Ты ведь помнишь, верно?

Кэтрин стоит в ванной комнате в одном нижнем белье. Волосы распущены, губы искусаны. Она ждет, пока наберется вода. Опирается двумя руками о раковину и смотрит прямо на себя через зеркало. Изучает глазами собственное тело, а потом снова смотрит на свое отражение. Будто это был портал в прошлое. Чуть больше года назад, она стояла точно также в такой же ванной комнате, а по ее телу медленно блуждали его руки. Девушка улыбается собственным воспоминаниям, перекладывая руку на свое плечо, откидывая несколько прядей рыжих волос назад. Ты ведь помнишь, верно? Это было совсем не нежно. Вы желали, даже нет, хотели друг друга. У вас не было сил терпеть. Вам хотелось как можно скорее снять напряжение. Это было весной, когда вы были во Франции. Париж, город влюблённых, символично, разве нет? Но вы были настроены не на романтику. У вас была одна задача: пропиарить шоу. И черт возьми, у вас это получалось. — Увидимся завтра, — коротко бросал Шервуд, перед тем как развернуться и пойти прочь от отеля, где для них с Кэтрин было снято жилье. — Да… Завтра… — и у самой актрисы пропадало желание что-либо делать, ведь главный генератор идей с каждым новым шагом отдалялся от нее все больше и больше. Он опять вернётся в отель подвыпивший. Обычное его состояние. Доминик не хочет делиться своими проблемами, а Кэтрин особо не спешит. Кто его знает, что за чертовщина у него творится? Она проводит свои Парижские каникулы, гуляя по столь вдохновляющему и столь сногсшибающему городу, заглядывая чуть ли не в каждый бутик. Старинные улочки одно, а желание приобрести несколько комплектов французского белья будет всегда. Девушка проводит в одном из бутиков добрых два часа: на ее-то фигуру не так просто подобрать нужный комплект. Она возвращается к себе в номер ближе к вечеру. МакНамаре не хотелось бродить одной по ночному городу. Никто не знает, что с ней может произойти. Закрывает дверь их номера и медленно направляется в свою спальню. Она не имеет понятия, здесь ли был Доминик или снова проводил время в компании Хеннесси, поэтому закрыть дверь в свою спальню было лучшим решением. Кэтрин сняла с себя пальто, откинув его на софу, а сама желала как можно быстрее примерить свои новые обновки, чтобы, черт возьми, восхититься красотой своего тела. Не зря говорят, что французское белье украсит тело любой девушки. Вот сейчас Кэтрин это и проверит. Приоткрыв пакет, девушка достает первый комплект, попавшийся под руку. Ох, черт, он действительно был настолько миниатюрным, что Кэтрин не предполагала, как он будет смотреться на ней (хотя девушка примеряла все в магазине). Кэтрин быстро снимает с себя одежду, складывая ее на ту же софу, и, оставшись обнаженной, начинает свою примерку. Актриса первым делом надевает на себя светло-розовые кружевные трусики, затем через несколько минут на девушке уже надет бюстгальтер. Рыжеволосой девушке пришлось немного «покорячиться», регулируя лямки вещицы. В конечном результате Кэт медленными и небольшими шажками подходит к зеркалу и приоткрывает губки в изумлении. Все эти слухи про белье были правдивы: девушка и правда выглядела шикарно. Но, черт возьми, в отличие от прежних комплектов белья, которых девушке приходилось носить раньше, это ни черта ничего не прикрывало! Девушка скользнула рукой вдоль своего бедра, задевая ткань тонких ажурных трусиков, медленно скользнула по животу, ребрам, касаясь точно такой же тонкой ткани на груди. Она с интересом рассматривала комплект одежды на ней, состоящий из одного тонкого кружева, и, честно говоря, немного стеснялась. Ведь ей раньше никогда не приходилось носить что-то подобное. Но это стеснение быстро прошло. И слава Богу. Кэтрин довольно улыбнулась своему отражению. И действительно, впервые она не почувствовала себя как-то скованно, принимая тот факт, что у девушки не было пышной груди или бедер, которыми можно было бы похвастаться. Она была довольно-таки миловидной и миниатюрной, а тот комплект, который сейчас был на ней, делал ее более… — Невиннее. — Тихо произнес британец, стоя в дверях ее спальни. Девушка выругалась, и развернулась к нему лицом, схватив с кресла плед и пряча свое обнаженное тело. — Ты с ума сошел?! Тебя стучаться не учили? — возмущалась девушка, смотря на обескураженного коллегу. Да он ожидал все что угодно от нее, но точно не дефиле в кружевном белье. Доминик стал подходить ближе к девушке, а та, наоборот, отступала назад. Она понимала, чего от него можно ожидать, расхаживая в таком виде, но Кэтрин не была настроена как-то идти в том направлении, прекрасно понимая, что ее друг не одинок. Британец же накрыл кулачки девушки свои руками и медленно разжал покрывало, и оно свободно упало на пол. Теперь Доминик заставил Кэтрин засмущаться. Конечно, мать твою, она стояла перед ним совершенно обнаженная (не считая тех «кусочков» ткани, якобы скрывающее ее тело)! Кэтрин ничего не