***
В комнате меня ожидала Дэйзи. Её распущенные волосы спутаны на концах, на ней спортивная одежда, похожая на мою. Её взгляд расслаблен и не выражает прежней враждебности ко всему. Я присаживаюсь на кровать рядом с ней. – Я принесла тебе наряд на вечер, – говорит женщина и указывает на коробку, что покоится на письменном столе. Я благодарю её и жду продолжения разговора, однако дочь Гекаты молчит, и я спрашиваю первая. – Дэйзи, почему ты восстала против Олимпийцев? – У меня есть дочь, она старше тебя на пару лет, – меня потрясают её слова, но я продолжаю молчать. Должно быть, ей будет трудно говорить об этом. – Дафна сражалась на стороне Кроноса, и Олимпийцы заключили её в тюрьму, толком не разобравшись. Дафна любила парня, который был фанатично предан Кроносу, и она пошла за ним. Позже она поняла, какую ошибку совершает, и хотела сбежать, но этот безумец взял меня в плен, и Дафна лишь пыталась спасти мне жизнь. Я была беспомощна, я была слаба и подвела её, – голос дочери Гекаты напряжён, и мне кажется, что я слышу подступающие слёзы. – Когда Кронос был повержен, её бросили в темницу вместе с этим ублюдком. Олимпийцы не слушали меня, им плевать на жизнь полукровок. Мы лишь оружие в их руках. Я не знаю, как утешить Дэйзи, слова застряли в глотке, и я ломаю ногти от напряжения. – Мы вытащим её оттуда, я клянусь на реке Стикс, – прежде чем я успеваю закончить фразу, небольшая золотая полоска покрывает мою руку заурядным узором. Дэйзи с криком подрывается с постели. – Что ты наделала?! Ты не в том положении, чтобы давать такие клятвы! – кричит она, но я непоколебима. Сколько ещё невинных душ заключено в их клетках? Я больше не позволю Олимпийцам разбрасываться жизнями детей ради собственных потребностей. – Глупая, глупая, – бормочет Дэйзи, покидая мою комнату. Я провожаю её взглядом, а после всматриваюсь в золотые узоры. Они напоминают небольшой браслет, что обхватывает запястье. Теперь я могу разглядеть волны, которые переплетаются между собой. Я узнаю написанное на греческом имя «Дафна», что прячется за ними. Моя новая цель, что будет подбадривать меня в трудные времена.***
В душе я смываю все последствия тренировки с Ашером. Наконец-то моя кожа больше не пахнет потом, а после принятия небольшой дозы нектара, все мои царапины быстро заживают. Я благодарна Ашеру, ведь теперь я не чувствую себя слабой на физическом уровне. Моё тело подтянулось и стало сильней, проворней. И все же этого недостаточно для сражений. Мне повезло одолеть Нико, когда он был в плохом состоянии. Уверена, он больше не допустит такой сокрушительной ошибки. Волосы я оставляю такими, какие они есть, предварительно высушив их. На глазах рисую кошачьи стрелки, а губы крашу под цвет крови, которая хлестала их ран моего врага. Вытащив платье из коробки и надев его, я охаю. Золотой шёлк струится по телу, открывая белые плечи и спину. Раньше все наряды Дэйзи были закрытыми до шеи, но нынешний очень открытый. Сомневаюсь, что надела бы его, будь у меня выбор. Но дьяволёнок в моей голове хочет посмотреть на реакцию сына Аида. Меня бросает в жар от этих мыслей, и мне хочется снять это до неприличия обтягивающее платье, но я подавляю это желание и надеваю на голову лёгкую корону. Тени снова начинают плясать на ней, кажется, она пришлась им по душе. В дверь дважды стучат, прежде чем войти. Ашер и Лео в белых рубашках улыбаются мне и осыпают лишними комплиментами. В ответ я стараюсь не краснеть, особенно когда разрез на платье поднимается от каждого моего шага, оголяя бедро. Ребята тактично стараются туда не смотреть, и я им благодарна. Я спрашиваю у Лео про свою сестру, но он говорит,что ничего не знает. Ашер даёт тот же ответ, и моё настроение падает почти на дно. Мы приходим в тот же зал, где некоторое время назад обедали. Некогда мрачное помещение превратилось в довольно романтичное место: свет приглушён, повсюду струится игривая музыка, которую наверняка подобрал Аполлон. Большой стол с закусками стоит неподалёку от диванчиков для отдыха. Невозможно было предположить, что из этого места можно сделать что-то стоящее. Полукровки одаривают нас странными взглядами, видя, как я держусь