Алиса в чужой стране

Пока Джаред открывал коробку с попкорном, я разливала по двум стаканам пенящуюся газировку. Кинула по два кубика льда и по небольшой трубочке, найденных на одной из полок. — Так почему ты поменяла решение? — спросил он, ставя в микроволновке функцию Popcorn. — Насчет «Сияния». Я медлю с секунду, думая, что ему сказать. Просто захотелось? После того, как я упиралась и не хотела смотреть, это было бы нелепо. На фоне уже появляется звук лопующихся зёрен. — Я думаю, я смотрела этот фильм уже, — ответила очень тихо с лёгкой хрипотцой и уперлась ладонями в поверхность стола. Посмотрела куда-то в сторону. — На съёмках я вспомнила… Кажется, я любила фильмы ужасов. И я надеюсь, что смогу вспомнить что-нибудь другое. — Понимаю. Он одарил меня сочувствующим взглядом, отчего на секунду появилось это душащее чувство жалости к самой себе. Откуда оно вообще появилось? Всё же отлично сейчас. Задумчиво вытянув губы, я проскользила взглядом по всей кухне, надеясь найти что-то, на что можно было перевести тему. Заканчивать короткий разговор на сочувствующей ноте — нехорошо. Очень нехорошо, Алиса. Когда там будет готов попкорн? На глаза попались часы. Не обычные, со стрелками, а электронные, где также указана дата. 4:36 pm. Двадцать четвёртое июня. Воскресенье. Мне завтра нужно уже быть в консульстве. Я совсем забыла про него. Книга с документами всё также лежала у входа, к ней никто не притрагивался с тех пор, как я приехала из полицейского участка. То есть со вчерашнего дня. А кажется, что прошла уже целая вечность. Я удалилась из кухни, прошла вдоль коридора по мягкому длинному ковру и проверила наличие нужных бумаг: в англо-русском словаре всё также лежал мой рапорт о потерянных документах и маленький листочек с адресом консульства. Прежде чем я вернулась к Джареду, остановилась у зеркала и посмотрела на себя в очередной раз. Тяжело вздохнула, потому что за это короткое время уже успела привыкнуть к нормальной внешности. Но стоит мне просто умыться перед сном, как снова проступят синяки под глазами, а цвет кожи примет всё тот же зеленоватый оттенок. Судя по звукам, перекус для фильма уже был готов, поэтому я поспешила вернуться на кухню, где Джаред уже доставал пакет, наполненный взорвавшимися зёрнами. — Я должна посетить это место завтра, — предупредила я и протянула листок. Пока он читал адрес, я оперлась о кухонную тумбу, стоящую рядом. — В десять утра. — Без проблем. Это же консульство, да? Я не была уверена, сказал ли он именно «консульство», но корень слова был похож, поэтому я просто устало кивнула. Джаред достал синюю стеклянную миску из шкафчика и высыпал всё туда, пока я относила стаканы с газировкой к дивану. На нём уже лежали парочка подушек и огромное мягкое одеяло. Изначально я не понимала, зачем оно вообще нужно при просмотре фильмов, но, когда залезла под него, поняла, что невольно создаётся какая-то особая, уютная атмосфера. Да и при напряжённых моментах я смогу прятаться под ним, как бы нелепо это не звучало, учитывая, что, насколько я знаю, я уже взрослая девушка, а не подросток. Диван был настолько вместительным, что мы с Джаредом спокойно уместились вдвоём, и между нами можно было спокойно посадить ещё человек двух. Сели мы друг от друга относительно далеко, так лично мне — а может и Джареду тоже — было комфортнее. Фильмы фильмами, но мы по-прежнему почти незнакомые люди. Первая треть фильма была совершенно нестрашная. Если не считать того, что актёр выглядел как-то пугающе даже в самые обычные, рутинные моменты. А Джареда, кажется, не волновало даже это. Сидел спокойный, абсолютно невозмутимый. — Будь готова, — неожиданно предупредил он, хрустя попкорном, и я совершенно не поняла, к чему он это сказал, учитывая, что на экране была абсолютно спокойная обстановка. Но вот, мальчик поворачивает за угол, и там появляются две девочки в платьях. Это нельзя было назвать скримером, но я вздрогнула и почувствовала, как участилось сердцебиение. Особенно если учесть, что на экране мелькали то ли видения, то ли воспоминания о том, как эти самые девочки лежат на полу с распотрошенными животами, а рядом — лужи крови, топор