Дата 26.04.11
К чести Хлои надо признать, она оттягивала этот день, как могла! Разбила тачку. Со свистом вылетела из Блэквелла. Даже в хренлионный раз погрызлась с мудотчимом, на свое семнадцатилетие закатив такой концерт, что в доме дрожали стекла! Все было тщетно. Как она ни упиралась, как ни угрожала матери уходом из дома и прочим вооружением современного подростка, свадьбу назначили на второе мая. Это был конец… Если раньше Хлоя еще лелеяла надежду, что рано или поздно усатый долбоеб натворит нечто, за что Джойс вышвырнет его из дома (или она сама наберется храбрости придушить его ночью подушкой), то теперь и эти мечты можно смело выбрасывать в мусорную кучу с наклейкой «разбитое сердце Хлои Прайс». У нее кончились идеи. Как и у всех, кого она просила о помощи. Даже Рэйчел не могла ей помочь! Да и, по правде сказать, она не особо-то пыталась… К концу семестра выяснилось, что давно зазываемый в Академию профессиональный фотограф Марк Джефферсон все же явится осенью, чтобы занять вакантную должность профессора своей специальности. В связи с этим, Уэллс расширил стандартную программу обучения на два дополнительных года, что уже сейчас позволило преподавателям вываливать тонны неиспользовавшегося ранее материала на бедные головы студентов. И Рэйчел, как самой лучшей ученице курса, доставалось больше всех. Кроме того, были еще и другие препятствия. Хлое было нелегко смириться с тем, что у ее девушки есть свой «круг приближенных знакомых». Конечно, никто из них не был настолько близок Рэйчел, как Хлоя, но львиную долю внимания Блэквелльской принцессы они забирали регулярно. И с этим Хлоя тоже ничего не могла поделать. Как и со свадьбой, чтоб ее… Только собиравшаяся выйти из своей комнаты Хлоя замерла, ошарашенная внезапной мыслью, пришедшей ей в голову. Черт возьми! Конечно! Какого хера она раньше об этом не подумала?! Пораженческие мысли испарились, и в следующую секунду она уже неслась к вниз по лестнице, перепрыгивая через две-три ступени за раз. Девушку распирал восторг пополам с затаенным страхом: а вдруг не сработает? Вдруг не возьмет трубку? А потом одергивала себя: что еще ей оставалось… Хлоя подлетела к тумбе с проводным домашним телефоном и открыла нижние створки, где лежал задвинутый в угол телефонный справочник. Только бы он был там… Только бы был… Пожалуйста, Господи, никогда тебе не молилась, но только бы… Есть, бля!!! Искомый номер нашелся на самой же первой странице, написанный почерком отца. Карандашные цифры заметно побледнели за минувшие годы, но Хлоя разобрала каждую. Торопливо вытащив из кармана собственный мобильник, она забила номер в контакты и выскочила из дома, едва удерживаясь, чтобы не прыгать от счастья на одной ножке. Как когда-то давно, в бытность совсем наивной ботанкой, любившей пиратов и науку. И Макс Колфилд. Да, Макс всегда поддерживала Хлою, и точно поддержала бы и сейчас. Жесть, как ее иногда не хватает… «Жесть», – осознав, что подумала, фыркнула Хлоя. Ну все, теперь точно можно сказать – простой влюбленностью тут и не пахнет. Она уже не только говорит, но и думает, как Рэйчел. – Че надо? – из трубки раздался грубый мужской голос, отозвавшийся в груди Хлои горькой болью воспоминаний. Она не слышала его уже несколько лет. С тех пор, как они вместе плакали у могилы отца. Точнее, Хлоя плакала. А он просто стоял рядом, будто бы совершенно не тронутый произошедшей трагедией. Но Хлоя знала, что это не так. Он тоже плакал, просто этого никто не видел. Такие мужчины не умеют лить слезы. Они закапывают боль глубоко в себе. А если та и прорывается наружу – то это лишь слабые отголоски бури, бушующей в их сердцах. – Дядя Аарон? – Хлоя запрыгнула