***
С самого начала всё начало идти наперекосяк. Одна неудача за другой. Но вместо того, чтоб отступить, отменить миссию, отложить её на ещё неопределённый срок, Джесси настойчиво тянул напарника вперёд. — Да постой же ты! — Ханзо пытался изо всех сил быть тем самым голосом разума, который должен оградить их от больших бед. Японец схватил мужчину за руку, резко затаскивает обратно в укрытие, жёстко толкает того к стене, всё ещё железной хваткой держа МакКри за плечо. Джесси недовольно поморщился и зашипел, глядя исподлобья на хмурого напарника. Он вздохнул и попытался вырваться, но не тут-то было. — Ты совсем уже выжил из ума? Шансы на то, что мы вообще выберемся живыми из этого Ада, если сейчас бросимся в самое пекло сломя голову, настолько мизерные, насколько это вообще возможно! Если ты сам о себе не хочешь подумать, то просто ради меня сделай это, — Ханзо говорил быстро, скалясь и сводя недовольно брови к переносице. Джесси закатил глаза и в раздражённом жесте недовольно взмахнул свободной рукой. Ему уже порядком поднадоели эти бессмысленные споры и остановки, когда они уже давным-давно могли бы завершить миссию и вернуться на базу. Но нет же, нужно же было всё испортить. — Чёёёрт… Твоя осторожность иногда переходит черту, ты же в курсе? Ничего страшного не случится, не драматизируй. Сейчас мы тихо проберёмся внутрь, перестреляем всех говнюков и спокойно живыми и здоровыми вернёмся. То, что пару раз мы накосячили вначале… — Джесси осёкся, замечая достаточно красноречивый взгляд напарника. — Ладно, не мы, а я, хотя, не будь ты хоть на секунду такой задницей и доверься мне, мы бы избежали и тех самых косяков. Серьёзно, ты слишком озабочен осторожностью и это замедляет нас и конкретно меня. Всё было бы… — Хватит, — Ханзо с силой сжимает чужую руку, заставляя мужчину замолчать. — Ты, ты, ты. Будто кроме тебя тут никого нет. Мы команда. А значит и работать должны как команда, а не как единственный человек в виде тебя. И моя осторожность могла бы быть залогом нашего успеха. В то время как твоя торопливость – помеха. — Ещё скажи, что это моя вина, что мы тут застряли! — Джесси не хотел бы сейчас срываться и говорить всё, что в данный момент крутилось у него в голове, но эмоции брали верх и всё само по себе рвалось наружу. — Хватит винить меня во всём. Будто ты сама святость, а я такой отвратительно-мешающий и вообще бесполезный. Да если бы не моя спешка, которую ты винишь, ты бы давно лежал тут и не факт, что живым. Три. Ровно три раза за сегодня я прикрывал твою задницу от обстрела, но вместо элементарного «спасибо» я только и слышу упрёки в свою сторону. Да что с тобой вообще не так, Шимада? Если уж ты знал, что наши методы такие разные, то зачем вообще вызвался быть моим напарником? От большой любви, что ли? МакКри уже совсем не контролировал свои слова, зло выговаривая всё, что старался держать в себе. И он абсолютно поздно осознаёт, что перегнул палку. Это читается на лице лучника. Недовольство сменяется смятением, растерянностью, он с непониманием смотрит на Джесси. Мёртвая хватка на руке постепенно ослабляется и уже почти исчезает, как вдруг один громкий выстрел меняет всё и уже обе руки оказываются на плечах мужчины, толкают его в сторону, стараются уберечь от опасности даже сейчас. Выработанные уже до автоматизма идеальные рефлексы воина помогают спастись от вражеской атаки. Точнее, спастись одному из них. Ханзо болезненно шипит, успевая при этом оттаскивать в сторону Джесси, который был слишком шокирован внезапностью всего происходящего, чтобы быстро сообразить, что они оказались в опасности под обстрелом, что их заметили, пока они, как последние придурки, спорили тут, стоя чуть ли не посреди вражеской базы. — Соберись, нам нужно уходить. Быстро, — мужчина отвешивает звонкую пощёчину МакКри, приводя его в чувства, и отпускает его живую руку, за которую он всё это время держал его, уводя подальше от обстрела. — Ханзо… — Джесси испугано смотрит на истекающую кровью израненную руку лучника и хочет ещё что-то сказать, но тот останавливает его одним жестом поднятой вверх ладони. — Агент