Главная награда

Бронислав устало откинулся на спинку стула. Есть хотелось неимоверно. Еще сильнее хотелось спать. Ну, или хотя бы просто лечь, вытянуть гудящие от напряжения ноги и закрыть глаза. Мужчина с подозрением покосился на старый, видавший виды диванчик напротив, но отогнал ненужные мысли. Сейчас не время расслабляться. Пока эти выродки топчут землю, он спать не станет. — Олегович, — окликнул его коллега. — Будь человеком. Давай, может, мелкого до павильона зашлем? Жрать хочу. Слава снова выпрямился, хрустнув позвонками. Жрать хотелось всем. Окинув взглядом изрядно вымученных ребят, мужчина согласно кивнул. — Виталик, дуй в павлик, купи нам пожрать, — отдал распоряжение Слава, выкладывая на стол несколько купюр и возвращаясь к монитору. — Что купить? — несмело спросил помощник. — Жрать! — в голос отозвались Эдик и Макс. Карельский усмехнулся, да, замучил он пацанов, но делать нечего. Не вычислят гадов до конца месяца — можно смело идти в постовые. Начальство сожрет с потрохами. Бабиков схватил деньги и метнулся на выход, хлопнув дверью. Парень очень старался, это было видно. К ним его определили помощником, но Виталя не отлынивал. Сидел с ними сутками в душном кабинете, шерстил базы, бегал с поручениями, таскал отчеты и занимался прочей грязной работой, на которую у остальных времени не хватало. — Олегович, у меня предложение, — снова нарушил тишину Эдик. — Давайте бросим жребий и будем спать по паре часов по очереди? Я счас сдохну, у меня глаза в кучу, я весь день по тому заводу мотался, и сейчас от меня толку мало. — Иди домой, Шилов, — отмахнулся Слава, не отрывая глаз от монитора. — Я ж не зверь. — Не, домой не вариант, а вот часок я бы похрапел. — Эдик, делай что хочешь, только не мешай. Карельский нахмурился, от разговоров голова начинала пульсировать. Он за сегодня наговорился уже лет на двадцать вперед. Хотелось подойти к Зюлёву и дать ему в морду. Тащить по семь дел за раз не привыкать, но вешать сразу две группировки, работающие по схожей схеме, на них троих — это уже перебор. От схожести их деяний порой сами следаки путались, кто и что наворотил в этот раз. Хотя порой закрадывалось смутное подозрение, что если это и не одна и та же банда, то противоборствующие ОПГ как минимум. В кабинет вернулся Бабиков с пакетом. — Там только это было, — извинившись, доложил Виталик, вываливая на стол несколько бутеров сомнительного производства и пару бутылок минералки. Эдик и Макс тут же накинулись на еду. Интересно, когда они ели в последний раз? Про себя Слава помнил — вчера ужинал. Сегодня не перепадало. С удовольствием проглотив, что бог послал, ну в данном случае, Виталик, и, запив минералкой, все снова уткнулись в свои мониторы. — Бабиков, вали домой, — раздраженно бросил Карельский, заметив клюющего носом помощника. — Я в порядке, — тут же встрепенулся парень, поймав недовольный взгляд Славы. — Я хочу помочь. — Всем тут сутками торчать не обязательно, иди, выспись, завтра придешь. — Завтра часа три назад, как уже наступило, — негромко отозвался Игнатьев, позевывая. Бронислав бросил взгляд на часы. А ведь и правда, половина четвертого утра доходит, а они все сидят. Ну, ладно, сидит он, а остальные? — Так, я не понял, а почему все еще здесь? — Работаем, Олегович, работаем, — отозвался зевающий Эдик. — На тебя глядючи. — Валите уже к своим женам, детям, или кто там у вас. Бесите. На него посмотрели очень внимательно, покивали и вернулись к работе. Все трое. Слава только хмыкнул. Рвение коллег было похвально, но состояние оставляло желать лучшего. Народ снова замолчал, упорно думая. Тишину нарушил громкий хлопок. Карельский