в пикап и на всякий случай захлопнула за собой дверь, чтобы ее точно никто не услышал. Предосторожность была излишний. Оба: и мама, и сержант-хуесос уже отправились работу, и никак не могли услышать этот разговор. А утренним прохожим не было до нее дела. – Это Хлоя. Дочь вашего брата, Уильяма. – Хлоя? – голос в трубке, казалось, слегка растерялся. – Эм… привет, малышка. Черт, у тебя пиздец голос изменился! Чем обязан? Хлоя чуть не подавилась, сдерживая смешок. Вот теперь она точно его узнала! Уильям и его старший брат Аарон были как две капли. Только, вопреки выражению, одна состояла из чистой родниковой воды, а вторая отдавала бензином, газолином, дешевым куревом и марихуаной, в зависимости от настроения. И, само собой, наличия травки… – Ты в курсе, что моя мать выходит замуж? – Да ну, бля? Круто, че. Поздравляю, – Аарон слегка убавил радостное сопение в трубке. Видимо, новость застала его врасплох. Конечно, откуда ему знать? Мэдсен ни за что не позволит приехать на свадьбу кому-то со стороны отца Хлои. Да и сама мама тоже, наверное, не горела желанием. Они с Аароном никогда не были близки. Даже пока отец еще был жив. – Круто? – недобрым тоном переспросила Хлоя и тут же рявкнула, вне себя от злости. – Ничего, блять, крутого! Этот обосранный уебан мне всю жизнь испоганил, а они еще даже не женаты! – Это точно Хлоя? – донесся из динамика громовой ржач, но прежде чем она успела сказать хоть слово, Аарон прервался и добавил уже без капли прежнего веселья. – Слушай… Мы с твоей матерью не особо ладим. Я даже не получил приглашения. – Поэтому ты мне и нужен! Ты же можешь приехать и типа… Не знаю. Как там это делается? Заявить протест или что-то в этом роде? – Да брось. Че, вообще прям говно, а не мужик? – Хуже, – мрачно созналась Хлоя. – Бывший солдат – та еще мразь. Дядя, я так больше не могу! Пожалуйста! Мне больше не к кому обратиться. Помоги мне… – Остынь. С минуту или чуть больше из трубки не раздавалось ни звука, и Хлоя с тревогой посмотрела на экран телефона. Звонок проходил. Фух… Он еще на линии. – Дядя Аарон? – Я здесь, – брат отца ответил с натяжкой, словно перебарывая себя и выдавливая слова через силу. – Какого числа свадьба? Хлоя возбужденно подскочила, ударившись затылком о крышу пикапа, и быстро выпалила: – Через неделю, второго мая! Так ты приедешь?? Скажи да, умоляю!!! – Думаешь, я смогу бросить тебя в такой день? – Аарон хмыкнул. – И не мечтай. У Хлои словно камень с души свалился. Здоровенный такой. С гору Шайен. А то и с сам Эверест! – Спасибо. Ты не представляешь… – Все бля, хватит соплей! Адрес сообщением скинешь. До скорого. Хлоя улыбнулась. Да, Аарон Прайс – именно тот, кто ей нужен. Если кто и сможет помешать свадьбе матери и ее ХЕРувима, то только он!***
– Джойс. Это я. – Аарон?! – Джойс едва не выронила мобильник, да и на ногах устояла только потому, что ее поддерживали продавщицы свадебного салона, помогающие примерять подвенечное платье. – Простите, я не надолго, – невеста виновато улыбнулась расступившимся девушкам и торопливо скрылась за занавесом в примерочной, где тоже висело большое во весь ее рост зеркало. Джойс посмотрела на себя и с ужасом увидела, каким бледным стало вдруг ее лицо. Это из-за внезапного звонка, или потому что голос Аарона Прайса никогда не предвещал ничего хорошего? Впрочем, чаще всего это было одно и то же. – Привет! – Джойс постаралась говорить приветливо, как и всегда. – Извини, просто я тут… немного занята. Как ты? Как работа? Ты все еще в Солт-Лэйк-Сити?.. – Хватит, – прервал ее Аарон, и Джойс как наяву увидела его недовольную гримасу. – Я позвонил только затем, чтобы предупредить – я приеду к тебе на свадьбу. Джойс