожал плечами, но выглядело это так, будто он имел ввиду что-то вроде «можешь думать, что хочешь, я всё равно останусь при своём мнении». — Луффи никогда не скрывал, что он Ди, — перевёл тему Сабо. — Сколько вы знакомы? Лет десять? Нужно быть слепым, чтобы ничего не понять за это время. Луффи, который стоял тут, посреди кухни, с пакетом крови в зубах. Луффи, который влил эту кровь в него, и Ло сразу же полегчало. «Ты ведёшь себя как ребёнок, которому никогда не говорили, что он не человек», вот что он сказал сразу после этого. Сабо твердил ему то же самое, будто страшилки о Ди на самом деле правда. Но ведь это совершенно ненаучно! — Он на меня наорал, — чуть улыбнулся Сабо и смущённо потёр шею. — Он редко бывает таким, я привык, что он мой милый младший братишка, но… Луффи не из тех, кого безопасно нервировать. — Никогда не видел его серьёзным, — пробормотал Ло. — Я плохо помню, что со мной было, но… он назвал меня Ло! Это окончательно убедило меня в том, что всё это просто галлюцинация. — Помнишь, как мы познакомились? Была вечеринка, и ты сильно выпил… Я смотрел на тебя, и не мог понять, Ди ты или нет. Первый раз я сомневался в таком, и это было странно. Я пришёл к тебе сам, зная, что если ты Ди, то кончиться может чем угодно, но ты был таким милым! И ты действительно оказался Ди, такое ни с чем не спутать. Я уточнил у Луффи, и он неохотно подтвердил. И сказал, что ты всегда вёл себя как человек, и он уважает твоё право скрывать свою природу. Я старался обходить этот вопрос, но не тогда, когда ты доводишь себя до голодного обморока! «Право скрывать свою природу»? Какой отборный бред ему сейчас пытаются внушить! Но тут Ло вспомнил врача, что дал ему бланк на кровь, он сказал, что из Ло выйдет хороший хирург и добавил: «Не позволяйте своей природе этому помешать». Откуда Луффи мог знать, что он Ди? Откуда бы об этом знать на работе? С чего бы Сабо быть настолько уверенным… — Я никогда не носил линзы, — повторил Ло. — Ты говоришь, что изображал Ди, надевая чёрные? Но у меня серые глаза, Сабо! — Ты так в этом уверен? — спросил он. — Конечно, я уверен! Я знаю, как выгляжу! — разозлился Ло. Сабо достал телефон, потыкал в экран и протянул его Ло. Он переключил его на фронтальную камеру, чтобы можно было посмотреться в него, как в зеркало. Ло скривился, но вытянул руку так, чтобы попасть в кадр. Это был он, такой, каким всегда был: чёрные волосы, бакенбарды, бородка, ничего нового. Только глаза у него были не серые. Они были чёрные, как второй глаз Сабо, из которого тот всё ещё не вытащил линзу. — Обычно у Ди такие глаза, когда они сыты, — пояснил Сабо. — Но чем сильнее голод, тем больше красного. Просто едва заметный отблеск, но те, кто знает, на что смотреть, легко его замечают. А вот если голод действительно силён… Луффи сказал, что они были полностью красные, ты едва не падал в обморок и вообще вёл себя неадекватно. Ло вернул ему телефон и зажмурился. Он вспомнил, как на него смотрели на работе: начальник, отправивший его за кровью, та медсестра, которой он обещал шоколадку. Она была довольно мила и приветлива, но старалась держать дистанцию. «Иди домой, пока ни на кого не набросился». Она знала, для чего ему кровь. Она — знала, а Ло — нет! Как такое вообще могло быть? — Поэтому у меня на работе поняли, что со мной… — Я видел тебя в больнице, — кивнул Сабо. — Я хотел с тобой поговорить, но надо было сначала закончить с доставкой, а потом я не успел тебя догнать — ты сел в такси… — Кажется, у меня что-то творилось со слухом, — с трудом припомнил Ло. — Всё было таким громким, оглушающим. — Я не знал, что ты там работаешь, — Сабо не обвинял его, просто констатировал факт, но Ло стало неловко за то, что он ничего ему не рассказал. — Пока только испытательный срок, я боялся сглазить, если начну праздновать раньше времени, — признался он. — Если всё будет в порядке, я буду ассистентом в хирургическом. Не санитаром в морге, не лаборантом. Он начал работать в хирургии, и эта мысль практически вытеснила собой переживания насчёт его странного состояния. — Это так здорово, Ло! — Сабо радостно улыбнулся и схватил его за руку. — Я так рад за тебя! Нам нужно будет отпраздновать твоё официальное назначение! Как бы ты хотел? Устроить большую вечеринку, или, может быть, романтический ужин... «Там, где я вырос, непослушных детей пугают тем, что придут страшные Ди и сожрут их», — сказал ему Кора-сан, когда узнал его полное имя. Просто нелепые сказки, разве можно в такое поверить? — Значит, Ди едят людей? — невпопад пробормотал Ло. — В принципе, и одной крови достаточно, — пожал плечами Сабо. — Просто мясо вкусное. Мясо. Перед Сабо всё ещё стояла тарелка с медленно остывающим мясом. Человеческим мясом, которое он ел вместе с ним. Но ведь он несколько раз повторил, что человек! Даже если поверить в весь этот бред по поводу Ди, которые не люди… Люди ведь едят животных, потому что те относятся к другим видам! Если Ди — не люди, то, что они едят людей, выглядит жутким, но вписывающимся в общие принципы. Но Сабо! Почему Сабо тоже это ел?! — Ты тоже считаешь его вкусным? — с трудом выговорил Ло. — Честно? — уточнил Сабо. — Оно достаточно вкусное, но не настолько, чтобы стонать от удовольствия. Просто мясо. Еда. — Лучше бы Кора-сан был прав, и ты был террористом, — пробормотал Ло. И тут же понял, что говорить этого не стоило, совсем не стоило. Выражение лица у Сабо стало таким… отстранённым, нейтрально-вежливым. Он снова взялся за приборы и продолжил есть, только каждый раз вилка громко звякала о тарелку, когда он накалывал мясо. — Конечно, взрывы в метро и торговых центрах — это гораздо лучше тщательно составленного списка, — сказал он с улыбкой. — Ведь те, кто на самом деле в чём-то виноваты, в метро не ездят! Они просиживают задницы в сделанных на заказ кожаных креслах и потом старательно рассказывают по телевизору, как их опечалила очередная трагедия. — Господи, Сабо, я не это имел ввиду! — простонал Ло. Он действительно не хотел его обижать, не настолько! Не Сабо, который всегда был таким заботливым и только что так радовался предстоящему назначению Ло. Не Сабо, которого он любил. Он ведь действительно любил его и не хотел причинить ему боль! Но выбрал самое больное место, чтобы ударить. — Прости, я ведь обещал, что никогда не буду говорить при тебе о политике, — всё ещё улыбаясь качнул головой Сабо. — Уже молчу. Ло схватил его за руку, так же как в первый раз, когда Сабо собирался встать и уйти, из-за того, что Кора-сан при Ло сказал, что тот убивает людей. Всё это время Ло об этом старательно не думал, а Сабо честно держал слово не говорить о политике. Всё это время Ло знал, что Сабо убивает людей, и это ему, чёрт побери, никогда не мешало! Он помнил, насколько сильно он сам хотел убивать, пока Кора-сан не показал ему, что жизнь бывает и другой, что в ней есть место сочувствию, доброте и поддержке. Так почему же сейчас он сделал больно человеку, который был ему так дорог? — Нет, нет, это ты прости меня, я запутался и не думаю о том, что говорю! На самом деле я так не считаю! — Я — человек, и иногда я ем людей. Нет ничего странного в том, что ты находишь каннибализм отвратительным. Это естественная реакция. — Сабо поморщился и уже не выглядел таким отстранённым, скорее усталым и расстроенным. — Я — человек. Всего лишь еда для таких, как ты. — Ты так уверен, что я Ди… — пробормотал Ло. А потом вдруг картина мира повернулась для него под новым углом: — Подожди! Первое время, когда мы начали встречаться, Эйс постоянно торчал здесь, потому что… потому что… Ло не мог заставить себя выговорить пришедшую в голову догадку. Это было совершенно безумно! А Сабо рассмеялся, как будто бы Ло припомнил что-то забавное. — Эйс у нас такой ответственный! Луффи ему говорил, что он зря так переживает, что ты нормальный и не станешь причинять мне вред, но ему непременно надо было убедиться самому. «Твой брат переживал, что я тебя съем», — вертелось в голове у Ло. А Сабо считал это забавным! Эйс торчал здесь, спал, играл на приставке, копался в холодильнике или читал. И ни разу не сказал Ло ни слова о том, что думал на самом деле! Чёрт! Если бы Лами была жива, и у неё был бы парень, которого он подозревал в чём-то нехорошем… да ладно, если бы у неё просто появился парень, Ло непременно припёр бы его к стенке и предупредил бы, что если он её обидит, то «вот мой любимый скальпель, угадай, что я могу им сделать с тобой?». — Знаешь, когда мне было лет шесть или семь, я думал, что Эйс просто не умеет готовить, — признался вдруг Сабо. — У меня всегда были проблемы с… кровными родственниками. Мне не хотелось после школы идти домой, и я шлялся по улицам. Потом получал взбучку, но это не заставляло меня менять привычки. И я познакомился с Эйсом. С ним мне было весело и интересно, а что его мясо почти сырое — так это такая ерунда! А когда я по-настоящему сбежал из дома, Эйс и Луффи привели меня к себе. Сабо улыбался — это явно были приятные воспоминания, но Ло уже подсознательно ожидал каких-то жутких откровений. — Старика Гарпа как обычно не было, он, когда уезжал, всегда просил Дадан присмотреть за ними. Она просто жила по соседству, так что это не было особой проблемой… Дадан — человек, знаешь? — Сабо покачал головой, будто это казалось ему странным. — И вот она заходит утром, а мы спим на футоне посреди комнаты. И она считает по головам: «Один, два, хм… один, два, хм… Эйс, Луффи… Какого