Лазарет

      Эта вылазка может закончиться провалом, если не найти для себя нужное снаряжение, если не хватит фильтров, патронов, у Артёма в голове появлялись мысли о провале миссии. Если у тебя не будет основы составляющих, ты обречён, даже в такое время.       Под ногами кучи старых обломков здания. Оно когда-то было отличной пекарней, судя по старой почти незаметной от пыли и штукатурки вывеске. С виду оно было достаточно устойчивым и вряд ли там может случиться обвал, осмотреть, что находится внутри, стоит. Сделав пару осторожных шагов, Артём остановился, прислушиваясь к шуму в здании, вроде, никого нет.       Может, это и к лучшему, что Сухой решил пойти вместе с Ульманом, «весёлая» компания и большая вероятность найти что-либо нужное. Пускай, шутки Эда часто были не к месту, это подбадривало, заставляло отвлечься от дурных мыслей.       — Здесь может быть что-нибудь полезное, — Артём шёл осторожно, впереди его ждут целые пять этажей многоэтажки, на каждом из которых могла таиться опасность. Ульман был снаряжён «по старинке» — Убойник и калаш. Мужчина ступал за Артёмом и каждый раз невольно опускал глаза вниз — на задницу парня. Сейчас был напряжёный момент, разведка — дело не хитрое, но опасное. Тут нужно запоминать всё. Вроде не трудно.       — Опачки, а что у нас тут? — Ульман двинулся в сторону двери и, открыв её, тут же закрыл, слегка вздрогнув. — Там медовый месяц, поня-я-ятно, — и усмехнулся, шагая к Артёму, — если хочешь посмотреть — я подожду. — Расхохотавшись, хлопнул парня по плечу, отходя немного вперёд, — Тут походу стражи собраться решили, е моё, гнездо тут свить думают… — Мужчина недовольно нахмурил брови, глядя на самку, которая рычала и агрессивно размахивала хвостом, выгибаясь, как кошка, глядя на спартанцев, а под ней были три маленьких и лысых детёныша.       — Разберись с ней, я пройду дальше. Посмотрим, что будет на верху, — Артём зашёл в коридор, но его путь сразу же приградил небольшой завал штукатурки с верхних лестничных пролётов.       Чертыхнувшись про себя, парень перелез через обвал и, упав на спину на поломанные лестницы, шумно выдыхает. Он не слабак, чтобы вот так сразу из-за какого-нибудь удара вопить, как девчонка, с этим Артём уже давно разобрался. С кряхтением поднявшись, Сухой, чуть скрипнув позвоночником, поднялся на второй этаж. Тут нужно вести себя осторожней, если на первом были стражи, то второй — уже секрет. Там может сидеть какая угодно тварь.       — Чисто! Я осмотрюсь, — прислушиваясь к звукам, Артём понял, что на этаже он один и, если всё так хорошо пойдёт, можно осмотреть каждый. Сухой выкрикнул фразу, чтобы Ульман не беспокоился о долгом отсутствии парня. Снизу послышался короткий вскрик, матершина и грохот, затем тишина.       Ульмана прижали к полу солдаты красной линии, зажав ему рот. Остальные стали искать второго, но когда тот, что держал спартанца отвлёкся — получил кулаком по красной роже. Эдик сразу отскочил в сторону, спрятавшись за бочками. Солдаты сразу же начали палить по укрытию противника. Завязалась перестрелка. Обычная, маленькая, чисто пострелять. На каждого Ульман потратил по паре патронов. Как всё закончилось, Эд забрался к Артёму на второй этаж, найти парня не составило труда.       — Красные. Ничего не бойся, я их уже уработал, — мужчина провёл перчаткой по шлему, но вспомнил, что так он волосы не пригладит. И хмыкнул.       — Ну, да. Я так и понял, — отвернувшись от Ульмана, Артём продолжил осматривать комнаты. Ничего личного, просто осмотр этажа, которые когда-то были жилыми. Пройдя в одну из таких, Сухой касается пальцами по пыльной поверхности прикроватной тумбы. Постели тут уже явно давно нет, либо её завалило, либо вместе с обвалом она рухнула вниз и сгнила под камнями, штукатуркой.       Эта комната такая маленькая, но судя по всему была уютная, если ещё включить тёплый свет и, взяв в руки хорошую книгу, лечь на кровать и читать. Но этого уже нет, этого уже не будет, никогда. Покой прерван, родного дома больше нет.       Когда Артём открыл дверь из этой комнатки в другое помещение, оттуда прыгнул страж и опрокинул его на спину, зарычав, пытаясь укусить. Ульман пустил очередь из автомата в голову мутанта, и тот упал замертво. Мужчина помог Сухому подняться и похлопал по плечу.       — Живой?       — Ещё бы, — подтянувшись на руке Эдика, Артём отряхнулся и, скинув с себя тушу стража, в последний раз осматрел комнату и, ударив плечом плечо напарника, проходит на второй этаж.       Сжав сильнее рукоять винтовки, Сухой складывает одну из найденных фотографий без рамки к себе, уложив около сердца. Передёрнув плечами, он опустил ствол дулом вниз, осматривая пустые комнаты. Да, любовь к старым фотографиям у Артёма была. Коллекционировать подобные штучки стало любимым занятием у Сухого, наверное, ещё с детства, когда в его старой куртке нашли первую картинку с Московским Кремлём.       Комната за комнатой, и ничего. Ни припасов, ни патронов, ничего. Лишь пыль и ненужные вещи. Ульман дёрнул парня за куртку и кивнул в сторону выхода.       — Надо уходить, я заметил, что кое-кто тут гнёздышко свил. Тут лучше долго не задерживаться. Нашёл чего? — мужчина глянул в пустые руки Артема, огляделся и кивнул, — вот и славненько, — улыбнулся тот, но мгновение спустя исчезла с лица, — пойдем в метро?       — Да, стоит вернуться, но до метро нам идти долго. Мы слишком далеко отошли, — Артём обвёл помещение глазами. Может, зря они решили сегодня совершить вылазку, всё-таки не было предвидено, что придётся идти ещё и ночью. Пусть и в это время мало тварей вылезают на поверхность, но они опасные, а зимой темно ночью — не то, что летом, когда любой силуэт можно разглядеть. Зимой всё совсем по-другому. Ни черта не видно. — Ладно, валим отсюда. Могут прийти ещё, но сперва, — Артём зажёг спичку и бросил в одно из гнёзд, — уничтожим этих тварей.       Ульман услышал громкий вой стража и дал Артёму мощный подзатыльник.       — Ты что творишь? Держись теперь, сейчас набегут! — крикнул на того Ульман и прижался спиной к его спине, ибо как Мельник научил — так и работает. Стая стражей — значит в круг. Упыри — значит дробовик. Библиотекарь — смотри в глаза. А если кикиморы — не ходить одному, они на отряды не нападают никогда.       Мужчина стал быстро и эффективно расстреливать набегающих тварей, одного за другим хлопая стражей, как комаров. Но один — самый крупный (вожак, скорее всего) и самый сильный выбежал прямо под дождь пуль и острыми, как бритвы, клыками вцепился в руку Артёму, когтями пытаясь ударить его по лицу и оттаскивая от Ульмана, как это обычно делают носачи — тащат добычу в зубах.       Он громко рычал и сжимал челюсти сильнее, вгрызаясь в химзащиту парня. И когтистой лапой страж попал по туловищу юноши, сильно поранив только бок, а живот — лишь слегка цапнув. Но когда мутант уже рванул в сторону шеи парня, в лоб ему прилетел кинжал Ульмана. Тварь упала на Артёма, испустив последний вздох.       — Вставай-вставай! Не ранен? — мужчина посмотрел на раны парня и нахмурился, заметив рану на боку, — Твою мать! Уходим, уходим, вставай! — Эдик взял его, закинув одну руку Артема себе на плечо, поддерживая его подмышку. — Бок зажми! Крови меньше потеряешь! — Ульман успевал отстреливаться, вести Артёма и ещё что-то ему говорить. Когда они пересекли двери, мужчина положил парня на пол и закрыл двери, прижав их бревнами.       — Фух. Живой? Герой! Держись, скоро будем на базе, — мужчина поднял Артёма и снова стал тащить его в сторону спуска в метро.       Когда Артём почувствовал на своей руке захват челюстей, как зубы стража впиваются в защиту, прорываясь к коже, пытаясь лишить жертву жизни, но… Лезвие Ульмана оказалось быстрее. Парень, откинувшись на пол, застыл в немом ужасе. Не было сил ни на слова, ни на крики. Даже на движение. Огромные, открытые от неожиданности, глаза Сухого не было видно из-за запотевшего стекла противогаза. Но Эдик, скорее всего, понял, что Артём испугался.       Может, потому что страж выбрал именно его в качестве своего ужина и, не рассчитав силы противника, бросился в лобовую, но не вышло. Из разорванной руки и слегка пострадавшего бока сочилась струйками кровь. Как сказал Ульман, Сухой зажал бок, чтобы не было сильного кровотечения.       — Чёрт, — огрызнувшись, Артём облокотился спиной о стену и, достав из-за пояса небольшую армейскую аптечку, начал дезинфицировать рану, — ты же сказал, что всех убил.