Шимада, — коротко отчитывается он в коммуникатор. — Нам с агентом МакКри нужна срочная помощь. Мы отступаем. Джесси всё это время просто стоял рядом и не до конца ещё осознавал какого чёрта происходит. — Хватит стоять столбом, нам нужно двигаться к выходу, — Ханзо грубо потянул мужчину на себя, заставляя того двигаться. Джесси не мог ничего с собой поделать, тело будто решило отказать в самый неподходящий момент, но он продолжал двигаться только с помощью Ханзо, который был вынужден продолжать тащить напарника за собой чуть ли не за шкирку. Всё, что сейчас так сильно волновало Джесси, так это кровь, слишком много чужой крови, которая продолжала сочиться из ран. Ему хотелось остановиться, хоть на мгновение, позаботиться о чужой ране, перекрыть этот нескончаемый поток крови. Но Ханзо двигался решительно и абсолютно точно давал понять, что не намерен делать и одну остановку. Единственное, что хоть немного успокаивало кричащий разум стрелка, так это мысль о том, что они уже совсем близко и до выхода два жалких поворота, которые, к счастью, стремительно скрывались позади. И последней преградой стал сам выход - огромные явно бронированные двери были запечатаны наглухо, а вокруг царил хаос в виде гудящей до звона в ушах сирены и ярких проблесков красного света тут и там. Ханзо беглым взглядом осматривает двери и периметр вокруг. Ничего. Абсолютно никакой лазейки. Они могут выйти исключительно через эту дверь и никак иначе. Открывалась она, очевидно, с помощью панели, которая находилась тут же. Японец судорожно попытался сделать хоть что-то, чтобы привести механизм в движение, но любая попытка была бесполезной. Джесси следил за его попытками вытащить их и постепенно приходил в себя. Ясность ума возвращалась так же резко, как перед этим на него нападало и замешательство. Пора было действовать ему. — Отойди-ка, — мужчина кивнул в сторону, подходя ближе и пытаясь сообразить, что им делать дальше. Шимада недоверчиво смотрит на напарника, но вынужден отойти за неимением лучших вариантов. Он уже примерно догадывался, что произойдёт буквально через минуту. И был прав - Джесси, так же потерпев полный провал в открывании замка, просто зло разбил панель железной рукой и содрал верхнюю часть. Присмотревшись к схеме внутренностей панели, мужчина самодовольно хмыкнул и покачал готовой, пробормотав что-то вроде «не такая уж и хорошая защита». Он действовал чётко и быстро, будто бы уже имел дело с чем-то подобным. Провод за проводом был либо и вовсе выдран с корнем, либо, наоборот, соединён с другим. И как ни странно, эта махинация сработала. Раздался громкий звук, оповещающий об открытии дверей и тяжёлые ставни с поскрипыванием, рывками разъехались в стороны, на совсем немного, но этого было достаточно, чтобы протиснуться. И всё это произошло вовремя. Как только МакКри убедился, что Ханзо уже находится по ту сторону помещения, он смог только заметить быстрое движение сбоку и услышал тяжёлые шаги бегом сзади, как вражеские солдаты открыли огонь. К счастью, мужчина успел пригнуться и проскользнуть следом за японцем, оказываясь наконец на свежем воздухе. Он оглянулся и тихо выругался, понимая, что так просто их не отпустят. Выпустив одну обойму в тех, кто успел выйти за ним, Джесси оглянулся, убеждаясь, что с напарником всё в порядке. Кровь стучала в ушах, стрелок не мог разобрать точно, что говорил Шимада, но точно знал, что он пытается дозваться до подмоги. Джесси будто в замедленной съёмке видел, как Ханзо пытался связаться по коммуникатору с базой, видел, как безвольно была опущена вторая его рука, как по ней всё ещё стекала ручейками кровь, как сильные ноги лучника держались на самом краю, за которым их ждала только бездонная пропасть. И он понимал, что это тупик. Впереди было полчище разъярённых вояк, позади обрыв, и есть только они вдвоём, неспособный дать отпор Шимада и способный сделать это всего пару раз МакКри, который осознавал, что патронов оставалось не так уж много. И до сих пор никакого вертолёта помощи. Сердце отбивало безумный ритм, давая понять, что они хотя бы ещё живы. Но надолго ли. Джесси возвращает своё