***
И вот теперь я сижу в грязном обкуренном вагоне на жестком железном сидении и с печалью смотрю в окно, любуясь вечерними пейзажами Подмосковья, которые с каждой минутой расплывались в глубоких сумерках, превращаясь в силуэты ужасных монстров. И вскоре я смог увидеть в пыльном стекле лишь свое хмурое отражение, глазеющее прямо на меня, повторяя все мои неловкие движения. Я никогда не стеснялся своей внешности. У меня были темно-русые волосы, светло-карие глаза, нос без единой горбинки, тонкие бледные губы, родинка под левым глазом, немного заостренные, словно у эльфа уши. В вагоне было довольно прохладно, так что я надел джинсовую куртку и потертые джинсы. Чтобы не умереть от скуки, которая уже длится около двух часов, я засунул в свои уши наушники и включил в недавно купленном смартфоне любимую поп-музыку, затем прислонился головой к холодному окну и слегка задремал, наслаждаясь прекрасным голосом знаменитых певцов. Интересно, что я буду делать в деревне, в безлюдной глуши? Там, наверное, даже связи нет, а может и электричества. Если так, то мне крышка. Можно сразу застрелиться. Эх! Хорошее начало каникул. «Долго еще ехать-то?» — нервно подумал я, чувствуя, как заболело все тело от долгого сидения. И вот машинист услышал мои мысли, и поезд с противным свистом остановился на вымершей станции, которая на удивление оказалась именно моей. Что же, надо выходить или остаться в поезде и уехать отсюда подальше? Нет. Придется выходить. Я достал с верхней полки свой довольно легкий рюкзак, закинув его на мускулистые плечи, и обреченно спрыгнул на перрону. Едва я вышел из вагона, как поезд сразу же тронулся с места, наверное, чтобы я не успел на него снова сесть. Ладно. Времени больше не вернешь. Вот черт! Как же здесь темно! И я даже не смог додуматься взять с собой фонарик! Я стал на ощупь идти вперед, словно мне выкололи глаза. И через какое-то мгновение я почему-то вдруг не почувствовал под ногами твердой земли. И вскоре я понял, что лечу вниз, затем ударился обо что-то очень твердое и острое и со световой скорость покатился куда-то вниз, сбивая ветки деревьев и крупные камни, которые царапали мне все тело. Все это время я, крича от боли и шока, пытался за что-то ухватиться, но ничего подходящего не нашлось. Эта деревня интересно всех гостей так встречает, особенно из Москвы? Если так, то передайте ей, пожалуйста, что мне жутко больно и, если я так и дальше буду катиться, то точно помру прямо здесь. Интересно на кого я сейчас похож? Я, возможно, собрал на себя всю грязь на этом крутом склоне. И вот я весь израненный и чумазый скатился прямо в неизвестное никому грязное, заросшее густой тиной озеро, породив миллионы брызг, словно я был метеоритом. Вода связала меня своими крепкими водорослями и стала тянуть ко дну. Я, беспомощно барахтаясь, пытался вынырнуть, но мои силы с каждым моим движением покидали меня. Я стал задыхаться. Легкие наполнялись зеленой ледяной водой. Все тело изливалось кровью. И дальше я ничего не помнил, кроме собственного крика о помощи, который возможно никто даже не услышал, кроме меня.***
