Счастье

Лондонский зимний вечер был прохладным. В высоких фонарях теплился огонёк, освещая узкие тусклые улицы. На площадях, где в противоположных направлениях мчались экипажи, а на тротуарах шагали толпы гуляющих, света, казалось, было намного больше из-за цветных красивых вывесок и небольших светильников, прикреплённых к фасадам. Из празднично разодетых горожан, совершающих вечерний променад, выделялся один молодой человек в тёмном пальто и саквояжем в руках. Он шёл, будто никого не замечая и смотря вперёд. В его необычно ярких золотых глазах читался испуг. Одинокий путник двигался в сторону Мюзик Холла. Оказавшись рядом с громоздким зданием театра, молодой человек аккуратно обошёл стоящие рядом кареты и поднялся вверх по каменным ступенькам. Цветная афиша у входа изображала группу танцующих дам. В верхнем правом углу была нарисована девушка в белом пышном платье, а на её голове был парик из белых роз. Молодой человек протянул руку и осторожно коснулся пальцами шершавой бумаги. Вскоре у входа столпились зрители. Юноша, притесняемый толпой, оказался у самых дверей. Наконец, швейцар распахнул их, и люди ринулись внутрь. — Билет! — гаркнул служащий, преградив путь молодому человеку. Тот быстро взглянул на мужчину в блестящей форме и, поставив саквояж на пол, запустил руку в карман. — Вы задерживаете очередь, — нетерпеливо произнес билетёр. Молодой человек долго шарил в карманах своего пальто, но никак не мог найти. — У вас есть билет?.. Э-эй, Джонни! Безбилетный! — внезапно подошедший амбал-вышибала грубо взял худенького парня за плечо, поволок его к выходу, а там подтолкнул. Молодой человек поскользнулся. Вместе с ним упал и его саквояж: от удара он раскрылся и оттуда выползли три пёстрые змеи. Работник успел закрыть за собой дверь, не заметив ничего необычного. Из саквояжа также выпал маленький билет. Молодой человек сунул его в карман, поднялся и принялся отряхивать с себя снег. — Как грубо, — говорит Эмили, — тихо произнёс молодой человек. — Мне уже нечем дышать! Хорошо, что в этом вонючем сундуке есть дырки, — говорит Уайлд. Он поманил своих питомцев рукой, и они послушно заползли в саквояж. Служащий театра был весьма удивлен, увидев протягивающего ему билет того странного парня с белыми волосами и в темном пальто, но ничего не смог сказать и только указал гостю его место. Красивый зал с позолоченными креслами, ложами и огромной сценой постепенно наполнялся зрителями. До представления оставались считанные минуты. Рядом с ним в кресло приземлилась толстая, начинающая стареть дама. Она с любопытством поглядела на своего соседа и задержала взгляд на его щеках, с удивлением заметив, что на них виднелась змеиная чешуя. Юноша сжался под ее тяжелым взглядом. — Скажите!* Как необычно! — буркнула женщина. — Любопытство убило кошку**… говорит Уайлд, — пробормотал молодой человек. — Скажите! — фыркнула дама и отвернулась. Пока подходили зрители, свет в зале немного потускнел. Стало мрачно. Заиграла тихая мелодия. Сцена была в темноте. Вдруг свет рампы обратился на синий занавес — на сцене будто из пустоты появилась тоненькая девушка в белом. На ней было белое платье до колен, подвязанное на талии черной лентой, а на голове парик из белых роз, закрывающий ей один глаз. Она держала в руках белый зонтик с кружевами. Казалось, артистка не стояла, а медленно парила в воздухе в такт грустной музыке. Движения её рук были плавными и легкими. Её медленный танец напоминал кружащуюся снежинку. Наверное, девушка была на качелях, но на тёмно-синем фоне их не было видно. Создавалось впечатление, что она находится в воздухе: она то поднималась, то опускалась, не прекращая своего прекрасного танца. Музыка набирала громкость. Внезапно девушка наклонилась и прыгнула. Легкий изящный прыжок перенес её в другую часть сцены. Снова медленные движения, снова танцовщица кружилась на месте… Молодой человек затаил дыхание. Он мог и ошибаться. Девушка была слишком похожа на Долл. Музыка становилась медленнее и тише, девушка опустилась на сцену. Оркестр стих. Она поклонилась, застенчиво убрав кружевной зонтик за спину. Сцена снова стала тёмной. Девушка исчезла также незаметно, как и появилась. Тишина прервалась гулом одобрительных криков и аплодисментов. — Первый номер, несравненная Жоржетта и её девочки! — крикнул ведущий. Внезапно зал наполнился ярким светом, заиграла весёлая музыка, распахнулся занавес, и на сцене оказалась группа девушек, одетых в цветные костюмы с перьями. На них не было юбок. Девушка, которая стояла впереди, начала петь. Она танцевала вместе со всеми, высоко поднимая ноги и сияя широкой улыбкой. Молодой человек аккуратно встал, выслушав гневную тираду своей соседки, и вышел из зала в просторное помещение, где было множество зеркал и гардероб. Там никого не было, кроме дремлющего охранника у входа, и молодой человек без препятствий прошел в маленькую дверь в противоположном конце. Ему открылся другой коридор с гримёрками. Оглушенный собственным пульсом, он робко постучался в одну из дверей, глубоко вдохнув. Гримёрка открылась. Сначала из-за неё показался парик из белых роз, а потом на него уставился испуганный голубой глаз, обрамлённый густыми ресницами. Артистка вздрогнула и, отпрянув, широко распахнула дверь. — Снейк! — она крепко обняла опешившего молодого человека. Они стояли так некоторое время. — Проходи, пожалуйста, — коротко произнесла девушка, отстранившись и опустив глаза. Снейк заметил, как по её щеке скатилась слезинка. Как только он вошёл, она заперла дверь. — Садись.