чёрта!» Ло даже смог улыбнуться, представив эту сцену. Дадан показалась ему женщиной, способной наорать на кого угодно и любого заставить вести себя, как положено. Очень уж внушительно она выглядела. — Нам с Эйсом тогда лет десять было, — продолжал Сабо. — Немного рано для охоты, но что ещё она могла подумать, если двое Ди притаскивают домой человеческого ребёнка? Они на неё чуть ли не целую неделю дулись, когда поняли, что она подумала, будто они могли причинить мне вред. Эйс тогда впервые сказал, что «Сабо — не еда». Конечно, он не еда! Как он может быть едой, если… Ло задохнулся от понимания и зажмурился. Если верить всему, что происходило в последние дни, для Ди — очень даже еда. Как можно встречаться с кем-то, кто вполне может считать тебя чем-то вроде бутерброда? — Думаю, с этого для меня всё и началось, — признался Сабо. — Я жил с ними, рос, слушал слова старика Гарпа в те редкие дни, когда он бывал дома. Мои… родители, видимо, полагали, что если я хожу в школу, то всё в порядке, и продолжали её оплачивать. Насколько я знаю, им пришлось сказать соседям, что меня отдали в частный пансионат. Сабо пожал плечами и чуть поморщился. Своих родителей он явно не любил, какими бы ни были эти причины. — Я вырос вместе с Ди, которые утверждали, что я — не еда, но при этом считали едой других людей. Эта логическая цепочка выглядела как-то так: «Сабо — не еда, люди — еда, значит я не человек? А если я такой же, как они, то и для меня люди должны быть едой?», — продолжал он. — В итоге, когда мне было тринадцать, Эйс взял из холодильника пакет крови, хотя жажда у него тогда ещё не началась и ему не было это нужно по-настоящему. Мы выпили крови втроём, как пьют саке, чтобы стать братьями. Ло тяжело сглотнул. Воспоминания постепенно возвращались к нему, и теперь он мог вспомнить, как Луффи держал его за челюсть и вливал в глотку кровь из пакета. — И как оно? — спросил он. — Непривычно, — признался Сабо. — Не так уж прям гадость, но не то, что я стал бы пить каждый день. Зато Эйса с Луффи с нескольких глотков вштырило по полной, как если бы они напились. Они потом даже не вспомнили ничего, что творили тогда. — Я тоже почти ничего не помню о том, что было сегодня, — с неловкостью признался Ло. — Как будто, первый раз её попробовал, — кивнул Сабо. — Это действительно очень необычно… — Первый, — сказал Ло. Это было так странно, признаться, что до Сабо он не спал с парнями, и то было легче. — Но ведь тебе уже двадцать два, — пробормотал Сабо, взлохмачивая волосы, будто это помогало ему думать. — Бессмыслица! Ди меняются одновременно с гормональной перестройкой, тогда же и приходит Жажда. Пятнадцать, максимум шестнадцать лет. Почему же тогда этого с тобой не случилось? — Я всё ещё не понимаю, с чего вы все взяли, что я Ди, — скривился Ло. — Разве мы не правы? — Сабо улыбнулся так мягко, как только мог. — Я вырос с ними, я видел, как приходит Жажда. Я знаю, как воспринимается присутствие кого-то из Ди. Это сложно описать словами, но это действительно так. Ло вдруг вспомнил свой первый день в новой школе. Ему было одиннадцать, Кора-сан увёз его подальше, чтобы ничего не напоминало о прошлом. И вот — незнакомый район, новая школа, новый класс… он стоял на линейке, рядом оказался мальчишка, настолько рыжий, что его волосы казались красными. Кид, он вцепился в него и до сих пор не оставляет в покое. А тогда он пихал его в бок локтём, заваливал вопросами, советами и идеями, предлагал кучу занятий, которые были бы намного лучше, чем торчать здесь. Напротив выстроился другой класс, на год их младше. Луффи стоял в первом ряду, по росту, и выглядел ужасно скучающим. Он ковырял пальцем в носу, и учительница его постоянно одёргивала. Собственно, Ло именно учительницу заметил первой, уж слишком она суетилась, перевёл взгляд с неё на Луффи и замер. Даже через весь зал он увидел, что у него глаза абсолютно чёрные, не видно, где зрачок, а где радужка. Такие же, как были у его мамы. А Луффи, поймав его взгляд, замер и посмотрел в ответ, даже палец из носа вытащил. Смотрел, смотрел и вдруг расплылся в совершенно идиотской счастливой улыбке. Сабо сказал, что ему было тринадцать, когда он попробовал кровь, значит Луффи было десять. Как раз когда они и познакомились. — Ты сказал, что вы выпили крови… а когда точно это было? — решил уточнить он для надёжности. — В конце летних каникул, как раз перед началом учёбы, а что? — удивился Сабо. — Луффи набросился на меня в первый же учебный день. Говорил, что мы непременно должны стать друзьями. Сейчас Ло лучше понимал, что именно он тогда говорил ему: «Привет! Я Луффи, Монки Ди Луффи, а как тебя зовут?». И это Ди было произнесено им с таким нажимом… «Привет, я тоже Ди, давай дружить, раз уж среди этих всех, только ты такой же, как и я!», вот что он имел в виду на самом деле. А что коверкал его фамилию… не для того ли, чтобы сказать, что раз уж Ло не потрудился назвать ему полного имени, так ему и надо? — Да, наверное, ты прав, — задумчиво кивнул Сабо. — Если бы не тот случай, он мог бы и не почувствовать тебя сразу, только когда вы стали бы старше… Но он никогда не говорил, что учится вместе с ещё одним Ди или что-то подобное. Даже когда я прямо спросил его о тебе, он не хотел отвечать. — Немного не то, что можно было бы от него ожидать, — заметил Ло. — А ведь он и со мной на эту тему никогда не говорил. О какой только ерунде не говорил, а о важном… — Так просто не принято. В присутствии людей Ди не станут пить кровь или есть что-то такое, — кивнул на свою тарелку Сабо. — Я тут исключение, потому что сам тоже ем. И говорить тоже не станут, даже если их собеседник-человек знает. Тема еды для Ди не то чтобы интимная, но считается слишком деликатной, чтобы откровенно обсуждать. Такая постановка вопроса одновременно выглядела логичной, и при том довольно плохо сочеталась с Луффи: поговорить о еде он всегда был рад! Но не о той еде, конечно. Он говорил, что любит мясо, обсуждал со всеми открывшуюся неподалёку пиццерию, радостно повисал на шее у Санджи — его знакомого шеф-повара — требуя еды. Жарил на костре собственноручно выловленную рыбу, ржал, как придурок, обляпавшись кремом от пирожных, хрустел чипсами на уроках. Ло вспомнил, как много он ел в последние дни и сам мысленно сравнивал себя с Луффи… Голод, постоянный, непрекращающийся голод, утолить который смогла только кровь. Выходит, Луффи так чувствовал себя постоянно? — Мы же не всегда были в компании, мы и вдвоём куда-то ходили, — всё-таки возразил он. — На ту же рыбалку он меня чуть ли не силком тащил! Вот уж где точно не могло быть случайных свидетелей. — У Луффи в документах так и написано, что он Ди, а у тебя — нет. Даже зная, что он Ди, ты не назвал ему своего имени. Ты ведёшь себя, как человек, ты хочешь, чтобы все считали тебя человеком, относились к тебе, как к человеку. Вот он и вёл себя соответствующе, что тут странного, Ло? — удивился Сабо. — «Луффи» и «деликатность» рядом в одном предложении, — пробормотал Ло. — Моя картина мира уже никогда не станет прежней. — Это не так интересно, — отмахнулся Сабо. — Вот то, что с тобой явно что-то не так, меня беспокоит гораздо больше, знаешь ли! Почему ты не знал о себе, почему Жажда пришла так поздно? Это ведь совершенно ненормально! Твои родители должны были объяснить тебе всё, научить охотиться… От последнего слова Ло снова почувствовал приступ тошноты. С кровью всё как-то проще: у донорской есть сроки годности, когда они проходят, использовать её по назначению уже нельзя, а вот в пищу она наверняка годилась. «Охота» — звучало слишком жутко. — Мои родители… мне было десять, когда сожгли Флеванс, — выдавил он. — Они были врачами, мой отец был главным врачом центральной больницы, я так хотел работать вместе с ним, когда вырасту… Ты сказал, что у Ди чёрные глаза? Значит, мама, но она никогда ничего такого не говорила. Ло зажмурился, вспоминая: дым, запах горелого пластика, под ногами раскатываются автоматные гильзы. Он шёл по коридору и открывал одну дверь за другой, но видел одно и то же: истекающих кровью пациентов на своих койках, следы автоматной очереди по стенам, через оборудование и койки. Одна очередь на палату. Огромные лужи крови в отцовском кабинете, слишком много для двоих людей. Он тогда об этом не думал, но сейчас… Если мама была Ди, могла она успеть что-то сделать нападавшим? Тело отца лежало рядом со столом, лицом вниз, он даже не успел обернуться, а мама лежала у двери, и в неё выпустили столько пуль, что хватило бы на целую роту. Ло зажал рот рукой, вспомнив, как его тогда тошнило. Они стреляли, а мама продолжала идти вперёд, вот как это выглядело. Он очнулся, когда почувствовал, как Сабо взял его руку в свои, ласково поглаживая. — Папа говорил, что это можно вылечить, — пробормотал Ло, не особо задумываясь о словах. — Я же выжил? Значит папа был прав, а Флеванс всё равно сожгли. Весь город сожгли, чтобы никто не узнал причину эпидемии! Почему они сделали это, Сабо? Зачем? — Потому что так было проще всего, — тихо ответил Сабо, сжимая его пальцы. — Они всегда делают то, что проще, а не то, что нужно делать. Поэтому я и стал… террористом. Ло поморщился, приходя в себя от воспоминаний. Он больше не маленький ребёнок, он выжил, он вырос и теперь у него новая проблема под названием «Вообще-то Ди едят людей». — Ты явно знаешь о всём таком гораздо больше моего, — сказал он, встряхнув головой. — Могла ли интоксикация