Мятежник

　Можно и изящное ублюдство подать под справедливостью.

Он хотел убивать, и он убивал. Людские души, втаптывая в застойную грязь, смешанную с кровью и отходами. Вынимал, потрошил, переворачивая человеческое сознание вверх дном и небрежно вкладывал обратно, оставляя после себя тяжелое послевкусие гибельной пустоты. С детства он выделялся, был белой вороной среди сверстников, с беспрестанно открытыми ртами и злобной ухмылкой на лице. Никогда не понимал, что заставляет людей быть такими никчемными, посредственными, тошнотворными созданиями. Изначально в голове его была вложена мысль о совершенствовании мира, об искоренении недостатков тупой, кишащей серой массы. Никто не мог понять, никто и не хотел понимать. Окружение, преобладающее большинство всего мира и так устраивала паскудная жизнь, не имеющая никаких ценностей и принципов, бороться с ними смысла уже не было. То, что «уже» вложено в пустые головы младенцев, то, что они видели большую часть своей жизни, то, чему в итоге уподобились, не выбить даже девятым валом. — Черви. Вы все похожи на огромный клубок перепутавшихся между собой червей. Ксандр становился злее с каждым новым днем. Беспрестанно наблюдая людские пороки, в нем просыпалась и медленно расползалась по всему телу жгучая ненависть. Настолько обжигающая, что временами было невозможно терпеть. Она захватывала всё сознание, не пропуская никакие мысли извне, кроме как «отомстить». — Все мрази сдохнут, пройдутся по острию ножа, утонут в болоте боли и снова сдохнут! Он едва терпел, чтобы не ходить по улице с дробовиком, стреляя во всех без разбора. Ненависть была подобна безумию. Лежа ночью на кладбищенской земле среди могил, он устремлял взгляд вверх и видел черную, окутывающую вечностью пустоту. — В этом мире ничего не существует. Мертвецы не будут лгать. Существует ли на самом деле он сам, или это всего лишь дурная шутка фантомного кукловода, именуемого Богом? Сколько их там, наверху? Сотни? Тысячи? Да нет там никого. Все, до единого гниют в земле. Ежедневно, с обратной стороны зеркальной глади на него неустанно смотрела пара пронзительно голубых глаз. — Дьявол тоже был красив. Не я ли тот дьявол? — Грозный черный змей с глазами цвета неба посмотрит в душу мне, потом задушит. Никому ведь не нравится, когда их убивают? — Ксандр, ты болен, тебе нужно лечиться. Каждый чёртов раз день сурка. Колесо сансары. Зачем вообще просыпаться, если вся жизнь похожа на дурной сон? К девятнадцати годам Ксандр стал убежденным социопатом. Никогда особо не контактировавший с людьми раньше, он стал подобен тени. Тени, распавшейся на мелкие куски, которая уже никогда не сможет стать единым целым. Сидя на холодном, бетонном полу, Ксандр слышал голоса. Легион разных голосов в своей голове. Все они просили лишь об одном – «Мятежник, измени ход реальности». Он был уже не в силах терпеть и бороться с ними. То и дело в белое пространство комнаты, где находился Ксандр, заходили люди в белом, сливаясь со стенами и потолком, что-то говорили, но он не слушал. Теперь он не хотел никого слышать. В его душе теплилась надежда, что в однажды в городскую психиатрическую лечебницу заглянет та, которую он смог полюбить всем сердцем, которая казалась ему чистой, белой, как снег. Он чётко осознавал, что причинил ей много боли и вряд ли человеку, которого втоптали в грязь, как и всех других, вдруг захочется видеть обидчика. — Ксандр, открой глаза. Знакомый голос врезался в барабанную перепонку, но больной, переполненный злобой и ненавистью мозг, отказывался верить в реальность происходящего. — Уйди прочь, ты не существуешь. Она молчаливо выжидала, приближаясь всё ближе и ближе. Поравнявшись с Ксандром, встав так непозволительно близко, она развела руки в стороны и крепко обняла обитателя палаты. От прикосновения, столь близкого телесного контакта, не допустимого, по мнению Ксандара, веяло теплом. По телу будто бы прошел заряд высоковольтного тока, плавя сознание на корню. Никогда в жизни ему не было так тепло. — Ненавидящий всех вокруг не достоин тепла. Немного отстранившись, Ксандр дёрнулся и открыл глаза. Перед ним была белая, пустая стена и холодный, бетонный пол.