и сломанные стулья. Лишь бы образ этот девочек не отпечатался у меня перед глазами, когда я буду ложиться спать. Не хватало ещё кошмаров. — Спасибо, я даже глаза закрыть не успела, — пробурчала я, крепко стискивая в руках краешек одеяла. Джаред усмехнулся. Чего я, в принципе, возмущаюсь? Он мог вообще не предупреждать. Вторая треть, опять же, почти не пугала. Было море нагнетающих моментов, и я была абсолютно уверена, что сейчас что-нибудь выскочит, напугав меня до смерти. Но ничего подобного не было. Наконец, дело шло к развязке. Главная героиня вместе со своим сыном пытается спрятаться от свихнувшегося мужа, а тот тем временем разгуливает по многочисленным коридорам старого отеля с топором. И хоть я понимала, что всё в конечном итоге должно завершиться относительно неплохо, в грудной клетке всё больше нарастало гнетущее чувство, заставляющее прикусывать губу до боли и почти не сводить с экрана глаз. Внезапно Джаред потянулся ко мне рукой и закрыл мне глаза. Сначала, ничего не поняв, я хотела убрать его ладонь, но потом услышала из колонок чей-то приглушенный, пронизанный болью стон и детский крик, отчего по коже пробежалась волна мурашек, а плечи дёрнулись сами по себе. Когда я снова могла смотреть на экран, я увидела чернокожего мужчину, лежащего в крови на полу. Рядом с ним — главный герой с окровавленным топором и безумным взглядом. Откуда вообще успел появиться Джек? Если бы я увидела, как он неожиданно появляется из своего укрытия, меня бы пришлось откачивать. А чернокожего мужчину жаль. Я надеялась, он пробудет в фильме дольше. Зачем его вообще тогда вводили? Роли никакой не сыграл почти. — Спасибо, — тихо поблагодарила я и потянулась за попкорном. Джаред, должно быть, не раз пересматривал этот фильм, раз знал про все неожиданные моменты. …Лишь когда пошли титры, я облегчённо выдохнула и осознала, что уже успело стемнеть. Фильм неплохой, но я бы не назвала его безумно страшным. И, на мой взгляд, довольно затянутый. Некоторые моменты можно было спокойно вырезать без ущерба сюжету. Но Джаред любит этот фильм. Поэтому я просто молчала, пока шли титры. Оба смотрели на эти мелькающие имена актёров, не издавая ни звука. Он заговорил первым. — Как ты? Я не совсем поняла, о чём он, поэтому просто перевела на него взгляд, часто моргая. Глаза слегка болели — слишком долго смотрела на монитор. — Не было воспоминаний? — объяснил он, и я как-то уныло покачала головой. Может, это даже к лучшему. Я просто неплохо провела время, смотря фильм и просто отдыхая в компании человека, с которым мне комфортно. А воспоминания могут и нахлынуть потом, в консульстве, например. Уверена, я потом ещё жалеть буду о том, что хотела побольше таких «приступов». — Не расстраивайся, — ободрил он, вставая с дивана. — Я уверен, ты вспомнишь всё. Я просто кивнула и тяжело вздохнула. Если сейчас смотреть на меня со стороны, можно подумать, что я потеряла дар речи или же решила устроить бойкот, ведь не сказала ни слова. — Так… что будем делать? — он осмотрел комнату, будто это натолкнуло бы его на мысли. Сейчас почти восемь вечера. Не спать же ложиться. — Не знаю, может я… учить английский? — Хорошо. Учить английский, — повторил он, пародируя мой акцент. Закивал, улыбаясь, а мне ничего не оставалось, кроме как кинуть в него подушку, которую он сходу поймал и перекинул в меня. Детский сад. Но у меня поднялось настроение. В итоге Джаред предоставил мне ноутбук, а сам улёгся в кресле с книгой. Диван с креслом находятся рядом, но я села так, чтобы он не видел, что происходит на мониторе. Потому что появилось настырное желание воплотить идею, возникшую в голове днём — поискать про Джареда в интернете. Если я просто поищу страницу в википедии, я ничего не пойму. Поэтому сделать это придётся иначе. Я вбила в Google «translate», и поисковик мне выдал переводчик, где я по-английски вбила имя и фамилию Джареда — вероятно, с ошибками — получив при этом его же имя, но русскими буквами. Скопировав, я вставила получившееся в поисковую строку, и вот она, страничка в википедии, но уже на русском. Та-ак. Американский актёр, известный благодаря «Сверхъестественному» и «Девочкам