как-то замедлить процесс или, я не знаю, изменить его? — Сложный вопрос. — Сабо задумался и потёр подбородок. — Ди уже рождаются такими, а то, что Жажда приходит не сразу… Это как с половым созреванием, тем более эти вещи связаны по времени. Как всем нам до определённого момента не хочется секса, так и Ди не хотят крови по-настоящему, до того, как все процессы в теле не станут стабильны. Не знаю, как объяснить точнее, я же не врач! Но, если бы из-за отравления у тебя половое созревание произошло бы позже, ты бы точно заметил. — Нет, с этим всё было в порядке, — поморщился Ло. И вдруг вспомнил: — Чёрт, я же не убрал кровь в холодильник! — Пакет, что был у тебя в сумке? — уточнил Сабо. — Я убрал. Но вообще, там же просрочка! Не беспокойся, я всегда достану тебе свежей, и вообще всего, что захочется. — Я как-то не хочу об этом думать, — прикрыл глаза Ло. — Вообще не хочу. — Тогда не думай, и дай мне обо всём позаботиться, — сказал Сабо, снова сжимая его руку. — Тебе надо завтра на работу? — Угу, — поморщился Ло, но решил признаться, как всё было. — Сегодня отпустили и даже вот крови дали, хотя я тогда не понял, зачем, и вообще, что со мной… Сначала я просто чувствовал себя уставшим и немного разбитым. Думал, что переутомился. Потом стало хотеться есть, постоянно хотеться есть, безумно хотеться есть! Сегодня в операционной… Я ничего такого не сделал, но выглядел явно так себе. Выдали крови и велели идти домой, но завтра я должен быть в порядке. Ло пожал плечами, прислушиваясь к своему организму: — Но знаешь, я действительно уже хорошо себя чувствую. В голове полная каша, конечно, и куча всего такого, о чём думать тошно и проще вообще не думать, но работать смогу. Там мне не о себе думать, о пациентах, это проще. — Тогда я сейчас доем, вымою посуду и будем ложиться? — предложил Сабо. — Ещё не так поздно, но день был непростой… — Ты готовил, я — мою посуду, — возразил Ло, вставая из-за стола. Переставил в раковину всю грязную посуду и залил водой, достал чистое полотенце, а перемазанное кровью закинул в стиральную машинку, вспомнил про пятна на рубашке Сабо. — Давай рубашку, — потребовал он. — У тебя манжет в крови. Есть ещё что-нибудь, запустить стирать? — Вот блин, — скривился Сабо, заметив пятна. — Угораздило же вляпаться, обычно я гораздо аккуратнее! Дохуллиард мелких пуговиц, по три на каждой манжете, вместо одной как у всех нормальных людей. Сабо шли его рубашки и костюмы, он потрясающе выглядел в них, но без рубашки он был ещё лучше. Ло, как и всегда, едва смог отвести взгляд от его шрама, так что поспешно отвернулся к стиральной машине. — Кстати, я тут кое о чём начал говорить, но мы отвлеклись, — вспомнил Сабо, заканчивая с едой. — Про хомячка, которого мне стало жалко. Ло чуть не просыпал стиральный порошок мимо контейнера. — Так ты не шутил? В смысле, я думал, что ты просто так дал понять, что это… э-э-э… был человек. — Человек, — подтвердил Сабо, кладя свою тарелку ко всей остальной посуде и капая на губку средство. — Но у него действительно был хомячок. Такой маленький, не помню точно, как порода называется. И он так грустно на меня смотрел, что я забрал его с собой. Ты не против? Или мне поискать ему новых хозяев… Ло выставил температуру похолоднее, чтобы кровь лучше отошла, и потёр переносицу. Альтернативная логика Сабо и раньше вызывала у него неоднозначную реакцию, но в этот раз он просто превзошёл себя. — Давай я об этом потом подумаю, когда немного приду в себя? — пробормотал он, поднимаясь на ноги. Машинка жизнерадостно загудела, помаргивая лампочками, а он взял полотенце и принялся вытирать посуду. Было что-то невероятно уютное в том, чтобы заниматься такими простыми вещами вдвоём, сталкиваться локтями. Ло вдруг попытался представить одну из тех девушек, что у него были, на месте Сабо. Как бы они повели себя, придя домой и обнаружив в мусоре пустой пакет от донорской крови, вымазанное ею же полотенце и его, мирно спящего прямо в одежде? Сабо был тем, кто знал, что ему надо, кто понимал, чего от него ожидать, и кто совершенно точно не боялся всей этой антинаучной бредятины. Ставя на полку последнюю тарелку, Ло сказал: — Знаешь, я ведь тебя люблю. Действительно люблю, всерьёз. Выдохнув резко, Сабо обнял его, прижал к себе так сильно, что стало почти нечем дышать, уткнулся лицом в шею, обдавая её горячим дыханием. — Люди в таких ситуациях целуются, — заметил немного ошарашенный Ло. — А Ди делают так, — ответил Сабо и укусил его за шею, не сильно, так чтобы следа не осталось, но Ло задохнулся от нахлынувших ощущений. — Ох, раньше оно тоже торкало, но не так сильно, — пробормотал он, цепляясь за его плечи. — Для Ди поцелуй не сказать, что совсем ничего не значит, это привязанность и тёплые чувства, но без интимного подтекста, — пояснил Сабо. — Укус, если между собой, совсем другое дело. Ло тяжело вздохнул, собираясь с духом. Ему даже стало страшно — вдруг он сделает что-то не так, навредит Сабо? Но сейчас он был сыт, так ведь? Всё должно быть в порядке? Он провёл пальцами по шраму на его лице, потом повторил это языком, чувствуя, как накатывает возбуждение. Сабо был потрясающим, невыносимо прекрасным, и ничего не захотеть, обнимаясь с ним полуголым, было невозможно. Он поцеловал его в губы, в челюсть, в шею. Нервно сглотнул, всё ещё боясь, что что-то может пойти не так, и укусил. Это было круче поцелуев, действительно гораздо приятнее, гораздо… да, интимнее — хорошее слово. Ло с трудом оторвался от шеи Сабо, с тревогой посмотрел на неё и облегчённо выдохнул: просто красное пятно, как грубый засос. Синяк, конечно, будет, но… Сабо прижимал его к себе и тяжело дышал. Сквозь свои джинсы и его брюки Ло чувствовал, что у него стоит. — Ты или сними линзу, или обратно ту вставь, — попросил Ло. — А то как-то странно выглядит. — Вставить, — пробормотал Сабо. — Звучит так привлекательно! А сам полез в глаз — доставать линзу. Это и впрямь проще было, не тратить время на то, чтобы промывать вытащенную. — Пошляк! — рассмеялся Ло, чувствуя, как его наконец отпускает. Не полностью, но действительно отпускает напряжение последних дней. Падая в постель, Сабо потянул Ло на себя: приглашение и предложение, но, если бы он действительно хотел именно так — сказал бы вслух. Сабо не стеснялся говорить о своих желаниях. Ролевые игры? Никаких проблем! «А давай я буду тупым студентом, который никак не может сдать зачет по анатомии строгому профессору?». Вспоминая, Ло сгорал со стыда. «Строгий профессор» разве что не заикался, пока «студент» отсасывал ему, стоя на коленях, рассказывая всё, что когда-либо слышал про анатомию. По большей части, это имело отношение к сексу, а не к программе учебного курса, которую доводилось сдавать Ло. А потом они потрахались на столе, и он едва успел натянуть джинсы, когда в дверь принялся ломиться Кид, приглашая всех заценить, что он сделал со своей тачкой. Он не мог сказать, что ему не нравится быть сверху, просто это было сложнее, требовало большего напряжения. Сосредоточенности. Когда Сабо хотел именно этого, Ло старался доставить ему удовольствие, но, если тому не было разницы, как именно заняться сексом в этот раз, Ло предпочитал расслабиться и позволить ему всё сделать самому. Ло стянул с себя футболку и бросил её в сторону, Сабо уже начал расстёгивать его джинсы, так что он приподнялся и стянул их до конца. А потом перекатился по кровати вместе с Сабо, чтобы сверху оказался он, и взялся за его ремень. — Хочу так, — сказал он, обхватывая Сабо ногами. — Ты же первый начал про «вставить»! Пробормотав ему в ухо что-то одобрительное, Сабо влажно провёл языком по шее, сполз ниже и принялся теребить губами сосок. Его пальцы касались Ло почти невесомо, заставляя каждый раз чуть подаваться навстречу, чтобы продлить прикосновение. — Как именно ты хочешь? — спросил он, касаясь губами живота Ло. Руки он просунул ему под поясницу, заставляя выгнуться навстречу, потом сжал задницу через бельё, но пока не снимал с него трусы и даже не залезал под них руками. Ло запрокинул голову, зажмурился и тяжело сглотнул, прежде, чем ответить: — Медленно. — И ты будешь просить меня… — продолжил Сабо. Ло не видел его лица, но слышал улыбку в его голосе, чувствовал её, когда тот поцеловал его в самый низ живота, задевая подбородком резинку трусов. — Да, я буду просить, чтобы ты дал мне кончить, — согласился Ло. — Но ты же мне не дашь, не сразу. — Если ты хочешь, я могу… — Нет, — оборвал его Ло. — В этом тоже есть своё удовольствие. Сейчас я хочу медленно и долго, хочу расслабиться, утонуть в этом и ни о чём не думать. Очень сложно о чём-то думать, когда ты так делаешь, держишь меня на самом краю, знаешь ли! Сабо тихо рассмеялся и наконец-то стащил с него трусы. Зубами, задев носом давно уже стоявший член и проведя руками от бёдер до самых щиколоток. Потом он повёл ладонями вверх, до коленей, развёл их широко в стороны. Ло приоткрыл глаза, чтобы увидеть его таким: довольным, предвкушающим. Сабо любил доводить его до совершенно неадекватного состояния, и это ещё одна причина, по которой сейчас он хотел именно так. Все эти дни… недомоганий, эти слова о Ди и их природе. Ло чувствовал себя неуверенно, он совершенно не представлял, что теперь будет, как ему жить дальше. Так что именно сейчас он больше всего нуждался в том, чтобы знать — он не один. Рядом есть тот, кто понимает, кто может ему помочь, кто знает, что делать. Он хотел почувствовать