Life is Strange. Hidden from eyes

– Я очень разочарован, Рэйчел. – Джеймс, – укоризненно сказала мама, коснувшись плеча мужа. – Может, отложим разговоры до дома?       Сидящая на пассажирском сиденье Рэйчел коротко глянула в зеркало заднего вида. Оттуда на нее в упор смотрели суровые отцовские глаза. Рэйчел вздрогнула и виновато опустила голову. Как бы она не была сердита на отца, как бы не хотела высказать все, что о нем думает, сейчас ее переполняли стыд и чувство вины. Кроме него никто больше во всем мире, даже мама, не могли заставить ее испытывать нечто подобное. – Нет, – после непродолжительной паузы решил Джеймс. Его размеренный голос с металлическими нотками не предвещал ничего хорошего. – Дорога домой займет некоторое время. Мы поговорим сейчас.       Мотор машины приятно загудел. Рэйчел устроилась поудобнее и вновь вернулась к разглядыванию дороги за окном, приготовившись выслушать заслуженный нагоняй. Но в этот раз что-то пошло не так. Молчание затягивалось, и Рэйчел начала беспокоиться. Что происходит?       Отец вывел машину с территории Блэквелла, и неторопливо поехал в веренице транспортного потока, никого не обгоняя и не превышая скорости. Он всегда водил аккуратно и чересчур осторожно, будто сдавая экзамен на права.       Мама дважды пыталась повернуться к ней, но каждый раз останавливалась и с тяжелым вздохом поворачивалась обратно. Рэйчел оставалось только гадать, как именно отец умудряется запрещать ей, не делая ни единого лишнего движения и не говоря ни слова. Пожалуй, несмотря ни на что, ей все же есть еще чему у него поучиться… – Итак, – наконец заговорил Джеймс, – не потрудишься объяснить свое поведение? – Па… Я уже все сказала в кабинете Уэллса. – Мы слышали. А теперь бы хотелось услышать правду. – Правду? – выпалила Рэйчел, в которой вновь вспыхнувшая злость вступила в неравную схватку с виной. Лицемер! Уж кому-кому, но тебе следует поучать ее в последнюю очередь! – Джеймс.., – снова попыталась вмешаться мама, но отец поднял руку с руля и повелительным жестом велел ей замолчать. – Она прекрасно сыграла свою роль перед ректором. Может, я бы даже поверил, не увидь собственными глазами эту Прайс. О чем ты вообще думала, Рэйчел? – Хлоя здесь ни при чем, я уже сказала! – Люди, подобные ей, не бывают «ни при чем», – спокойно возразил Джеймс, игнорируя гневную вспышку Рэйчел. – Они умеют только разрушать, и ничего больше.       «Сказал человек, предавший нашу семью!» – хотела закричать Рэйчел, но кое-как сдержалась и вновь отвернулась к окну, пряча злые слезы. В борьбе с самой собой прошла по меньшей мере минута, прежде чем Рэйчел отвлеклась и заметила неладное за стеклом машины.       Мелькающие снаружи улицы Аркадии не имели ничего общего с привычной дорогой к дому. Вместо их района мимо проплывали магазины и придорожные забегаловки. По левую сторону дороги, сквозь просветы между грузовыми складами, проглядывала пристань и тяжелые силуэты рыбацких судов. Это была портовая окраина города, и она находилась совершенно в противоположной части города. – Куда мы едем? – Рэйчел втиснулась в проем между передними сиденьями и требовательно уставилась на родителей. Ничего не говоря, они коротко переглянулись поверх ее головы, будто безмолвно обмениваясь мыслями. Опытным взглядом Рэйчел подметила, как после этого непродолжительного поединка мама поджала губы. Обычно таким образом та выражала свое недовольство, если им с отцом случалось разойтись во мнениях. – Недалеко, – скорее по-привычке, чем чтобы позлить Рэйчел, ушел от ответа Джеймс. – Сядь. Скоро сама все увидишь.       Рэйчел послушно откинулась назад, впервые с ухода из кабинета Уэллса ощутив тревогу. Злость схлынула, и теперь девушка снова испугалась, не зная, что выкинет ее отец на сей раз. Он никогда не бил ее и не кричал, как другие родители на своих детей. Ему это было не нужно. Джеймс Эмбер умел наказывать так, что Рэйчел предпочла бы этому любой, даже самый жуткий скандал. – Мы на месте.       