вздрогнул, Виталик подпрыгнул, Эдик едва не навернулся со стула, видимо, все же задремал сидя. Все недоуменно уставились на шарахнувшего по столу Макса, возбужденно вперившегося в монитор. — Машинку нашли, — с придыханием проговорил тот. — На окраине припаркована, я еду. В кабинете сразу оживилось. Народ повскакивал с мест, полетели звонки, сборы. Карельский устало поднялся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, достал из ящика оружие. Наученный опытом, без ствола он на место больше не выезжал. — Мы с Игнатьевым прокатимся, — обратился он к Эдуарду. — А вы с Виталиком давайте по домам. К девяти жду на работе. — Карельский, ты изверг и садист, — выдал Шилов, завершив телефонный разговор. — Можно завтра попозже? — Можно, — сдался Слава. — В половине десятого чтобы были. — Вот спасибо, — заржал Шилов, выключая свой комп. — А можно с вами? — Бабиков преданно заглядывал в глаза Славе. — Зачем? Мы попремся среди ночи к черту на кулички, будем рыть носом землю впотьмах, искать волосинки из задницы преступников и собирать отпечатки пальцев с близлежащих деревьев. Иди спать. — Я не буду мешать, — искренне признался парень. Спорить смысла не было, уговаривать — желания. Потому Карельский устало кивнул и направился на выход. Мальчишка весело кинулся следом. — Броню надень, — то ли пошутил, то ли серьезно порекомендовал Шилов, но оборачиваться и проверять, исполнил ли поручение помощник, Слава не стал. В отдел вернулись уже посветлу, еще более уставшие и сонные. В кабинете на диванчике мирно посапывал Эдик. — Шилов, — резко гаркнул Слава, отчего коллега резко подскочил, вытягиваясь в струнку. — Карельский, сука, напугал, — выдохнул мужик, поняв, откуда ор. — Чего домой не пошел? — уже тише спросил Слава. — О твоем здоровье пекусь. Хочу тебя уговорить взять выходной и отъебаться от нас на денек. Он у тебя сегодня по графику. Карельский сморщился. Да, выходной и правда был, но провести его придется на работе. А так хотелось уже выбраться отдохнуть. — Некогда нам выходные брать. — Карельский, серьезно, будь человеком, — поддержал Шилова Максим. — Дай людям хоть сутки твою рожу не видеть. Я скоро забуду, как у меня жена выглядит. Слава не ответил. Хотелось побыстрее домой и поспать хоть пару часов. — А ты чего стоишь? — спросил Шилов у Виталика, так и торчавшего в проходе. Парень затравленно оглянулся на Карельского, посмотрел на себя и неуверенно спросил: — А броню можно уже снять, или мы еще куда поедем? — Бронька не любит, когда его пытаются снять, да, Слав? — заржал Шилов, а Карельский напрягся. Следом заржал Макс, а Виталик с недоумением уставился на Эдика. — Шилов, — устало прорычал Слава, уже довольно устав от шуточек про свою ориентацию. — Я тебя точно выебу. Прилюдно и без смазки. Шилов и Игнатьев снова взорвались смехом. Карельский подумал, что недаром их кабинет называют конюшней. Ржач на весь отдел — для них дело привычное. И только бедный, ничего не понимающий Виталик оставался стоять истуканом, озираясь на заливающихся коллег. — Олегович, иди уже отдохни, — успокоившись, выдал Шилов. — Я серьезно. Сними кого-нибудь, расслабься. А мы тут без тебя баклуши попинаем. Слава словам коллеги внял, тем более что Игнатьев поддержал идею, а в то, что ребята будут бить баклуши, верилось с трудом. Выспятся и продолжат, а ему действительно не помешает сходить в клуб и оторваться. В последний месяц напряжение зашкаливало. А что может расслабить лучше, чем хороший секс? *** Отоспавшись и приведя свой вид в порядок, Слава со спокойной совестью отправился в клуб. Пришел рано, осмотрелся. Пока никто не приглянулся. Заказал выпить. Немного, так, слегка, для