Охлади мой пыл

      Слава Карелин не очень любил говорить о своей семье. Необычайно сильный, но не очень родовитый боевой маг Валерий Машнов полюбил Ирину Хахелеву, одну из самых одарённых волшебниц своего времени, известную открытиями в области применения Чар в Зельях. По матери Ирина принадлежала древнему и благородному роду Карелиных, один из потомков которого основал когда-то Колдовстворец, а род её отца вёл свою историю практически с истоков появления магии на Руси. Она долго не принимала ухаживаний настойчивого поклонника, но в итоге не устояла перед мощным обаянием влюблённого мужчины и полюбила в ответ так сильно, что несмотря на неодобрение семьи вышла замуж и даже согласилась переехать в Англию, куда Валерия пригласили инструктором в академии авроров. Годом позже родился Слава, а спустя ещё пять лет Машновы решили вернуться на Родину, где Колдовстворец с радостью предложил им места в преподавательском составе. И вроде бы на этом история с Англией завершилась.       У Славы рано начались магические выбросы. Уже в полтора года сын двух сильнейших волшебников показывал незаурядные способности: стихийно перемещал предметы, взрывал горшки, испарял нелюбимую кашу, в общем, заставлял всё вокруг плясать под свою дудку. Отец с гордостью говорил всем, что сын у него растёт замечательным боевиком и что силища у него богатырская. Мать же всегда пыталась приструнить норов Славы и учила его контролю. Маму Слава любил больше шумного, вечно отсутствующего, любящего пропустить стаканчик-другой отца, так что с несвойственным ему послушанием учился контролировать себя и смирять свою мятежную натуру. По крайней мере, до тех пор, пока ему это было выгодно. В общем, к пяти годам стихийные выбросы у него прекратились полностью, но был неплохой уровень владения беспалочковой магией. Так, он мог усилием воли двигать не очень тяжёлые предметы, зажечь свечу или заморозить воду. Однако, к восьми годам стал очевиден его главный дар - склонность к зельям.       Ирина часто поручала сыну подготовку ингредиентов, так что в лабораторию он был вхож с ранних лет. Однажды она застукала его за тем, что он варил "Болтушку для молчунов" по найденному в библиотеке рецепту. Конечно, зелье было лёгким в приготовлении, но Славу не учили тому, как варить зелья, но он, тем не менее, справился превосходно, о чём её красноречиво известил муж, ставший жертвой шутки сына. В общем, всем стало абсолютно очевидно, кровь какого рода проявилась в Славе сильнее. Дед Ирины, узнав об этом, слёзно просил внучку с мужем признать Славу Карелиным. Они не хотели соглашаться, но некогда многолюдный род был на грани исчезновения из-за преимущественного рождения девочек, упрямых, уходящих в последствии в другой род девочек. В конце концов, видя метания жены и ярко выраженный талант сына, Валерий решился на то, чтобы отдать первенца угасающему роду. Он верил, что у них с Ириной будут ещё дети. Откуда ему было знать, что совсем скоро ему суждено скончаться от драконьей оспы.       В общем, Слава стал Карелиным. И это было здорово. Он получил доступ к знаниям Рода. К его библиотеке, артефактам и наследству. В общем, всё складывалось у Славы хорошо, пока в один далеко не самый прекрасный день к ним не постучался Невилл Лонгботтом, профессор гербологии Хогвартса. Оказалось, что согласно Книге Доступа Слава был записан на учёбу в Хогвартс в двухлетнем возрасте, когда они ещё жили в Англии. Оспорить это решение было невозможно. Таким образом, его мечтам об учёбе в Колдовстворце пришёл конец. А перспектива получения образования в чужой стране среди незнакомых людей, говорящих на другом языке, его отнюдь не обрадовала. И даже сейчас, спустя пять долгих лет, Слава очень скучал по родине и давно ставшему родным Колдовстворцу. Впрочем, помимо смирения и контроля мама всегда учила его выжимать максимум из любой ситуации. Так что Слава попал на Слизерин и начал вкалывать на занятиях. Уж от мечты победить на чемпионате мира по зельям он отказываться не собирался.