***

      Ульман дотащил парня до базы и оставил в лазарете, где ему вкололи какую-то сыворотку, Артём провалялся на койке несколько часов, Эд всё время сидел рядом и ждал пробуждения Сухого. Всё это время, пока Артём был в отключке, он видел сны или видения. Сам точно не мог понять. Или же это было ближайшее будущее. Он видел Эдварда, в своих «снах» он представал в виде чёрного силуэта, но по голосу можно узнать Ульмана из любой толпы, Сухой уверен в этом. Ещё там была тёмная комната. Чёрная, освещаемая лишь лунным светом, пробирающимся сквозь тонкую тюль закрытого окна. Там было темно, но силуэт, стоящий посреди этой комнаты, можно было разглядеть без проблем. Затем Артём, не контролируя собственные движения, обнимает плечи Эдика, нежно проводя ладонями вниз по тонкой, кое-где порванной, футболке. Для метро такая одежда вызывающая. Даже слишком. Проведя ладонями ещё ниже, Артём нащупал за поясом маленький кинжал и отстегнул от ремня чехол. Оружие с громким стуком упало на пол. После чего на лице Ульмана растянулась улыбка, это можно узнать по его грубому смешку. Затем… Всё прервалось. Артём открыл глаза, увидел перед собой врача в белом халате, вкалывающий что-то в руку. Видимо, обезболивающее.       — Успокойтесь. Вам после лекарства станет лучше, — заботливый голос врача, и тот вынул из руки иглу. Артём громко выдохнул, разжав кулак, почувствовал, как боль медленно, очень медленно отступила. Краем глаза заметил несколько швов на своей руке, протянувшихся от запястья до плеча.       — Ульман! Где он? Что с ним? — Сухой резко вскочил, не позаботившись о своём состоянии, когда боль доходит до головы, заставляя его схватиться за затылок и медленно опуститься на достаточно мягкую подушку.       — Скажи «спасибо» Ульману, он во время тебя сюда принёс, а то иначе, парень, ты истёк бы кровью, — врач развернулся к вошедшему в палату Эдику и, положив на стол несколько шприцов, удалился из помещения.       — Ты меня принёс? — Артём попытался облокотиться на локти, но из-за сильной боли, опустился. Что же всё-таки значило его «видение» во время отключки? Спустившись взглядом по фигуре Ульмана, Сухой заметил тот самый нож на поясе, чуть дёрнул уголками губ в попытке улыбнуться, но получилось не более, чем нелепо.       Ульман сел рядом.       — Ты как? — мужчина дёрнул рукой, но предумывает в последний момент и делает вид, что просто чешет колено. — Я так волновался, что что-то серьёзное. Хорошо, что хоть жив остался, — подмигнул тот и легонько пихнул парня в плечо, — Мельнику я всё доложил, а вот он сказал, что Александру передаст. Прости, забыл, это твой отчим? — Эдуард смущённо улыбнулся, приподняв брови. Он не любил, когда забывал имена — так неловко бывает из-за этого.       — Сп… Спасибо, что притащил меня сюда, — Артём попытался посмеяться, но не получилось. Движение отдалось болью в ноге, когда он попытался согнуться и сесть. Зря, очень зря они туда пошли. Сухому надо было быть более осмотрительным и тогда бы всё кончилось иначе. Без больничной койки и успокоительного, противогаллюциногенного в руке. — Чёрт.       Откинувшись на подушку, Артём сжал кулак, зажмурившись. Рука до сих пор болела. Даже под швами чувствовалось, как там циркулирует кровь. Так неудобно. Бок был перемотан бинтом, а сам Артём одет в халат пациента. Как-то некомфортно чувствуется без привычной брони, оружия. Как будто голый.       — Да ладно, я обязан был, — мужчина провел пальцами по тыльной стороне ладони парня и тут же одёрнул руку, хмыкнув.       — А я думал, у тебя кожа грубее, — и правда, кожа Артёма оказалась на удивление нежной, почти бархатной. Хотелось прижиматься к нему, хотелось вдыхать его запах и стать одним целым. От собственных мыслей у Ульмана покраснели щеки и тот тут же потряс головой, развеивая похотливые мысли.       — Я… Спасибо ещё раз, Эд. — Артём мило улыбнулся, прикрыв глаза. Если бы не Ульман, то Сухой оказался бы разорван тварями или лежал его труп под обломками здания. Но благодаря напарнику выжил, хоть и покалеченный — пройдёт, не сильно зацепило. Теперь Артём обязан Ульману жизнью. Его поступок должен быть вознаграждён, и Сухой сделает всё, что от него зависит, чтоб вернуть долг жизни.