разогрева. Напиваться чревато. В любой момент могут позвонить, и придется тащиться в офис. Так что и с выбором партнера на ночь затягивать не стоило, но тут не задалось. То ли настрой не боевой, то ли усталость сказывалась, но ни один из подошедших мальцов не понравился. Конечно, немаловажным оставался факт, что большинство ребяток вряд ли дотягивали до двадцати, но и среди более возрастных завсегдатаев ни от кого не вставляло. Пока на глаза не попался плавный изгиб спины. Отшив очередного малолетнего любителя папиков, Слава подошел к барной стойке и с удовольствием принялся рассматривать гибкого и ловкого парня. Сразу представилось, как этот танцор может гнуться в постели. В паху потяжелело. Поймав направленный на себя взгляд парня, Карельский принялся ждать. Змеюк танцевал определенно для него, и Слава уже представлял, как повезет его к себе и что с ним там сделает, когда парень внезапно замер, словно его выключили. Поймал взгляд Бронислава и направился прямиком к бару, в лапки Карельского. — Неплохо двигаешься, — оценил мужчина, когда парнишка пристроился на соседний с ним стул. — Могу угостить? — Можешь, — одобрительно кивнул парень, слегка улыбаясь. Играет, шельмец. Пытается показать слабую заинтересованность, хотя по движениям все и так было понятно. Достаточно прямо сейчас позвать его к себе, и тот вряд ли откажется. Но Слава решил поддержать игру. Подозвал бармена, попросил виски покрепче, а не какую-нибудь разбавленную херню. Бармен парень знакомый, сразу глянул недобро, предупредил, что парень и так изрядно навеселе и мешать градусы не стоит, но кого бы это остановило. Пришлось напомнить, что клиент всегда прав, и дать чаевые. — Слава, — представился мужчина, протягивая парню руку. — Стас. Ты здесь впервые? — Ответил парень на рукопожатие, задержав чужую ладонь на пару секунд. Легкая улыбка подкупала, а мягкие губы захотелось тут же поцеловать. — Здесь — нет. Но бываю нечасто. Угощайся. — Слава пододвинул парню бокал с янтарной жидкостью, продолжая довольно скалиться. Парень был чертовски хорош. Гибкий, обворожительный. На вид ему было чуть за двадцать. Слишком молод, но хотя бы не восемнадцать, и на том спасибо. Слава вообще редко связывался с малолетками, стараясь выбирать парней постарше или своих ровесников. Но тут не мог отказаться. Слишком красив и соблазнителен был змеюк. А губки… и глаза. Шальные, пьяные. В слабом освещении клуба они казались темными, но Слава знал, на солнце они будут как тот виски, что Карельский заказал для парня. Развлекая собеседника байками ни о чем, Слава заметил, что парня уже достаточно повело, и решил проверить реакцию. Ладонь уверенно легла на бедро Стаса, погладив внутреннюю сторону от колена до паха. Почувствовав ответный отклик, Слава готов был прямо сейчас тащить парня к себе, но тот резво спрыгнул со стула, пьяно пошатнувшись. Пришлось ловить. — Эй, потише, малыш, куда спешишь? — Нам… — Парень запнулся. — Мне надо в туалет. Оговорка была вовсе не по Фрейду. Карельский пару секунд рассматривал парня, оценивая, довезет ли до квартиры, или принять предложение, прогуляться до туалета. Трахаться по толчкам он любил еще меньше, чем малолеток, но здраво оценив, что терпеть нету больше сил, согласился с зовом тела. Стас был чертовски хорош собой. — Ты, кажется, слегка перебрал. Я провожу. Прихватив парня под локоть, чтобы не потерять и не дать тому свалиться, направился к уборной. Да, наверное, стоило послушаться бармена и не давать парню напиваться, но теперь уже было поздно. Славку самого не слабо вело. Хоть и выпил он не так чтобы много. Едва они оказались наедине, как парнишка с такой