Сан-Диего. Офис Хорошенко 26 мая. 21:30
Холод. Ледяной воздух бьет с какой-то непонятной силой, оставляя синяки. И ничего не может ему помешать. Ничего больше не защитит меня. Я осталась одна. Вроде есть все, но в тоже время у меня ничего и никого нет. Вокруг хаос. Обломки старой, но столько повидавшей, мебели. Разорванные фотографии. На полу осколки стекла. О, нет. Только не это. Щеки обжигают солоноватые слезы. Стараюсь аккуратно поднять амулет. Тот самый, что подарила Полина при последней встрече. Руки дрожат, внутри что-то оборвалось. ОН разбит, а фото разорвано. Это было мое любимое фото. На ней были мы с сестрой. Наши носы испачканы любимым ванильным мороженым. Ее косички лезли мне в глаза, из-за того, что она ими защищалась. А я все пыталась догнать ее. Это был ее день рождения. Мы были счастливы. Офис теперь больше походил на руины. Он хранил воспоминания о родителях и сестре. Пусть и не очень приятные, но эта была единственная память о них. После гибели родителей, этот мир покинула и Полина. Жизнь постепенно забирала у меня все. Вот и теперь ничего не изменилось. Машу схватила Бурая, а все, что напоминало мне о родных, разбито, порвано, прожжено или сломано. Сломано. Прямо как я. Какое-то время назад хлынул ливень, ветер усилился. Одежда давно промокла, но мне плевать. Уже несколько часов я тупо лежу на полу, по щекам скатываются слезы, которые умело маскирует ливень, в правой руке сжимаю амулет, а левая сжимается в кулак, настолько сильно, что появилась кровь. Я редко плакала, стараясь быть равнодушной ко всему, но не сейчас. Сейчас я дала волю эмоциям. Эмоции, которые долгое время копились внутри и сегодня они вырвались наружу. Я бы еще долго так пролежала, не обращая ни на что внимания, но в один момент что-то щелкнуло в голове. Резко появились картинки, пытаясь разобрать суть я невольно встала. — Торопись, мы можем опоздать. Она должна быть там очень скоро. Такие, как оно не должны жить. Вспомни, что говорили о них старейшины. Они опасны для людей. — проворчал низкорослый, коренастый брюнет, с густой шевелюрой и гладко выбритыми щеками. Этакая неприступная гранитная скала — Почему ты в это веришь? Ах, ладно, не буду спорить, все равно ничего не изменить. — резко ответил блондин. Эти двое очень похожи. Блондин, лишь не настолько уверен в себе и в том что они делают. — Нить не забудь, дубина. И не перепутай, нужна именно черная. Сегодня мы должны схватить ее и покончить этим со всем кланом ведьм. Значит все-таки Маша была права и кроме этой вампирши, мне угрожают еще и люди. Они явно что-то знают. Нужно взять себя в руки. Хотя зачем? Для кого? Для чего? Нет, Катя, соберись. Ты должна спасти Маху и разгрести все это дерьмо. Полина никогда не любила, когда я сдавалась, вот и сейчас бы не одобрила.Сан-Диего. Дом Хорошенко. 28 мая. 06:42
Что делать я пока не знаю. Я даже не знаю, чего ожидать от Бурой. Карты не дают никакой внятной информации, лишь все больше запутывая ситуацию. Вечером снова нужно ехать в Лос-Анджелес. Плана нет. Я не знаю, как буду действовать, но у меня явно будет превосходство. Бурые не умеют прятать глаза, как и все вампиры. Я смогу читать ее действия. Главное вытащить Костыля, а дальше уже посмотрим что делать. Надо поспать хотя бы немного, а потом собираться. Хочу приехать заранее и проверить место встречи.***
I-5 N. 28 мая. 23:45
Кусты, слякоть, кромешная темнота, кругом непонятные звуки и жуткий холод. Казалось бы, кому такое понравится? Но Бурой комфортно. Она давно привыкла к такой обстановке. Ее красные глаза наполнены решимостью. В них отражается луна. Взгляд пугающий. Она сосредоточена, в любой момент готова нападать. Маша сидит связанная у нее за спиной. Кузьмина полностью лишена возможности что-либо предпринять. Черная нить приносит невероятную боль, прожигая все тело. Даже закричать она не в состоянии, силы уже давно покинули ее. В глубине души Маша надеялась, что Хорошенко додумалась не поехать сюда. Вибрация телефона. Таня закатывает глаза и раздраженно отвечает — Гога, ты что больная? Что случилось? — На Хорошенко люди охотятся и сегодня они должны ее поймать на том же месте, где у вас встреча. Может ты все-таки оставишь им это дело? — Нет, Софи, я должна сделать все сама и никто мне не помешает. Поцелуй Артемку от меня. Мне пора. — Не дождавшись ответа, Бурая завершила разговор. И не зря, именно в этот момент раздался визг тормозов. — Ну что, поиграем, Малышка? — со злобной усмешкой произнесла Бурая. На секунду ее взгляд метнулся в глубь леса через дорогу, а еще через мгновение она стояла около дверей машины ведьмы.