Милый

      Час ночи. Даже небо намекало на то, что пора бы уже лечь спать. Абсолютно всё намекало: батарея из кружек из-под кофе, храп соседей за стеной, и в особенности господин Недосып, посещающий Лео Баскервиля каждые день и ночь. А брюнету - что в лоб, что по лбу - сидит себе перед ноутбуком и постоянно что-то печатает.* С одной стороны ничего для студента удивительного... пиши он какие-либо конспекты. Лишь его сосед, спавший на рядом стоящем кресле, знал, что вовсе не этим занимается Лео по ночам.       Этот паренёк до боли любил искать что-то новое о любимых писателях. И каждый приглянувшийся ему момент перепечатывал в документы. И такое бывает.       Но была у Лео такая странная... особенность?... Дело в том, что печатал брюнет настолько энергично, что стучал он клавишами, хоть и невольно, слишком громко.       На месте любого другого человека, Элиот бы уже давно ушёл в другую комнату дремать, или же отправил бы брюнета спать, на крайний случай - совсем уж устроиться жить где-нибудь ещё. Но нет, Найтрей был далеко не против такого соседства. И никогда он не уйдёт отсюда - он любит Лео. С привычкой сидеть по ночам с ноутбуком, со стуком клавиш, но любит.       А гнать спать Баскервиля бесполезно и опасно - он может и рассердиться, если ему мешают, и тогда уж спать тебе, Элиот, на диване, если не в ванной (благо, с одеялом и подушкой).       Но сегодня Найтрей просто не может молчать. Если ещё хотя бы пять минут Лео просидит перед этим ноутбуком, и Элиот сам понесёт на руках это существо - высыпаться за всю неделю.       И пять минут прошли. Терпение Найтрея тоже.       Светловолосый встал с кресла и подошёл к Лео, сидевшему перед компьютером. Тот даже ухом не повёл. "Дожили" - пронеслось у Элиота в голове, и он закрыл крышку ноутбука. И ой, как зря...       Баскервиль обернулся, сердито посмотрев на соседа. Он встал с кресла и подошёл вплотную к Найтрею. Несмотря на значительную разницу в росте в пользу Элиота, выше казался всё-таки Лео. Особенно когда смотрел так укоризненно, будто только что его сосед ударил его ни за что. И это Элиоту совсем не нравилось.       - Иди. Спать. Поздно уже. - сказал Найтрей как можно более уверенно.       - Нет. - ответил Лео, продолжая укоризненно смотреть на светловолосого.       - Почему?       - Я не хочу. И всё. Иди и сам спи, раз хочется.       И Лео отвернулся от Элиота. Обиделся. Найтрей вздохнул.       - Ну не начинай, солнышко, всё же хорошо...       Но Баскервиль не слушал. Тогда светловолосый решил действовать.       Элиот обнял брюнета, прижав его к себе, и тут же начал одаривать Лео добрыми словами, ласковыми прозвищами - задабривает. А под конец простая фраза:       - Ты такой милый, когда злишься.       И это, как ни странно, работает безотказно - Баскервиль обернулся, на лице его играла счастливая улыбка, а тёмные как ночь глаза словно искрились от счастья.       Как бы Найтрей ни надеялся на помилование - спал он, всё же, на диване. Но не только он: на нём устроился Лео, и из-за этого Элиот не смел даже шевельнуться - он боялся разбудить своё ночное солнышко, и просто смотрел на это милое, тихонько посапывающее существо.       И ночь сразу будто успокоилась - ни гула машин за окном, ни человеческих шагов, ни стука клавиш компьютера. Потому что Лео, милый Лео Найтрея, наконец-то уснул. Впервые за эту неделю.