внимание обратно в сторону атакующих. Они словно насекомые, которые стайками пробираются в открытые окна, то и дело выходили один за другим, опасно надвигаясь уже чуть ли не маленькой армией на них двоих. Оставалось только надеяться на лучшее и молиться. Джесси пятился назад, продолжая целиться точно в голову каждому из врагов. Пренебрежение меткостью и пальба наудачу была в данный момент непозволительной роскошью. Раз. Падает первое тело. Два. Неудачник позади оказывается зажатым в дверях, преграждая другим путь. Три. Ещё один неудачник для верности, чтоб повозились подольше. Четыре. Замертво падает тот, что явно собирался открыть огонь по ним. Пять. Осечка, мимо. Шесть. Прямо в цель. Конец. Щелчок затвора чётко даёт понять о том, что всё, больше не осталось ни единой пули. А под ногами так и стремящиеся соскользнуть вниз камешки. И бездна за спиной. И рядом напарник, такой же напряжённый, такой же по-настоящему напуганный этой ситуацией. И всё это кажется тупиком, концом, завершением. Но безнадёжность ситуации спасает взволнованный звонкий голосок в коммуникаторе. — Джесси, Ханзо, вы тут? У нас пр… — связь прерывается на шипение и помехи, успевая донести только часть слов. — лемы со свя… Тут очень плох… И мы не можем подня… К вам. — Лена! — Джесси может поклясться, что никогда в жизни не был так рад слышать Трейсер, даже с такими помехами. — Мы наверху. Что происходит? Он не был уверен насколько его слова были слышны девушке, но хотел бы надеяться на лучшее. Хотя его всё ещё беспокоил тот факт, что вертолёта точно нигде не было видно, только лишь приближающийся шум лопастей. — Нам не подняться выше к вам. Ответ в коммуникаторе прозвучал куда чётче, чем до этого, даже почти без помех, как и шум вертолёта, который был теперь абсолютно точно рядом, но всё ещё в зоне невидимости. — То есть как не можете? — Джесси уже буквально кричал в коммуникатор, оглядываясь назад и пытаясь понять где чёртов вертолёт. Шумная махина нашлась быстро. Вот только местонахождения вовсе не радовало. Вертолёт завис в паре метров от скал, но при этом в высоту на добрых пару десятков метров уж точно и больше не двигался. Стало понятно, что он действительно не может больше подняться. Джесси чертыхнулся, но тут же сообразил, что можно сделать. — Хорошо, я понял. Скидывай лестницу и не дай боже эта машина куда-то двинется, постарайся ради нас, ладно? Дождавшись резкого «Поняла!», МакКри полубоком развернулся к Ханзо и со всей своей серьёзностью посмотрел на него, прежде чем приказным, не терпящим пререканий тоном выпалить: — У нас нет времени на препирания и прочий бред. Так что просто доверься мне, — после короткого одобрительного кивка, мужчина усмехнулся и отошёл на пару шагов назад. — Тогда просто прыгаем! Ханзо не успел ничего даже возразить, да и вообще сказать, всё, что ему удалось – шокировано глядеть вслед разогнавшемуся и прыгнувшему вниз со скал стрелку. Это было слишком неожиданно и безумно. Но и выбирать не приходилось. В последний раз бегло оглянувшись на прибывающих и окружающих его врагов, Ханзо раздраженно вздохнул, молясь про себя, чтоб это сработало и МакКри не угробил их этой выходкой, разогнался и спрыгнул следом. Было страшно. Даже не столько из-за высоты и прыжка, сколько из-за руки, которая всё ещё была недееспособной. И всё, что волновало Ханзо, пока он находился в состоянии свободного полёта – это как он будет цепляться. Но все сомнения были развеяны, когда чужая крепкая искусственная рука перехватила его. Это был не самый приятный контакт и Шимада даже на секунду подумал, что от этой реально стальной хватки останутся синяки, но это было неважно. Единственное важное было в том, что они были живы и сейчас вертолёт уносил их подальше от вражеской базы. А ещё было неожиданно приятно и успокаивающе видеть счастливое лицо Джесси, который улыбался во весь рот и весело хохотал, выкрикивая «Не в этот раз, ублюдки!», вслед удаляющемуся зданию и воякам. Состояние шока и аффекта начало спадать с Ханзо только в тот момент, когда он понял, что уже не находится в опасности, а спокойно сидит рядом с Джесси, который просто откинулся на спинку сиденья и достаточно эмоционально делился своими впечатлениями от своего же безумного поступка. И всё казалось позади, всё хорошо. Но слова не бросаются на ветер. И всё, что до этого было сказано стрелком, отлично отпечаталось в памяти Ханзо.***
