***
В школу я, разумеется, опоздал. Причем даже больше, чем в прошлый раз — Ичиго-то утренний мозговой штурм себе не устраивал. Совершенно канонично выслушал очевидную ересь про «грузовик, лишивший девственности наш дом», совершенно канонично обменялся***
Какое-то время наблюдаю, как Рукия стирает со своей ладони надпись, которой предполагалось меня запугать. Даже на носовой платок расщедрился, когда увидел, как девушка на полном серьезе сначала попыталась оттереть руку пальцем другой руки. Сейчас Кучики и правда не напоминала собой грозного Проводника Душ, которому свыше сотни лет отроду. Школьная форма создавала умилительное впечатление, чему способствовала сосредоточенная мордашка Рукии. Тем паче, форма далеко не так надежно скрывала всё то, что прятала форма синигами. Поэтому сейчас я имел реальную возможность сопоставить картинку из аниме и реальность. Помню, сколько раз доставалось Кучики за её формы. Вернее, за постоянно упоминаемое их отсутствие. Но знаете, что я могу сказать на этот счет? Ребят, вы правда такого мнения? Понимаю, вам наверняка очень нравится Рангику Мацумото в этом плане или Орихимэ, но вы их видели? Одна выше Рукии на голову, а вторая — на две! Мало того, у секс-символа всея Сейрейтея грудь еще и непропорциональна телу, о чем Рангику сама то и дело жалуется, мол, дискомфорт доставляет на животе спать (пхыхых). Синдром Цунаде, одним словом. Рукия же… Рукия, при своих почти-150, была, как бы это сказать, математически точна, будто при её создании Господь Бог не лепил Кучики по своему образу и подобию, а вычерчивал на бумаге, сверяясь с математическими правилами, которые сам и утвердил для мира людей. Другими словами, фанаты Кучики Рукии в какой-то мере противники фанатов Рангику и Иноуэ — им нравятся принципиальные типажи девушек. К слову, я уже говорил, моей вайфу эти два рыжих персонажа никогда не были. На этом моменте я осознал, что уже несколько минут пялюсь на Рукию откровенным взглядом, в упор не замечая платка, который она мне протянула. Я моргнул. Похоже, мне стоит благодарить небеса за то, что я не затянул с паузой — Рукия еще не возмутилась и не попыталась меня прибить. — А теперь ты мне расскажешь, куда ты вчера делась и кто так вежливо отправил меня поспать? — кладу в карман платок, замызганный маркерными чернилами. Кажется, я не спалился. — Неважно, — Рукия сложила руки на груди, — Лучше ответь-ка мне на вопрос, — я вскинул брови, потому что в каноне Рукия вопросов не спешила задать, даже наоборот, сама ставила меня перед фактами, — Как тебе вчера удалось так хорошо обращаться с мечом? Обана. Приехали, товарищ Исаев. Ваши 15 мгновений манги могут кончиться прямо тут. Повеселился, называется, идиот. Почувствовал знакомый вкус силы, блеать. Чувствую, как по моей глотке в желудок течет тягучий кисель испуга. Нет, серьезно, глядя в эти большущие, темно-синие (фиалковые, скажем для литературных эстетов) глаза, которые смотрят, казалось сквозь тебя прямо на твой занпакто, я вдруг резко понял, что хожу сейчас по очень тонкому льду. Так, когда теряешь прикрытие, надо как-то его латать… Как бы тебе сказать, Рукия-тян, я умственно старше тебя вдвое и почти всю свою сознательную жизнь только и рубился мечами, швырялся копьями и подвешивал трупы вверх ногами… Но я тебе этого не скажу. Что я, дурак? — Не знаю, как-то на автомате получалось, — с независимым видом развожу руками. Нда, Триш такую херню бы не проглотила бы, хоть Триш и Рукия и были во многом расхожи. Я бы сказал, что на поверку, Кучики больше пошел бы гранатомет… в масштабе 1:2, но мысль вы поняли. Хотя, что Триш, что Леди — обе были проницательные мымры. Любимые мымры, но тем не менее. — Кстати об этом, ты не можешь меня подтянуть в фехтовании? — закроем подозрения. Рукия нахмурилась. Не купилась? — Если ты и дальше будешь драться с такой же интуицией — тебе это не понадобится, — наконец, выдала она. И ведь не скажешь ничего, ведь у Ичиго так и получилось, пока его Урахара не натаскал… за неделю с гаком. Но, кажется, беда миновала, хотя, учитывая, что в таких вопросах наша полуторасотлетняя мадам наверняка подкована, я в этом сомневаюсь. Ладно хоть, пока можно перевести всё в шутку. — Ох, не ценишь ты меня, Рукия-тян, — снимаю пальцем с глаза воображаемую слезу, — А если мне попадется сильный пустой? — захожу ей за спину, кладу подбородок ей на плечо и продолжаю проникновенным шепотом, добавив щепотку наигранного испуга, — А вдруг он меня сожрет, потому что я недостаточно хорош со своим орудием? Еще не успел договорить, когда осознал, что произносит мое тело. Бля. А я еще недавно на Кейго гнал… Подростковое тело, чтоб его. Теперь понятно, что если уравнение «тело подростка+разум мрачного подростка» имеет куда более стабильный результат, чем «тело подростка+вековой разум профессионального убийцы и демона-раздолбая». — Просто шучу, — и снисходительную улыбочку еще такую, и похлопать её по плечу. Я отошел на пару шагов и потянулся, — Хотя, не хотелось бы помереть в зубах у очередного дебила в маске. Ты ведь за этим сюда пришла? Навесить на меня работенку? — я подошел к забору, который вроде как должен был не позволить нам навернуться