...И отправится поезд из Токио до Сендая

Людные площади, быстрые поезда. Ливнем смывает никчёмные голограммы. Время несётся отчаянно в никуда, Люди — герои пустой и бездушной драмы. Поезд отходит в два ноль четыре в даль. Поздно надеяться, поздно искать ответы, Ждать и высматривать, глядя на календарь, Поздно. Распроданы загодя все билеты. Синяя куртка промокла давно, и молчит эфир. Кто-то в отделе, наверное, тянет горячий не в меру кофе. Больно, когда в одного человека уходит мир. Глупо писать на душе акварелью карателя профиль. Мика смеётся сквозь слёзы, идут часы. Сорок минут и отправится поезд из Токио до Сендая. Жмутся к ногам привокзальные злые псы, Только вот «гончие» Мику заслуженно презирают. Месяц в Мияги, как вечность, без этих глаз, Тёмных, как лес, укоризненных и печальных. Сколько же гадостей, сколько бездумных фраз, Глупая бросила, колкостей не случайных! Думала же, хотела ведь просто позвать с собой, По уставу положено — с этим проблем не будет… Оглашает перрон заглушающий ливень вой, К первой платформе уныло и плавно стекаются люди. Ей бы пора семенить, как и все, к дверям, Чемодана скользящую ручку зажав покрепче. Юный инспектор боится себе доверять, Но… а вдруг повезёт, и от этого как-то легче. Если он понял, а если, как раньше, простил с улыбкой? Если торопится, если спешит и уже в пути? Мокнуть и ждать, без сомнения, будет ошибкой — Девушка мокнет и ждет, не пытаясь глазами его найти. …Он появляется, мокрый и с чемоданом — До отправления, в общем-то, десять минут — Чёлка прилипла, весь вид несказанно странен. А инспектор и рада, и нет, и боится в глаза взглянуть. Цунемори под зонтиком тихо стоит в сторонке, Смотрит на них и с отчаянной горечью держит смех. Гино сопровождает малышку по дальним командировкам, Шинья сражается где-то, а ей остаётся лишь верить в его успех.