с двух сторон за своих друзей. Наверняка мы выглядим в их глазах... впечатляюще. Отчего я горделиво поднимаю голову. Незаметно пытаюсь просканировать зал на наличие сестры и одного подонка. Замечаю их обоих. Кейти уплетает пирожные со стола, её короткие светлые волосы убраны назад, зелёное платье обтягивает маленькую фигурку. Как же я соскучилась по ней! Нико же стоит в противоположной стороне, одетый в чёрный костюм. Он осматривает меня, как и я его. Мои щёки начинают предательски пылать, а руки дрожать. Он поднимает бокал и медленно отпивает из него, поддерживая зрительный контакт. Его глаза чёрные, как пропасть Тартара. Но, чёрт, как же они меня притягивают. Уверена, он знает об этом и пользуется, лишний раз унижая меня. Ощутив внезапный прилив злости, я вырываюсь от ребят. Идя навстречу сестре, пытаюсь взять себя в руки, чтобы не пугать её. Девушка, что стоит рядом с ней, отходит от Кейти, едва завидев меня. Я не знаю, что сказать сестре, но она не утруждает меня этим. В её глазах стоят слёзы, она заключает меня в родные объятия. Вдыхая запах сестры, я ощущаю долгожданное спокойствие и чувствую, как моя душа освобождается от лишнего груза. Родная Кейти никогда не бросит меня и простит всё на свете. Это и есть семья. Как же я раньше этого не понимала? – Как же я скучала по тебе, Ровена, – говорит она, и я готова расплакаться от её доброты. Она принимает меня такой, какая я есть. Моё настоящее имя она произносит так, будто всегда называла меня им. – Я так рада, что ты со мной! – Больше никогда не бросай меня одну! – говорит сестра, и я вытираю слёзы с её щёк. Она заливается смехом, я от нервов беру бокал со стола. Жидкость обжигает горло, но я игнорирую позывы выплюнуть гадость обратно. Кейти проделывает то же самое, а потом тянет меня на танцпол. Своим взглядом она говорит: «Потом, сестра, всё потом». Мы врываемся в толпу танцующих, смеясь и держась за руки. Моё платье путается под ногами, а движение отбирает кислород. Мы кружимся вокруг друг друга, двигая бёдрами и подпрыгивая на сочных ногах. Через некоторое время к нам присоединяются Ашер и Лео. Они угощают нас напитками, и я заливаюсь смехом, когда мои виски начинают гореть, а голова будто превращается в свинцовый шар. Однако при этом я чувствую себя прекрасно. Словно ничто не может разрушить этот момент. Ашер увлекает нас в хоровод, заставляя кружиться. Я сбрасываю туфли, которые вскоре теряются. Ребята смеются вместе со мной, когда видят босые ноги, вокруг которых танцуют тени. Когда начинается медленная песня, мы расходимся. Я направляюсь к столу, чтобы выпить воды. На моём разгоряченном теле выступают капельки пота. – Я заметил пропажу нескольких своих вещей... – говорит Нико, и мне хочется выть. Ведь удалось на некоторое время забыть о нём. – При чём здесь я? – Я нашёл их у тебя в шкафу. – Ты был в моей комнате?! – шиплю я, стискивая зубы. – Око за око, – отвечает он, и меня снова охватывает желание врезать ему. – Ты тосковала по мне. – С трудом, – отвечаю я и, найдя в толпе Лео, бегу к нему, чтобы затащить на танец. Он пьяно улыбается, обхватывая мою талию. Стараясь не замечать этого, гляжу в сторону Нико. Я вижу, что сын Аида неравнодушен. Он снова вливает в рот жидкость из бокала, кривится и покидает залу. Мне нужно проследить за ним. Поэтому я оглядываю помещение в поисках Ашера, но, не найдя его, шепчу Вальдесу, что мне надо в туалет, и убегаю. Ледяной пол холодит мои ступни, и я постепенно остываю. Я стараюсь идти тихо, чтобы Нико не услышал меня. Наверняка он пытается сбежать каким-то способом. Ведь он знает царство Аида лучше всех, а значит, выход ему известен. За поворотом его нет, тогда я направляюсь в сторону его комнаты, пока неожиданно меня не впечатывают в стену. Моя корона слетает с головы. Жалею, что не додумалась прихватить оружие. В нападающем я узнаю Нико, и меня начинает трясти от страха. Признаюсь, после того как он ранил меня моим же ножом, я не знаю, чего от него ожидать. Теперь я знаю, что он может легко отобрать у меня жизнь, даже не имея своих сил. – Я не знаю, как вернуть тебе твои силы! И я не стану тебе помогать! – почти кричу я, но своей ладонью