вниз. — А как еще? — Рукия поравнялась со мной, — Мои способности у тебя, Ичиго, а выполнять долг надо. Повисла тишина. Пока Рукия говорила, я засмотрелся отчего-то вдаль. На какое-то мгновение я ощутил наконец себя — собой. Ведь кто — этот самый «я»? Я — подросток. Я — охотник, для кого охота — не просто спорт, но образ жизни. Я — полудемон, что воюет с нечистью, покуда народ спит спокойно. Всё это был я, но в разное время. Сейчас же это всё тоже я, но одновременно. Разве что… Да, не приобрел я цинизма истинного попаданца, который понимает и принимает тот факт, что все привязанности, что формируются за один цикл — не навсегда. Одно дело потерять близких один раз и дождаться смерти, другое — привязываться и терять постоянно. И сейчас перед моими глазами поочередно расцветали лица всех тех, кого я так или иначе считал семьей. Леди, Триш, да даже пацан. Верг… Даже тот факт, что в сообществе охотников, куда я попал в первый раз, всегда прививали нам, что смерть товарища — это возможное явление, но не допускающее жалости, и что горевать по соратнику — оскорбление его памяти, я не утратил исконно человеческого желания создавать с кем-то особые узы. И сейчас я чувствовал себя не покинутым, нет. Я чувствовал себя покинувшим. Словно это и правда была моя вина, что я ушел из того мира. Я закрыл глаза. Что делать, когда дорогие тебе люди ушли? Самое простое — помнить о них, да. А можно ли как-то забрать с собой того, кого хочешь? Или по желанию вернуться туда, куда хочешь? Наверное, нет. Хотя, откуда мне знать? Так что делать, когда теряешь кого-то? Я скосил глаза на Рукию. Та тоже смотрела на город, что простирался перед нами и, похоже, тоже о чем-то думала. Помнить ушедших, да. Но и ценить тех, кто рядом сейчас. Ведь если… я отвернулся. Ведь если постоянно помнить о тех, кого больше нет, в конце концов не останется тех, кто есть сейчас. Перед глазами встала сцена битвы с братом Орихимэ. Из памяти Ичиго всплыла наша теперь общая с ним мать. И мрачный же Ичиго, который поначалу был нелюдим даже с младшими сестрами. Куросаки хороший парень, быстро дошел до того, до чего я доходил целых три жизни, включая первую, оригинальную. Говорить о Ичиго в прошедшем времени не хотелось. Он никуда не ушел, он просто теперь часть меня. Или я — часть его… У меня есть, будут те, кем я стану дорожить. И я буду с ними как можно дольше. А если учесть, сколько силы здесь возможно приобрести… То, может быть, удастся здесь остаться и навсегда? — Ладно, я помогу, — поворачиваюсь к синигами и протягиваю ей руку. Вопреки общему мнению, Ичиго способен и на искреннюю улыбку. И я тоже, — Разве могу я отказать такой красивой девушке, да еще в таком правом деле? Рукия непонимающе уставилась на меня, но быстро восстановила контроль над собой. Эх, и всё-таки она еще девчонка. Несмотря на все свои годы. Я помню, что она пережила немало лишений, потерь и несчастий. Но она умудрилась сохранить в себе те черты, что дают право называть её непосредственной, живой, как бы парадоксально это ни звучало в адрес посланца иного мира. Мысленно хмыкаю. Пусть она и закрытая, пусть ей трудно заводить знакомства, она тоже умеет ценить тех, кто рядом. И если допускает кого-то к себе — уже не отпустит. Если только, конечно, не станет винить себя в страданиях других. Но уже сейчас на мои реальные взаимоотношения с ней накладывает свой отпечаток моё впечатление от её аниме-прототипа. И реальную Кучики Рукию я тоже не допущу до казни. Иначе я был бы не я, хэй! Мой поток мыслей был прерван. — Это… я всё понимаю, конечно, — мы с Рукией обернулись к выходу с крыши и обнаружили Кейго, выглядывающего из-за двери, — Но урок уже идет, вы же не хотите прогуливать? Мне кажется, или на лице у этой падлы написано чистое, незамутненное желание помешать «свиданию», в существовании которого он был уверен на все сто? Нет, когда-нибудь я точно его прикончу. Особенно если он будет так лыбиться, как сейчас. Ох, дайте кирпич мне в руку, сейчас будет бой. Мой кирпич с его губой. — О, Асано-кун, — Рукия, наверное, не была погружена в такие напряженные думы, или просто мастерски умела лицедействовать, — А можешь сказать, что ты нас не нашел, пожалуйста? А то сейчас позвонил отец Ичиго, сказал, что нужно помочь с моим вселением, а у них дома сейчас сам понимаешь, что происходит, — и все это с невиннейшим лицом, чесслово! Даже телефон свой показала во имя достоверности! Нет, я вижу кристально ясно, что Кейго не поверил. И дело вовсе не в его проницательности, а кобелиной сущности его, которая мыслит в одном направлении. Эх, дилетант! — Хорошо-хорошо, — с кошачьей ухмылкой отозвался Кейго, махнув нам рукой, словно говоря «ой, да ладно вам», — Так и скажу Очи-сенсею! — и скрылся. — Ты же понимаешь, что слухи пойдут, — мне оставалось только вздохнуть. Однако Рукия уже была серьезна. — Сейчас нужно подумать не о слухах, — на её руке появилась весьма знакомая перчатка с обрезанными пальцами, — А о деле. И с этими словами она натянула перчатку плотнее, словно жестом подчеркивая свое утверждение. Я улыбнулся. Ну что ж, меня школа не слишком трогает, если честно, а вот по мясорубке я всё-таки успел соскучиться!