Сакура

— Почему бы нам просто не поговорить? Почему бы тебе просто не заткнуться? Между Гендзи и Хандзо было всего три года, но глубина пропасти от этого меньше не становилась. Они были совершенно разными. Лёд и пламень. Юг и север… Свобода. Вот что любил младший Шимада, вот то, чем он был. Развлечения, клубы… Я люблю тебя, брат. Связи, алкоголь, наркотики. Я люблю тебя, Хандзо. Маска беззаботности падала лишь перед одним человеком. — Это была твоя мечта, не моя! Улыбкой на лице он мог заставлять жить, Болью в глазах — убивать. Взмах клинка пронзает душу. — Ты не тот Гендзи, которого я знал раньше! Ты не тот Гендзи, которого я любил... Клан Шимада имеет многовековую историю. — Хандзо, нет!.. В ней нет места слабым. В ней нет места недостойным. Свист стрелы оглушает. Почему-то этим вечером очень холодно, как будто…тебя пронзает тысяча иголок. Выпад. Хандзо был серьёзным. Кажется, младший Шимада видел его улыбку лишь пару раз. Он жил кланом. С самого детства, оттачивая боевые искусства, посвящая всего себя этому проклятому клану. На ветру колыхались тонкие ветви сакуры. Закат окрашивал это место в багровые оттенки. Но на руках Хандзо лежало совсем не солнце. На его руках умирал тот самый последний луч уходящего за горизонт кровавого светила. Лепестки сакуры опали лишь в конце июня.