самоотдачей впился в его губы, что Слава даже растерялся. Пришлось быстро реагировать и брать инициативу в свои руки. Стаса хотелось нагнуть прямо сразу, но мужчина понимал, не стоит торопиться. Не хотелось быть грубым. Змеюку хотелось приручить. А еще он планировал все-таки довести сегодня парня до квартиры и не отпускать до самого утра. Стас разорвал поцелуй, когда столкнулся с ремнем на джинсах Славы. Понаблюдав за этим неравным боем — побеждал, к сожалению, ремень, — Карельский решил помочь, выпростав кожу из петель. Парнишка удовлетворенно хмыкнул, проводив поверженную часть гардероба взглядом, и продолжил. Ловкий язычок пару раз скользнул по животу, вырывая стон удовольствия. Ох, давно же у него не было хорошего секса. Принимая условия, Слава требовательно потянул голову парня ниже, к жаждущему внимания члену. Джинсы стекли на бетонный пол, звякнув ключами и телефоном. Но подумать о возможных потерях Слава не успел. Парень умело заглотил до основания. Держать себя в руках и не оттрахать змеюка в рот было сложно. Мужчина с наслаждением следил за темной макушкой, за мягкими губами, доставлявшими неземное блаженство. Хотелось продолжать сладкую пытку бесконечно и в то же время оторвать от себя блядский рот, да нагнуть уже Стаса. Но решить, что делать с парнем дальше, Слава не успел — из кармана джинсов раздалась знакомая трель. Звонок от Шилова. Пришлось срочно брать себя в руки и останавливать партнера. — Подай, — потребовал мужчина, протягивая руку. Стас молча выполнил просьбу, но как только Слава установил соединение, снова вернулся к прерванному занятию. Говорить по телефону, когда тебе страстно отсасывают, еще не приходилось. Но выбора не было. — Карельский. — Вышло до отвратительного пошло. Слава попытался еще раз остановить парня, сжав его волосы, но просьбу проигнорировали. — Ты там трахаешься, что ли? — без приветствия начал друг. — Да, блядь, — прорычал мужчина в ответ, дернувшись бедрами в жаркое нутро горячего рта. — Так, брат, прости, придется прерваться. Есть зацепка по делу. Слушать голос Шилова и чувствовать мягкие губы и ловкий язык на члене было дико и вызывало диссонанс в затуманенных алкоголем и возбуждением мозгах. — Ты не вовремя-а-а… — Слава пытался контролировать свой голос, но стервец в очередной раз совершил запрещенный маневр, отчего сдержать стон удовольствия просто не вышло. — Карельский, это мерзко. — Голос Шилова остро передал все, что он о нем подумал в тот момент. Ибо только Шилов из всего отдела точно знал, что сейчас Слава с парнем. — Кончай. Жду в офисе через полчаса. Кончать по команде он тоже научился. Если есть зацепка, то тянуть не стоит. Пришлось ускориться и буквально парой рывков довести себя до финала. — Прости, малыш. Сегодня не получится. Дела. Бросать Стаса категорически не хотелось, но остаться еще хоть на пару минут Слава не мог физически. — Ты охуел? — возмущенно отозвался змеюк, не поднимаясь с пола. Расставаться на такой ноте было жаль, но в голове уже наперегонки мчались мысли, складываясь в цепочку. Карельский видел стоящий колом член парня, видел его негодование, но поделать с этим ничего не мог. — Это важно, прости. Давай как-нибудь сам. Резво натянув белье и джинсы, Слава подобрал уроненный телефон, потрепал мальчишку по изрядно взлохмаченным волосам и, отперев кабинку, выскочил из уборной. Долг родине важнее долга парню. А если повезет, он в скором времени вернется сюда, найдет этого змеюка и возместит ущерб сторицей. Появляться в офисе в подобном виде, конечно, не стоило, но заезжать и переодеваться не было времени. Взлохматив укладку и стерев с морды довольную улыбку, Карельский бодро