спокойную уверенность, с которой Сабо вёл себя во время секса, надёжное тепло его рук. — Ты такой красивый, — сказал Сабо, целуя внутреннюю сторону бедра Ло, у самого паха. — Самый потрясающий на свете. Ты так восхитителен, что я чувствую себя самым счастливым человеком в мире, оттого, что могу любить тебя. Волосы Сабо щекотали его кожу, стоило тому хотя бы немного пошевелить головой. Он подложил Ло под бёдра подушку и закинул его ногу себе на плечо. Ло лежал перед ним, раскрытый, уязвимый и, бля, снова смущённый его словами! — Это ты — самый охуенный, — возразил Ло, снова зажмуриваясь. — Ты сводишь меня с ума и, ох… Скользкие от смазки пальцы — сразу два — вошли в его тело легко и плавно. Они так часто занимались сексом, что в подготовке и вовсе не было необходимости. Но Ло просил «медленно», а Сабо любил смотреть на него, потерявшегося в возбуждении, доводить его до бессвязных просьб и стонов. Ло стонал, выгибался, запускал пальцы в волосы Сабо, когда тот брал в рот, двигаясь так же плавно и медленно. Почти невыносимо, практически доводя его до оргазма и замирая, удерживая на этом краю. И лишь дождавшись, пока Ло немного успокоится, Сабо осторожно выпустил его член изо рта, проложил поцелуями дорожку от паха к шее, всё ещё не вытаскивая из него пальцев и удерживая ногу на плече. Ло почти пополам сложился из-за этого, но это было не важно. Всё на свете было неважно, пока Сабо облизывал и прикусывал его шею, шепча, что любит его до безумия. И Ло плавился в мареве желания, просил и матерился, но знал, что всё будет именно так, как хочет Сабо. И это знание приносило спокойствие и умиротворение. #7. Утром Ло сидел на корточках в коридоре, глядя на стоящую на тумбе для обуви клетку. Хомячок действительно был маленьким и милым, как и сказал Сабо. Он бегал в колесе, то громко жужжало, а Ло гадал, как ему удаётся быть таким бодрым с утра. — М-м-м? — протянул Сабо, выглядывая из ванной с зубной щёткой во рту. — А, вот я про него как раз вчера говорил. — Как его зовут? — спросил Ло, оборачиваясь через плечо. — Понятия не имею, на нём не написано, — пожал плечами Сабо. — И, если отдавать, то нет смысла придумывать, я думаю… — Я буду звать его Терминатор, — решил Ло, снова глядя на старательно перебирающего лапками хомячка. — Почему Терминатор? — Даже не поворачиваясь к нему, Ло знал, что зубная щётка чуть не упала на пол, такой растерянный у Сабо был голос. — А чтоб звучало не аппетитно, — пояснил Ло и поднялся на ноги. Захлёбываясь смехом, Сабо вернулся в ванную, а Ло пошёл на кухню. У него никогда не было домашних животных, если не считать лягушек, которых он препарировал в детстве. Почему бы и не воспользоваться случаем, ведь Терминатор и впрямь был очень милым. Ло налил в кружку кофе, взял с тарелки один из бутербродов и пошёл обратно в комнату. Сабо скакал на одной ноге, натягивая на вторую носок, пытаясь одновременно читать новостную ленту на экране ноутбука. Это было так… привычно. Обычное утро, они собираются на работу, всё как всегда, и ничего не напоминало о вчерашнем дне. Кроме Терминатора, но если не вспоминать о его хозяине, он был совершенно безобиден! Он мог бы сделать вид, что ничего не изменилось. Соблазнительно, но Ло всё-таки решился спросить: — Как часто мне теперь будет нужна… другая еда? Сабо пожал плечами и принялся застёгивать дохуллиард пуговиц своей рубашки. — Ну, у всех по-разному, — сказал он, — и не совсем ясно, почему с тобой всё пошло именно так. Я попробую что-нибудь выяснить, но не могу ничего обещать. Скорее всего нам придётся довольствоваться наблюдениями. Ло кивнул, принимая объяснения, откусил бутерброд и бросил взгляд на часы. Ему тоже стоило поторопиться, если он хотел успеть купить шоколад для той медсестры. — Во-сколько ты сегодня вернёшься? — Честно говоря, даже не знаю, — вздохнул Сабо. — К тому же, я хотел поискать что-нибудь в архиве… — Тогда я после работы зайду в зоомагазин, — c набитым ртом сказал Ло. — Купишь еды Терминатору? — усмехнулся Сабо. — Мне нравится, как это звучит, — признался Ло. — «Прости, Кид, я не могу с тобой пойти — меня дома ждёт голодный Терминатор». Они оба рассмеялись, Ло едва не расплескал кофе, когда Сабо крепко обнял и поцеловал его, прежде чем выйти в коридор. Застегнул пиджак и принялся обуваться. Его перчатки лежали на тумбочке как раз рядом с клеткой. Ло поставил туда же кружку, дождался пока Сабо выпрямится и поцеловал его ещё раз. — Хочешь, чтобы я никуда не ходил? — Нет, я сам сейчас тоже уже пойду, — мотнул головой Ло. — Просто захотелось. Притянув его к себе покрепче, Сабо уткнулся носом ему в шею. — Я так тебя люблю… — тихо сказал он. — Безумно испугался за тебя вчера, и… знаешь, боялся ещё, что ты больше не захочешь быть со мной. Ло вздрогнул, снова вспомнив, что за хуйню успел вчера ляпнуть. Чёрт побери, как Сабо вообще его терпел? — Почему бы мне пришла в голову такая чушь? — с трудом выдохнул Ло. — Ты хороший и добрый, но я — нет, — крепко сжимая его, шептал Сабо. — Ты лечишь людей, а я их убиваю, не потому, что мне это надо и без этого я умру. Я убиваю, потому что мне это нравится. Зажмурившись, Ло вспомнил себя в детстве, до того, как Кора-сан оформил опеку. «Я болен и скоро умру, — говорил он тогда. — И, до того, как это случится, я хочу убить как можно больше людей». Но он выжил и решил начать всё заново. Он выжил, но ничего не забыл. — Я ведь знал это, знал все два года, что мы были вместе, — ответил Ло. — Ничего не изменилось. Подержав Ло в объятьях ещё немного, Сабо ещё раз поцеловал его и отстранился. — Пора убегать? — грустно улыбнулся Ло. — На самом деле, мне не хочется, — признался Сабо. — Пока ты тут, я не могу собраться сам, так что вали уже. — Ло взял с тумбочки перчатки и отдал их Сабо. — Я постараюсь вернуться не слишком поздно, — пообещал Сабо, уже закрывая дверь. #8. Удивительно, но он успел на работу вовремя. Поймал внимательный взгляд врача и не отводил глаз, пока тот не кивнул спокойно. Ло утром посмотрелся в зеркало — они были чёрными, значит, всё в порядке. Он и чувствовал себя нормально — никаких ненужных мыслей и странных реакций, никакого чувства голода во время операций. Всё было так же, как и раньше, кроме одного — теперь Ло всегда помнил, что однажды он снова это почувствует. И то, что он не знал, когда именно это произойдёт, достаточно сильно его беспокоило. Во время перерыва он достал телефон и увидел смс от Луффи: «Звякни, как освободишься». Сразу стало стыдно, что он не позвонил ему вчера или утром. Хотя утром тот мог спать, но… Луффи беспокоился о нём, и о Сабо наверняка тоже, так что позвонить надо было обязательно. Ло вышел на пожарную лестницу, куда обычно ходили курить, надеясь, что тут их не подслушают. — Привет, Трао! — жизнерадостно отозвался Луффи почти после первого же гудка. — Как ты там, всё нормуль? — Я помню, что ты способен обращаться ко мне по имени, — вздохнул Ло. — Я злился, — по голосу Луффи явственно слышалось, что он поморщился. — Сейчас уже нет, так что ты снова Трао. — Я должен поблагодарить тебя за вчерашнее, — серьёзно сказал Ло. — Боюсь даже подумать, что могло случиться, если бы тебя тогда там не было. Так что спасибо, Луффи. — Приятного было бы мало, — согласился тот. — Но не стоит недооценивать Сабо, уверен, он бы справился. Мне не пришлось напрягаться, ты почему-то был очень слаб… вот кстати, нахуя было доводить себя до такого?! Последние слова он произнёс гораздо серьёзнее, напомнив, каким мог быть, если хотел. Грёбанные десять лет Ло искренне верил, что дружит с раздолбаем, способным не заметить конец света и ржать на собственных похоронах! Внимательность восьмидесятого левела! — Я не знал, — ответил Ло, предчувствуя непростой разговор. — Я просто не знал, что именно со мной происходит. — Тебе не четырнадцать, — фыркнул Луффи. — Как ты мог не знать? — Понятия не имею, — Ло прислонился спиной к стене и смотрел вниз, сквозь железную решётку лестницы. — Вчера ты… я серьёзно, это был первый раз. — Трао, так не бывает, — сказал Луффи таким тоном, будто разговаривал с умственно отсталым ребёнком. — Меня зовут Ло, ты же знаешь, — устало вздохнул он. — Не знаю, — внезапно возразил Луффи. — Ты никогда не назвал мне настоящего имени. Ло грустно улыбнулся. Выходит, он был прав в своих предположениях вчера — Луффи коверкал его фамилию, чтобы показать недовольство. — Трафальгар Ди Ватер Ло, — сказал он, оглянувшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет. — Ватер? — отчего-то насторожился Луффи. — Чёрт, я это где-то слышал, или видел, или что-то такое, но не помню точно. — «Ди — это секрет, Ватер — это табу», — сказал Ло, вспоминая детство. — Больше я ничего об этом не помню. Я… из Флеванса, там больше никто не выжил, а город сожжён, так что документов никаких нет. — Флеванс? — переспросил Луффи. — Там, кажется, была эпидемия… — Сабо тебе не говорил? Про Флеванс? Он ведь в курсе. — Нет конечно, — фыркнул Луффи. — Так же как я не говорил ничего про тебя. Ну, то есть, потом он спросил, когда сам понял, просто хотел убедиться, что понял правильно. С какой стати кто-то из нас стал бы обсуждать с другими то, что ты предпочитаешь держать в секрете? Это было невероятно чутко со стороны Луффи, Ло даже не знал, что сказать ему в ответ на это, кроме «спасибо». — Значит, Сабо будет искать в архивах про Ватер, которое табу… — протянул Луффи. — Было бы гораздо проще, если бы мы могли спросить у твоих