он затыкает мне рот. Не собираясь сдаваться, вгрызаюсь зубами в его руку. Он сдавленно мычит, а после вталкивает меня в раскрытую дверь своей комнаты. Ноги подкашиваются, и я проклинаю алкоголь. Дверь громко хлопает за моей спиной, заставляя меня подняться с колен. Насколько позволяют силы, я кидаюсь на него, а он обхватывает мои бёдра и вновь впечатывает в стену. Потолок осыпается, пыль попадает мне в нос. Мне сразу становится неловко от близости Нико. Он тяжело дышит. Я впиваюсь ногтями в его плечи и пытаюсь вырваться, но он в отместку сдавливает мою кожу на бёдрах. Платье ужасно задралось, и меня охватывает стыд с комками злости от унижения. – Наверняка ты не была в таком положении с Вальдесом или с тем уродцем, – хрипло смеясь, говорит он, и я почти рычу от удушающей ненависти. – Не беспокойся, мы с ними наверстаем упущенное. Нико застывает, его взгляд вновь заледенел и пальцы сжались, заставив меня пискнуть от боли. Позже он смягчается, утыкаясь в моё ухо. – Они никогда не заставят тебя чувствовать это, – в доказательство своих слов он целует мою шею, слегка прикусывая кожу, а потом зализывая. Я задыхаюсь, но не выдаю своих ощущений. – Или это... Он поглаживает мои бёдра и оттягивает мочку уха. Освобождая одну руку, он стирает помаду с моих губ. Размазывает по щеке и ухмыляется. – Прекрати. Вместо этого он впивается своими губами в мои. Я сопротивляюсь, и он прикусывает мою нижнюю губу. От неожиданности я приоткрываю рот, и его язык начинает скользить по моему нёбу, встречаясь с моим языком. Мой резкий полувздох-полустон режет мне слух. А Нико продолжает напористо хозяйничать в моём пространстве. Я сдаюсь. Мои руки переносятся с его плеч на волосы. Пальцы путаются в его локонах, и я оттягиваю их. Нико рычит мне в рот и сильнее вжимает меня своим телом в стену. Я удобнее обхватываю его бёдра и резко застываю, когда ощущаю его возбуждённость. Он отрывается от меня, хитро смотрит и приспускает бретельки моего платья. Внизу моего живота затягивается тугой узел, моё тело пылает и просит его. Нико бережно переносит меня на постель. Я с трепетом наблюдаю, как он медленно стаскивает пиджак, а вслед за ним и рубашку. На красивом торсе я вижу шрам, похожий на мой. Его мышцы рельефно движутся, пока он нависает надо мной. От его красоты мне вновь нечем дышать. В его глазах горит дикое желание, наверняка, как и в моих. Его руки сжимают меня в объятиях, он вновь страстно целует меня, и я понимаю, что он скучал по мне. Он так крепко держит меня, словно боится, что я могу исчезнуть. Его губы, мягкие и при этом напористые, спускаются к моей шее. Нико посасывает мою кожу над ключицами, задевая её зубами. Я страстно дышу и ощущаю запах его тела. Сладкий и пошлый, мне не объяснить это. Я трусь об его естество, и он тихо стонет мне в шею. В ответ Нико спускает моё платье до талии, оголяя грудь. С непривычки пытаюсь закрыть её руками, но он грубо перехватывает их и прижимает к кровати. Ди Анджело нагибается, чтобы коснуться их своим языком. Он медленно следует очертаниям одной груди, а потом переходит на другую. Я издаю сдавленный стон под его горячим телом. И выгибаюсь, когда его рука, отпустив мою, перемещается к моим трусикам. Отодвигая их в сторону, он гладит меня там. Я начинаю громко стонать, когда его палец проскальзывает внутрь. – Уверен, никто другой не доводил тебя до такого, – шепчет он мне в губы. Я хочу раствориться в ощущениях, но мне не позволяет громкий голос Ашера. Испугавшись, я отталкиваю Нико, но он придавливает меня обратно. Крики Ашера в коридоре становятся громче. Он ищет меня! Нико рычит от злости и добавляет второй палец, ускоряя движение. Я не могу сдерживать стоны, поэтому он затыкает меня поцелуями. Мои нервы и тело на пределе, пока Нико что-то немыслимое вытворяет своими умелыми пальцами. Отрываясь от его губ, я кусаю его в шею, повторяя за ним. Он одобрительно стонет и что-то неразборчиво шепчет. Я обвожу его мышцы ладонями, продолжая ласкать его шею. Нико проталкивает пальцы дальше, и меня накрывает удовольствие. Выгибаясь, я стону его имя, а он ловит его нежными поцелуями. Несколько осколков наслаждения впиваются в