С того дня и началась их молчанка. По прибытии Ханзо поспешил получить медицинскую помощь и ровно с того момента Джесси не видел его ни разу, тот просто продолжал отсиживаться у себя и игнорировал все сообщения (которых было катастрофически много, к слову) и попытки примирения. Это начинало уже даже не то что раздражать, а даже бесить. Вот и сейчас японец, очевидно, не собирался никак реагировать, а тем более уж открывать дверь и пускать к себе Джесси. Он уже минут двадцать пытался достучаться и докричаться до него, но всё было бесполезно, Джесси знал, что у Ханзо крепкие нервы и выдержки хватит надолго. В отличие от него самого. Зло пнув несчастную преграду в виде двери, МакКри тяжело вздохнул, думая о том, что уходить будет равно сдаться. Великолепная идея посетила его почти мгновенно. Не то чтобы она действительно была великолепной, но Джесси считал именно так. Всё что нужно было – отпереть окно в коридоре на этом же этаже и, собственно, выйти наружу. Этот грандиозный план мужчина и поспешил выполнить, поскорее отпирая окно и встречая агрессивный поток ветра в лицо. Но это его не останавливало. Как и высота, на которой он находился. Другого выхода просто не было, а ждать и продолжать отмалчиваться ему тоже не хотелось. Рельефные стены здания и то и дело выпирающие тут и там трубы и прочие прелести, которые были только в помощь, оказались лучшим вариантом для импровизированного скалолазания. На мгновение Джесси подумал, что наверняка со стороны смотрелся весьма нелепо – обдуваемый ветром с развевающимся пончо, словно флаг какой-то, с букетом цветов в зубах, ползущий по стенам к своей цели. Было непросто, но у него, как ни странно, вышло. И когда стрелок был уже у цели, он был готов благодарить просто всех богов, за то, что окно в комнату Ханзо было открыто настежь и не пришлось возиться ещё с этим. Морально приготовившись к тому, что будет дальше, Джесси сделал последний рывок и оказался буквально висящим в окне, наполовину перевесившись через раму. Объект его мучений стоял посреди комнаты с ошарашенным видом и удивлённо смотрел на незваного гостя. — Джесси? Мужчина отсалютовал свободной рукой и после вложил в неё букет, который явно мешал ему изъясняться. — Знаешь, дорогуша, к тебе не так-то просто добраться. Прям как к принцессе в замке. Но мне не надо даже спасать тебя от дракона, — МакКри коротко хохотнул и покачал головой на свои же слова, думая о том, что принцесса в данном случае сама себе же дракон. — В любом случае я пришёл поговорить с тобой. Ты даже не даёшь мне шанса, это обидно. Джесси был настроен на мирную беседу и адекватное примирение. Но его планы стремительно рушились прямо на глазах. Он даже не успел подтянуться и занести своё тело целиком в помещение, как Ханзо оказался рядом и всем видом своим он выражал раздражение и ярость. Джесси счёл это плохим знаком, но отступать было некуда. — Это тебе обидно? Тебе? — японец схватил МакКри за грудки, выбивая из того удивлённый вздох. — Не будет никаких разговоров. Я, кажется, чётко дал тебе понять это. Стрелок поморщился от грубости тона и того, как сильные руки буквально держали его на весу и, причём, над высотой в несколько этажей. Но стоило попытаться хотя бы утихомирить этот бушующий ураган. — Прости, прости. Я очень сильно виноват перед тобой, только послушай меня, ладно? И ещё лучше для начала отпусти меня. Джесси пытался действовать осторожно, взвешивая каждое своё слово перед тем, как сказать его. Он уже не был ни в чём уверен. Но упорно пытался из раза в раз. Он так быстро и легко не сдавался. В надежде на смягчение лучника, МакКри протянул ему букет, заставляя Ханзо опешить и хоть на мгновение остыть. Тот сначала удивлённо посмотрел на протянутый букет алых роз, а затем фыркнул и смерил недовольным взглядом несчастные цветы. — И что это? Думаешь я