Heart Attack

Когда же это кончится? В коридоре слышатся шаркающие шаги. Все отчетливей и отчетливей, вплоть до того, как Юри врывается в туалет и кидается к раковине. Чуть не выдергивает ручку крана, включая холодную воду на полную. Захлебываясь в слезах и крови, подставляет лицо под холодные струи воды, стремясь быстрее все с себя смыть. Вновь послышались шаги. Юри узнает их из тысячи. По линии позвоночника пробежался холодок, когда дверь открылась. Он вошел беззвучно и встал позади. Юри прикрыл глаза и сдержанно выдохнул воздух, которому явно было тесно в его легких. Когда же ты умрешь?

***

За 8 лет он понял для себя три вещи: его соулмейт не знает своего, его соулмейт — садист и мазохист, его соулмейт — Виктор Никифоров. Его мать, впервые увидев заплаканного 16-тилетнего Юри в 3 часа ночи, жутко испугалась. На его венах красовались порезы: хаотичные, глубокие, рваные. Пока она бегала за перекисью и бинтами, Юри внимательно, насколько это возможно с заплаканными глазами, изучал свои руки. Рядом с веной, на внутренней стороне руки, красовалось слово «Ложь». Его соулмейт резал себя этой ночью. Бездумно, много, безжалостно. Юри вдруг стало безумно жаль своего человека — он наверняка страдал, а Кацуки не мог помочь, хоть и очень хотел. Из-за угнетающих мыслей он снова заплакал, но был уверен — Хироко подумала, что ему больно. — Не повезло тебе с особенностью, Юри, — грустно шепнула она одним из вечеров, — Кажется, сначала появятся порезы, и лишь на их месте — цветы. Прошла всего неделя с тех пор, и вот уже у Юри все руки в цветах валлоты. Он вышел после урока на школьный двор и зашагал к месту встречи. На нем легкая толстовка и джинсы. Ногам тоже досталось. «Красивые цветы», — думал Юри, — «Вероятно, как и душа моего человека». Он подошел к столу, стоявшему среди семи точно таких же, и сел напротив Плисецкого. Юра давно ждал своего незадачливого одноклассника. Он тоже был с длинными рукавами, но в шортах по колено. — Он снова? — Юра выглянул из-под очков и цокнул. Юри грустно улыбнулся и достал яблоко из рюкзака. — Как и твой? — не ожидая ответа бросил в тишину Юри, откусывая немного от фрукта. Юра знал своего соулмейта в лицо, но от этого не становилось легче. Юри наблюдал за ними: косые поглядывания, преобладающее игнорирование и ссоры. На запястьях у Плисецкого цвели газании. Они были там практически всегда, очень редко выдавалось счастье видеть Юру в футболке и с улыбкой на лице. Он старался не распространяться ни о чем, что касается его и его соулмейта, предпочитал метать презренные взгляды на Юри, мол, чем ты лучше меня сейчас? Но иногда его все же пробивало — Юра прибегал к другу часа в три ночи, залезал через окно и, трясясь от злости и безысходности, перемывал все косточки своему несносному соулмейту. Юри слушал, смотрел, анализировал и успокаивал. Ему хотелось помочь своему другу и понять, как помочь своему человеку при встрече, на которую он, безусловно, рассчитывал. Они встретились спустя несколько месяцев. Кацуки ждал свой заказ в «Старбакс», и приветливый бариста наконец сказал заученную фразу. «Фраппучино с малиновым сиропом для Юри, спасибо». Они встретились взглядами, слегка коснулись пальцами. Замерли. Ребро с меткой у Юри предупредительно зажгло, и он от неожиданности отдернул руку, стаканчик с фраппучино с характерным звуком упал на стойку, забрызгав все джинсы. Бариста тут же опомнился и принялся извиняться и убирать следы своей нерасторопности. Подобной прыти от Юри ожидать явно не стоило: он стоял, согнувшись, прижимая ладонью ноющую метку к ребру со всей силы, и хлопал глазами. «Неужели это он?» Бариста что-то в шоке бормотал, но не дождавшись ответа, повел Юри в комнату для персонала и усадил в кресло. — Простите, боже. Это вышло так глупо, я просто засмотрелся и случайно пролил его, — Виктор лихорадочно искал салфетки на столах, — Я сделаю Вам другой и все исправлю, извините, я просто стажер… Юри оправился от шока и наконец обратил внимание на спринтера на короткие дистанции от стола к столу. — Да все нормально, честно. Я правда… — Вот! Я знал, что у Милы есть салфетки. Позвольте Вам помочь. Парень на лету достал салфетку и провел по пятнышку на джинсах Юри. Прикосновения вызвали жуткую боль, Юри вскрикнул и отдернулся. — Нет, нет, я сам, спасибо. Как хоть тебя зовут? — Я Виктор, — бариста протянул Юри салфетницу, — Учусь в 624 лицее, по выходным хожу на каток. Типа хобби, я хочу стать классным программистом. — Что ж. Меня зовут Юри. И, кажется, Виктор, ты мне должен немного больше, чем стаканчик фраппучино. Кацуки поднялся и закатал рукав толстовки.