оставалось сделать, как прикрыть свое алеющее лицо руками. Давайте начистоту, ей не приходилось играть в такие игры. Она была в какой-то степени мала для них. Но Доминик играл в такие игры не в первый раз. Он скользнул руками на ее запястья и мягко отвел ладони от ее лица. — Ты красивая, Кэтрин. Ты чертовски красивая. — он говорил тихо, его глаза смотрели прямо в ее, стараясь убедить девушку в праведности своих слов. Кэт же нервно вздыхает и пытается снова прикрыть от мужчины хотя бы свою грудь. — Нет, не стоит, Кэтрин. — он склоняется ближе к ее губам, а у МакНамары вот-вот случится сердечный приступ. Ей приходилось целоваться с парнями и раньше. Ей приходилось целоваться и с Домиником. Но это было при камерах, и она не была голой. — Стоит… — Нет! — мужчина чуть ли не рычит, впиваясь в ее губы с поцелуем. Британцу хватило несколько секунд, чтобы его партнерша наконец перестала все попытки прикрыть свою грудь. Не сейчас. Теперь же Шервуд скользнул руками вниз по ее телу, остановившись на бедрах. Он подхватил ее на свои руки, а девушка же вмиг обвила его бедра своими ногами. Теперь же актриса была немного уверенней, стеснение окончательно отступило. Они долго хотели этого и долго, черт возьми, ждали этого. Сначала он был нежен. Понимал, что есть вероятность того, что раньше у нее не было никаких отношений в сексуальном плане. Он гладил ее тело, оставлял поцелуи на ее плечах и ключицах. Немного долго возился с застежкой бюстгальтера, но все же победил эту вещь. Доминик ласкал ее грудь языком, оставив чуть выше груди небольшое алое пятнышко – как небольшой символ сегодняшнего дня. Она не прекращала стонать, ведь ей было хорошо. Даже очень хорошо. Девушка гладила руками плечи британца, чуть сжимая их, а ногами, скрещенными на его спине, прижимала как можно ближе к себе. Кэтрин прекрасно понимала, что совершает сейчас ошибку, но она была не в силах прекратить это безумие. Он и в правду был нежен. Наверное, впервые в жизни. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не усугубить ситуацию и чтобы вовремя остановиться, если ей будет очень больно. А ей было больно. Сильно больно, но она не хотела останавливать ни его, ни себя. Это будет нечестно. Терпеть и мучиться слишком долго не пришлось: боль медленно отступала. В первый раз они действительно были долго. Но оно того стоило. Пока он сидел на постели, приоткрыв окно спальни, чтобы пустить как можно больше свежего воздуха и хоть немного прийти в себя, Кэтрин уже без всякого стыда была позади него, обняв его тонкими руками. Прижавшись всем телом и положив подбородок на его плечо, она так же, как и он, смотрела в окно, наслаждаясь прекрасным видом на Эйфелеву башню. — Дом… — в нерешительности прошептала актриса, потеревшись щекой о его плечо. — Да? — Я хочу еще. — призналась девчонка и поцеловала британца в висок. Она медленно убрала от него руки и слезла с постели, протягивая к нему свои руки. — Только не здесь. И он ей доверился. Вложил свои руки в ее, молча встал и спокойно проследовал за ней. Девушка завела его в ванную комнату и сама встала к раковине лицом, посмотрев на него через отражение зеркала с вызовом. Дом был не дурак, особенно в этом плане. Он обхватил ее своими руками, прижимая девушку вплотную к себе и прильнув губами к ее шее. Рыжеволосая не стала прикрывать глаза, как это делали в банальных романтических фильмах, она смотрела через отражение на него: как он обнимал ее, как он целовал ее шею, покусывал, оставляя не слишком заметные следы. Теперь он не хотел сдерживаться. Слишком долго хотел. И, черт возьми, это было не просто желание, это было какое-то животное желание. Теперь все было на уровне инстинкта: неважно где и с кем, важно снять напряжение. Его руки скользили вдоль ее бедер, сжимая столь нежную кожу. Они оба знали, что на следующий день на этом месте будут следы его пальцев. Но ведь никто не хотел останавливаться. Теперь все телячьи нежности отошли на задний план. Теперь он брал ее грубо, заставляя практически кричать от вновь нахлынувшего удовольствия и сжимать в руках края раковины, в надежде хоть за что-то зацепиться. Она не прекращала шептать его имя, прижимаясь как можно теснее к партнеру, желая почувствовать его как можно глубже в себе. А Доминик все также терзал ее шею, руками теперь уже сжимая ее грудь, постоянно зажимая между пальцев ее соски… Кэтрин улыбнулась своим воспоминаниям. Ей было приятно. Она снова почувствовала то самое возбуждение, которое было в той комнате больше года назад и ей хотелось повторить это снова. Но теперь это было невозможно. Он предпочел отдалиться после этого случая, и она прекрасно знала почему. Он изменил своей девушке и с кем? С ее лучшей подругой, верно. Ему, также как и ей хотелось забыть этот день, вычеркнуть из своей жизни, но разве это возможно сделать? Да хоть переверни весь мир с ног на голову, но, ты, черт тебя подери, будешь помнить это.