Вахтёр Дядя Миша

В театре есть ровно два типа людей. Первые - это те, кто сразу же бежит из театра домой или по делам. Вторые же это те, кто уходят из театра после десяти вечера. Тася принадлежала ко второй группе. Причин тому было много. Причина номер раз: общежитие, куда Тася не спешила возвращаться. В театре можно было хотя бы побыть в тишине. А вторая причины была очень даже интересная. Очень нравилось Тасе сидеть с кем-нибудь рядышком и слушать, слушать головокружительные истории. Грустные, радостные, юморные, истории успеха и поражений. Старожилы любят таких слушателей. Вкусный черный сладкий чай с простыми сушками, тесная гримерка, стакан непременно в подстаканнике и вот он великий и небывалый мир, который таится в глубине самых порою невзрачных людей. Тася слушала много разных историй. Одни ей нравились больше, другие она слушала из уважения. Но единственное, что Тася смогла понять из этой архисложной артистической жизни, что нет ничего для артиста важнее чем цветы и признание. Цветы. Как Тася мечтала, что и ей кто-нибудь когда нибудь подарит огромный букет. Какой-нибудь почитатель, взлетит на сцену с блестящими глазами, упадет на одно колено и задыхаясь от волнения протянет ей... Мечты, мечты. Маленькой старлетке цветов не дарят. Их дарят примам. Таким как Вера Васильевна. Знойная раскованная шикарная женщина. На её гримерном столике французкие духи, дорогая помада. В её гримерной всегда живые цветы. Живые цветы. - Тася! Дядя Миша, этот малопривлекательный субъект, снова окликает её. - Что? - Цветы в двадцать шестую отнеси. - Что, опять? - Опять. Нехотя Тася плетется за цветами и ключом к дяде Мише. Что это за таинственный поклонник, который так регулярно и щедро дарил цветы этой вечно ворчащей Вере Васильевне? Нет, Вера Васильевна, конечно, дама привлекательная, но всему же должен быть предел. Цветы. Театр это место, где любят слухи. Даже если их нет, их сочинят. А регулярно появляющиеся цветы в гримерной ведущей примы - это событие поистине вселенского масштаба в рамках замкнутой жизни театра. Тася, понимая, что если она скажет, что это она каждый вечер приносит цветы, станет объектом для не слишком вежливых расспросов, молчала о происходящем как рыба. Но всякую информацию о таинственном поклоннике Веры Васильевны ловила на лету. И как бы ей не хотелось, интерес узнать о том, что это за таинственный поклонник таки заставила её набиться в сочаёвнки к дяде Мише. Дядя Миша. Незаметный человек. Привет, пока. Небритый, морщинистый, с линялым заплатанным на локтях пиджаком, лысоватый, в очках плюс семь - это был не самый идеальный для Таси собеседник. Он вызывал не то жалость, не то отвращение. Одним словом вахруша. От него всегда шел неприятный запах мышей, застарелого табака, а иногда и перегара. Но именно в его руки раз от раза загадочный неизвестный приносил свертки с цветами, и с какими цветами надо сказать. Таких красивых цветов Тася никогда ещё раньше не видела. - А какой он из себя? - не унималась она с расспросами. - Какой, какой, - передразнивал её дядя Миша, - обычный, какой. Какими бывают все они, когда хотят произвести впечатление. - Ох, - только и мечтательно вздохнула Тася. - А мне вот никто цветов не дарит. - Погоди, - задумчиво ответил дядя Миша, - и на твою улицу придет праздник. Ты молодая ещё очень. И как все молодые хочешь чтобы всё и сразу, а так в жизни не бывает. - А как бывает? - спросила неугомонная Тася. - По разному. - Так почему же это только нашей Вере Васильевне цветы какой-то незнакомец дарит? Почему не Поле или Марии Владимировне? - Потому что, - ответил немного резко дядя Миша. - Ты думаешь, что всё так просто? Ты посмотри внимательнее. Вон та же Поля, без году неделя, таланту на грош, а уже на первых ролях. Как ты думаешь с чего? - Ну, не знаю, - сердито ответила Тася, ей и вправду было немного обидно за то, что Полине доставались всегда самые лучшие роли. - А с того у неё есть, что она с режиссером спит. - С режиссером? С Иван Иванычем? Так он же... - Вот и то. - Да я бы со стариком, да ни в жизсть, - запротестовала Тася. - Так это ты, - усмехнулся дядя Миша. - А это правда? - Правда, - ответил дядя Миша. - Только ты это, не особо треплись. В театре-то, конечно, об этом все знают, но говорить про это себе дороже. - А, а как же Вера Васильевна? - спросила Тася, полная недоумения от внезапно свалившейся на неё чужой тайны. - Все же знают, что она Иван Иваныча любит. Да и что жили они вместе уже не один год. - Вот так жили, жили и разбежались. Это всегда так. Мой тебе совет, хочешь долго жить на сцене - уважай себя. Не прыгай в койку к кому попало ради служебной выгоды. - А Поля? - А что Поля. Ты и её пойми, когда таланту на грош, а кушать хочется, куда угодно прыгнешь: и в чужую постель, и в навоза кучу.