родственников, но… — Э-э-э… — растерянно пробормотал Ло. — Сабо будет искать просто про аномалии, я думаю. В трубке настороженно посопели, а потом Луффи снова заговорил с ним тем же тоном, каким вчера уговаривал выпить крови: — Ты что, ему так и не представился? — Да как-то нам немного не до того было, — совершенно растерялся Ло. — А ведь абсолютное большинство наших общих знакомых считают, что это я — скотина нечуткая и безответственная, — мрачно сказал Луффи после паузы. — Значит так: ты ему скажешь сам, а я поеду к бате, покопаюсь в записях. Постараюсь не умереть от скуки среди пыльных фолиантов… — Честно говоря, я ничего не понял, — сознался Ло. — Кроме того, что это очень важно самому назвать Сабо моё имя. — Имена — это важно, — наставительно сказал Луффи. — Они содержат информацию о том, кто мы есть. Эта фраза потом весь день крутилась в голове у Ло. Он думал, что надо было спросить у Луффи в ответ: «а кто мы есть?», но понимал, что в ответ скорее всего получит недоумённое «мы Ди, кто ж ещё?». #9. Всё шло как обычно. Вечером того же дня он, как и обещал, назвал Сабо своё полное имя, и тот этому настолько обрадовался, что Ло снова почувствовал себя редкостным говнюком, совершенно ничего не понимающим в отношениях. Вечеринку в честь официального назначения взялся устраивать Луффи — он любил вечеринки, а Ло хотел как-то показать, что действительно ему благодарен — и на ней даже не было толп незнакомых людей. Много хорошей еды и выпивки, Бепо, Пенгвин, Шачи и Иккаку с курса Ло, Кид, Зоро, Луффи, Сабо и Эйс. Разе что последний притащил с собой Бонни, но большую часть вечера они провели, сидя в одном кресле, тихо перешёптываясь и кормя друг друга тарталетками, так что это было не смертельно. Ло заимел привычку вглядываться в зеркало каждое утро, а не бриться наощупь, толком не проснувшись. Глаза были чёрными, просто чёрными, красноватый отблеск был практически не различим, и, видя это, он вздыхал с облегчением. Значит, пока ему ничего не надо, ещё один спокойный день. Сабо, видимо в качестве ответной откровенности, показал Ло обе свои могилы. Это было чертовски жутко, если так подумать. И ладно бы одна, но зачем ему две? — Писать на могильном камне дату смерти для Ди считается дурной приметой, — улыбнулся Сабо в ответ на его вопрос. — Ту поставили мои родители, думая, что я сгорел полностью, а что не сгорело, то утонуло в море. А вот эту… Фамилии не было, просто «Сабо», вместо даты рождения стояла та, что официально считалась датой смерти. Документы у него были фальшивые, в них он значился как Монки, только без Ди, потому что его усыновил Драгон, но от этого Сабо не переставал быть человеком. — Я прихожу сюда, когда мне надо успокоиться, — сказал Сабо, вставая рядом с ним. — Умиротворяющее зрелище. — Душераздирающее, я бы сказал, — выдавил из себя Ло. Кто, в здравом уме, посчитает успокаивающим вид собственного надгробья? Вслух он этого, конечно, не сказал. Не хотел обижать Сабо и учился сдерживать спонтанные реакции. Сабо заслуживал того, кто будет думать, прежде чем что-то сказать, того, кто действительно забоится о нём, а не только позволяет заботиться о себе. Сабо всё ещё искал информацию по поводу Ватер из имени Ло, но Ди предпочитали хранить свои архивы в бумажном виде, старые документы и вовсе были написаны от руки, так что поиски в такой библиотеке были делом небыстрым и непростым. Луффи хватило только на пару дней, зато он потом договорился с кем-то, чтобы Сабо пускали в ещё какой-то архив другой семьи, не только Монки. Иногда, думая об этом, Ло гадал, а есть ли где-нибудь его родственники по матери? Что семья отца всегда жила во Флевансе он знал, но, как бы ни напрягался, не мог вспомнить мамину девичью фамилию. Пару недель спустя он пришёл на то же кладбище один. Сам толком не понимая, зачем, ходил между надгробий, на многих из которых была выбита лишь одна дата. Думал о том, зачем они поступали именно так. Сабо сказал, что могилу ставят не сразу после рождения, а после инициации. И что ему сделали надгробие почти сразу, потому что одно у него уже было, и оно, по меркам Ди, считалось неправильным. Интересно, будь живы его родители, была бы у Ло своя могила? Он шёл, не глядя под ноги, пока не упёрся в надгробный камень со знакомым именем. Портгас Ди Эйс. Вряд ли это кто-то другой, с тем же именем и годом рождения, но почему Портгас? Разве он не должен быть Монки? Ло растерянно оглянулся по сторонам и замер: на соседнем камне было выбито Поргас Ди Руж, и стояло две даты, причём вторая совпадала с единственной на камне Эйса. Ло почувствовал, как у него внутри всё сжалось. Вот почему Эйс никогда не праздновал свой день рождения, и никто никогда его с ним не поздравлял: этот день никогда не был для них праздником. Ло не собирался лезть не в своё дело, не после того, как узнал, насколько внимательны были окружающие, стараясь не раскрыть никому чужих тайн. Всё, что ему оставалось сейчас — забыть всё, что здесь видел. Никогда прежде он не думал, что хранить чужую тайну настолько тяжело. Но стоило ему хотя бы подумать о том, чтобы открыть рот и спросить Эйса, правильно ли он понял, Ло напоминал себе, что Луффи молчал десять лет. И молчал бы дальше, если бы не потребовалась помощь. Всё было как обычно: Кид выволакивал его в клуб или на гонки, или просто покататься и похвастаться очередным прибамбахом к тачке. Эйс спал на кухне Сабо, удобно улегшись в тарелке с салатом, или пересказывал, что тут на днях отмочил Луффи, или мечтательно прикрывал глаза и вещал о чудесности Бонни. Луффи в свою очередь приволакивал какую-нибудь игрушку, садился на пол перед телевизором и азартно мочил монстров, терзая джойстик. Ло уже знал, что они с Эйсом специально подарили Сабо приставку, потому что у него был хороший телевизор — ещё один повод приходить в гости. Всё было хорошо, но, глядя в зеркало каждое утро, Ло видел всё больше красного в своих глазах. #10. — Кажется, мне скоро снова будет нужно, — пробормотал Ло, утыкаясь носом в свою чашку кофе. В прошлый раз всё начиналось так же: слабость, сонливость, тревога. Аппетит пока не был настолько силён, чтобы вызывать беспокойство, но ещё пара дней — и контролировать его станет гораздо сложнее. — Значит, примерно месяц… — наклонил голову Сабо, размазывая по булочке творожный сыр. — Сегодня? Или подождёшь до завтра, чтобы я мог кое-что организовать? Он передал Ло бутерброд и заглянул в глаза с беспокойством и участием. Организовать? Необходимость чего-то подобного насторожила его. Ему совершенно не хотелось думать о том, что именно собирался сделать Сабо. Что-то такое, что совершенно точно ему не понравится. Но в прошлый раз Луффи пришлось поить его силой, так что стоило согласиться с тем, что им лучше знать, как всё сделать правильно. Ло доверял Сабо, хотел ему доверять, но всё равно не смог сдержаться и спросил: — Что именно ты собираешься… организовать? Тот аккуратно отложил нож в сторону, взял Ло за руку и ободряюще сжал пальцы. — Я мог бы сказать что-нибудь про романтический ужин при свечах, но я не собираюсь тебе врать, — сказал он. — Это будет вкусно для тебя и более… полезно. Никакой просроченной тухлятины, для тебя — только самое лучшее. Я ведь обещал, что обо всём позабочусь. — Не хочу, чтобы ты убивал из-за меня, — пробормотал Ло, опуская голову. — Я знаю, что ты делаешь это, но не хочу, чтобы из-за меня, а не… как ты сказал? По списку? — Это и будет по списку, — уверил его Сабо. — Именно поэтому мне и нужно время. Но если ты не хочешь или не можешь ждать до завтра, я всё устрою сегодня. Просто достану тебе свежей крови, не нужно ни о чём беспокоиться. Ло отчего-то вспомнил их первый раз: узнав, что до этого Ло никогда не был с мужчинами и вообще не имел никакого опыта в анальном сексе, Сабо предложил обойтись без него. Развивать отношения медленно, постепенно узнавая, что нравится, а что нет… Ло тогда упёрся, настоял на том, чтобы они потрахались, и никогда об этом не жалел. Да, он знал, как глупо это выглядело, но ни разу не пожалел: Сабо всегда был прекрасным любовником. Он как будто знал, что надо Ло, даже если тот сам не понимал, чего именно хочет. Сейчас Ло чувствовал себя так же, как в тот вечер, когда плюхнулся на диван рядом с Сабо и развязал на нём галстук. «Ну вот он я. Давай трахаться, что ли?» — сказал он, а сам не то чтобы боялся, но нервничал ужасно. Это же Сабо, он всегда знает, что нужно Ло. Знает и делает так, чтобы было охуенно и искры из глаз. Ло стиснул зубы, понимая, что в этот раз упрямство обойдётся ему гораздо дороже. В конце концов, тогда речь шла всего лишь о его собственной заднице, а не о чьей-то жизни! — Завтра, — сказал он, зажмурившись. — Делай, что считаешь нужным. Перегнувшись через стол, Сабо поцеловал его — нежно, безумно нежно и ласково. — Я сделаю всё, чтобы тебя не разочаровать, — хрипло сказал он, отстранившись. Ло остался сидеть с закрытыми глазами. Если бы они могли остаться в постели, а не идти на работу! Увы, ничто в мире никогда не происходит именно так, как хотелось бы. Но кое-что всё-таки было лучше, чем ничего. Например, запихивая свою сумку в шкафчик, Ло обнаружил в ней пакет с домашними сэндвичами. И когда только Сабо успел их приготовить? Сейчас, когда он знал, чем именно вызваны голод и слабость, справляться было легче. Не было страха из-за необычного и странного состояния. Чёрт побери, кажется, он даже начал понимать девушек с их ежемесячными проблемами! Конечно, те