Я когда-то в детстве читал старые книжки про русалок и все такое и не мог понять, как они могут жить так долго под водой. И вот сейчас я думал об этом. Хотя, как я мог думать, когда был в обморочном состоянии на грани между жизнью и смертью? И если меня никто не вытащит из воды, то скажите моим родителям, ну и бабушке, что я умер из-за их тупого решения отправить меня в это смертельное место. И неожиданно я в полуобморочном состоянии почувствовал прикосновение ко мне чьих-то теплых сильных рук. Может это русалка? Нет. У неё руки скользкие и холодные. А эти такие горячие, которые отдавали мне свое приятное тепло. И вот руки-спасители стали бережно вытаскивать меня из плена этого проклятого озера на сушу. Я ничего не понимал и не слышал. И вот мой спаситель стал осторожно похлопывать меня по спине, и засевшая у меня в легких вода стал вырываться из меня наружу, приводя меня в чувства. Я стал обессиленно кашлять и шмыгать покрасневшим от холода носом. Спаситель ухмыльнулся и сел напротив меня, давая мне его разглядеть. Это был парень моего возраста, и, похоже, тоже из Москвы, судя по его новой стильной одежде, мокрой от воды. Он был довольно высокий, немного выше меня, короткостриженый и темноволосый, голубоглазый, короче очень симпатичный, по моему мнению. Он заботливо на меня смотрел, пытаясь удостовериться, что я в полном порядке. — Эй, тебе жить, что ли надоело? — с презрением спросил он. — Нет, — с трудом произнес я хриплым голосом, не переставая тяжело откашливаться от остатков воды. — Тогда, как ты здесь оказался? — Упал. — Как? — Было темно. Вот я и упал. — Понятно, — понимающе кивнул тот и посмотрел на землю, задумавшись. Я стал стягивать с себя мокрую куртку и рубашку, пытаясь хоть немного высушить их. Мой спаситель дружелюбно на меня поглядывал, изучая мою красивую фигуру. Меня это сильно смущало. Я не люблю, чтобы парни на меня так глазели. — Тебя как зовут? — спросил он. — Денис, — бросил я, снимая насквозь мокрые и местами порванные джинсы. — А меня Артур. Ты, где здесь живешь-то? — А что? — удивился я. — Просто здесь вообще нет ребят, с кем можно пообщаться. И вдруг я, решив прогуляться ночью, спасаю тебя. — Спасибо тебе, — улыбнулся я ему, вспомнив, что я даже не поблагодарил его. Не вежливо все-таки. — Забудь, — отмахнулся он и слегка покраснел. Видно он был горд своим поступком. Я, наконец, смог немного просушить свою грязную и порванную одежду, затем, оделся и, набросив на плечи свой рюкзак, засобирался уходить. Артур резко вскочил и с непониманием посмотрел на меня. — Ты куда? — Как куда? Домой, — усмехнулся я. — Давай я тебя провожу что ли, а то опять куда-нибудь свалишься, и мне тебя опять придется спасать. — Ладно, пошли, — был не против такой хорошей компании я. Тем более, если, как сказал Артур, здесь нет больше мальчишек моего возраста, то с ним нужно поддерживать хорошую дружбу, иначе каникулы будут ужасными. Мы с трудом поднялись на перрону и по ровной мощеной тропинке пошли в сторону деревни, болтая о пустяках с друг с другом, словно мы много лет знакомы друг с другом.***
Едва мы спустились с крутого склона по размытой грязной дороге и наконец, оказались в пустынной деревне, где, похоже, до сих пор правит средневековье или древняя эра, судя по сгнившим, отсыревшим, одноэтажным, деревянным постройкам, как внезапно зарядил проливной дождь. Спасибо тебе природа! Я только что высох, а ты опять превратила меня в сырого, словно мышь. Артура, похоже, это ничуть не расстроило. Он прикрыл глаза от наслаждения и подставил свое бледное лицо под ледяные капли, которые тонкими ручейками стекали по его накачанному телу. А у меня от этого мурашки пробежали по коже. Не знаю, как ему, но мне ужасно холодно, и если сейчас не окажусь в теплом доме, то все каникулы пролежу с температурой! Мы шли еще около пяти минут, и в самом конце деревни появился, мой уже родимый, дом. Я не мог сдержаться от облегченного вздоха. Шел-шел и наконец, дошел. Дом значительно выделялся от всей округи. И знаете чем? Не догадались? Здание было огромным, из