прощу тебя только потому, что ты мне принёс эти идиотские цветы? Мне надоел этот спектакль! — Ханзо всё ещё был раздражён, он отпустил Джесси, яростно вырвал из его рук букет и хорошенько приложился им же по лицу мужчины. — Я не хочу видеть тебя, как ты не поймёшь это? В этот момент Джесси успел трижды проклянуть самого себя за выбор цветов. Розы казались ему банально-классическим, но отнюдь прекрасным выбором. Но не в этот раз. Не тогда, когда злое шипастое растение так ощутимо впивалось в нежную кожу лица. — Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? Ханзо не рассчитал своих сил и чересчур упорно толкнул Джесси в плечи, заставляя того потерять равновесие, отцепиться от рамы и пуститься в полёт. Это было неожиданно для обоих. Последнее, что успел увидеть лучник – испуганное лицо МакКри, его удивлённый вскрик и на миг взметнувшийся вверх край пончо. Это было шокирующе и слишком неожиданно, но Шимада буквально на рефлексах оказался у края окна, выглядывая наружу и видя стремительное падение стрелка вниз. Он не знал, что делать и единственной идеей помощи было выпустить драконов, чтобы те смягчили падение. Так всё и произошло. Короткая вспышка света и вот две огромные морды с рёвом уже несутся вниз, догоняя падающее тело уже внизу и успевая совсем немного смягчить встречу с землёй.***
Первое, что увидел перед собой Джесси – обеспокоенное лицо доктора Циглер и белые стены палаты. — Уже очнулся? Как твоё самочувствие? — доктор, как всегда, была озабочена состоянием своего пациента, говоря при этом чётко и мягко, что всегда успокаивало. МакКри прикрыл глаза, вздыхая и прислушиваясь к ощущениям. Вроде всё было на месте, в порядке, разве что только рёбра немного побаливали и тянуло правое колено, но это было мелочью. — Нормально, — нехотя, сиплым голосом ответил мужчина и поморщился. — Что произошло? — Это ты мне скажи, — Ангела хмыкнула и неодобрительно покачала головой. — И я даже неуверена, что хочу знать. Шимада принёс тебя бессознательного сюда, сказал, что ты упал и тебе нужна срочная помощь. К счастью, ничего особо критичного не случилось, я тебя подлатала немного, насколько было возможно. Ты долго был без сознания. И, к слову, он уже успел зайти раза три к тебе. Всё волнуется. Вот, во второй раз принёс даже цветы. Ангела махнула рукой в сторону прикроватной тумбочки, указывая на вазу с белоснежными лилиями. Джесси удивлённым взглядом проследил за её рукой, смотря на цветы так, будто они были какой-то невиданной диковинкой. Это было слишком странно. Но в груди сразу словно потеплело и стало приятно. Ему срочно нужно было увидеть Ханзо. — Спасибо, док, — мужчина благодарно кивнул. — И где он сейчас? Ангела молча улыбнулась и, поднявшись со своего места, вышла из палаты. А уже через мгновение туда же зашёл Ханзо. Он выглядел всё ещё хмурым, но явно уже больше был настроен на беседу. Мужчина задержался у двери, поколебавшись с секунду, и всё же подошёл ближе, садясь в кресло напротив кровати. Он не спешил начинать беседу, только лишь молча сверлил взглядом свои сложенные в замок руки. Джесси коротко улыбнулся одними уголками губ. Сейчас лучник выглядел виновато, хоть и старался не показывать это. — Значит… Поговорим? — мягко начал Джесси, надеясь, что уж в этот раз всё получится и куда лучше, чем до этого. Японец коротко кивнул и всё же поднял взгляд на Джесси, смотря теперь ему в глаза решительно, смело, желая наконец прекратить этот цирк и расставить всё по своим местам. — К чему такое упорство? Джесси не ожидал этого вопроса. Он удивлённо приподнял брови и вздохнул. — К тому что… Да чёрт, я был неправ, я сказал слишком много лишнего и повёл себя как полный придурок. И я хотел перед тобой извиниться. И если надо, то ещё сотню раз. Но ты не слушал. И что мне оставалось? — МакКри неопределённо пожал плечами и приподнялся на кровати, пересаживаясь на самый край, оказываясь теперь намного ближе к Ханзо. — И ещё, знаешь, я поговорил с Уинстоном, после того, как мы прибыли обратно. Я был зол. И ему тоже пришлось выслушать мою гневную речь с кучей вопросов. Он такой мягкотелый. Быстро сдался и