Гилмор»… бла-бла-бла… Снимался в более, чем пятнадцати проектах… Тридцать пять лет… Не состоит в отношениях… ну, об этом я уже в курсе. Живёт в Остине, штат Техас. А в Канаду его как занесло? Из-за съёмок? — Та́к ты английским занимаешься? — с усмешкой. Сначала я не поняла, что ему не нравится — ноутбук же повёрнут не к нему монитором, но затем я проследила за его взглядом и увидела, что компьютер по-прежнему подключён к огромной плазме специальный кабелем. Я тут же выпрямилась, будто мне влепили пощёчину, и прикрыла веки. Лучше уж так, чем смотреть сейчас в глаза Джареду — это равносильно превратиться в горстку пепла. Другими словами — всего-навсего сгореть со стыда. Мне даже поплохело ненадолго. А Джаред смотрел на меня. Это я поняла, слегка приоткрыв глаза. Смотрел, усмехаясь, потому что его забавляла эта ситуация. Ну да, приглашаешь в дом русскую незнакомку с полнейшей амнезией, убеждаешься в том, что это точно не фанатка, даёшь ей ноутбук для изучения английского, а она что? А она гуглит тебя. Нелепее некуда. Уверена, в своей прошлой жизни я вполне могла играть в КВН. А в Америке, интересно, КВН есть? — Я просто… мне просто стало интересно, — звучит, как детский лепет, если честно. Будто бы учитель меня спалил за списыванием. Или будто бы мама узнала о том, что я начала курить. Или… да боже, в любом случае, выглядит как-то жалко. А он закивал, улыбаясь, и мне почему-то не понравилась эта улыбка. Нет, в смысле, понравилась, но означала она что-то странное, что я не могла различить в его взгляде. Так или иначе, я просто закрыла вкладку с википедией. — Прости, ладно? Мне не следовало. — Да ничего страшного, — спокойно бросил он в итоге и вернулся взглядом в книгу. Я уже была готова облегчённо выдохнуть, как он снова спародировал мой акцент: — Просто учи английский. Он так забавно тянет букву «р», стараясь говорить с русским акцентом, что я не сдержала улыбки. И ещё минут десять точно читала статью по поводу английского языка с дурацкой улыбкой на лице. А когда я посмотрела на Джареда, увидела, что он также по-дурацки улыбается. Детский сад.

***

— Если быть честной, я боюсь, — зачем-то сообщила я, пока мы стояли в лифте. Я стискивала в руках файлик с документами и адресом консульства, будто эти бумажки мне дороже жизни. С какой-то стороны, так и есть. От этого рапорта и так зависит моя дальнейшая жизнь. — Я могу зайти внутрь с тобой, — предложил Джаред, устало опираясь о стенку, — если ты хочешь. — Спасибо, — одними лишь губами. Громче и не было нужно. В очередной раз блистать своим акцентом? Увольте. На улице стоял не такой солнцепёк, как вчера. Солнце было спрятана глубоко под облаками, но прогретая за вчерашний день земля не давала замёрзнуть. Только изредка появлявшийся ветер нарушал гармонию, но и от него я вскоре избавилась, просто сев в машину. Я положила файлик на приборную панель и в два движения застегнулась, пока Джаред заводил мотор. Я тут же откинулась на спинку и уставилась в окно. Пусть мы и проспали сегодня намного больше, чем в прошлую ночь, обоих преследовала какая-то необъяснимая усталость, сковывающая движения. Но то, что я увидела сквозь приоткрытые веки, когда Джаред вырулил с мини-стоянки, заставило меня в ту же секунду взбодриться и сесть прямо. Ремень взбунтовался от такого резкого движения, и я, не задумываясь, отстегнула его. — Останови машину, — очень тихо. Джаред то ли не расслышал, то ли не понял, зачем ему останавливать машину. — Джаред, останови машину! Пожалуйста! И, абсолютно не понимая, в чём дело, он всё же послушался и свернул к обочине. Он даже ещё толком остановиться не успел, когда я уже открыла дверь и выскочила на улицу. Сейчас полдевятого утра, какого чёрта здесь столько людей? Я помчалась через толпу туда, где только что видела уже знакомое мне лицо. Зачем — я не знала. Я просто знала, что не могла упустить эту возможность снова. Когда я добралась до нужного мне места, никого уже не было. Я схватилась за голову, запустив пальцы в волосы. Что это только что было? Я точно видела, что там стоит тот самый мужчина в костюме! Я запомнила его лицо, его костюм, это точно был он. И он снова будто бы растворился