красного кирпича, с гигантской, увитой прекрасными розами, верандой, широким мраморным балконом и, конечно, невероятно красивым садом с экзотическими растениями и деревьями. За углом находился недавно построенный большой бассейн странной формы. Вот поэтому я был очень рад поехать сюда. Счастье, что я не буду жить в землянке, затопленной полностью от этого ливня. Я шмыгнул носом, который стал красным, словно у клоуна, и в хлюпающих кроссовках побрел к моему дому. Артур засунул посиневшие от легкого морозца руки в карманы джинсов и с грустью посмотрел мне в след. Я не выдержал его жалостливого вида. Он мне сейчас напоминал маленького котенка, выброшенного на улицу. Он сейчас, наверное, будет еще целый час идти до дома голодный, холодный, а я, как барин, буду сидеть около жаркого камина и смотреть телевизор, жадно поглощая свежеиспеченные любящей бабушкой пирожки. Нет. Я не могу так поступить. А вдруг сверкнет молния и убьет его еще? Короче, приглашу его к себе, пускай отогреется, а когда дождь закончится, то пойдет к себе домой. И уговаривать его долго не пришлось. Он был безумно рад моему приглашению. И я тоже был рад найти такого хорошего друга в первый же день своих каникул.***
Баба Люба была как всегда любезной хозяйкой. Да и всю жизнь была. Она была замечательной женщиной — красивой, доброй, любящей, заботливой, всего и не перечислишь. Её лицо не было покрыто сильными морщинами, она была немного полноватой, но это делало её более привлекательной, одевалась она всегда шикарно, конечно, ведь у неё были огромные деньги, доставшиеся ей в наследство от покойного мужа. Она нам налила в большие кружки горячего шоколада, привезенного из Швейцарии, и пожарила макарон с хрустящими котлетами. Готовила она божественно. Я всегда просил у нее добавки. Жаль, конечно, что я к ней редко езжу. У неё просто очень много работы за границей, и ей просто нет дела до такого бездельника как я. К моему удивлению, она приветливо приняла Артура. Он так засмущался, что мне стало как-то неловко за него. Видно он не любит находиться в компании родителей своих друзей. Он не один такой, естественно. Я тоже не люблю. И вы, наверное? Дождь, как назло, делался все сильнее. За окном завывал ледяной ветер, от чего сжималось сердце. В доме было тихо. Бабушка в грозу никогда не разрешает включать в телевизор. Она боится, что молния может ударить в антенну и телевизор взорвется и её убьет. Вечно у неё дурацкие фобии. Да ладно. Она ведь пожилой человек. От одиночества и не такого испугаешься. Я отпил солидный глоток шоколадного напитка и посмотрел на друга-молчуна. Я сразу понял, что он сильно нервничает и старается не привлекать к себе внимания. Ну конечно. Бабка прямо в упор на нас смотрит, изучая, словно мы древние памятники культуры и истории. Не люблю я, когда взрослые так делают. Им это, конечно, нравится, а нам наоборот становится не по себе. Надо побыстрей идти к себе в комнату и скрыться от испепеляющего взгляда бабушки. — Баба Люба, спасибо. Было очень вкусно, — поставил грязную посуду в раковину я и потащил Артура к себе в комнату. Бабушка кивнула и пошла в гостиную, читать свои любимые модные журналы.***
