Король постиронии

      Слава расположился на диване полулёжа, иногда меняя позицию со «скачусь на пол» на «сяду идеально ровно», скучающе перелистывает ленту Вконтакте и достаёт Гену. Но Фарафонов не обращает совершенно никакого внимания на наигранное нытье и скуку Карелина, так как сейчас не до него. Ему пишут насчёт тура, там мерч, с которым у него могут появиться проблемы, а ещё голову не покидает мысль о том, что он забыл про что-то; в общем, Гена весь в делах.       Слава смотрит на Гену, как тот копается в своем телефоне, занимается какой-то работой, потом устало потягивается и снова берет в руки гаджет. Карелин пытается пародировать Фарафонова, повторяя каждый его жест, но вскоре понимает, что Гена его игнорирует. Тогда Слава встает, ходит по комнате, сложив руки за спину, и специально бормочет что-то бессвязное. Ноль внимания. Скука и желание достать Гену довели Славу до того, что он решил научиться делать колесо, благо место в комнате это позволяло, а у КПСС хватило мозгов включить видеоурок. Первая попытка не увенчалась успехом. Слава чуть не уебался. Уебался он, испытывая удачу и пытаясь выполнить невъебический трюк со второй попытки. В итоге Карелин понимает, что акробат из него не очень и остаётся сидеть на полу. Парень совсем не мог найти себе развлечение, ведь день ото дня он забавлялся тем, что как-то доставал своего серьёзного «друга». Недовольное бурчание Гендоса доставляет неимоверное удовольствие КПСС, ему ну очень нравится, как Фарафонов бесится с какого-нибудь подъеба.       Но сейчас он сидит серьёзнее обычного, а КПСС ничего не остаётся, кроме как тупо смотреть на парня, замечая, как тот иногда хмурится и над чем-то задумывается.       — Хватит пялиться, Карелин! — возмущенно говорит Гена, не отрываясь от телефона. — Это напрягает.       — Что? Но… ты же даже не смотришь на меня, — опешил Слава.       — И хочу, чтобы ты делал точно так же.       Карелин раздраженно фыркнул, закатил глаза и хотел уже что-нибудь съязвить, но вдруг Гена внезапно ударил себя ладонью по лбу и уставился в потолок. КПСС лишь удивлённо на него взглянул, а парень сам ответил на немой вопрос.       —  Я уже несколько дней подряд обещаю трансляцию провести, постоянно откладываю и, кажется, сегодня…       — Проводи, — перебивает его Карелин, но Гена тут же начинает отрицательно махать головой.       — Шутишь?       Слава лишь пожал плечами, мол, его дело, мешать не будет. Фарафонов всё ещё очень недоверительно косился на КПСС, будто представляя весь тот пиздец, который может произойти. Интернет и так кишит всякими пидорскими (не)выдумками, так что появление Славы в трансляции оставалось крайне нежелательным.       — Карелин, — протягивает Гена, сузив глаза, — если ты сотворишь какую-нибудь хуйню…       То что ты сделаешь, Гена? Жёстко накажешь ночью?       Слава встаёт с дивана и молча уходит в другую комнату. В голове уже крутилось много озорных мыслей, которые могли круто приукрасить вечер. Всё-таки Фарафонов пожалеет о том, что предпочёл проигнорить все попытки парня обратить на себя внимание.       Гена же пишет про трансляцию в разные соц. сети, а затем заходит в инстаграмм и надеется, что всё пройдёт гладко.       И правда, первые минут двадцать проходят без происшествий. Фарафонов отвечает на вопросы, выловленные в чате, рассказывает про тур, новые песни и тому подобное. И вдруг из комнаты, в которую ушёл Слава, раздается грохот. Гена замирает и медленно переводит взгляд на дверь.       «Неужели опять колесо делать начал», — первая мысль, которая возникла в голове у парня, а после он увидел голову Карелина, который знаками показал, мол, все нормально, он в порядке и будет вести себя тише.       Фарафонов закатывает глаза и переводит взгляд на свой гаджет. В чате летят вопросы о том, что это был за грохот, и не один ли дома Рики Ф.       — Всё нормально, хуйня какая-то упала, продолжим, — отмахивается Гена и продолжает свой прерванный рассказ.       Но всё не было нормально, потому что Слава на этом грохоте не остановился, он начал чем-то шуршать и топать, не слишком громко, конечно, но услышать можно было. В чате снова стали появляться вопросы о том, с кем сейчас Гена и что это за шум. Сначала парень игнорировал все это, но когда звуки стали громче, а каждый второй начал спрашивать о шуме, Гена не выдержал.       — Да заебали, Багира это, — раздраженно отвечает Фарафонов.       Но после он слышит протяжное «Ге-е-ена-а-а», что на кошку уж точно не свалишь. Понадеявшись, что в чате этого не было слышно, потому что его позвали довольно тихо, Рики продолжил отвечать на вопросы, в которых не спрашивалось про посторонних в его доме (а таких было довольно мало).       — Ге-е-ена-а-а, — уже громче завыл Карелин из соседней комнаты.       «Ему пиздец…» — это всё, о чём мог думать Фарафонов, рассказывая что-то непонятное, чтобы переключить внимание.       А чат тем временем буквально взорвался от желания узнать, кто там и негодования по поводу игнорирования вопросов.       «Это Гнойный?», — пролетает в чате вопрос.       «По голосу КПСС», — ещё один.       И таких предположений все больше и больше. Кто-то говорил, что это Никита, но большинство склонялось к тому варианту, где-то неподалёку сидит Карелин.       — Г-Е-Е-ЕН-А-А-А, — раздается на весь дом, и парень просто впадает в ступор.       Чат не умолкает, а та история, которую Гена плёл для отвлечения внимания, уже не помогает.       — Блять, это из окна орут; я дома один, — пытается оправдать ор Гена, но ему никто не верит. — Да я могу даже комнату показать, никого здесь нет.       Одобрение пришло незамедлительно, поэтому, тяжело вздохнув, Гена сказал:       — Хорошо, переключаю, — и буквально через секунд пять после включения задней камеры из-за угла неожиданно вышел Карелин.       Тело он обмотал полотенцем на уровне бедер, так что на торс его сейчас смотрело около одиннадцати тысяч зрителей. Слава держал в руках какие-то тюбики, медленно переводя взгляд с одного на другой, а после задумчиво посмотрел с совершенно спокойным лицом на Гену, игнорируя камеру, которую Фарафонов все ещё направлял на парня, и спросил:       — Смазку используем с клубникой? Или тебе нравится с охлаждающим эффектом?       Гена все ещё сидит в ступоре, но, быстро опомнившись, хватает лежащую ближе всего подушку и запускает её в Славу.       — ДОЛБАЁБ! — орёт Гена, пока Карелин уворачивается от ещё одной подушки.       Из-за резких движений полотенце Славы падает, но благо он додумался не снимать трусы. На этой прекрасной ноте трансляция прерывается.       На следующий день интернет кишит скринами полуголого Славы и нарезками видео с его участием, а сам Карелин меняет своё имя в твиттере на «Король постиронии».       Внимание к себе он точно привлёк.