Трудности профессии

— Ты что здесь делаешь? – почти миролюбиво спросил Донхэ. Он до сих пор держал Ынхека за шкирку, а заметив это, тут же отпустил, отойдя на пару шагов назад. «Спокойствие, только спокойствие. Я айсберг, плавающий в океане, я холоден и безмятежен. И меня не волнуют всякие Ли Хекдже, которые все время появляются там, где не надо! Совсем не волнуют!» — аутотренинг Донхэ никогда не помогал, но в этот раз он решил попробовать, вдруг поможет успокоиться. Не помогло, рвать и метать хотелось до сих пор. — Что я делаю? Я тебя ждал, а сейчас вот от боли страдаю, разве не видно? И вообще, можно было и понежнее… — Нежнее? Ах, нежнее?! – Донхэ грозно зарычал, а потом, притянув наглеца к себе за ухо, зашептал, — Совсем спятил, да? — Ничего я не спятил… — услышав пугающие нотки в голосе Донхэ, Хек решил его больше не нервировать, тем более, что его ухо все еще находилось в захвате пальцев Донхэ, которые держали на удивление крепко. — Тогда что ты тут делаешь, черт тебя дери? – возмущенно зашептал Донхэ, дергая Ынхека за ухо. — Ай-ай, ухо отпусти, садист! — Говорить-то будешь? — Да-да, хорошо, только пусти! — как только Донхэ разжал пальцы, Ынхек отошел от него как можно дальше, потирая многострадальное ухо, — Я просто поговорить хотел, а ты сразу же на меня набросился! — Я набросился?! Ты знаешь, что нормальные люди обычно договариваются о месте и времени встречи, а не нападают друг на друга в темных переулках?! — Я хотел сделать сюрприз! Кто же знал, что ты такой нервный… — Еще одно слово, и мой предыдущий удар покажется тебе прикосновением бабочки! — предупредил Донхэ, надвигаясь на Хекдже, яростно сжимая и разжимая кулаки. — Хорошо-хорошо, — Хекдже поднял две руки, «сдаваясь». – Так мы поговорим? А вот тут Донхэ задумался, он на время даже про свой гнев забыл. Чтобы поговорить, ему придется звать Хекдже к себе домой, не на улице же разговаривать, в конце концов. А вот звать Хека к себе в квартиру Донхэ ужасно не хотелось, потому что он уже красочно представлял, как после появления Хекдже от квартиры остаются одни угольки да головешки. Придется идти на жертвы. А Донхэ так мечтал о тихом вечере, телевизоре, легком ужине и спокойном сне. Ага, куда там. Если в твою жизнь так бесцеремонно врывается это белобрысое создание, то можно смело забыть о покое. — А куда деваться от тебя, все равно не отстанешь ведь. Пошли. Донхэ стремительно направился к переулку, искренне надеясь, что второго такого непутевого «маньяка» он там не встретит, Хекдже еле поспевал за ним. *** — Чего копаешься? Проходи быстрее, — недовольно пробурчал Донхэ. Прихожая в его квартире была очень узкой, а Ынхек перегородил весь проход, практически впечатав Донхэ в шкаф. — Ух ты, а у тебя миленько… — удивленно произнес Хекдже, заглянув во все комнаты, даже в туалет и в ванну. – Эй, ты где? — Я на кухне, прекрати носиться по квартире и тащи свой зад сюда. А что ты ожидал увидеть? Я кучу денег угрохал на этот ремонт, чтоб ты знал. Чаю хочешь? — Конечно, хочу! Я же замерз до чертиков, пока тебя ждал. Ну, я думал, что у тебя тут все будет серо и мрачно, — задумчиво произнес Хекдже, плюхнувшись на стул. Донхэ тем временем орудовал чайничком и чашками, потом достал пирожные, купленные вчера в кондитерской. — Как ты узнал мой адрес? — А у меня, Ли Донхэ, свои информаторы, — широко ухмыльнувшись, произнес Хекдже. – Ой, а что это? — Это еда, не видно? – Донхэ, приподняв бровь, наблюдал, как Хекдже со всех сторон осмотрел пирожное, даже понюхал и потыкал в него пальцем. — Это мне? — Ну, конечно, это тебе, хватит дурака валять. Оно не отравлено, если ты об этом. — О, я даже не сомневался в твоей добропорядочности, ты слишком правильный, — хмыкнул Ынхек. Он осторожно глотнул чая, а потом откусил маленький