Я поднялся с другом на второй этаж и закрыл дверь на ключ, чтобы нас бабушка не доставала. Артур скромно прошелся по моей комнате, где ничего не было, кроме величавой кровати из дуба и старинного платяного шкафа в углу. — А у тебя здесь уютненько, — промурлыкал он. Уютненько? — Когда разложу свои вещи, то станет уютно, — усмехнулся я, воспринимая его слова, как шутку, но Артур не шутил. Он, похоже, завидовал мне. И в его взгляде читалась тоска и скорбь. — Что будем делать? — неожиданно посмотрел он на меня странным взглядом. — У меня есть Playboy. Можем сыграть. — Давай, а то я сейчас сдохну от скуки, — проворчал он и подошел к окну, разглядывая мрачный сад, затопляемый непрекращающимся дождем. Я бросил свой рюкзак под кровать, решив разложить вещи завтра, и достал приставку. Артур сел рядом со мной и мы стали поочередно играть, но было заметно, что его это совсем не радует. Ему хотелось чего-то другого. А чего тогда? Артур извини, но предложить больше я тебе ничего больше не могу. Артур отвел взгляд от экрана приставки и посмотрел на мое лицо, вновь разглядывая меня, словно моя бабушка. Я сразу почувствовал его пристальный теплый взгляд, но сделал вид, что просто не замечаю этого. Артур тихо вздохнул и отвел глаза, снова уставившись в приставку. Артур все-таки был очень странным парнем, но все же он за эти быстро пролетевшие два часа стал для меня хорошим другом. А дождь так и продолжал выбивать барабанную дробь по моему окну, давая понять, что Артур должен остаться у меня. Вдруг моя дверь скрипнула и в комнату вошла моя бабушка с бутыльком снотворного в руках. — Артурчик, миленький, переночуешь у нас, а то простудишься идти домой в такую погоду. Родители твои-то не будут беспокоиться? — Их сейчас нет дома, — ответил он с небольшой улыбкой.- Они до завтра уехали в город. — Ну и славно. Денис посидите еще маленько, но только не полуночните. Хорошо? — Хорошо, — буркнул я, молниеносно нажимая на кнопки приставки, будто от этого зависела моя жизнь. Баба Люба кивнула и поспешила оставить нас одних. Артур облегченно вздохнул и с удовлетворением посмотрел на меня, словно исполнилась его самая заветная мечта, о которой он мечтал всю свою жизнь.***
Я глубоко зевнул и с трудом открыл свои слипшиеся от глубокого сна глаза. На каникулах я обычно могу спать до самого обеда, но когда я приезжаю в деревню, то спать даже до восьми не могу. Мой сон прерывают голосистые петухи и воркующие старушки, звенящие своими железными тазами. Делать им на старость лет больше нечего. Но сегодня я был им немного благодарен. Мне сегодня приснился странный сон, будто-то я плаваю в нашем озере, затем чья-то рука резко хватает мою ногу и тянет меня ко дну. Я пытаюсь звать на помощь, но голос мой почему-то пропал, а вместо него со всех сторон слышны чьи-то насмешки и смех. Я только сейчас стал понимать, что это был всего лишь сон и ничего более. Я сел и вдруг увидел рядом с собою спящего Артура. Вот я дурак. Уже и про него забыл. Ведь он меня вчера спас от смерти, а я вздумал выкинуть его из своей полоумной башки. Но мне как-то неловко спать рядом с парнем в одних трусах и майке. Тем более, мы с ним толком не знакомы. Но мы общались с Артуром почти всю ночь, и легли спать только под рассвет. Так что, он, наверное, проснется лишь через несколько часов. Я тихо поднялся, чтобы не разбудить друга, затем оделся и вышел из комнаты. Когда я спустился в гостиную, то не застал там свою бабушку. Может, спит еще? Это вряд ли. Она всегда встает в шесть утра и начинает хлопотать на кухне. Ладно. Придется готовить себе завтрак самому. Я подошел к холодильнику и только сейчас заметил на нем прикрепленную на магнитик записку, адресованную мне бабушкой. Судя по ней, она уехала в город и вернется только к вечеру, и еще она написала, что все приготовила и еда стоит в холодильнике, дожидаясь, что мы её сейчас съедим. Я вздохнул. Придется поскучать, пока Артур не проснется. Да он, наверняка, после этого помчится к себе домой, оставив