теряли кровь, а не пили её, но в целом аналогия была вполне оправдана. Завтра. Завтра будет пятница, и, что бы ни собирался устроить Сабо в качестве «романтического ужина», после него у Ло будет два дня на то, чтобы прийти в себя. Он не хотел нервничать заранее, гадать, что именно его ждёт. Но в глубине души он уже всё понял. «Твои родители должны были объяснить тебе всё, научить охотиться», сказал тогда Сабо. Родителей у Ло не было, у него был Сабо. Конечно, ещё был Луффи, беззаботно болтавший ногами, сидя на столе. Он рассказывал жуткие вещи и пил кровь из высокого стакана, будто это был коктейль. «Кровавая Мэри», только без водки и томатного сока. — Просто нам это надо. Кому-то чаще, кому-то реже, — говорил он, продолжая улыбаться. — Мы не говорим об этом с людьми, даже если они в курсе. Это как-то неприлично, тебе не кажется? Говорить о еде с едой! С другой стороны, пока ты не считаешь вот этого конкретного человека едой, пока не думаешь о нём именно так, он для тебя и не будет. Тут явно какой-то психологический заёб, но я не знаю, как объяснить иначе! — То есть, чтобы убить кого-то, мне надо начать думать о нём, как о еде? — переспросил тогда Ло, пытаясь найти хоть что-то, что его успокоит. — А если я не смогу, то ничего и не выйдет? Луффи фыркнул, отставил стакан и наклонился к Ло — близко-близко. — Убить? Чтобы кого-то убить, иногда даже думать не надо, скорее уж наоборот. Самый простой способ — оттолкнуть. Мы сильнее, обычно гораздо сильнее. Да, люди тоже могут быть сильными, если будут тренироваться. Есть всё-таки разница между каким-нибудь продавцом и чемпионом по тяганию штанг, согласись! Но… посмотри на меня и посмотри на Зоро, кто из нас выглядит сильнее? Когда мы в последний раз проверяли, я делал его в армреслинг, хотя это было не так-то просто! Луффи наконец-то отодвинулся, и Ло отчего-то вздохнул с облегчением. От всех этих разговоров ему становилось не по себе. — Так что теперь, когда твоя природа полностью проявилась — я в душе не ебу, чего оно так, честное слово! — тебе стоит гораздо внимательнее относиться к тому, что ты делаешь, — продолжал Луффи, снова раскачивая ногами. — Толкнёшь человека, а он возьми да и отлети в ближайшую стену прямо головой! Оно тебе надо? Так что нет, чтобы убить, не надо думать. Думать надо, чтобы не убить никого случайно! После того разговора Луффи даже притащил его в свою качалку, чтобы Ло мог на практике понять и увидеть, стал ли он сильнее и на сколько. Он брался за рукояти тренажёра, сдвигал их и не чувствовал особого сопротивления. Переставлял штырь на грузе и выполнял упражнение снова и снова, пока не почувствовал наконец, что мышцы получают нагрузку. — Зоро тягает больше, — заметил Луффи, посмотрев на шкалу. — И Кид тоже. Но они с детства железо жмут, а ты тут первый раз, так ведь? Ло скривился, отпустил рукоятки слишком резко, и груз с громким лязгом вернулся на место. Луффи поморщился, покачал головой и изобразил, как надо было, медленно и плавно разведя руки в стороны. — Ладно, хрен с тобой, — вздохнул он, поняв, что Ло ничуть не раскаивается. — Показать тебе парочку упражнений для охуенно крутого пресса? Они не успели отойти далеко, прежде чем к тренажёру, который мучал Ло, подошёл другой парень. Явно завсегдатай таких мест — уверенный вид, выпирающая мускулатура. Он взялся было за ручки, охнул, посмотрел на груз и переставил штырь, уменьшив вес чуть ли не в два раза. Количество килограмм не было для Ло наглядным показателем, но это заставило действительно поверить Луффи. Ло стоило быть аккуратней, внимательней к своим действиям. Он был внимателен и даже до сих пор ничего не поломал, а когда санитары не могли переложить с каталки на операционный стол пациента весом сто двадцать кэгэ, Ло сделал это без особого труда. В конце концов, здесь про него знали, не удивлялись и не задавали лишних вопросов. Ло был невероятно благодарен за это коллегам. А ещё он был чертовски благодарен Киду за то, что у того, оказывается, есть совесть. Тот позвонил ему и заявил, что у него есть прекрасная идея, чем заняться в эту пятницу, а Ло в ответ едва ли не мямлил: «Ну, мы тут с Сабо планировали…», потому что не знал, как объяснить, что его будут учить убивать людей, поэтому он очень занят, извините. И Кид, что было странно, отступил. Нет, он, конечно, поржал над тем, что «у голубков романтический вечер», но не настаивал. Как будто бы у него вдруг прорезалось уважение к чужой личной жизни! Утром Сабо сказал, что заедет за Ло после работы, нагрузил его ещё бóльшим количеством бутербродов и попросил ни о чём не беспокоиться. Будь у Ло другая работа, просьбу выполнить было бы куда сложней, но пока у него была возможность думать о пациентах, он думал только о них. Даже не заметил, как задержался: когда ему сказали, что он может быть свободен, Ло не поверил часам, решил, что сломались. Но за окном уже было темно, да и телефон показывал то же самое время, так что все надежды рухнули прахом. Ло едва не забыл снять халат, трижды захлопывал дверцу шкафчика, прежде чем она нормально закрылась, и разве что не побежал к выходу. Сабо сказал, что заедет за ним после работы, но больше ничего не уточнил. Ло почти в панике окинул взглядом пустой холл — никого не было. Тогда он рванул к дверям, замер на ступенях перед центральным входом в больницу, огляделся по сторонам. Сабо же всё ещё здесь? Он ведь не решил, что Ло передумал? Может быть ему позвонить? Машина, припаркованная на другой стороне улицы, призывно моргнула фарами, и Ло немного отпустило. Его выдержки хватило даже на то, чтобы дойти до пешеходного перехода, а не броситься прямо через проезжую часть. Сабо шёл ему навстречу, улыбался, и Ло в какой-то момент подумал, что совершенно не против начать целоваться с ним прямо на улице — так он был рад, что тот его дождался. — Прости, я совершенно потерял счёт времени, а у нас там… — начал он вместо приветствия, но Сабо покачал головой. — Не извиняйся, я понимаю, что ты не можешь просто взять и уйти, оставив пациентов. Ты же не думал, что я обижусь? — Я помню, что мы договаривались, но даже смс не написал, что задерживаюсь, и… — Ло вздохнул и наконец-то смог улыбнуться в ответ. — Смс, которую ты всё равно бы не прочёл, да? — Если у меня всё ещё выключен звук… — пробормотал Сабо, и полез в карман за телефоном. — А у меня действительно всё ещё выключен звук, так что да, не прочёл бы. Ло посмотрел на Сабо, на телефон в его руке, на неизменные перчатки, и ему захотелось начать биться головой о ближайшую стену, раскаиваясь в собственной тупости. Отключённый звук, ну конечно! Звонок или оповещения смс — слишком большое палево, если ты, помимо всего прочего, занимаешься убийством людей, можно было и раньше догадаться! — Не знал, что у тебя есть машина, — заметил Ло, уже пристёгиваясь. — Взял напрокат, — покачал головой Сабо. — Собственная — это всё-таки слишком много возни. Если ты не фанат этого дела, как вот Кид или Френки с Усоппом, то ради чего покупать? Проще брать такси или машину напрокат, когда возникает необходимость. Они ехали за город, всё сильнее темнело, Ло с каждой минутой всё больше и больше нервничал. Выключил магнитолу — жизнерадостный диджей начал нереально бесить — стискивал пальцами собственные колени, жмурился. Он хотел есть и знал, чем именно придётся утолять этот голод. Сабо обеспокоенно поглядывал на него в зеркало заднего вида, несколько раз говорил, что если Ло не хочет, если он ещё не готов, то они могут и в другой раз. Но Ло никогда не простил бы себе трусость, он больше никогда не будет убегать, даже от самого себя. Дом, куда они приехали, выглядел нежилым. Все окна оказались плотно закрыты изнутри, чтобы не было видно, что кто-то зажёг свет. Впрочем, они всё равно сразу же спустились в подвал. — Подожди немного, я всё проверю, — попросил Сабо, достав снаряжённый шприц. — Что это? — нахмурился Ло. В комнате почти ничего не было — только маленький диванчик, скорее, даже кресло на двоих, и небольшая тумбочка. — Снотворное, — спокойно сказал Сабо. — Я не знал, что мы так сильно задержимся, поэтому не уверен, что предыдущая порция всё ещё действует. Тебе ведь будет проще, если он не будет сопротивляться? Ло зажмурился и резко, дёргано кивнул. — Да, так будет проще. Когда за Сабо закрылась дверь — толстая и тяжёлая, что наводило на мысли о охрененной звукоизоляции — Ло заорал и саданул кулаком по стене. Он не хотел ничего знать, не хотел ничего видеть, не хотел ни о чём думать! Закрыть глаза и проснуться завтра утром, дома у Сабо, и чтобы тот приготовил блинчики. Они бы потрахались, съели их и потрахались ещё раз. А потом Ло бы занялся уборкой, и обед бы они готовили вместе, а после него можно было бы поиграть на приставке, вдвоём. Они бы забрались на диван с ногами, пихали друг друга локтями, размахивали джойстиками, и… Штукатурка пошла некрасивой трещиной, а на кулаке не осталось даже царапины. Ло плюхнулся на кресло-диван, обхватил голову руками. Хотелось выть или плакать, или материться. Почему жизнь должна быть такой? Почему такой должна была стать именно его жизнь? Сабо сделал вид, что не заметил трещины, и вообще всё в порядке. Ло был ему за это благодарен: если бы тот снова начал отговаривать, он бы сломался, позволил бы увезти себя обратно, и никогда бы не простил себе этой трусости. За толстой металлической дверью была небольшая комната, облицованная дешёвой плиткой — пол, стены