рассказал мне правду. О том, что вместо тебя со мной в напарниках должна была быть Лена. О том, что это ты в последний момент как упёртый баран стал уговаривать его поменять её на тебя. О том, что ты слишком волновался, чтоб отпускать меня одного на миссию повышенной опасности… И после этого я думал, мнооого думал, правда, времени у меня было предостаточно на это. И пришёл к некоторым выводам. О чём и писал тебе из раза в раз. Ты читал мои сообщения? Джесси выжидающе посмотрел на мужчину напротив. Он был взволнован. Этот разговор был важен для них по многим причинам. И ему сейчас было катастрофически важно знать насколько Шимада был осведомлён обо всём том, что он успел наговорить в своих сообщениях. И стрелок хотел бы, с одной стороны, чтобы тот обо всём знал, чтоб те сообщения были прочитаны, а не отправлены в корзину. А с другой, ему совершенно не хотелось, чтобы они были прочитаны. Потому что было страшно, потому что было волнительно, потому что хотелось сказать всё здесь и сейчас, не безликими буквами на мониторе, а словами и своими неподдельными чувствами. — Я… Только первые два. Остальные я не хотел и не собирался даже открывать, — Ханзо не понимал к чему это было всё, но внутреннее чувство подсказывало, что вопрос был будто с подвохом. — Хорошо, — Джесси облегченно выдохнул и улыбнулся. — Это очень хорошо. Потому что я хочу сказать это тебе лично. Теперь у меня есть такая возможность. МакКри внезапно берёт Ханзо за руку и внимательно смотрит, выжидая мучительно долгую паузу. Слова рвались наружу, но было слишком волнительно. До покалывания в кончиках пальцев, до зашедшегося в безумном ритме сердца, до мешавшего кома в горле. Но это было важно. — Я много думал, я уже говорил, — Джесси начал тихо, стараясь говорить чётко и не сбиваться, вкладывая всё в каждое слово. — То, как ты был взволнован обо мне и как всё больше и больше проводил до этого со мной времени, мне подумалось, что это могло бы иметь какое-то значение. Как и для меня. Джесси видел, как японец буквально перестал дышать, внимательно слушая и, очевидно, не веря тому, что он слышал. Пауза затянулась. Оба чувствовали себя как школьники при первой влюблённости и это было до абсурдного смешно. Первым нерешительное молчание решил прервать Ханзо, позвав Джесси по имени, но тот остановил его прежде, чем лучник успел сказать ещё хоть слово. — И я хочу ещё кое-что очень, очень важное сказать тебе, — Джесси мог бы поклясться, что сейчас само время застыло вокруг них и не существовало больше никого и ничего, кроме них двоих. — Кажется… Нет, точно. Я совершенно точно без ума от тебя, Ханзо. Я люблю тебя. Эти слова, которые так давно хотелось услышать именно от него, были лучшим. И Ханзо чувствовал, как словно теряется в водовороте внезапно захлестнувших его эмоций. Это было невообразимо и казалось ещё одной из его фантазий. Только вот у фантазий не было таких тёплых рук и искренних прекрасных глаз. Фантазия не была такой живой и не пахла табаком и лёгким одеколоном. Фантазия никогда бы не могла сравниться с живым Джесси. Его резким, иногда грубоватым, прямолинейным, простым и искренним Джесси. А ещё фантазия не смотрела бы так внимательно-выжидающе, желая получить хоть какую-то ответную реакцию. Японец не знал, что делать. Что говорить. Но точно знал, что лучше всяких слов будут только действия. Он больше не думал ни о чём, резко притягивая за ворот Джесси к себе, обнимая рукой за шею и мягко касаясь своими губами его. Осторожно и нежно, вкладывая всё в этот поцелуй, отдавая всего себя моменту и чувствуя, как стрелок сначала легко и неуверенно отвечает, но совсем скоро превращает лёгкие касания в самый настоящий страстный поцелуй, целуя жарко, требовательно, слегка покусывая чужие губы. И не в силах прекратить этот момент до самого упора, пока воздух не заканчивается, пока им не приходится отрываться друг от друга хоть ненадолго, чтобы глотнуть свежего воздуха. Глаза не хочется открывать, как и нарушать великолепия этого момента. Но Ханзо определённо знает, что должен дать свой ответ, чтобы окончательно всё поставить на места: — И я тебя.