кусочек пирожного. На его лице был написан такой глубокий мыслительный процесс, что Донхэ громко рассмеялся. – Боже, как вкусно! Что? — Ты бы свое лицо видел, умник, — улыбнувшись, произнес Донхэ. — О, неужели ты мне улыбнулся? — Я и не такое умею. А тебе просто повезло, — Донхэ с интересом наблюдал за тем, как Ынхек с космической скоростью уничтожал свое пирожное и расправлялся с чаем. Он сам сделал всего лишь пару глотков, а к пирожному даже не притронулся. — Улыбайся почаще, тебе идет, — тут Хекдже обратил внимание, что еда Донхэ так и осталось нетронутой. – Эй, это что еще такое? Почему ты не ешь? — Я не хочу. — Хочешь! Ты посмотри, какое аппетитное пирожное, оно же просто кричит: «Донхэ, ну же, съешь меня». — Пирожное явно не умеет разговаривать тоном порно-звезды! — Донхэ рассмеялся. — Ты ничего не понимаешь в пирожных! – Ынхек решил в прямом смысле взять дело в свои руки. Он поднял пирожное и поднес его к губам Донхэ, намекая на то, что сейчас его будут, как маленького, кормить с ручек. – Давай, вперед. — Детский сад, — Донхэ заулыбался еще шире, но кусочек пирожного все-таки откусил. – Доволен? — Более чем, — протянул Хекдже, заулыбавшись, как довольный кот, которому только что досталось самое вкусное лакомство в доме. — О чем ты поговорить хотел? – спросил Донхэ, а увидев, что улыбка резко сходит с лица Ынхека, пожалел, что напомнил про их разговор. Момент радости был невозвратно упущен. — Понимаешь… Ынхек на несколько минут замолчал, видно было, что он с трудом подбирает слова. Но тут произошло то, что на несколько часов отстрочило момент их серьезного разговора. На улице сверкнула молния, раздался оглушительный гром, который прозвучал слишком громко в ночной тишине, а лампочка, мигнув пару раз, погасла. — Что за черт? – раздался испуганный голос Хекдже. – Донхэ, эй, Донхэ? Найдя руку Донхэ на столе, Ынхек вцепился в нее, как в спасательный круг, сжав ее слишком сильно. Донхэ поморщился от боли, раздалось недовольное: — Вот только не говори мне, что ты темноты боишься. Руку пусти, я достану фонарик. — У вас такое часто бывает? — Ну, относительно. Перепады напряжения во время дождя — это не такое уж редкое дело. Через пару часов все починят, будь уверен. О, а вот и фонарик, — он включил его, посветив в лицо Ынхеку. Тот действительно выглядел испуганным, а от яркого цвета лишь поморщился. Несколько минут они провели в тишине, которая прерывалась лишь звуками грома и шорохом оттого, что Донхэ все еще копался в ящике, пытаясь найти второй фонарик. Был же где-то… — Слушай… А можно я у тебя ночевать останусь? — Что?! — Ну, я… Там же дождь на улице, на машине опасно ездить.. А завтра мы поговорим, и я уйду! Оставлять Ынхека ночевать у себя – это решение, близкое к сумасшествию, но не выгонять же его, в самом деле… Как показал опыт, они действительно могут сосуществовать без вреда друг для друга, в относительном мире и спокойствии. Донхэ показалось, что он очень сильно пожалеет о своем решении. Очень и очень сильно. — Ладно. — Донхэ, спасибо! – Хекдже вскочил со стула и кинулся на шею Донхэ. От неожиданности тот неудачно повернулся, пытаясь отодвинуться подальше от заграбастывающих рук, но не рассчитал оборот, поэтому больно ударился локтем о столешницу. Донхэ тут же взвизгнул от боли, у него даже звездочки в глазах заплясали. – Ой-ой, прости, где болит? Хекдже отодвинулся и осторожно отвел руку Донхэ в сторону, чтобы оценить нанесенный урон. Его пальцы мягко прошлись по нежной коже предплечья, остановившись на пострадавшем локте. Он ласково погладил опухший локоть, будто извиняясь за причиненную боль. — Все нормально? — Да. Ынхек вернулся на стул, а Донхэ вздохнул, наконец, спокойно. Такие резкие переходы от дистанции к близости немного выбивали его из равновесия…