осела на подкосившихся ногах. И хорошо в примерочной стоял стул, иначе бы она так и распласталась на полу, без сил пошевельнуть хоть пальцем. – Я… Как ты… – Мне позвонила твоя дочь. Буквально несколько часов назад. Сердце Джойс сжалось от дурных предчувствий. – Что такого она наговорила тебе, Аарон? Из трубки раздалось саркастическое фырканье, почти точь-в-точь похожее на то, что издавала сама Хлоя. Джойс неодобрительно поджала губы. Когда-то она бы ни за что не подумала, что будет сравнивать своего ребенка с этим грубым мужланом, по несчастью оказавшимся братом ее трагически погибшего мужа. Увы, но сейчас Хлоя куда больше напоминала характером его, чем веселого и всегда жизнерадостного Уильяма… – Ничего такого, чего я сам бы не знал. Когда мой папаша решил женился в третий раз, я подпалил наш дом и чуть не сжег мачеху, и заодно себя с братом. Бо́льших пиздюлей я не получал за всю свою жизнь! – Аарон дробно заржал, отчего по спине Джойс поползли неприятные мурашки. – А когда я услышал Хлою… Что ж. Твоя девочка уже достаточно выросла. Что она уже натворила? – Вылетела из школы, – сама не зная почему, не стала лгать Джойс. – И разбила машину моего жениха. Приехала на железнодорожный переезд, и… Из трубки снова донесся гогот, еще громче прежнего. А потом звук чего-то упавшего и смачный мат-перемат. – И еще она перекрасила волосы, – голос Джойс дрогнул против ее воли. Хотя, по сравнению с остальным, это казалось такой мелочью… Аарон притих и после небольшой паузы вкрадчиво спросил: – Ты вообще собиралась сказать мне насчет нее? – А тебе было дело? – не удержалась от скептицизма Джойс. – Не особо. Но теперь есть. Я приеду прямо перед свадьбой, чтобы не мозолить глаза. Джойс испугалась. – Ты же не собираешься?.. Из динамика раздались прерывистые гудки. И сколько Джойс не перезванивала – ответа не было. Аарон нисколько не изменился. Как всегда, сказал только то, что хотел, а остальное пусть додумывают за него. Черт! Она не удержалась и стукнула кулаком по ширме, отчего сразу несколько продавщиц, подслушивающих снаружи, охнули и пугливо порснули в разные стороны. Аарон Прайс. Приедет на ее свадьбу. Похоже, алкоголя придется запасать в два раза больше… И, если Господь Бог смилуется над несчастной Джойс, он захмелеет и отвалится в кусты прежде, чем начнется церемония.***
Дэвид Мэдсен ненавидел костюмы! И примерочные. И костюмы. Можно в обратном порядке, но чтоб обязательно с матюгами и пистолетом наперевес! – Не дергайтесь! – строго велела пышная, как шампиньон на ножках, женщина, помогавшая ему примерять уже пятую по счету сбрую, по недоразумению названную свадебным фраком. По мнению Дэвида лучше бы было назвать ее: полная выкладка с рюкзаком и базукой за плечами. Ощущения были схожие. Он дико потел. И хотел в душ. Желательно ледяной, чтобы холод проник до костей и выгнал из них эту паскудную слабость, которую гражданские снисходительно называют «дискомфортом». – Я стараюсь, мэм, – рычал Дэвид, стараясь не свалится с небольшого примерочного постамента, на который его водрузили, чтобы что-то там подкалывать на брюках. Он терпел, когда иголки втыкались в кожу, вместо брюк. Стоически держался, пока женские руки обхватывали то, что надо, и чего не стоит. Но когда ему сказали: «Хм… Надо бы еще вот здесь ушить… И еще лучше подобрать фасон потемнее», Дэвид взвыл раненным волком: – Довольно! «Помощницы» разлетелись от него, как крупнокалиберная дробь. – Друг, – крикнул ему Корн, вполне удобно себе развалившийся в кресле ожидания в пошитой специально на него полицейской форме. – Это же просто костюм. – Да ну нахуй? – рявкнул Дэвид, даже не трудясь скрыться за ширмой и сразу на ходу