***

Пёстрые змеи расползлись по гримёрной, исследуя новое помещение. Долл никогда не боялась любимцев своего друга — она знала, что змеи Снейка никогда её не тронут. — Почти ничего не помнишь из того дня? — спрашивает Гёте, — произнёс он. — Да… Так размыто всё… — пробормотала Долл, отхлебнув чаю. — Я помню, что я хотела найти Смайла. Дальше не помню. Мне кажется, что моя память сейчас похожа на разбитую мозаику. Я очнулась в больнице. Что было до этого я не помню. Там сказали, что мне сделали переливание крови… И это было удивительно, что я выжила. Помню добрую девушку-сестру. Она сказала, что после шока от удара или сильного кровотечения иногда теряют память… У меня остался шрам, я не помню откуда он… Вот, смотри, — девушка принялась расстегивать свой корсет. Снейк вздрогнул и отвернулся. — Да не стесняйся. Смотри, — повторила она, показывая пальцем на широкий розовый шрам на своей груди. Парень взглянул на затянувшуюся рану с испугом. Долл наклонила голову, а её губы тронула грустная улыбка. Она поправила платье и снова затянула шнуровку. — Это очень странно, что граф пригласил тебя служить у него… Великий актёр. Как хорошо у него получилось сыграть бедного мальчика. — Ещё он сказал про похищение детей… Говорит Уальд. — Снейк посмотрел ей в глаза. По лицу Долл скользнула мрачная тень. — Ведь это ложь! — Не надо говорить об этом. Пожалуйста, очень тебя прошу, — Долл взяла его за руку. Блестящая змея с красными полосками заползла на диван. — Он ищет наших друзей, чтобы доказать их причастность к этому делу. Мы не будем больше говорить об этом… Говорит Эмили. — После больницы я думала, куда идти. Я не знала где искать моих друзей. И меня не отпускала мысль, что умер Джо. Почему-то мне так кажется… Меня приняли здесь. Я танцую перед представлениями, пока приходят зрители… Мне хорошо тут. Но я знаю, что больше никогда не найду настоящих друзей. Кстати, я очень просила нарисовать на афише меня. Не для рекламы, нет, чтобы меня нашли. — Долл замолчала и поставила чашку на столик. Снейк не прекращал смотреть на неё… Вдруг она всего лишь призрак? Из всех циркачей она никогда не боялась его змей. Долл всегда была приветлива с нелюдимым и флегматичным юношей, которого артисты буквально вытащили из клетки. Со страхом он вспоминал, как толстый господин показывал его любопытным зрителям. Снейк сидел за решеткой, как зверь, и они смеялись и показывали на «змеёныша» пальцем. Циркачи вытащили его из этого кошмара. А Долл первая протянула ему руку. — В больнице я пыталась вспомнить хоть что-то… Бесполезно. Я была как во сне. А когда я оказалась на улице, я поняла, что я совершенно одна в большом городе и что никто меня не ждёт и никому я не нужна… — Мне нужна, — тихо сказал он. Долл придвинулась ближе, положив голову ему на плечо. Снейк обнял её и нежно коснулся губами её щеки под тем местом, где запечатлелись следы от кислоты. — Сегодня самый счастливый день в моей жизни, — прошептала Долл, прижавшись к его груди. — Ты нашёл меня.