и даже потолок. В углу темнела решётка слива, а в центре стоял привинченный к полу стул, и Ло старался не смотреть туда, но больше, в общем-то и некуда было. Мужчина, не молодой, но ещё не старый. Костюм и галстук выглядели дорогими, руки безвольно лежали на подлокотниках, золотые часы, обручальное кольцо, голова слегка наклонена в сторону, галстук развязан, пара верхних пуговиц расстёгнута, а воротник рубашки заботливо оттянут в сторону. Ло почувствовал, что его мутит, тошнота противным комом застряла в горле, поднявшись волной изнутри. — Ты должен убедить себя в том, что это — еда, — тихо сказал Сабо за его спиной, заставив его вздрогнуть. Ло хотел бы сказать, что не может этого сделать, что люди не еда, но не смог выдавить ни звука, просто стоял, смотрел и чувствовал, как паника захлёстывает с головой. А ведь когда-то он хотел убивать! Думал, что обречён на смерть сам, и хотел поделиться ею с как можно большим числом людей. Смерть, Death — D. в их именах. В десять лет убить казалось так просто, в двадцать два он не мог заставить себя сделать хотя бы один шаг. Хотя бы один шаг навстречу своей будущей жертве. У Сабо даже сквозь перчатки были очень тёплые руки. Он обнял его со спины, прижался всем телом, и Ло обмяк, почти повиснув на нём. Один шаг, другой, он переставлял ноги, потому что Сабо шёл и держал его. Тихо шептал на ухо, что как именно надо делать и, когда им оставался всего один шаг, взял Ло за запястье, потянулся его рукой к человеку, который должен был стать едой, и сказал: — А потом сделаешь так. И укусил его в шею. Не как обычно, когда это было скорее частью поцелуя, а именно укусил, сильно. Ло почувствовал, что у него окончательно подогнулись ноги, и он непременно упал бы, если бы не рука Сабо на его животе. Он зажмурился, падая в окружающее его безумие. Ло не хотел никого убивать, он хотел трахаться с Сабо, здесь, сейчас, чтобы он прижимался к нему со спины и крепко держал. — Ло, — позвал Сабо. Его ладонь на животе чуть сдвинулась, задирая футболку и касаясь голой кожи, а дыхание щекотало шею. — Хочешь что-нибудь для мотивации? Положительной или отрицательной, м? Как на счёт любого желания, если ты всё сделаешь, как надо? Хочешь массаж, или у тебя есть какие-нибудь фантазии? Если ты сейчас скажешь нет, мы поедем домой. Просто поедем домой, приедем сюда завтра и послезавтра, и снова, столько раз, сколько тебе будет нужно. Но до тех пор, пока у тебя не получится, я не буду с тобой спать. — Ты садист, — с трудом выговорил Ло. — И мазохист заодно, — тяжело вздохнул Сабо за спиной. — Думаешь, мне будет легко сдержать слово? Разве ты не знаешь, как сильно я хочу тебя? Разве не видишь, как реагирую? Ты потрясающий и восхитительный, но я люблю тебя и хочу для тебя только лучшего. Он говорил это, тёрся носом о висок, целовал за ухом и шею, но больше не кусал, так что стоять Ло кое-как мог, но и всё на этом. Нормально думать? Зачем вообще нужно думать, когда так стоит и в голове вертится только одно — побыстрее со всем закончить, чтобы Сабо не привёл угрозу в исполнение. Последний шаг он сделал сам. Сабо всё ещё держал его за руку, он положил ладонь Ло на голову их жертвы, накрыл сверху своими пальцами и отклонил в сторону ещё сильнее. Наклонился, заставляя Ло повторить его движение. Чтобы удержать равновесие, Ло хотел схватиться за спинку стула, но промахнулся, опёрся на чужое плечо. Хотел было отдёрнуть руку, но Сабо прошептал ему на ухо: «Да, так хорошо». В какой-то момент Ло подумал, что ничего не выйдет, что на самом деле Сабо просто маньяк, никакой мистической хрени с кровопийцами-Ди нет, а голод Ло… Голод. Стоило только вспомнить про него, как желудок конвульсивно сжался. Не так, как в прошлый раз, когда он мучился несколько дней, не понимая, что с ним, но достаточно ощутимо. — Ну же, Ло! — шептал Сабо. — Скажи себе, что это еда. Он открыл глаза. Вены под кожей на шее были видны слишком хорошо, обычно так не бывает. Ло моргнул пару раз, странное видение то появлялось, то исчезало, вызывая головокружение. — Это еда, — неуверенно сказал Ло, надеясь, что вслух выйдет убедительнее. — Я хочу есть, действительно хочу есть, и передо мной сейчас еда. Звучало чертовски неубедительно, особенно потому что трахаться — сейчас, когда Сабо всем телом прижимается к нему, а сам Ло разве что не трётся о него задницей — хотелось сильнее. Хотелось так сильно, что остальное становилось совершенно неважно. — Еда, — твёрже сказал он, и почувствовал, как челюсти прострелило болью. От неожиданности Ло дёрнулся, но Сабо сильнее прижал его к себе, надавил лбом на затылок, заставляя нагнуться ниже, и Ло впился в чужую шею длинными острыми клыками. Чем-то это было похоже на тот день, когда Ло впервые напился. Кид где-то достал бутылку виски чтобы как следует отпраздновать свой пятнадцатый день рождения. Ло отказывался поначалу, но Луффи радостно подставлял свой стакан, а Кид так напористо требовал ответа на вопрос: «Ты чё, не мужик?», что пришлось согласиться. Потом, сопоставляя даты, Ло понял — Луффи тогда уже пил кровь, должно быть по этому его и не развезло, к тому же он хорошо закусывал. Кид в итоге блевал в сортире, а Ло сидел на полу, прислонившись спиной к дивану. Вокруг всё было сияющим, переливающимся, в черепной коробке плескалось море. Должно быть, поэтому он напевал себе под нос о том, что все они живут на жёлтой подводной лодке. Ло её почти видел — округлые бока и намалёванные чёрной краской улыбающаяся рожа и надпись «смерть». Сейчас в голове шумело, а перед глазами плыло точно так же. Сабо почти выволок его из комнаты, приговаривая, что всё хорошо, что Ло молодец и у него всё получилось. И конечно же Сабо сдержит обещание и сделает всё-всё, чего только ни захочется Ло. — Трахни меня, — пробормотал Ло, утерев рот рукавом. На светлой ткани остались кровавые пятна. Он ощупал лицо, но сейчас с ним снова было всё в порядке. Позади тяжело захлопнулась дверь, Ло опёрся одной рукой о чёртово большое кресло, которое слишком мало для дивана, сунул в рот палец и пощупал зубы — клыки были на своих местах, не торчали, не выпирали и уж точно не были настолько острыми, чтобы порвать кому-то глотку, не прилагая ни малейших усилий. — Конечно, — согласился Сабо. Даже не оборачиваясь, Ло чувствовал его мягкую улыбку. — Давай я помогу тебе дойти до ванны, умоешься и поедем домой… — Ты не понял, — хрипло сказал Ло. — Прямо сейчас, здесь и… не нежничай слишком сильно. — Ло, — Сабо снова обнял его со спины, но голос звучал почти растерянно. — Ты же сказал, что сделаешь, что угодно, — сказал Ло, берясь за пряжку ремня. — И у тебя стояло, думаешь, я не чувствовал? И у меня стояло, до сих пор стоит. Пальцы слушались плохо, и он смог расстегнуть ремень только с третьей попытки. Шагнул в сторону, залез коленями на диван, опёрся о спинку одной рукой, уткнулся лицом в грязный рукав и попытался стянуть джинсы. — Там, наверху, кажется была кровать… — снова попытался остановить его Сабо. Он никогда не был с ним груб, даже когда крышу рвало от страсти, даже когда из-за затянувшейся прелюдии, возбуждение становилось болезненным, Сабо никогда не делал ему больно по-настоящему. Трахаться в кресле, когда за дверью валяется труп — не в его привычках, да и делать он это предпочитал лицом к лицу, но Ло как будто переклинило. — К чёрту кровать! — почти крикнул он, на этом силы вышли окончательно, и он почти сполз с кресла, но крепкие руки успели подхватить его за талию. — Ты мне нужен, Сабо. Нужен прямо сейчас. Пожалуйста. — Ты уверен, что так тебе будет удобно? — Сабо снова прижимал его к себе, дышал прямо в ухо, и Ло чувствовал, как пьяная муть в голове сменяется маревом возбуждения. — Давай лучше… Он подвинул его совсем чуть-чуть, чтобы Ло лёг грудью на подлокотник, одним коленом упёрся в сидение, а вторую ногу свесил вниз. Целовал и вылизывал шею, помог приспустить джинсы, насколько в такой позе было возможно, с силой потёрся бёдрами, хрипло выдохнув в ухо. — Трахни, — повторил Ло, жмурясь. Смазка у Сабо с собой была, наверное, исключительно потому, что он слишком запасливый. Не бутылочка, а маленькие квадратики, почти как для презервативов, но ими они уже очень давно не пользовались. Куча всякой мелочи разлетелась по полу, когда Сабо судорожно копался во внутреннем кармане пиджака: упаковка бумажных салфеток, ручка, автоматический карандаш и два пакетика смазки. Сабо чертыхнулся и нагнулся за одним из них, ещё сильнее вжимаясь в Ло. Стянул и бросил на пол перчатки, задрал на Ло футболку, провёл от низа живота к груди, укусил за загривок. — Хочу тебя, — выдохнул он, снова крепко обхватив поперёк живота, как они тогда стояли в соседней комнате. Другой рукой провёл между ягодиц, вставил два пальца, смазывая, хотел было, как обычно, начать ласкать и растягивать, но Ло зарычал и попытался схватить его свободной рукой. — Я же сказал, не нежничай! Сабо снова укусил его за шею и вошёл, резко и сразу до конца, именно так, как сейчас хотелось Ло. Свободной рукой схватил его сначала за запястье, потом накрыл кисть, переплёл их пальцы, сильно сжав. И двигался, двигался, двигался, хрипло дыша в ухо. Именно так, как было надо, идеально, совершенно. Именно так, чтобы можно было забыть обо всём, что произошло за тяжёлой металлической дверью. Потом им конечно пригодилась ванная и вместо перепачканной кровью футболки Ло пришлось надеть запасную рубашку Сабо. Странное было ощущение — он