Джеймс припарковался на обочине и кивком через зеркало велел Рэйчел: – Вылезай. Тут недалеко, прогуляемся.       С куда бо́льшим удовольствием Рэйчел бы осталась в машине, да еще бы и заперлась на все замки изнутри, но когда отец говорил так – спорить с ним было бессмысленно. Одновременно с мамой, она вышла на улицу и аккуратно закрыла за собой дверь. Хотелось, конечно, хлопнуть подобно Хлое, чтоб аж стекла полопались. Но единожды встретив хмурый взгляд отца, Рэйчел не нашла в себе сил к бунту и послушно пошла бок о бок с ним и мамой.       Отец привез их в один из тех районов Аркадии, которые сам презрительно называл «пережитком прошлого». Рэйчел была такого же мнения. Вид старых полуразрушенных зданий вызывал тоску и скуку, народу по пути почти не встречалось, а те, кто попадался, не обращали на чету Эмберов ровным счетом никакого внимания. Но хуже всего был запах. Рэйчел брезгливо морщилась, вдыхая смешанные запахи застарелой гнили, морской соли, приносимой ветром с моря, мусорных отходов и еще чего-то мерзкого, с привкусом кислятины. На свалке и то смердило куда меньше, чем здесь. – Сюда, – Джеймс свернул в переулок и уверенно направился вдоль проволочного забора, обходя сваленные где попало кучи строительного мусора. Рэйчел с матерью поспешили за ним, стараясь не отставать за широким мужским шагом. – Что это? – спросила Рэйчел, когда они остановились у широкого одноэтажного здания с дырявой крышей и большой бочкой у входа, со дна которой поднимался тонкий дымок с запахом жженой резины. – До сих пор ты видела только одну сторону жизни, – сказал отец, носком ботинка толкнув ржавые, надрывно заскрипевшие ворота. Он повернулся к Рэйчел и приглашающее махнул рукой. – Пришла пора познакомиться с другой, менее приятной. – Здесь?.. – Рэйчел шагнула внутрь следом за отцом и схватилась за горло, сдерживая рвотный позыв. Ее окатило волной самых мерзкой вони, какой только мог породить мир – смесью людского отчаяния и нечистот. – Господи, па! Не заставляй меня... – Пошли, – непререкаемым тоном сказал Джеймс, твердо ухватив ее за плечо. – Твоя мать останется здесь, мы не задержимся.       Мама ободряюще улыбнулась ей, стараясь не выдать тревоги в глазах. Рэйчел неуверенно улыбнулась ей и, торопливо миновав захламленный мусором двор, нырнула за отцом в ночлежку для отбросов Аркадии Бей.       Изнутри здание оказалось куда лучше, чем могло показаться с первого взгляда. Тут не воняло, как на улице, да и сами помещения не вызывали желания уносить ноги сломя голову. Вполне обычный склад, разве что разделенный самодельными деревянными перегородками на жилую, спальную и рабочие секции. Рэйчел немного расслабилась. Могло быть и хуже.       Когда дверь за ними захлопнулась, сидящие на полу у входа люди бросили на них равнодушные взгляды и сразу же отвернулись. Их вид оставлял желать лучшего, но Рэйчел отчего-то не испытала жалости. Скорее брезгливость и желание поскорее убраться восвояси. Им с отцом явно не были рады. – А вы что тут забыли? – к ним подкатился какой-то тип, в изорванной верхней одежде и со свежими следами побоев на распухшей и грязной роже. Тем не менее, на Рэйчел он глянул вполне дружелюбно. А вот ее отца, возвышавшегося над ним на целых две головы, удостоил куда менее лестным оскалом подгнивших и грязных зубов. – Пришли сделать пожертвование в фонд неимущих, – не моргнув глазом, соврал Джеймс. – Кто у вас главный?       Неожиданно для Рэйчел, бездомный не только не обрадовался, но еще больше озлился. Окинув уже их обоих мрачным взглядом исподлобья, мужик сплюнул на грязный загаженный пол ночлежки и озлобленно процедил: – Благородные, а? Чистенькие? Уебывайте отсюда нахер! Нам подачки не нужны. – Мы не…, – открыла было рот Рэйчел, но бездомный уже ушел, что-то гневно бормоча себе под нос. Отец удовлетворенно хмыкнул и потянул ее к выходу. – Возвращаемся. Я думал поводить тебя тут немного, но теперь нет необходимости. Видела одного – считай, видела весь этот сброд.       