в воздухе. — Я не понимаю… — бормотала я по-русски, продолжая оглядываться. Или этот неизвестный мне человек бегает от меня, или я галлюцинирую. Но если это галлюцинации, почему мне видится именно он? Кто это?! Кто-то хватает меня за руку и разворачивает к себе. У меня сердце заходится так сильно, что оно непременно бы выскочило из груди и валялось бы теперь где-то подле ног, если бы я не увидела, кто стоит передо мной. Джаред. Всего лишь Джаред. С каких пор он — всего лишь Джаред? — Что происходит? В его голосе читалось и непонимание, и раздражение, и даже какой-то… испуг, возможно? Удивительно, насколько многогранны эмоции человека. Особенно, когда девушка, которую ты везёшь в чёртово консульство, кричит тебе о том, чтобы ты остановил машину, а потом скрывается в толпе. — Джаред, я… я видела мужчину. Того мужчину. Который был на съёмках. Он стоял там… — я ещё раз обернулась, чтобы удостовериться, что там точно никого нет. Но Джаред слегка дёрнул мою руку, возвращая моё внимание к нему. — Элис, — серьёзно начинает он так, будто бы себя пытается успокоить, не меня. — Ты уже параноишь. Это мог быть просто похожий человек. Да, просто похожий человек. С таким же лицом. И следящий взглядом за тем, как наша машина отдаляется. Наша. По-моему, я уже слегка перехожу грань. — Ты прав. — Я отвела взгляд. А он всё смотрел на меня, любил смотреть прямо в глаза, будто вытягивая слова. Какие слова тебе нужны, Джаред? Я только сейчас заметила, что его длинные пальцы всё также сжимают моё запястье. Заметила и несколько секунд смотрела на его руку, держащую мою, пока он не убрал, не отстранился. — Если не хочешь, чтобы меня узнали, пошли в машину. А то точно опоздаем, — заявил он, оглядываясь. Некоторые люди из толпы действительно смотрели на нас. Точнее, смотрели на него. Перешёптывались. Одна девушка из небольшой кучки подруг даже сделала шаг к нему, с телефоном в руках. Но Джаред уже пошёл по направлению к автомобилю, и та замерла на месте, раздосадованно вернувшись к друзьям. Как можно было забыть о том, что он знаменитость? Я пошла вслед за ним. По-прежнему не веря, что происходит, и уж точно не соглашаясь с тем, что у меня просто паранойя. Он стоял! Там! Смотрел! Не галлюцинации же это, ей-богу. Оставшуюся дорогу мы ехали молча. Мне не казалось, что Джаред злится на меня. Скорее… не понимает? Ну естественно он не понимает, что вообще произошло. Даже я не понимаю. Когда машина остановилась у какого-то здания, я даже не спешила выглядывать. Я смотрела на Джареда, который уже привычным чётким движением поворачивал ключ зажигания, глуша мотор. Убрав ключи в карман, он отстегнулся и уже хотел выходить, но наконец-таки заметил, что я сижу, не двигаясь, смотрю на него. В его глазах — вопрос. Мол, что такое? Да. Что такое, Алиса? Ты уже извинилась перед нем. — Прости меня. Я не знаю, что… «Что на меня нашло», хотела я сказать, но совершенно забыла, как это будет на английском. А скорее всего, и не знала вовсе. — Я не хотела. Прости. Его лицо смягчилось почему-то, и он даже усмехнулся, отведя взгляд куда-то в сторону на секунду. — Всё нормально, Элис, — заверил он. — Правда. Не волнуйся об этом. Или ты просто не хочешь выходить, потому что боишься? — И это тоже, — призналась я, улыбнувшись, и всё же пришлось, отстегнув ремень, покинуть машину. Взгляду предстало кремового оттенка здание современного типа, прямоугольной формы. Огромные окна протягивались сквозь этажи, почти во всю высоту консульства. Территория ограждена чёрным забором, а по периметру были рассажены какие-то ровно постриженные кусты. Мне поплохело. Лучше, мне кажется, остаться жить в Америке, в каком-нибудь задрипанном хостеле, чем зайти в это до тошноты идеальное здание. Серьёзно, зная моё везение, я упаду ещё на пороге и растянусь на до жути идеально вымытом полу. — Я буду рядом с тобой, — тихо напомнил мне Джаред, видимо, увидев моё ещё больше побледневшее лицо. Я закивала и двинулась ко входу. В приёмной я сказала, что звонила и что мне назначили на десять часов. Меня направили в какой-то кабинет, в который вела полупрозрачная дверь. Руки у меня тряслись настолько, что я даже ручку