меня в этом большом пустом особняке совсем одного. И что еще за дела у бабушки? Может, я невнимательный и сейчас могу спалить её домик, ничего при этом не заметив. Дурдом, а не жизнь. Ненавижу одиночество. Сразу начинаю паниковать и нервничать. Меня вывел из мыслей вскипевший чайник. Стоп. А когда это я успел его включить. Вы не помните? Вот и я тоже. Мистическая кухня что ли? Полтергейст у нас завелся и теперь помогает приготавливать завтраки. Здорово. Просто великолепно. Я точно становлюсь параноиком. Я сделал себе яичницу и попил чай с бутербродами. Завтрак, конечно, не шикарный, но сойдет. Хотя вы тоже, наверняка, примерно так же завтракаете. Едва я поел и со скуки помыл посуду, как услышал спускающегося по лестнице Артура. Он лучисто улыбнулся мне и плюхнулся на диван. — Здорово мы вчера пообщались, — сказал он вместо того, чтобы пожелать «Доброе утро». — Ага, — буркнул я, начищая сковородку. Как назло пригоревшие остатки моего завтрака не хотели спокойно оттереться, приходилось применять силу. — Что будем делать? — Завтракать будешь? — вопросом на вопрос ответил я. — Разумеется. А что? Я указал ему на холодильник. Артур понимающе кивнул и направился к хранилищу продуктов. Он долго там копался и нарыл бутылку вина. — Будешь? — спросил он, демонстрируя мне находку. — Сдурел? Меня бабка потом пришьет к стенке и будет выбивать из меня всю дурь, словно я ковер. — Да ладно тебе. Никто и не узнает, — стал уговаривать он меня. Я в жизни не пробовал ничего спиртного. Точнее родители запрещали даже смотреть на что-то подобное. Они не хотели, чтобы я стал как мой дед. Пьяницей и бомжом. Хотя они чересчур преувеличивали. И теперь меня наполнил азарт. Вы, возможно, тоже чувствуете это, когда вам предлагают то, чего нельзя делать. И сейчас мне захотелось хоть капельку попробовать этот напиток аппетитно вишневого цвета. Я перевел дух и достал из буфета бокалы. Артур услужливо разлил вино и быстро выпил его в отличие от меня. Я сделал только глоток и почувствовал тошноту и головокружение. Мой новый друг, наверное, пьет это уже не раз. Но мне стало стыдно, что я становлюсь хуже, чем он. Я собрался с духом и выпил вино в одно мгновение. И вскоре мы не могли остановиться.***
— Ну, давай, — стал уговаривать меня Артур. — Может не стоит? — побледнел я. Хоть я и был ужасно пьян, но я еще мог думать. Артур предлагал угнать нам машину соседа и покататься на ней по округе, а потом незаметно её вернуть. Но я пытался его уговорить. Но так и не смог это сделать. Спустя какое-то время мы лихо мчались по размытой от вчерашнего дождя дороге на стареньком «Жигули». Мне иногда казалось, что машина вот-вот развалиться на части и сгодится только на металлолом, но этого на мое удивление так и не случилось. Автомобиль выдерживал все препятствия на своем пути. Артур так хорошо водил, что я порядком удивился. Я водил машину отца и то только два раза, когда у того было свободное время. Это было немного обидно для меня, что я столько еще не умею в своей жизни. — Где ты научился так водить? — спросил я. — Сам научился, — улыбнулся он. — Сам? Да ладно. Не ври. — Я не вру. Я решил с ним согласиться. Хотя сомнения не покидали меня. Как это он мог сам научиться? И вдруг меня резко откинуло назад. Я из-за своего пьяного состояния толком ничего не понял. Я лишь помню чей-то крик и вопли, а затем… ничего.***