стягивая фрак, немилосердно жмущий в плечах и в груди. – Может, сам попробуешь, умник? Корн усмехнулся в рыжие усы и продемонстрировал левую руку с красивым золотым кольцом, украшенным незатейливой гравировкой по ободу. – Я уже отстрадался. – Вот и заткнись! – под возмущенные визги дамочек Дэвид швырнул в него скомканным как попало костюмом и в мгновение ока влез в удобную форму охранника. Корн ловко подхватил дорогой снаряд и передал его возмущенно сопящей женщине-грибу, теперь ставшей похожей на разгневанного ежика. Его эта ситуация забавляла. Еще бы! Оба, и он, и Дэвид, взяли отгулы, в надежде быстро расправится с делами и, как положено, отпраздновать мальчишник в баре. А в итоге застряли чуть ли не на полдня. – Чего орешь? Выбери что-нибудь сам. – Да я, блять, хотел! – рявкнул Дэвид на продавщиц, рассыпавшимися от него по углам. – Да разве ж они дадут? Накинулись, как саранча… – Господи Иисусе, да делайте уже что хотите! – всплеснула руками женщина-гриб, от возмущения так втиснувшая голову в шею, что проступил третий подбородок. – Мы сделаем вам хорошую скидку, только возьмите уже что-нибудь и уходите! Дэвид с сомнением почесал небритый подбородок. – Скидку? – Да, да, двадцать процентов! Корн выпучил глаза и бешено завращал глазами: «Соглашайся, идиот! У этих барыг больше и за год торгов не стребуешь!» Дэвид так не считал, и потому, найдя взглядом скомканный фрак в руках одной из продавщиц, задумчиво прицокнул языком. – Может еще примерим?… – Тридцать! – Согласен, но при условии: больше никаких советов. – Что угодно, лишь бы клиент был доволен, – толстушка, чуть ли не плача от счастья, выдавила сахарную улыбку. – Сюда, прошу! Здесь уже готовые образцы. Вот ваши размеры… – Этот, – без раздумий ткнул Дэвид пальцем в первый попавшийся на глаза костюм, привлекший его угольно-черным цветом. Лицо женщины вытянулась, и она пролепетала, заикаясь: – Но он не совсем тот, которой подходит для свадьбы… – Вы хотите еще час тут стоять? – Дэвид добавил в голос металла. – Предупреждаю, я был на войне. Женщина-гриб испугалась и замахала руками. – Сейчас все сделаю! Проходите в примерочную, вам все принесут! «Надо было сразу так сделать», – подумал Дэвид, примеривая однотонный черный костюм без всяких наворотов и фентифлюшек. Простой и добротный, как привычная солдатская униформа. Вопреки ожиданиям, он оказался даже удобнее формы охранника, которую Дэвиду сделали на заказ в Блэквелле. Неужели, ему наконец-то повезло? – Ну, ты выбрал, конечно, – Корн подавился кофе, ради которого уже сбегал к автомату в холле магазина. Черные капли повисли на его усах, сделав его похожим на моржа, сунувшегося мордой в бочку с солярой. – Ты в курсе, что такие штуковины чаще на похороны надевают, чем на свадьбы? – Да? – искренне расстроился Дэвид. – Но он такой удобный… – Погоди, – Корн повелительным жестом остановил женщину-гриба, судя по багровому цвету щек и третьего подбородка, уже собиравшуюся разразиться грязной площадной руганью. – Я знаю, что делать. Нужен просто небольшой яркий акцент… Коп быстро сбегал к одному из букетов цветов, услаждавших костюмерный салон нежными живыми запахами, и, вернувшись к Дэвиду, сунул тому что-то колючее в петлицу. – Вот теперь самое то! Как раз под твой стиль, дружище. Сказал и заржал, держась за живот. Дэвид повернулся к зеркалу и задумчиво склонил голову на бок, разглядывая белую розу в петлице. Почему бы и нет? Красиво. Наверное. – Беру, – решился Дэвид под восторженные вопли продавщиц и совершенно ошалелый взгляд Корна. – Ты серьезно? – Я всегда серьезный, – Дэвид благодарно хлопнул его по плечу и вызывающе усмехнулся. – Попробуй теперь перещеголяй меня… шафер.