ввалился в кабинет. Шилов, окинув его взглядом, только хмыкнул, а вот Виталика такой вид старшего по званию явно смутил. Отмахнувшись от коллег, Слава сразу же погрузился в работу. Помотаться пришлось изрядно. Едва успев заехать домой, принять душ и переодеться, Карельский снова полетел на работу. Так вовремя появившийся свидетель словно вдохнул в него жизнь. Бронислав уже буквально чувствовал поджавшиеся ягодицы главаря их банды. Дело оставалось за малым: собрать все воедино и предоставить доказательную базу. Он довольно рассказывал Виталику, что очень скоро их ждет заслуженный отдых. День, а может и целых два дня их никто не посмеет дергать. Осталось буквально чуть-чуть. Выходя из офиса, Слава уже потирал ручки, надеясь на законный выходной, когда заметил остановившуюся напротив машину. Несмотря на усталость, реакция не подвела. Оттолкнуть парнишку, закрывая собой, не составило проблем, а вот увернуться от пуль не успел. Поймал парочку из очереди. Стреляли дилетанты, тут к бабке не ходи. Профи бы сразу в голову положили, причем обоих. Выхватить верный макар, взвести — секундное дело. Первая пуля отбила нападавшему охотку стрелять повторно, войдя куда-то в область плеча, а вторая, уже в падении, прошила шину. Дальше не его работа. Выродков поймают, он не сомневался. Без колеса далеко не смоются. Заваливаясь на бок, Слава уже видел, как к нему бежит Шилов, как за нападавшими пустились в погоню. Уже распластавшись на земле, Карельский отметил, что парнишка не пострадал, и спокойно прикрыл глаза. — Слава. — Тут же затормошил его Эдик. — Твою мать, держись! — Я нормально, — отозвался мужчина. — Какой нормально, держись давай. Не смей отрубаться. — Да не тряси, больно. — Карельский поморщился, когда правую бочину прошило огнем. — Дожми этих гадов, хорошо? — Дожмем, брат, ты только не отрубайся, скорая едет. — Получается, без меня ублюдков закроете, — попытался усмехнуться Слава, но скривился. — Не видать мне повышения. — Карельский, заткнись, пожалуйста, — тише добавил Шилов, пытаясь оказать первую помощь. Хорошо, что их этому учат. Плохо, что не все научились. Над ним уже собралось приличное количество народу. Лежать на голом асфальте было почему-то холодно. Бронислав откинул голову и посмотрел на ясное небо. Из-за облаков высунулось яркое солнце, обещая жаркий денек. Страшно не было, хотя это был его первый огнестрел. Было больно, холодно и до черта обидно. Змеюк Стас на него явно обидится. А так хотелось еще раз увидеть парня. Поцеловать его мягкие губки и закончить то, что им так и не дали сделать вчера. *** Возвращаться на работу было радостно. Особенно радовала мысль, что обе группировки благополучно ликвидированы и у его группы сейчас более спокойные дела. Встречали весело, поздравляли с выздоровлением, хлопали по плечам. Макс и Эдик чуть не на руках втащили его в кабинет. Но на душе все же остался осадочек. Перед тем, как идти к своим, Славе пришлось зайти к Зюлёву и принять предложение, от которого нельзя было отказаться. Его банально ссылали с глаз долой, мотивируя все красивым «тебе надо отдохнуть и поправить здоровье». На здоровье Карельский не жаловался. Лечащий врач еще в больнице нарадоваться не мог, какой у него пациент живучий и как хорошо пульки вошли. Пульки как вошли, так и вышли, кишочки зажили, а в институт его все равно сослали. Слава по природе своей не любил сидеть на месте. Потому и пошел в органы, так как видел работу следователя в постоянном поиске, активной работе мозга и тела. А ближайшие полгода его основной деятельностью должно стать зачитывание лекций нерадивым студентам. Благо, ему хотя бы не запрещалось