— Эй, очнись, — стал кто-то трясти меня за плечи. Я резко пришел в себя и вскочил, как ошпаренный, и передо мной стоял потный и белый как снег Артур. Его руки были все в крови, отчего я пришел в ужас. — Что с тобой? — с дрожью в голосе произнес я. — Денис, я… я не хотел. Он сам бросился под колеса, — как-то странно прошептал он и закрыл лицо кровавыми руками. — Объясни мне нормально, что случилось? — до смерти испугался я. — Иди и сам взгляни, — кивнул в сторону машины тот, даже не посмотрев на меня. Я, с трудом передвигая ногами, дошел до машины. Мы остановились недалеко от озера на опушке, окруженной лесами. Я подошел туда, куда указывал Артур и увидел рядом с машиной труп мужчины. С него ручьями стекала кровь, создав на мокрой земле настоящую лужицу. Я почувствовал твердый ком в теле. Мне стало плохо. Мы убили человека! Мы стали убийцами! Я сжал голову и обессиленный сел на землю. Я ничего не понимал. Может это снова очередной кошмар? — Что будем делать? — едва слышно произнес Артур. — Нам нужно… избавиться от тела, — не ожидая от себя это услышать, ответил я. Мне вдруг стало совсем не жалко этого погибшего человека. Мне было жалко только нас с Артуром. Этот мужчина сам виноват, что бросился под машину. — Что? — не поверил ушам тот. — Избавимся от тела, если не хочешь оказаться в тюрьме, — жестко произнес я. — Как? — Нужно поискать мешок. — Денис, я тебя не узнаю. Мы, что убийцы? — Ты понимаешь, что даже если мы честно во всем признаемся полиции, то нас все равно посадят. Артур застонал от отчаяния и изо всех сил стал бить кулаком по земле. Я резко подбежал к нему и положил его на спину, зажав ему рот. — Успокойся. Слышишь? Артур вырвался из моей хватки и подбежал к машине, быстро открыл багажник и стал там копаться в поиске мешка. Я подбежал к нему и стал помогать. Чего в багажнике только не было, а вот мешка мы никак не могли найти. Но как бывает всегда, мы нашли его только тогда, когда решили вываливать весь хлам из машины. Артур дрожащими руками расправил пыльный мешок, высыпал оттуда остатки угля, и мы аккуратно засунули туда бездыханное тело. Я был настолько шокирован этим случаем, что не был в состоянии нормально думать. Я был настоящим эгоистом и преступником. Вот мы сейчас сбросим труп в озеро, а дальше что? Погибшего начнут искать, потом найдут, и вскоре выйдут на свет преступника, … то есть нас. Нас посадят лет на десять. И все жизнь кончена. Артур был в глубоком отчаянии. Я не пытался его утешить, но собирался сделать это после того, как мы скроем все улики.***
Я с Артуром положил тело на маленький неприметный мостик, перекинутый через небольшое озеро, в котором я вчера едва не утонул. Сейчас оно казалось мне намного меньше. Я сначала думал, что это настоящий океан, а теперь передо мною искусственно вырытый прудик, заросший тиной и водорослями. Артур посмотрел на меня таким жалостливым взглядом, что у меня слезы навернулись. Да, мы оба напуганы. Мы находимся в безвыходной ситуации. У нас два выбора: или сдаться и попасть в тюрьму, или замести за собой следы, и остаться на свободе до какого-то времени, а может и на всю жизнь. Мы подняли вдвоем тело и, обреченно вздохнув, бросили его в воду. Раздался всплеск и нас окатило ледяной водой. Мертвец скрылся в водных глубинах, где будет его вечный покой, надеюсь. Артур вновь закрыл лицо дрожащими руками и едва слышно заплакал. Мне тоже хотелось разрыдаться, но я заставлял себя держаться, быть мужчиной, не раскисать. Я сел рядом с ним и дружески обнял. Артур, почувствовал мое объятие, немного успокоился и обнял меня уже за шею, что привело меня в ступор. Я слышал бешеный стук его сердца, его тяжелое дыхание, улавливал запах его пота, и мне это нравилось. Я крепко прижал его к себе, и мы так сидели больше часа, успокаивая друг друга.