Там, где космос

Эйса могла бы продавать человеческие жизни или вовсе стать завоевательницей. Её боготворят, а она спасает людей. Она сохранила столько душ, что уже не сосчитать. Стив часто об этом думает. Все, что связано с ней — это какая-то аномалия, бесконечный полёт, поражение без борьбы. «Чистое безумие» — думает он по вечерам, ловя себя на мыслях о том, что думает о ней. И вот это самое безумие будто витает в воздухе, если она просто рядом, и пусть всё идёт к чертям. А ему ничего и не надо, господи, только вот это сумасшествие. Она кидает на него свой пристальный базальтовый взгляд — и на этом история делает новый круг. Эйс больно. Очень больно, понимаете? Эта такая боль особая, сложная. Жить с разбитым сердцем очень тяжело. Изо дня в день она пытается склеить его, но каждый раз безуспешно. Где-то отклеится снова, где-то не хватает потерянной крошки. И вот, сейчас, в очередной раз, оно болит, разрывается, как и все внутри. Это чувство необъяснимо. И легче не становится. Ломается что-то важнее костей. Она старается жить так, словно боли от сломанного сердца не мешают ей. Эйса делает татуировку на груди в виде мишени со стрелой. Стив предупреждает ее, что рано или поздно, эту самую стрелу могут пустить. Вопрос времени.

The star, the moon — they have all been blown out, You left me in the dark, No dawn, no day, I’m always in this twilight, In the shadow of your heart.

Стив провожает взглядом Эйс и улыбается уголками губ. Он даже немного рад, что их, наконец, отправили вместе. А когда Клинт набрасывается их обнимать, а Наташа желает удачи, он чувствует себя счастливым.

***

Каир — город мертвых. Так описала его Эйса в аэропорту. Задание совсем не сложное. Найти и обезвредить. С ними Клинт и Наташа. Ничего сложного. Стив умеет убивать. И Стив знает, как можно рассечь голову так, чтобы она улетела на пару метров вперёд. Чуть сильнее замах, чуть больше скос, чуть ярче порыв. Стив слышит хруст. Яркий звук от бомбы закладывает уши, что не успели обезвредить, и половина дома валится вниз, рушится. Пыль стоит столбом, дышать невозможно. Словно раковые клетки поедают жизненную энергию, энергию, которая защищает. Вы слышали когда-нибудь звук ломающихся костей? До определенного момента он тоже не знал, что это такое. Это самый отвратительный и скорбный звук. От этого хруста и треска хочется убежать, скрыться, спрятаться. Он услышал его, когда был далеко от нее. Было страшно, неприятно, а, отчасти, даже больно. Она ломалась. Ее руки. Ее ноги. Ее ребра. Все издавало ужасный скрипящий звук скорби. Она не слышала воплей собственного тела. Она билась о камни. Он смог услышать этот гадкий и мерзкий звук. Всем вокруг было больно за нее. Было страшно и одновременно противно. Они отворачивали лица и затыкали уши, чтобы не видеть и не слышать как она умирает. Все больше и больше приближаясь к ней, он почувствовал, что говорит с неживым человеком. Хруст начинал оглушать. Он чувствовал, как перестает слышать все, кроме нее. Ее ноги были изломаны, изрезаны и истерзаны. Она хотела бы подняться, но конечности жалобно хрустели и сочились кровью. Она сломалась. Словно ветка. Все кости рухнули. Она больше не поднималась. Она умирала громко и страшно. Стив страдал от хруста и от ее вида, а она, от отсутствия звука.

And in the dark I can hear your heartbeat, I try to find the sound, But then it stopped, and I was in the darkness, So darkness I became.

Стив ненавидел себя за бессилие. Она ничего не слышала. Она ничего не чувствовала. Она умерла. На лице ее была искаженная улыбка.

***

Then I heard your heart beating, You were in the darkness too, So I stayed in the darkness With you.

Американский флаг. Белый ящик. Белые розы. И только он стоит с красной. Темно-красной. Он умеет только начинать. Несет слишком тяжелый гроб. Он до сих пор слышит этот хруст ее бедных костей.

***

Эйса делает шаг. Под ногами сверкают звезды.