появляться в офисе и помогать своей группе. Запрещалось лишь работать за пределами кабинета. — Виталик, ну чего ты сидишь? — вывел его из задумчивости возглас Шилова. — Иди, обними своего благодетеля! Эдик заржал, Виталик покраснел, а Славик напрягся. Шуточки Эдуарда переходили границу. — Шилов, тебе не надоело? — обреченно вздохнул Бронислав. — Оставь парня в покое. И меня тоже. — Да ты же просто не в курсе, — примирительно хохотнул Эдик, падая на диван. — Виталик же тебя теперь как бога почитает. — Херня, — отмахнулся Слава, включая комп. Надо было хотя бы создать видимость работы, если работать ему нельзя. — Не-не. Я серьезно. Мелкий, скажи ему. — Вы мне жизнь спасли, — запальчиво выдал парень и снова отвернулся, продолжая мучительно краснеть. — Ничего подобного я не делал. Ты был на линии огня и мешал моим маневрам, — усмехнулся Карельский. Но заметив обескураженный взгляд парня, сдался. — Ладно, не бери в голову. Работа у меня такая, ублюдков в тюрьму сажать, а невиновных спасать. — Да, — согласно вклинился Макс. — Так что, Карельский у нас Бронислав, бронетранспортер и бронежилет. Игнатьев снова припомнил старую шутку про бронетранспортер. Ну, да, было дело, подвозил ребят на своем внедорожнике. Ну, да, нарушал немного, разрезая поток машин, ну, да, крыл матом машину сопровождения, которая хоть и была с мигалками, но помогала мало. Но они спешили. — А теперь еще и бронеучитель. — Скорбную мину скрыть не удалось. В кабинете повисла гнетущая тишина. — Не понял, — очнулся Шилов. — Какой в сраку учитель? — Институтский. С сентября буду детишкам лекции читать. — С хуя ли? — Приказ начальства. — За какие такие заслуги? — За боевое ранение. Говорит, отдохнуть мне надо. — Мы тебя тут что, мешки таскать заставляем? — У Зюлёва спроси, — скривился Слава. — Я здоров как бык, а он уперся, язык, мол, подвешен хорошо, надо молодежь в наши ряды привлекать. А работать в обычном режиме мне сейчас вредно. — Херня какая-то. Лучшего следака в институтки записал. А работать кто будет? — Ты, Шилов, и будешь. Да не боись, я к вам в гости забегать буду. Благо стреляли не в голову, мозги целы. Народ шутку понял, поржал, но как-то не особо весело. А Карельский подумал, что до сентября еще времени много, а бумажной работы еще больше, и буквально почувствовал, как его этой работой закапывают по самое горло. В институте удалось выбить утренние часы, ссылаясь на занятость на основной работе, крайне важной для общества. С ним неохотно, но согласились. Особенно готовиться он не стал, так освежил в памяти основные термины и понятия. Остальное подучит со временем. На первую свою лекцию он едва не опоздал. По привычке поехав в офис. Пришлось разворачивать на полпути и мотать на учебу. В аудиторию вошел последним, плюхнулся на стул, окинул аудиторию взглядом. Молодые. Слава не любил молодых. Когда народ расселся, Карельский представился, в двух словах объяснил кто он и что тут будет делать. Нагло соврал про знакомого, которого якобы заменяет. Признаваться, что отправлен сюда в ссылку не хотелось. Да и про ранение не скажешь. Славке было немного неловко признавать это. Их отдел не так что бы прямо уж криминалом занимался, в них редко стреляли. Только он такой везучий. Но ребятам об этом Слава не сказал. Лишнее. Сидеть было скучно, тело требовало движения. Говорить Бронислав умел, любил, практиковал. Первая лекция довольно скучная, материал вводный, куча терминов и понятий и чтобы детишки не засыпали, решил разбавить парочкой веселых историй из практики. Без раскрытия информации, а ознакомления для. Прогуливаясь по аудитории, Карельский лениво оглядывал студентиков, когда