толком повернуть не могла, так что дверь открыть пришлось Джареду. Я нерешительными, маленькими шагами подошла к бежевому столу. Кажется, из дуба. Хотя это же сейчас не играет никакой роли, да? Да. Просто мне проще вперить взгляд в поверхность стола, чем в женщину, сидящую за этим самым столом. — Алиса, верно? — уточнила она, и я закивала. Джаред вроде бы остался стоять возле дверей. — Расскажите ещё раз о Вашей проблеме. О вашей. До чего нелепо, но это так странно звучит. Я уже привыкла, что здесь и «вы», и «ты» обозначается одним и тем же словом. И вот чёрт поймёшь, уважительно к тебе обращаются или нет. Я всё же подняла взгляд, иначе показала бы своё неуважение. Женщина была в тёмно-синем строгом костюме, с коротко стриженными русыми волосами с проседью и в чёрных очках. На возраст… лет пятьдесят? Не знаю. Неважно. — Два дня назад я проснулась посреди улицы, в «Hactings Park». У меня, похоже, амнезия по неизвестном мне причине, потому что я не помню, как оказалась не то что в парке, а, в принципе, в Ванкувере. Нет ни документов, ни денег. Только, вот, рапорт, который я получила в полиции, — трясущейся рукой я положила файлик на стол. — Мне помог Джаред, — я указала куда-то за спину, зная, что он стоит где-то позади. — Без него я бы по-прежнему была на улице. Женщина внимательно меня слушала, сцепив пальцы в замок. А я радовалась тому, что наконец могла строить полноценные предложения и нормально выражать свою мысль. Никогда бы не подумала, что можно настолько сильно полюбить родной язык. Как бальзам на душу какой-то, после этих двух дней. — Кто-нибудь из России может подтвердить Вашу личность? — неожиданно спросила она, и я даже глаза округлила. Провал. Никто не может подтвердить. Потому что я даже свою семью не помню. Кроме лица матери, когда мне было лет семнадцать. — Нет, понимаете, я абсолю́тно ничего не помню. Вплоть до своих родственников и адреса. Возможно, у меня сотрясение, не знаю… но, судя по самочувствию, так всё оно и есть. — Я на несколько секунд замолчала, но женщина так ничего не ответила. Задумчиво смотрела куда-то в одну точку, видимо, размышляя о чём-то. Мне стало не по себе. — Я так понимаю, в этом случае Вы не можете мне помочь?.. — Почему же? Мы же не оставим гражданку России в другой стране без помощи, это наша работа, помогать в похожих случаях, — оживилась она, вдохнув. — Просто это затрудняет ситуацию. У Вас есть какая-либо фотография? — Да, в полицейском участке мне сделали две фотографии для двух паспортов, — выпалила я, пододвинув уже лежащий на столе файлик с документами поближе к женщине. — Тогда я могу связаться с нашим филиалом в Москве, но подтверждение Вашей личности может занять несколько недель. Мы можем выделить Вам некоторую сумму на проживание. Или же, — она сделала паузу, многозначительно посмотрев мне в глаза, — если у Вас есть знакомые, живущие неподалёку, Вы могли бы пожить у них. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, на кого она намекает. Ну да, зачем тратить деньги на человека, если у него есть, у кого пожить? И неважно, что этому человеку жутко неловко из-за этого. Я не хочу больше навязываться. У него своя жизнь, свои проблемы. В конце концов, у него свои друзья — да тот же самый Дженсен, — с которыми он хотел бы провести время вечером в баре, а не возиться со мной и обучать английскому. Это было бы странно, если бы я попросила у него пожить ещё немного. Ещё пару дней назад в полиции я твердила, что не хочу обременять его, а теперь… да бред же, да? Только вот если я возьму эти деньги на проживание, я могу больше не увидеть Джареда. Мы мало знакомы, но это первый человек, которого я встретила, очнувшись. Он — своего рода маятник, направляющий меня в этом огромном море непонятной мне английской речи. Да даже в отеле — или где я там буду жить — никто не будет специально делать небольшие паузы в разговоре. А женщина всё смотрела на меня в ожидании ответа, приподнимая тонко выщипанные брови, и в следующую секунду я совершенно не контролировала свою речь. — Я могу у тебя пожить, Джаред? — спросила я по-английски, хотя всё также смотрела на сотрудницу консульства. — Пару недель.