Прежде чем уйти, Рэйчел в последний раз оглянулась на бесцельно сидящих на полу людей и тихо спросила: – Почему так?... – Им плевать на нас и наши намерения. Какими бы добрыми они ни были. Как и на нашу жалость, – объяснил отец, выводя ее к забору. Наученная горьким опытом, Рэйчел заранее задержала дыхание и избежала тошноты. Но глаза все равно заслезились, тут она ничего не смогла поделать. Проход через «земли нищих», как сказала бы Стеф, взымал свою плату с каждого. – Дорогая, – взволнованно переминающаяся с ноги на ногу мама крепко обняла Рэйчел, едва та ступила за ворота и недовольно уставилась на Эмбера-старшего. – Ну что, теперь доволен? Можем уже поехать домой? – Да, – сказал отец, и уже на обратном пути к машине добавил. – Ты должна понять, Рэйчел, что все наши действия имеют последствия. И задумываться о них нужно уже сейчас, пока ты молода. Твоя связь с Хлоей Прайс… – Так вот из-за чего все это?! Из-за Хлои? – возмущенно вскинулась Рэйчел, вырвавшись из рук матери. – Типа, увиденное должно заставить меня перестать общаться с ней, или что? Иди ты… – Не кричи, – мама поспешно вклинилась между ними, прежде чем Рэйчел ляпнула непоправимое. – Милая, папа не хотел сказать ничего такого! Так ведь, Джеймс? – Она прекрасно все поняла, Роуз. Хлоя Прайс – пропащая душа. Такие как она рано или поздно заканчивают там, где мы только что побывали, – сказал отец, будто не замечая гневного сопения дочери. Это было уже слишком. Рэйчел поняла, что еще чуть-чуть, и ее уже будет не остановить.       Как всегда, на выручку пришла мама. Едва все трое Эмберов дошли до машины, Роуз уперла кулаки в бока и твердым тоном заявила: – Джеймс, я согласилась на это только из уважения к тебе, но ты переходишь границы! – Границы? – в голосе отца прозвучал металл окружного прокурора. – Я просто показал ей, что будет если… – Ты давишь на нее! – не сдавалась Роуз, чем вызвала восторг Рэйчел, неверяще смотрящей на мать. Прежде, если речь шла о проблемах Рэйчел, мама всегда принимала сторону отца, и не важно, насколько тот был неправ. – Господи, Джеймс, они же еще дети. Нельзя судить их за каждый проступок и уж тем более нельзя говорить им, с кем можно дружить, а с кем нет! – Значит, Хлоя Прайс – исключение, – уперся Джеймс, но Рэйчел видела, что он уже готов сдаться. Ну же, мам! Дожимай гада! – Это не тебе решать. Любой может совершать ошибки, и то, что девочки прогуляли один день, еще не значит, что Хлоя как-то дурно влияет на Рэйчел. Просто минута слабости, тяжелое начало дня… Так ведь, милая?       Лицо отца пошло пятнами, когда Рэйчел кивнула и сжалась от взгляда, которым тот ее наградил. – Если мы сейчас спустим это… – Хватит, – Роуз открыла пассажирскую дверь машины и подтолкнула Рэйчел внутрь. – Они просто подростки, Джеймс. Не надо все усложнять.       Рэйчел сжалась в комочек на сиденье, навострив уши и ожидая худшего. – Хорошо, – внезапно сказал отец, со вздохом занимая водительское сиденье. Рэйчел глубоко вздохнула, только сейчас сообразив, что не дышала последние полминуты, пока родители о чем-то перешептывались снаружи.       Мама села машину последней и с ободряющей улыбкой повернулась к Рэйчел. – Все будет хорошо, милая. – Я дам ей еще один шанс, – Джеймс тоже повернулся к дочери и, не мигая, посмотрел ей прямо в глаза. – Но учти, Рэйчел, если нечто подобное повторится снова – мы с матерью примем немедленные меры. Ты поняла меня?       Рэйчел с трудом сдержала дрожь, чувствуя себя, как под прицелом настоящего пистолета. Силы покидали ее, утекая, как вода из дырявого ведра. Единственное, что ей осталось, это подумать: «Ненавижу тебя», а потом кивнуть и сказать в никуда: – Я поняла… пап.