стоял, Сабо застёгивал на нём рубашку, весь это дохуллиард пуговиц, начав с манжет. А у Ло было ощущение, что его наоборот раздевают, а не одевают — так сильно его волновало каждое прикосновение пальцев. Он всё ещё чувствовал себя пьяным, даже почти уснул по дороге домой, но Сабо оставил машину за пару кварталов до дома, и они шли по ночным улицам, держась за руки, как школьники. #11. Сколько Ло его помнил, Кид всегда был напорист, прямолинеен и способен заебать кого угодно. Удивительно, что при всём при этом Ло с ним дружил, что в школе, что сейчас, спустя столько лет после того, как отпала необходимость видеть друг друга каждый день. Кид звонил, трепался о всякой ерунде и требовал от Ло того же в ответ: «А у тебя как дела? Нет, ты расскажи! Да, можешь даже о том, как вырезали аппендикс, если ничего более интересного у тебя в жизни не происходит». Он приходил и тащил Ло развлекаться. И слал ему в мессенджер картинки с котиками, это была их общая тайна, о которой они не говорили никому. Кида невозможно было переделать, его можно было или принимать таким, какой он есть, или не принимать и вынашивать планы об ударе кирпичом по затылку. Поэтому когда Кид внезапно нарисовался на пороге квартиры Сабо, Ло только тяжело вздохнул, судорожно вспоминая, не лежит ли у них на кухне чего-нибудь подозрительного. В последнее время чего там только не было, раз уж ни от кого ничего скрывать больше было не нужно. — Я заходил к тебе, а там никого, — пояснил Кид. — А раз так, значит ты здесь! Впустишь? Ло поморщился, вздохнул ещё раз и открыл дверь до конца. Первым делом Кид, скотина эдакая, поржал над фартуком в черепушечку — Ло как раз готовил ужин, потому что Сабо задерживался. С готовкой у него было гораздо хуже, но результат, в целом, был вполне съедобен, а больше, вроде как, ничего и не надо. Вторым делом Кид увидел Терминатора, замер в нелепой позе и демонстративно протёр глаза. — Ну охуеть, — сказал он через некоторое время. — А я-то думал, чего ты меня динамишь в последнее время, а вы тут живность завели. Вместо детей? — От детей хлопот больше, — пожал плечами Ло. — А Терминатор — милый. — Ты назвал хомяка Терминатором? — вылупился на него Кид, а потом сполз на пол и принялся ржать, держась за живот. Такая реакция была вполне нормальной, по их меркам, так что Ло пожал плечами и вернулся на кухню, пока у него там лук не подгорел. Луффи отреагировал на Терминатора гораздо веселее: застыл на месте, тыкал в него пальцем, молча открывал и закрывал рот. Впрочем, долго молчать он не смог и выдал что-то вроде: «А нахуя, он же такой маленький, там есть нечего!». Ло тогда чуть не уронил, что держал и захотел побиться головой о стену. Пока он размышлял, что бы такое ответить Луффи, тот подошёл к клетке поближе, присел на корточки перед ней и принялся тыкать пальцем между прутьев. — Знакомься, это Терминатор, — сказал выглянувший из кухни Сабо. — Правда он милый? — Очуметь! — заявил Луффи, не отводя взгляда от хомячка. — А ведь ты прав, он слишком милый, я бы его тоже съесть не смог! Ты только посмотри, как он себе этих семечек за щёки напихал, угар! В итоге, Терминатор стал ещё одним проводом для Луффи приходить к Сабо. Он даже купил ему всяких вкусняшек и мог битый час наблюдать, как тот их грызёт. Эйс отнёсся к Терминатору гораздо спокойнее, разве что порывался выпускать из клетки, чтобы тот «побегал на воле». Ло его с трудом отговорил, пригрозив, что если тот потеряется, искать несчастное животное по всей квартире Эйсу придётся в одиночку. Эйс смерил взглядом размеры хомячка и согласился, что угроза звучит довольно впечатляюще. При ближайшем рассмотрении Эйс был гораздо более уравновешенным и рассудительным, чем казался по началу. Нет, он, конечно, был редким экстремалом, его логика могла выкидывать совершенно невероятные фортели, а взгляды на жизнь, особенно чужую, на неподготовленного человека произвели бы неизгладимое впечатление. Чего только стоило его высказывание на тему того, что Ло — врач! «Среди людей тоже есть ветеринары, и вегетарианцев среди них не так уж много». Ло тогда чуть ли не полчаса не знал, что сказать ему в ответ. — В мире полно нормальных людей, Ло, — успокаивал его Эйс, ободряюще похлопывая по плечу. — Но мы не из их числа. И ты — тоже. И без его комментариев Ло прекрасно знал, что псих. Знал с того самого момента, как старательно перемазавшись чужой кровищей изображал собственный труп, потом на ходу выпрыгивал из труповозки у самых ворот крематория, полз по-пластунски через поле и вплавь перебирался через речку, заодно и смывая кровь. Вот только тогда она пахла для него совсем по-другому, тогда кровь была запахом боли и ненависти к тем, кто её пролил. Это было тогда, сейчас Эйс залезал в холодильник, замаскированный под стенную панель, доставал оттуда чью-то печёнку и собирался её жарить. А Ло взбивал яйца с солью и перцем, чтоб было вкуснее. Сабо в это время готовил салат с авокадо и сыром фета. Получилось, кстати, очень вкусно. Если Ло что-то и успокаивало в происходящем, так это то, что он не один такой. И даже не надо быть кровопийцей-Ди, чтобы считаться ненормальным психом. Кид с этим прекрасно справлялся без проклятой крови и клыков. Ло встряхнул головой, прогоняя воспоминания, и открыл холодильник, обычный, содержимое которого было честно куплено в супермаркете. — Пиво будешь? — крикнул он Киду, выглянув в коридор. Тот сидел на корточках перед клеткой зажав в пальцах орешек, наполовину просунув его в клетку. Терминатор старательно пытался отобрать у него еду, а потом забил и принялся грызть так. Выражение лица Кида было почти таким же, каким бывало, когда он зимой подкармливал бездомных котиков. #12. Дверь была не заперта, что для неё было не слишком характерно. Ло хотел было с порога начать ругаться на балбеса Луффи, потому что кто ещё мог оставить её так, спасибо, хоть не на распашку! Но внутри было темно, а Луффи всегда зажигал свет и забывал гасить, когда переходил в другую комнату. Открытая дверь и темнота — это настораживало уже не на шутку. Ло вошёл как можно тише, аккуратно повесил на крючок сумку и, не разуваясь, прошёл в комнату. Света из окна как раз хватило, чтобы разглядеть силуэт сидящего на полу Сабо. Вор, копающийся в картонных коробках с документами в поисках денег, показался бы в этот момент гораздо уместнее. Ло подошёл ближе, наклонился и поймал мутный, расфокусированный взгляд. — Это я виноват, — истерически пробормотал Сабо, мотнув головой и отводя глаза. В руке у него была почти пустая бутылка вина, вокруг валялось ещё несколько, галстук был развязан, пара верхних пуговиц рубашки расстёгнута, а сама она заляпана винными пятнами. Никогда за всё время их знакомства он не видел Сабо в таком виде. Даже в тот вечер, когда Ло было плохо из-за Жажды, Сабо выглядел более опрятно. — Прости меня, Ло, прости, если сможешь, — просил он, цепляясь за его руки, когда Ло попытался поднять Сабо на ноги. — Это я сделал тебя таким. Из-за меня ты… Теперь ты будешь меня ненавидеть! Аккуратно отобрав у него бутылку, Ло доволок Сабо до ванной, сунул его головой в раковину и открыл холодную воду. Жестоко, но ничего лучше для протрезвления в голову не пришло. — Ну как, теперь ты в состоянии нормально объяснить, что вдруг на тебя нашло? — спросил он, беря в руки лицо Сабо, отводя в стороны мокрые волосы. — Я узнал, кто такие Ватер, — ответил тот, едва шевеля губами и плотно зажмурившись. — Я так виноват перед тобою, Ло… — Успокойся, — попросил он. — Просто успокойся и скажи. Сабо отдышался, тяжело сглотнул и сказал: — Ватер — целители. Живая Вода уравновешивает Смерть, ты должен был родиться человеком. Ты и был человеком, поэтому тебе ничего не сказали, чтоб не пугать лишний раз. Ты был человеком, пока я… пока я… Два года я кормил тебя мясом с кровью, потому что знал, что Ди такое любят. Эта часть тебя проснулась и потребовала больше. Я сделал тебя таким, я заставил тебя убивать людей, когда ты сам хотел исцелять их! Сабо трясло и колотило, он цеплялся за Ло, пытаясь стоять, и… он плакал. Ло с ужасом и паникой смотрел на него. Не мог же Сабо и в самом деле плакать? Это было так неправильно, так неправдоподобно! — Если бы я знал, я бы никогда так не сделал! — продолжал бормотать он. — Честное слово, Ло! Если бы я только знал! Ло хотелось сказать, что он сам виноват, ведь не назвал своего имени. Ни десять лет назад, когда Луффи назвал своё, ни потом, когда они с Сабо начали встречаться. К тому же… неделю назад была крупная авария, пациентов было столько, что Ло даже не считал их. Больше двенадцати часов в операционной, и он был единственным, кто после этого продолжал стоять, а не сползал по стеночке. Просто потому, что накануне выпил крови. Луффи был прав, теперь Ло был сильнее, выносливее, чем раньше. А ещё он видел в темноте и его реакция... Ди — не люди, это было заметно, если подумать, Ло уже начал находить в этом плюсы. И только Сабо мог считать его добрым, просто потому, что смотрел через призму их любви. — Всё хорошо, — сказал Ло, обнимая его и прижимая как можно крепче. — Всё хорошо. И что ты там говорил про живую воду? Если разбудили смерть, может быть, и её тоже можно? Нет в мире вещей, переплетённых сильнее, чем жизнь и смерть. Одно без другого всё равно не сможет существовать. Объединить в себе и то, и другое… нельзя было назвать это нормальным, но Ло уже привык, что с этим не к ним. В любом случае, это было интересно.