голову, пронизывая всё тело. Я не заметила, как он спустился ниже. Он гладил и сжимал мои груди, пока своим шершавым языком вылизывал последствия своих трудов. В дверь начали жестоко стучать, если не выбивать. О боги, Ашер мог это всё услышать! Будто прочитав мои мысли, Нико поднимается и довольно ухмыляется. Ублюдок. – Открой эту чёртову дверь, ди Анджело! – кричит Ашер. Я отталкиваю от себя Нико и в спешке пытаюсь поправить свою одежду. Сердце громко стучит, и мне кажется, что я могу потерять сознание. На ватных ногах я отворяю дверь, отходя подальше. Но на пороге Ашер застывает, увидев меня в компрометирующими виде. Потом его рассерженный взгляд останавливается на полуголом Нико. Мне хочется зарыдать, когда я вижу, как ди Анджело ухмыляется. Ашер, как рыба, безмолвно ловит ртом воздух, но буквально через мгновение берёт себя в руки. Парень грубо хватает меня за локоть, и Нико мгновенно подлетает к нам. – Ты пойдёшь со мной к Дэйзи! – утвердительно говорит Ашер. Но Нико вырывает меня из его лап и прячет за своей спиной. И я не понимаю, как объяснить его поведение. – Никуда она с тобой не пойдёт, – заявляет Нико. – Уйди, ди Анджело, иначе беды не миновать. Сын Аида лишь заливается надменным хохотом, мне вновь становится страшно. Поэтому я кладу руку на плечо Нико и выхожу вперёд. – Я сама пойду к Дэйзи, не надо меня вести как преступницу, – уверенно говорю я. – Ты предательница! – Закрой свой рот, уродец, – отвечает за меня Нико. Ашер рычит и кидается на сына Аида. Он задевает меня, и я отлетаю в угол, а они превращаются в комок из пинков и ударов. В комнату вбегает Лео. Он поражённо смотрит на меня, а потом на драку. Я вижу, как он раздумывает: разнять их или помочь Ашеру добить сына Аида. – Останови их! – кричу я, и Лео откликается. Он подхватывает сына Тихе под руки и оттаскивает от Нико. Я из последних сил стараюсь помочь ему. Из моих глаз брызжут слёзы. Нико отползает и встаёт на ноги, из его носа течёт струйка крови. Но в общем они не успели сильно навредить друг другу, хотя у Ашера вырисовывался приметный фингал под левым глазом. – Что тут происходит?! – вскрикивает Лео, не отпуская Ашера, чтобы тот вновь не набросился на Нико. – Ровена и этот занимались... – начинает говорить Ашер, но не заканчивает, не зная, какое слово подобрать. Но Лео и без него всё понимает. Он убито смотрит на меня. – Лео, пожалуйста... Но он поднимает руку, прося меня замолчать. Затем поворачивается к Ашеру. – Уходим отсюда, – приказывает Вальдес. – Но... – сын Тихе пытается возразить, но Лео вновь его перебивает. – Нам надо лишь следить, чтобы она была в порядке. В этом заключается наша работа, но никак не влезать в её личную жизнь, – заключает он, и я не знаю, как отблагодарить такого друга. Я ищу в его взгляде поддержку, но его лицо сурово. Кажется, это последнее его одолжение в роли моего друга, и я заливаясь новыми слезами, шмыгая носом. Ашер, хромая, покидает комнату. Лео следует за ним, тихо закрывая за собой дверь. Лучше бы он хлопнул ею, чтобы дворец рухнул мне на голову! Нико мигом оказывается рядом и стискивает меня в своих объятиях. Утыкаясь в его грудь, я лью слёзы стыда и злости на саму себя. – Прости меня, прости... – говорит он, и я грубо отталкиваю его от себя. – Ты специально это сделал! Ты всё это продумал с самого начала! – Нет, нет. Клянусь, о таком я мог только мечтать, – выпаливает он, и я вою от безысходности. – Не в том плане! Я имел в виду, что ты была такая красивая, и я не смог устоять... – Только из-за этого?! – истерично кричу я. – О боги. Я сделал это, ибо люблю тебя... с детства! Я застываю, и мои потоки слёз прекращаются. – Так ты помнишь?.. – Конечно. Я никогда не смогу тебя забыть. И я позволяю ему собрать дорожки слёз поцелуями. Он берёт моё лицо в ладони и шепчет: — Я не хотел, чтобы всё так вышло. Ревность заставила меня пойти на такой шаг. Мне хочется ему верить, но мне страшно. Поэтому я растворяюсь в тенях, страшась брать ответственность за его громкие слова. Чувство стыда накрывает меня с головой, и мне не вынести этого. Однако где-то глубоко внутри я понимаю: всё, что произошло сегодня между нами было абсолютно правильным.