натолкнулся на знакомый взгляд. В такой ступор он не впадал даже когда в него стреляли. А тут… чуть не забыв, о чем только что вещал, Слава постарался непринужденно вернуться на свой стульчик и до конца лекции не вставал. Вот какова вероятность встретить случайного партнера в аудитории, зачитывая право, когда преподавательской деятельностью не занимаешься и не планировал? Правильно, нулевая. А он встретил. Захотелось пойти к Зюлёву и расцеловать начальника в десны. Но, еще больше захотелось расцеловать Стаса, хотя для начала следовало хотя бы извиниться, попытаться объясниться. Вот только Стас, похоже, был несколько другого мнения. Едва Слава отпустил студентов, тот в числе первых, едва ли не бегом покинул аудиторию. Но Карельский недаром носил свое звание. Найти расписание группы и узнать время окончания лекций не составило труда. Отчитав практически то же самое второй группе, Слава проверил, на месте ли его змеюк. Тот прилежно учился. Бронислав сгонял до ближайшей аптеки, закупился полезными примочками и остался в аудитории ждать. Очень хотелось верить, что парень придет. Хотя бы набить сбежавшему любовнику морду. Он бы за такой финт точно набил. Его ожидание оказалось не напрасным. Стас пришел. — Ты? — Карельский медленно выбрался из-за стола. — Не думал, что увижу тебя снова. Слава сделал шаг в сторону парня и замер, боясь спугнуть. На лице Стаса было сомнение. — Я искал тебя в клубе, — неуверенно пробормотал парень, а у Славки от сердца отлегло. Все-таки искал. — Меня там не было, — с легкой виноватой улыбкой выдавил мужчина. — Я заметил. — Неуверенность очень быстро сменилась злостью. Слава с удовольствием наблюдал за его метаморфозой. Красивый мальчик. — Прости. Я бы пришел, если бы смог. — На хрена? Снова получить кайф и свалить, насрав на партнера? — Змеюк щурил пронзительные глаза и кривил губы, но от этого его еще больше захотелось прижать и поцеловать. Ведь все те месяцы в больнице Карельский очень часто вспоминал Стаса. И беспрестанно жалел, что так и не удалось познакомиться с ним поближе. Было что-то в этом парне, что заставляло сердце биться чаще, а либидо подниматься выше. — Ты обиделся, — с сожалением проговорил Слава, но уже знал. Все можно исправить. Стоит лишь сказать правду. У него железное алиби. — А на что ты рассчитывал? — Я бы хотел реабилитироваться в твоих глазах. Хотя теперь уже, наверное, слишком поздно. Состроить страдальческое лицо, повиниться, вывести на нужный ему вопрос. — Да, следовало подумать об этом раньше. Бронислав с трудом сдержал победоносную ухмылку. — Прости, я хотел. Но с простреленным брюхом, лежа в реанимации, сделать ничего не мог. Стас замер, обдумывая полученную информацию, а Карельский приблизился еще на один шаг. Победа была очень близка. — Тебя ранили на работе? — наконец-то сформулировал мысль парень. — Такая уж работа. — Слава виновато улыбнулся, хотел добавить, что думал о нем все время, но змеюк сорвался и впился ему в губы. В голове зашумело от близости и осознания того, что в аудиторию могут войти. С трудом взяв себя в руки, мужчина разорвал поцелуй, отстранив парня, и направился к двери, понимая, что до квартиры снова не довезет. Надо хотя бы попытаться обезопаситься. Заперев замок на ключ, Слава поспешил обратно к замершему змеюку. Вдруг подумалось, на трезвую голову он сможет так же гнуться, как тогда в клубе? Прижав Стаса к себе, Славка едва удержался, чтобы не присосаться к открытой длинной шее. Оставлять засосы не хотелось. — Я запер дверь. Теперь нам не помешают, — пояснил свое отсутствие Слава, разворачивая парня к себе лицом, и поймал его губы своими. Сдерживаться сил больше