Попытка

Не стоило сюда приходить. Мрачный вид человека напротив как нельзя лучше подтверждал эту мысль. Застывшая ненависть в серых глазах и жажда убийства. И хорошо, если бы только твоего, нет - всего человечества. От такого взгляда даже самым смелым аврорам становится жутко. Людям с такими глазами не страшен ни черт, ни дьявол, это они обещают тебе все муки ада. - Я сделал ей предложение. Но ты ведь и так это знаешь. Слышать это больно. Об этом не писали в газетах, но узнать было несложно. - Я так понимаю, бессмысленно тебя отговаривать? Клубы дыма от сигареты закручиваются в призрачную тонкую спираль, растекаются ровным полупрозрачным ковром на потолке. Тонкие бледные пальцы методично мнут окурок в хрустальную пепельницу. Ни взгляда в твою сторону, ни движения головы - равнодушное игнорирование. Не вопроса - тебя. - Я прошу тебя не совершать эту глупость. Ты же понимаешь, что обратного пути не будет? Снова слова в пустоту. Все равно что кричать в глубокую яму. В твоём сознании этот разговор строился легче. Казалось, что натолкнешься на стену сопротивления, а встречаешь бездну безразличия и бесстрастия. Хладнокровие принятого решения. И ты понимаешь, что не в праве требовать от него другого. Не стоило вообще сюда приходить. Но это не вопрос морали, справедливости и всей это добродетельной чуши, это вопрос жизни и смерти. - Зачем ты здесь? Не отвести глаза от тяжелого свинцового взгляда трудно, но ты справляешься и стойко выдерживаешь атаку. Нельзя показать сомнения: это не борьба характеров - это твой единственный шанс. - Ты знаешь зачем, -четко, медленно, уверенно. - О да, я знаю. Тонкие длинные пальцы лениво крутят волшебную палочку, которая заменила в руке сигарету. Ты не слышишь в голосе угрозы, но всё равно напрягаешься от каждого произнесенного слова. Ты знаешь эту ненависть, каждый оттенок презрения, скрывающийся за каждым звуком в каждом слове. И отчаяние всё быстрее разливается по венам. Впору напиться и уснуть в беспробудном пьяном угаре, а наутро молиться, чтобы всё это оказалось дурным сном. - Тебе не стоило приходить сюда, Поттер. Ты можешь сделать только хуже. - Хуже чем что? Хуже, чем моя лучшая подруга в одном шаге от собственной смерти? Или хуже чем мой лучший друг, почти совершивший её убийство? Хуже будет только, если ты со своей местью вплетешься в эту паутину насилия. Тебя упекут в Азкабан, и, учитывая твою репутацию, не рассчитывай на мягкий приговор судей. - Мне наплевать. Свет, преломляясь в хрустальной пепельнице, бросает тусклые блики на бледное лицо. - И на Гермиону тебе тоже наплевать? - А тебе не наплевать? Тебе не наплевать, Поттер? Удар ладони по столу привлекает внимание других посетителей, а ты инстинктивно сжимаешь палочку под мантией. Аврорская привычка. - Не надо мне тут толкать слёзные речи про Гермиону. Я знаю, зачем ты пришел. Ты пришел просить пощады для своего ублюдочного дружка. Сохранность его задницы тебя на данный момент волнует куда гораздо сильнее, чем Гермиона. - Это не так, Малфой. Рон понесет наказание за то, что он сделал. Я лишь прошу не устраивать самосуд. Когда Гермиона очнется, она тебе этого не простит. - Если. Если она очнется. - Ты слишком рано её хоронишь! Повышать голос не входило в твои планы. - Я даю тебе месяц, Поттер, ровно месяц. А потом, если Гермиона не выживет, можешь прятать своего рыжего хоть в заднице самого министра магии, я его везде найду и уничтожу. И ты понимаешь, что выигранное время - это лучшее из всего, что ты ожидал от этого разговора. - И скажи своим ищейкам, чтобы перестали за мной таскаться, Поттер. И открытая угроза в голосе уже совершенно не волнует. Ты наблюдаешь, как Малфой встает из-за стола, слышишь звон галеона о деревянную поверхность, видишь, как спина Малфоя исчезает в дверном проёме, и только после этого облегченно закрываешь глаза. Месяц. Гермиона очнется. Она обязательно очнется. Месяц для этого - большой срок. Ради этого стоило сюда приходить.