***

      Дорога расплывалась перед глазами – так быстро она бежала.       «Да пошло оно все! Нахер Блэквелл! Нахер этого урода с его дебильными усами! Жизнь – дерьмо!»       Дорожный знак глухо звякнул, когда Хлоя с налету вдарила по нему кулаком. На столбе, ожидаемо, не осталось и следа, а вот Хлоя схватилась за руку, потирая ушибленные костяшки. Больно. Но недостаточно больно… – Эй, ты что, умом тронулась?       Не успевшая нанести и пары ударов по фонарному столбу, Хлоя повернулась к окликнувшему ее незнакомому мужчине и оттопырила средний палец. – Детишки, – презрительно бросил тот, но не стал раздувать ссору и зашагал дальше, демонстративно отвернувшись в другую сторону. Что за мудак...       Хлоя посмотрела на столб, но расшибать кулаки в кровь уже перехотелось. Вместо этого появилось дикое желание прыгнуть с обрыва в ледяную воду. Или еще откуда повыше. Чтобы свистящий в ушах ветер надолго заглушил мысли, позволив ей хоть на минутку остаться наедине с собой. Блять, как же хреново-то!       Больше не в силах стоять на одном месте, Хлоя снова сорвалась с места, подобно огненному метеору. Как и прежде, ее хватило ненадолго – все же курево давало о себе знать. Уже на следующем перекрестке Хлоя выдохлась, споткнулась и устало растянулась на горячем асфальте посреди пешеходной дорожки. Некоторые горожане проходили мимо, а того, кто склонялся над ней с тревожным вопросом: «С вами все в порядке, мисс?», Хлоя одаривала тем жестом, которым наградила мудака недалеко от стадиона Блэквелла. Нахуй их! Пусть уматывают.       Кто-то понимающе хмыкал и терял к ней интерес, другие ограничивались ответной «любезностью» и тоже уходили. Но когда какая-то пропахшая нафталином кошелка встала рядом и принялась нудеть о нравах современной молодежи, Хлоя не выдержала и рывком подскочила на ноги. – Да пофиг, – ухмыльнулась Хлоя, под брюзжание старой карги вставляя в уши наушники. Дальше достать телефон – секундное дело. Понеслась…       Адски качающий бит Firewalk буквально взорвался в голове, раскрашивая черным пламенем убогую Аркадию Бей. ДА!!! То что надо!       Хлоя обежала сбоку большой тягач, как раз остановившийся на перекрестке и вспрыгнула на уступ сзади. Одной рукой она цепко схватилась за крепления на створках, а второй послала старушенцию в то же место, куда отправились многие с тех пор, как убежала с парковки Блэквелла от матери и хуеотчима. Нахер всех! Гори в аду, Аркадия Бей!       Тягач мягко тронулся, постепенно наращивая скорость. Хлоя ухватилась за поручни двумя руками и прогнулась в спине, смотря на перевернутую вверх дном дорогу позади. Следующие за тягачом машины мигали ей фарами, но Хлое было насрать и на них тоже. В ушах гремел грохот барабанов и мощный голос солиста, будто пробуждающий в ней дьявола.       Вот так!!! Это, конечно, не прыжок со скалы с парашютом, но за неимением выбора сойдет и поездка над трассой, уносящейся из под ног со скоростью тридцать миль в час.       Несколько минут Хлоя наслаждалась свободой и музыкой, но потом начала уставать. Она еле-еле дождалась, пока тягач минует центр города и, когда тот остановился у железнодорожного переезда, со стоном спрыгнула на землю. Затекшие плечи немилосердно жгло, но Хлоя не привыкла жалеть себя. Сделав руками пару вращательных движений и разогнав застоявшуюся кровь, она пошла вдоль железнодорожных путей, поджидая попутный товарняк.       Торопиться было некуда. С того дня, как Прескотты выкупили Морскую корпорацию Аркадии Бей, поезда стали ходить вдвое чаще обычного, вывозя оборудование и оставшиеся товары со складов. Скоро подойдет ее транспорт, а пока…       Хлоя потянулась за телефоном и сменила музыку на более грустную и спокойную, соответствующую антуражу и ее невеселым мыслям. Как тут не впасть в депрессию? Дома ее поджидают боевые усы мудоотчима, наверняка взбешенные ее наглым уходом, а Блэквелл закрыт до следующего учебного года. Еще одна дерьмовая страница в календаре Хлои Прайс.       Казалось бы, ей надо было давно привыкнуть к пинкам судьбы, но каждый следующий удар оказывался ничуть не слабее предыдущего. Сперва отец, потом Макс, затем Дэвид       «Так Дэвид и вправду решил переехать? Надо же, я думал, он никогда не решится. Ты хорошо постаралась отбить у него желание возвращаться в дом. Но недостаточно».       Хлоя сильно зажмурилась и потрясла головой, подавляя отцовский голос. Его нет, а происходящее наяву казалось одним из дурных кошмаров, посещавших ее сны почти с первого для автокатастрофы. От отчаяния на долю секунды захотелось кинуться под колеса приближающегося поезда, но вместо этого Хлоя дождалась, пока состав поравняется с ней, разбежалась и вспрыгнула в один из вагонов.       Выкуси, жизнь! Каким бы дерьмом ты не кидалась, она – Хлоя – класть хотела на твои усилия! Ее не сломить. Ни сегодня, ни завтра. Никогда!