не было. Разложив любовника на ближайшей горизонтальной поверхности, Славка сорвался. Исступленно целуя мягкие губы, Карельский млел от податливости парня. Он чувствовал то же желание, что испытывал сам. Его хотели. От сладкой близости мозг почти отключился, но руки и сами справлялись, стаскивали ненужную одежду, размещая Стаса на своем пиджаке. Все-таки Славка не до конца был уверен в чистоте столов в аудитории и, хоть и не обладал излишней брезгливостью, елозить яйцами и голой задницей любовника по сомнительным поверхностям не рискнул. Так же на уровне инстинктов, мужчина раскатал на себе резинку и прошелся влажными от смазки пальцами по входу парня. Стас удивленно вскинулся, и Славка решил, что тот сейчас спросит, часто ли он так трахает своих студентов, и тем самым испортит боевой настрой обоих. А потому поспешил в очередной раз оправдаться: — Сгонял в аптеку между лекциями. Я все-таки отчаянно надеялся, что ты придешь. А как только парень, успокоившись, откинулся обратно на стол, мужчина вернул пальцы в его задницу. Внутренний зверь ликовал — Стасик был охрененно узкий, словно ждал его все эти месяцы. Брать этого гибкого отзывчивого мальчика было удивительно хорошо. Захотелось его в личное пользование и не на одну ночь. Вжимаясь в змеюка, целуя мягкие губы, Слава ощущал странное, давно забытое чувство, напоминающее восторг и нежность. Мозг пытался сопротивляться и орать, что это неправильно. Парень слишком молод, да еще и его студент, но яйца и сердце побеждали числом. Дорвавшись до своей змеюки, Карельский уже не планировал ее отпускать. После долгого воздержания в больничных палатах оргазм оказался слишком крышесносным. Мужчина с трудом надел белье и брюки, сполз на пол, стягивая мальчишку к себе на колени. Тот, кажется, был в глубоком ауте, так как не реагировал на телодвижения, а только глупо моргал и пытался дышать. Прижимая Стаса к себе, Карельский старался отдышаться. В боку неприятно тянуло. Врач, подонок, не предупреждал, что трахаться ему тоже нельзя. Ну, это можно было пережить. Тем более в следующий раз Славка планировал свои игрища в мягкой постельке, а там всяко будет удобнее. *** Медкомиссию Карельский прошел. Основные дисциплины сдал, но возвращаться в отдел насовсем не спешил. Ему нужно было довести своих ребяток до зачета. За время обучения он к ним привязался, и казалось свинством оставить их посреди семестра. К тому же Стас, негодник, собирался сдавать натурой. Пришлось тянуть до января и принимать зачет в постели. Принимать его в институте Славка не рискнул. Одного раза было более чем достаточно. Адреналину хапнули тогда оба выше крыши. У Карельского чуть сердце не остановилось, когда в аудиторию кто-то попытался войти. Одевались очень быстро, Славка подумал свалить через окно, но второй этаж и необходимость сдать ключи остановила. Пришлось прятать Стаса и открывать. За дверью оказалась уборщица, Бронислав нагло соврал, что ему нужно еще минут пятнадцать, закончить проверку контрольной. А когда женщина удалилась в соседнее помещение, они с парнем позорно сбежали. Больше никаких интимных намеков Слава в стенах учебного заведения не позволял. В феврале под радостные возгласы коллег Карельский вернулся в родной кабинет к любимым жмурикам и бумажкам. А уже к лету получил долгожданное звание. И хотя Стас частенько психовал из-за того, что Славка ночует на работе, а порой и по паре суток не появляется дома, но каждый раз встречал с удивительной теплотой. А лежа ночью в тишине рядом с теплым змеюком, Бронислав все больше утверждался в том, что все делает правильно. И самая его главная награда тихонько посапывала ему в шею.